Если человек чего-то очень боится, что он делает? Правильно, он старается обнаружить источник страха и избежать его. А чтобы его избежать, нужно выяснить о нем всю информацию. В записях, которые я нашла в тетрадях, было лишь упоминание о сводящем с ума шепоте. Этого очень мало. Из других, доступных мне, источников оставались только слухи и рассказы других узников, которые получится собрать в процессе «стыковок» крестов.
Это первое, что я записала себе на крохотном клочке бумаги (с бумагой что-то надо будет решать, на тех свободных страницах, которые ещё были у меня в тетрадях, особо не разгуляешься, особенно при моей любви всё записывать и систематизировать.
Поэтому в раздел «Нужное» я дописала еще один пункт – бумага. В скобках добавила (тетради, чистые листы, альбомы и т.д.).
Теперь второе. Шепот я слышала. Временами он исчезал. Словно тот, кто шептал, уставал и давал себе передышку. А может быть это он мне давал передышку? Чтобы я окончательно не сошла с ума?
Когда шепот только-только начался, я решила записывать всё, что он там мне шепчет. Иначе как же я смогу отреагировать, не зная, что он от меня хочет.
Однако, сколько я не прислушивалась, уловить ничего более-менее связного не смогла. Это был просто какой-то фоновый шум с тревожащими, будоражащими душу нотками.
Затем произошло событие, на некоторое время отодвинувшее вопрос со странным шепотом. Произошла стыковка. Я уже говорила, что каждая стыковка теперь для меня была как адская лотерея – больше всего я боялась, что опять стыкуется Фавн. Что я тогда буду делать – я не знала.
И вот, сидела я как-то раз, разбиралась с луковианскими записями (решила самостоятельно найти регулярно встречающиеся закорючки, посмотреть, смогу ли я самостоятельно выделить их алфавит или нет. В общем-то ерундовая идея, но зато на это у меня уйдёт куча времени. А это просто замечательно (никогда бы раньше не подумала, что буду с таким удовольствием убивать время).
Так вот, сижу я, значит, выписываю закорючки, и вдруг послышался скрежет от стыковки с другим крестом. Меня аж передёрнуло, и записи выпали из мгновенно задрожавших рук. Медленно, на подгибающихся ногах, я поднялась и нехотя пошла к «окну», зорко туда вглядываясь, готовая при малейшей опасности бежать обратно вглубь моего креста.
Но мне опять повезло. Это был не Фавн. Вместо него оказался маленький юркий старичок со смешливыми глазками-буравчиками. Почти карлик. Он был весь какой-то противоречивый – сам рыжий: рыжие волосы, рыжая борода, рыжие ресницы, кожа белая, в веснушках, а глаза неожиданно темно-карие, почти чёрные. И такие же угольно-чёрные брови.
– Палюля Рамирович, – белозубо улыбаясь, представился он.
– Эммм… М-мария, – чуть запнувшись (от неожиданности), представилась я.
– Мария в Кресте? – как-то даже насмешливо нахмурился он.
– Ч-что?
– Ну это вы же та самая Мария? – спросил Палюля Рамирович с непонятной интонацией.
– Простите, я не понимаю, – нахмурилась я, – мы все здесь в крестах. У вас что-то на обмен есть?
– На обмен? Пожалуй, нет, – покачал он головой и как-то странно взглянул на меня.
– В таком случае, расскажите… – начала я, но Палюля Рамирович вдруг торопливо меня перебил:
– Я, наверное, не должен этого говорить. Но я вижу, что всё это неправда! Да! Неправда!
– Ч-что? – не поняла я.
– Вы не могли так вести себя! – убеждённо сказал Палюля Рамирович, глядя на меня, – да нет же! Точно не могли! Да! Однозначно Фавн снова приврал!
– Ч-что?
– Остерегайтесь его, дитя! – сквозь захлопывающийся люк крикнул Палюля Рамирович, – Его крест после меня третий!
Дальше я уже не разобрала за лязгом металла.
Кресты давно разошлись и продолжили каждый свой собственный полёт, а я всё стояла, прислонившись горячим лбом к холодной стене.
Я никак не могла поверить, в то, что услышала. Это же кем надо быть! Мало того, что этот Фавн мерзко прикоснулся ко мне. Говорил мерзкие слова, так он ещё наврал всем. Что-то такое, что этот карлик-старичок был сильно удивлён, когда увидел, что я другая.
Палюля Рамирович. Странное какое имя. Явно нерусское, хотя по-русски он разговаривал безо всякого акцента.
Я ещё немного постояла, размышляя, к счастью, необходимость бежать и дёргать за рычаг очень быстренько вывела меня из ступора. Пробежавшись по периметру моего каземата, я совсем прекратила нюнится.
Закончив с рычагом, я влезла с ногами на топчан и опять задумалась.
Вот ведь тварь! Как действует! Он меня по сути сперва деморализовал, запугал, а теперь ещё и скомпрометировал.
Кто бы подумал, что я буду сидеть в своем кресте-норке и шугаться людей? У меня осталась самая большая радость – это видеть человеческие лица, слышать человеческую речь. Это единственный шанс окончательно не одичать и не сойти с ума. И этот гад, эта гнида пытает отнять у меня это?! Нет! Не бывать этому! Или я не Машенька Покровская! Да я из СССР сбежала! Смогла! А тут какой-то зачуханный уродец решил меня запугивать!
Я вскочила и лихорадочно забегала по кресту. Щелчок уже от второго рычага, привёл меня в чувство. Эмоции эмоциями, а дисциплина должна быть дисциплиной.
Не расслабляться!
Я послушно дёрнула рычаг, как и положено и, пока кормильня ещё не выдала мне еду, решила разработать план.
Мой план был прост, как две копейки. Раз сучёныш пытается меня уничтожить – нужно его опередить. Пойдём, как говориться, на опережение.
Итак, уродский Фавн, я объявляю тебе войну!
Война будет идти по двум направлениям: информационному и материальному. Информационная часть – это продемонстрировать всем, что Мария в Кресте совсем не такая, как её описал всем Фавн. Люди будут видеть совсем другое и сразу поймут, что он лжёт. Для этого надо, чтобы мой внешний вид был крайне скромным. То есть, никаких выпущенных легкомысленных прядей волос, никакой открытой одежды. Нужно продумать образ. Идеально, если я возьму за основу одежду дам девятнадцатого века – блузы с высоким воротником, шарфы, задрапированные платками декольте. Единственное что можно позволить себе – это кружево. Крючок у меня есть, нитки есть, свяжу.
Теперь материальное. Я должна стать очень-очень полезным при обмене человеком. Чтобы у меня был ресурс, которого у других нету или почти нету, и в котором все они нуждаются. А что это за ресурс? На данный момент у меня есть только два варианта. Первый – это результаты моего вязания. Носки. Это самое первое. Как бы не давал тепло рычаг, но в этих бункерах всё равно не Мальдивы. Старикам так вообще может быть сыровато. А если кто-то проворонит время дёргать рычаг, так и подавно – холод и сырость. Поэтому буду вязать на обмен носки. Ниток, правда, мало. Но за нитки я буду проводить обмен со скидкой. Кроме того, потом можно будет заняться вязанием шарфиков, шалей и даже жилеток. Здесь оно всё прекрасно зайдёт. А ещё я начну вязать кружево. Да! Катушечные нитки у меня есть, правда немного, но ещё потом по обмену разживусь, или буду распускать куски ткани. А из этих ниточек я навяжу кружевных воротничков. Буду обмениваться с женщинами. Эстетики, красоты, здесь явно не хватает, поэтому я уверена, что моя продукция зайдёт на «ура».
Второй вариант материального – это моё зелёное деревце. Тоже отнюдь не быстрый вариант, но надо уже начинать рассаживать побеги и предлагать другим сидельцам. Уверена, не все здесь додумались проращивать семена.
А когда я разрушу его репутацию, я нанесу удар.
От осознания того, что начинаю действовать, я аж рассмеялась. И о чудо – мой липкий страх куда-то ушел. Исчез. Испарился.
Да, не зря старикашка Больц всегда говорил, мол, если запутался и не знаешь, что делать – сформулируй проблему и составь пошаговый план по её устранению.
Спать я легла в чудесном настроении и снился мне Бенджамин, как мы с ним держимся за руки и бежим босяком по пляжу в Плайя де ла Барроса, в южной Испании, и радостно смеёмся…
Следующие несколько дней прошли у меня просто замечательно.
Я вытащила и аккуратно разложила все нитки, которые у меня были, а также отложила в сторону все куски ткани, которые можно потом будет распустить на нитки. Носки должны быть не только тёплыми, но и красивыми.
К моему удивлению, оказалось, что алые лампасы из плотного трикотажного полотна. Я его внимательно рассмотрела – да, оно будет распускаться недлинными кусками, но зато у меня будет красный цвет и можно вплетать как кайму в кружево.
Просто чудо!
Я радостно засмеялась и принялась за работу. Мои руки вязали, перебирали и перекидывали петельки: петелька за петелькой, накид, переворот, а мысли свободно парили, оттачивая все нюансы моего плана Мести. Да, да, именно так, с большой буквы.
Следующую стыковку я ждала уже вполне спокойно (хотя если быть совсем честной, спокойной я была, потому что Палюля Рамирович сообщил, что его крест третий после него). То есть эта и ещё одна стыковки для меня безопасные. Плюс есть небольшое время для обдумывания моего плана. Шанс у меня будет только один и ошибиться нельзя.
Я была в штанах и в грубом платье-рубахе, некрасивом на вид, но зато оно было плотное и закрытое. Волосы я торопливо убрала в пучок (они уже немного отросли и в небольшой хвостик я связать их вполне могла, пусть будет пока хоть так).
Всё, вид у меня такой, как нужно.
Я взяла в руки носки (успела связать до стыковки!) и банку с сухарями и пошла к люку.
Когда пристыковался другой крест и люк поехал вверх, моему взору явился обычный дядька, весь какой-то блёклый и зачуханный на вид. Он представился Сергеем Сергеевичем, но можно называть его и Агрономом.
– Вы и вправду агроном? – представившись в ответ, заинтересовалась я, ведь у меня столько вопросов по выращиванию моих деревцев.
– Нет, – как-то тускло улыбнулся он, – просто я, когда попал сюда, у меня была целая коробка семян – тёще в деревню прикупил. Так и попал. С одной только коробкой. Потом мне такую кличку уже тут дали. Здесь всем клички дают. Как собакам.
– Так они у вас есть?
– Кто?
– Семена…
– Да нет, уже ничего почти не осталось, – отмахнулся он, – я же в этом совсем не разбираюсь. Часть поел, укроп и петрушку, на пример, а остальное где-то повыбрасывал, или затерялось среди хлама.
– А вы можете глянуть, может, хоть что-то осталось? – попросила я, – мне любые подойдут.
– Сейчас. – Кивнул Сергей Сергеевич и исчез из поля зрения.
Я стояла и мёрзла. Агронома всё не было. Время неумолимо заканчивалось. Наконец, он появился:
– Вот, – протянул на ладони несколько семечек он. – Всё, что осталось. Только не спрашивайте, что это, я уже не помню. Я ведь здесь давно сижу, уже восемь лет исполнилось.
– На что вы хотите поменяться? – спросила я.
– Да что тут меняться, – хмыкнул он, – за пяток зёрнышек? Не смешите меня. А вот еду я бы взял. На обмен, конечно же. Понимаете, я так морально устал от всего этого и не всегда вовремя стал дёргать за рычаг. С едой поэтому у меня перебои.
– Вот. Возьмите – я протянула ему закрытую банку сухарей.
– Ого! – радостно и уважительно сказал он, – впечатляет. А вы что хотите за это?
– Ничего, – сказала я, – вы мне семена просто так дали. Вот и я вам просто так даю.
– Да нет! – он всё никак не мог поверить, – это же целое богатство! А вы просто так! Нет. Нельзя так!
– Можно, можно, – усмехнулась я и спросила, глядя на замерцавшую лампочку, – а у вас нитки или ткань есть? Я бы на носки сменяла.
– Носки? – неверяще-радостно уставился на меня Агроном, – О! Носки! Носки мне надо! Здесь это дефицит.
– Меняю на ткань или на нитки.
– Сейчас! – крикнул Сергей Сергеевич и исчез.
Я беспокойно смотрела на лампочку. Осталось уже меньше минуты. Жаль, если не успеет. До следующей стыковки с ним долго ждать.
Успел.
– Вот! Мне в руки упал какой-то ворох тряпок. Рассматривать было некогда. Я метнула вязанные шерстяные носки Сергею Сергеевичу и в этот миг люк с грохотом закрылся. Лязгнул чужой крест, мой немного мотнуло и дальше полёт выровнялся.
Не продешевила ли я?
После «свидания» я отправилась к себе, не забыв вовремя дёрнуть рычаг. Информации для размышлений было более, чем достаточно. Во-первых, семена. Я аккуратно разложила их на тетрадке. Обложка была тёмная и они хорошо выделялись на тёмном фоне.
Я внимательно всё рассмотрела. Всего их было восемь. Сергей Сергеевич ошибся на целых три. Восемь бесценных пришельцев из моей родины. Да, я не знала, сохранилась ли у них всхожесть. Помню, в колхозе нам что-то об этом говорили. Но в любом случае, я проверить смогу только опытным путём.
Итак, первое, что я сделала, это бережно положила их на тряпочку и отнесла в самый дальний и холодный угол. Когда-то я переводила одному профессору монографию (подработка у меня такая иногда была) на немецкий. Там что-то про сельское хозяйство было. Я уже всё не помню, но точно что-то было о стратифицированных семенах, я потому и помню, что с переводом тогда намучилась. Их вроде как сперва помещают в холод (я не знаю зачем), тогда они вроде как лучше прорастают.
В углу, благодаря постоянно работающей трубе, было тоже не так уж и холодно: не жарко, но и не морозильник, как в тот день, когда я только сюда попала. Поэтому я не боялась, что семена перемёрзнут.
Так, первое дело сделано.
Затем пришла очередь тряпичного вороха. Морщась от затхлого запаха (завтра у меня запланирована стирка, заодно и это постираю, если там что-то нормальное, конечно, будет), я раскрыла тряпку и обомлела от восторга – там было целое богатство! Во-первых, были дешевые бусы из стекляруса. Это же бисер! Да, пусть не красивый, но зато, если правильно подобрать цвета, то будет очень даже неплохо. Ого-го сколько я смогу за такое изделие потом обменять!
Дальше было несколько катушек с белыми нитками (точнее они были серыми от пыли. Но ничего, свяжу кружево, затем постираю). А никто и не обещал, что будет легко.
И самое главное – была большая бобина тёмно-серых шерстяных ниток, пусть тонких, пусть рваных и запутанных, но была же! Так что живём!
Да я только распутывать их буду месяц, если не больше! Вот и занятие.
Где там этот дурацкий шепот? Мне некогда тебя слушать и сходить с ума!
Я чуть не танцевала от радости.
Сейчас время у меня было расписано, как и полагается всякому деловому человеку, по минутам. Больше всего времени я выделяла на вязание (это мой стратегический ресурс по обогащению), на уборку и на упражнения с луковианским языком или радиофизикой. Я заставляла себя делать это, не потому, что мне оно интересно. А чтобы для мозга была работа. Я очень боялась деградировать, как мои предшественницы.
Так что, пока я окончательно не стала тупеть, я начала с самого неинтересного и трудного. А самое «вкусное» – художественные книги и Библию, я оставила на потом. Когда меня уже от физики тошнить начнёт.
А ещё я «попортила» луковианские карты. Отобрала тридцать шесть карт. соответственно, как в нашей колоде. Нарисовала сверху простым карандашом (потом можно будет стереть) «бубны» «черви», «трефы» и «пики» и всю нашу иерархию – от шестёрки до туза.
Теперь я могу раскладывать пасьянсы. Меня когда-то моя бабушка научила.
А ещё можно будет гадать. Я, правда, в это не очень верю, но тоже ведь занятие.
Так прошло ещё пару дней. Семена я забрала из холодного угла, тряпочку намочила водой и положила их на мокрое – авось что-то и прорастёт.
Оставалось только ждать.
Зато в другом у меня были успехи. Я связала пару тёплых носков и отсадила росточек «деревца» отдельно. Ёмкости у меня не было, но я из клеёнки вырезала «конвертик», туда положила немного «земли», точнее субстрата из грязи и компоста, и пересадила отросточек моей «айвы». Всё, к обмену я готова!
Скрежет новой стыковки теперь я ожидала с улыбкой на губах.
По моим подсчётам остался этот последний крест между мной и Фавном.
Ну что же, ждать я умею…