Кронпринц [СИ]

Глава 22

— Полиция Франции будет охранять периметр, — сообщает Роберт, папин водитель и один из его охраны.

— На самолёте летим до аэропорта Парижа, высаживаемся, затем 18 минут летим на вертолёте до посадочной точки и оттуда двигаемся на бронированном автомобиле до дворца. — Питер, отец Генри и по совместительству глава королевской гвардии и всей королевской семьи. Голос у него очень даже не довольный.

— Ты чем-то недоволен? — Спрашивает папа, заметив его тон.

— Будет полный бардак, сэр.

Весь путь они разговаривают лишь о безопасности нашего передвижения. Рядом со мной сидит Генри и даже не смотрит в мою сторону, а Кэтрин кажется, заснула. Девушки едут на другой машине, мы едем в аэропорт, там мы сядем на самолёт, а дальше всё как сказал Питер.

Мы достаточно быстро доезжаем до места и как можно быстрее загружаемся в самолёт, все устали и совсем не прочь отдохнуть. Практически все девушки уже зашли в самолёт или поднимаются по лестнице, но Джульетта как вкопанная стоит у самолёта и неотрывно смотрит на него в ночном мраке освещённым яркими фонарями.

Я подхожу к ней, и когда касаюсь её плеча, она вздрагивает, и я вижу в её глазах настоящий ужас. И этот ужас не от моего прикосновения.

— Это са-мо-лет, — прошептала она дрожащим голосом.

— Да, ты права, — усмехнулся я, но на её лице нет и тени улыбки.

— Это огромная железная хреновина, которая летает с людьми, — у неё настоящий страх.

— В первый раз всегда страшно, а потом тебе даже понравиться. Не бойся, — я тяну её за руку, но Джульетта яростно мне сопротивляется.

— Зайти внутрь и взлететь — слишком сложно.

— Не заставляй меня насильно тебя туда заносить. — Её взгляд полон жалости и мольбы, но в этом случае я беспощаден, она мне там нужно, точно и безоговорочно.

— Хорошо, — беспомощно и даже со злостью выдохнула она. — Даже если я умру, это будет хотя бы весело.

— Не глупи, никто не умрёт! — Я беру её за руку, которую пробила дрожь и веду за собой. — Так значит, ты никогда не летала? — Джульетта отрицательно закачал головой.

— Не летела, — шепчет она.

— И значит, ты никогда не была в Париже? Тебе там понравиться.

— Да, главное пережить этот полёт, — грустно усмехается она.

Убедившись, что все девушки на месте я нахожу своё место напротив отца и расслабляюсь в кресле.

— Имя уже выбрали? — Спрашивает Питер у папы.

— Я подумывал на счёт Сэдрика если будет мальчик, — на полном серьёзе отвечает он, но я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Он серьёзно, Сэдрик? Мама его убьёт.

— Правда? — Питер удивлён не меньше меня.

— Кончено нет! — Засмеялся отец и от сердца как отлегло. — А если девочка, то может да. — Весь салон погрузился в их громкий мужской смех. — Какое имя, ты о чём? Я сам только узнал о ребёнке.

— А я думал, почему мне Рейчел ещё ничего не говорила, обычно она мне говорит одному из первых.

— Да, это было странно, когда я был в Китае, и ты позвонил мне и сказал, что я стану папой во второй раз, поначалу я даже не знал что и думать. — Они снова смеются, и я понимаю, что уснуть мне удастся.

Открыв глаза, я поднимаюсь со своего места и снова иду к девушкам.

— Чарльз, куда ты?

— Я сейчас вернусь.

— Ты уже приготовил подарок для Вики? — Его вопрос ввёл меня в ступор. — У неё день рождение через два дня, — ответил папа на мой немой вопрос. Вот же чёрт!

— Я… нет, пока что нет.

Скрывшись за шторкой, я всё ещё не могу понять, как я мог попустить тот момент, что у неё скоро день рождение её семнадцать! Отлично, теперь нужно думать насчёт подарка.

В салоне, где расположились девушки, практически полная темнота и сначала я подумал, что все они уснули, но увидев лишь одно место освещённое лампой, я сразу же догадываюсь, кто не смог уснуть.

— Что это? — Шёпотом спрашиваю я, садясь на соседнее кресло.

— Журналы из Дворца, — отвечает Джульетта, оторвавшись от чтения.

— Зачем ты их взяла?

— Каждое утро нам в женский зал приносили свежие выпуски журналов, и практически в каждом из них было голосование граждан за нас по определённой теме.

— Не думаю, что это ответ на мой вопрос.

— Я просто хочу понять, когда оказалась в полуфинале, — я с непониманием посмотрел на неё и, улыбнувшись, она протянула мне несколько журналов. — В самом начале голосований выигрывала Аника с хорошим отрывом от меня, по крайне мере, она нравилась людям. Рядом с ней шла Мелиса, чуть дальше Кейт и я была одной из последних.

Я пролистываю, журналы и вижу их фотографии и рядом опросы, кто более добра, красива, умна и так далее.

— И то, что сейчас лучшей тройки самого начала нет, но есть я, заставляет меня задуматься обо всём этом. — Пролистывая следующие журналы, я замечаю, что имя Джульетта мелькает всё чаще.

— Я восхищалась ею, — говорит Джульетта, заметив, что я остановился на фото Аники. — Смотря на неё, я думала, что не может сочетаться такая красота и доброта в одном, именно поэтому она была одной из первых. Но в какой-то день в ней будто что-то щёлкнуло, и она стала более озлобленной, она стала другой, и её имя стало опускаться всё ниже и ниже, и она уже не знала, как выкарабкаться. Знаешь, она была просто в ярости, она была в отчаянии.

Я закрываю журнал и окидываю его на столик, не нужно о прошлом.

— Как думаешь, что подарить Вики на день рождение? Я совершенно не знаю!

— О, это Вики, с ней никогда не знаешь, — усмехается она и тоже убирает журналы.

Самолёт начинает трясти, но это обычная зона турбулентности, но Джульетта пугается не на шутку, и я кладу свою ладонь поверх её ледяной.

— Мы не падаем, — спокойно поясняю я. — Просто зона турбулентности. — Всё снова приходит в норму, и она расслабляется.

— Кстати, — дрожащим голосом Джульетта пытается отвлечься, — поздравляю с пополнением в семье.

— Да, спасибо, — улыбаюсь я. Она смотрит вперёд, периодически закрывая глаза на несколько секунд.

Стоит приятная тишина и практически неслышно гудение самолёта. Эта обстановка клонит в сон и с каждым новым вдохом мои глаза закрываются всё сильнее, а мысли улетают всё дальше.

Странный сон, счастливые моменты, которые чётко отпечатались в моей памяти, пролетают мимо моего взгляда. Счастье от первой попавшей стрелы точно в цель, смех от глупых шуток Генри, тихие поцелуи с Кэтрин, момент выбора отобранных, первое знакомство, танец, поцелуй и вдруг всё начинает идти в обратном порядке, всё перематывается назад. Появляется пугающая темнота, тишина и чувство пустоты.

— Чак, — я слышу, знакомый голос, но не понимаю где его обладательница. — Чак! — Меня начинает это пугать, потому что я вижу лишь темноту и слышу лишь её голос. — Проснись же, — сильный толчок в плечо вытаскивает меня из сна чему я просто невероятно рад.

Первое что я вижу светлеющее небо, как солнце встаёт над горизонтом.

— Что такое? — Повернувшись, я вижу Джульетту.

— Думаю, тебе нужно вернуться к себе. — Я не буду спрашивать зачем, потому что прекрасно это знаю. У неё, на удивление, всё ещё чистая репутация и я не хочу её очернять.

— Да, ты права.

Все девушки всё ещё спят, игнорируя солнечные лучи, проникающие в окна. Зайдя в свою часть самолёта, я встречаюсь с отцом.

— Где ты был? — На моё молчание он ничего не отвечает. — Мы приземлимся уже через час, разбуди девушек. — Я киваю и иду в уборную, чтобы привести себя в порядок.

Дёргаю за ручку, и дверь ударяет мне по лицу. О Боже, идеальное начало дня.

— Извини, — смеётся Кэтрин и выходит из-за двери. — Я случайно. Сильно больно? — У неё как никогда обычный и домашний вид. Волосы собраны наверх, свежее лицо и ни капли макияжа.

— Терпимо, доброе утро, всё хорошо?

— Да, мы скоро прилетим, — это странно, что мы разговариваем около туалета. — Ну, я пойду.

— Да.

Когда я бужу девушек и объясняю, что через час мы уже будем на месте, они выгоняют меня из их части самолёта и велят не заходить пока они сами не попросят. Мне не остаётся ничего другого как согласиться.

— Где Питер? — Спрашиваю я у папы, когда обнаруживаю, что охранника нет на месте.

— Разговаривает с пилотом.

— Всё нормально?

— Да, он как всегда помешан на безопасности.

Час проходит мучительно долго, хотя я люблю летать на самолётах, но сейчас желание приземлиться выше обычного. Пилот просит всех сесть на места и пристегнуть ремни безопасности. Облака в иллюминаторе сменяются деревьями и постройками.

Мы приземляемся, самолёт немного трясёт, и я тут же вспоминаю Джульетту, надеюсь с ней всё хорошо.

Когда наша охранная делегация наконец-то выгружается из самолёта, могу выйти и я. Холодный воздух заполняет лёгкие и покрывает мурашками всё тело, а здесь холодновато. Повсюду стоит наша охрана и охрана французского двора. Три вертолёта уже ждут нас, девушки, должно быть, удивляться, мягко говоря.

Когда все уже спустились с лестницы кроме девушек, я начинаю нервничать, но вскоре и они появляются на лестнице. Все отобранные в похожих платьях с очень пышными юбками разного цвета, розового, зелёного или голубого. Так как их служанок здесь нет, им пришлось создать себя самим, и их результат меня весьма удивил, в хорошем смысле этого слова. Все выглядят свежо, и на каждом лице играет счастливая и предвкушающая улыбка.

— Вы прибыли чуть раньше, — к Питеру подходит мужчина и пытается успеть за ним.

— Чем меньше людей знают о маршруте Короля, тем лучше, — как-то сурово отвечает он.

— Почему мне не сообщили? — Не отстаёт этот мужчина, наверное, он из дворца.

— Никому не сообщали. Мы сохраняем элемент неожиданности.

Всё происходит очень быстро и нас просят скорее разойтись по группам, чтобы разместиться по вертолётам. Пока я помогаю девушкам забраться внутрь, я то и дел слышу восхищённые возгласы, разговоры, как всё классно и смех.

— Нет! — Выкрикивает Джульетта, когда я беру её за руку, чтобы помочь забраться внутрь. — Не за что, нет! — У неё начинается настоящая паника, я понимаю это по её ненормальному смеху.

— Джульетта, пожалуйста, — прошу я. Девушки смотрят на нас в ожидании её решения, но она не в какую не соглашается.

— В чём проблема? — Подходит отец, заметив, что я слишком долго.

— Она боится высоты, и летать, в общем, я еле уговорил её сесть в самолёт, но здесь, думаю, я не в силах помочь, — отведя его чуть в сторону, объясняю я.

— Джульетта, — обращается к ней он, — ты должна лететь на вертолёте, хорошо? Не бойся, ты в безопасности, это лучший пилот, всё будет под контролем.

— Нет, — шепчет она, еле сдерживая слёзы. Она просто не может этого сделать, её страх выше неё самой, такое бывает.

— Я поеду с ней на машине, на ней же можно туда добраться.

— Нет, Чарльз, это исключено, — встревает Питер.

— Почему? Мы раньше всегда так ездили.

— Времена изменились, сейчас разъезжать по городу опасно.

— Он прав, — говорит папа.

— Отправьте нас на бронированном автомобиле и дайте пару человек охраны, — я стараюсь говорить как можно увереннее, чтобы они, наконец, мне доверились.

— Ты думаешь, никто не заметит, и не обрати внимания на бронированный автомобиль? — Мне кажется, что Питер волнуется больше чем папа.

— Не оставить же её здесь, — у меня уже кончается терпение.

— Хорошо, отправь их, убедись, что всё под контролем, — сдаётся отец, обращаясь к Питеру.

Я смотрю на Джульетту и вижу на её лице тень облегчения. Если бы это была не она, если бы другая из девушек была на её месте, я бы подумал, что она делает это специально, но не Джульетта, я ей верю.

Нам подготавливают автомобиль, и когда вертолёты уже отлетают от площадки, мы садимся в машину вместе с охраной.

— Спасибо, — слышу я шёпот Джульетты, она смотрит в окно, сцепив руки в замок.

— Всё хорошо? — Она кивает всё также не смотря на меня. — Не мог же я бросить тебя там, — с улыбкой говорю, пытаясь развеять обстановку.

— Да, — повернувшись, натянуто улыбается она, но мой пристальный взгляд дал ей понять, что я ей не верю. — Просто… меня все девушки теперь возненавидят.

— Ты ничего не можешь поделать со своими страхами. Да они скажут, что ты могла побороть свой страх, перешагнуть через него, но некоторые страхи сильнее тебя и их нельзя просто так преодолеть. — Джульетта внимательно на меня смотрит и неуверенно улыбается. — Да и какая разница, что они будут говорить?

— Ты прав, — смеётся она. — А это действительно, так опасно?

— Я всё же придерживаюсь версии, что они преувеличивают, сама видишь, всё тихо и нашу машину всё ещё не обстреляли и не закидали бомбами. — Девушка звонко смеётся и на моей душе становиться куда легче.

Мы проезжаем весь Париж по укромным улицам, но без внимания наш автомобиль всё же не остаётся, кончено, не каждый день увидишь бронированный автомобиль полный вооружённой охраны.

Когда мы подъезжаем в окраине огорода, то не видим других машин, что означает, они уже отправились во дворец, он находиться в паре километрах от самого города, как и наш.

Я ненавязчиво беру Джульетту за руку и вижу, как уголки её розовых губ приподнялись вверх.

Остановившись у огромных резных ворот окрашенных в чёрный цвет, я вспоминаю, как ещё ребёнком бывал здесь, с того времени прошёл не один год.

— Замок, как будто стал меньше. Это возможно?

— Думаю, просто ты стал больше, — восхищённо говорит Джульетта, смотря в окно.

Огромный замок цвета серого кирпича выглядит величественно и нерушимо. Ворота открываются, и мы въезжаем на территорию дворца. Основную площадь помимо дворца занимает лужайка, цветов намного, меньше, чем у нас, но практически такой же фонтан посреди лужайки, также неподалёку есть пруд.

— Добро пожаловать во Францию и в Париж Ваше Высочество, — приветствует нас дворецкий у входа. — Вас уже ждут в обеденном зале, проходите.

Зайдя внутрь, восхищение моей спутницы только возрастает. Солнечный свет освещает всё вокруг, невероятной красоты картины помогают ознакомиться с прошлыми и настоящими жителями этого дома, дорогие вазы и скульптуры говорят, что хозяева любят искусство, повсюду стоит запах незнакомых мне цветов и играет медленная музыка вперемешку со смехом доносящего, как я понимаю, из обеденной.

— Позвольте вашу верхнюю одежду, — отдав наше пальто дворецкому я веду Джульетту к обеденной, оказывается я ещё помню, где она находиться.

— Добрый день, — приветствую всех я и встречаюсь взглядом с Андреа, единственной дочерью Хонора, будущей Королевой Франции.

— Чарльз! — соскакивает она со своего места и бежит ко мне. — Как я рада тебя видеть! — Вешается она мне на шею. Для чего вся эта показуха? У нас с ней просто отвратительные отношения, я её терпеть не могу, как и она меня.

— И я рад тебя видеть Андреа, познакомься, это Джульетта, Джульетта, это Андреа Валуа.

— Принцесса, — сказала Джульетта присев в реверанс, Андреа это принесло огромное удовольствие.

— Дядя Хонор, — мы пожимаем друг другу руки, после чего он хлопает меня по спине.

— А мы вас уже заждались, проблем не возникло?

— Нет, всё хорошо.

Джульетта прошла к столу, у которого сидят девушки, а я подошёл и сел рядом с отцом.

Всё проходит более чем просто скучно, они всё разговаривают и разговаривают обо всём на свете, кроме дел, что удивляет. И кажется уже весь мир узнал о известии, что рассказала мама на балу. Ну, а Андреа всё делает вид, будто мы лучшие друзья детства, но уже тогда мы с ней не поладили.

Она младше меня всего на восемь месяцев, её мать, бывшая жена Хонора, они развелись около десяти лет назад и по сей день он правит один, а Андреа единственная кандидатка на престол.

— Что она к тебе прилипла? — Шепчет мне на ухо Генри.

— Не знаю, но меня это уже раздражает, а где Кэтрин?

— Ушла на собеседование…

— Какое собеседование? — Перебиваю его я. — Как твой отец её отпустил?

— Да успокойся, собеседование здесь, на втором этаже, она сказала, что это просто формальность, ей нужно сделать пару фото, и она вернётся.

Хонор зовёт какую-то Мадлен и та моментально появляется на пороге.

— Девушки, прошу пройти вас за мной, у нас много дел, — просит она их и те сначала колеблются, но потом всё же следуют её указаниям. Куда она их, чёрт возьми, повила?

— Теперь нам можно поговорить о деле без лишних ушей, прости Чарльз, — я лишь качаю головой, сомкнув руки в замок.

— Помимо вас в страну прибудут представители Германии, Италии, Японии и Канады, состоится церемония в прямом эфире, там мы будем разговаривать по поводу нападений и приходить к конечному итогу.

Его слова меня слегка удивляют, я думал мы здесь будем одни, выступим с небольшой речью и уедем, но, кажется, всё будет куда серьёзней раз столько мировых лидеров рискнули собраться вместе.

— К чему такая важность? Ты пригласил всех своих союзников. — Не понимает отец. Хонор метается взглядом, что он скрывает?

— У нас есть подозрение, что мои подданные могут посягнуть на трон, свергнуть меня и мою семью.

— Этого не может быть, — удивляюсь я. — Они не смогу всё это провернуть.

— Ты с ума сошёл? Если ты прав, то угроза грозит не только тебе, а всем тем, кого ты суда пригласил, и я могу поспорить, что ты сказал, что обеспечил всем сто процентную безопасность, — не выдерживает папа и повышает голос.

— Этого хочет не все, но как мы поняли, в стране сформировалось несколько групп, которые атакую город, словно по расписанию, они устраивают мини теракты, осторожно подбираясь к дворцу. Мне нужна помощь, люди, оружие и слово мировых лидеров. Если ничего не выйдет, я могу всё потерять.

— Если им не нравиться тот, кто носит корону, вам не казалось что стоит что-то изменить в своём правлении? — Спрашиваю я, но Хонор молчит. — Или почему вы не предусмотрели хотя бы частичную отмену абсолютной монархии? — Мой слова вызывают у всех, мягко говоря, шок. — В этом нет ничего ужасного, многие страны уже отменили монархию и ничего страшного не произошло. Мне кажется, что так восстания и недовольства сошли бы на «нет», вы боитесь потерять корону, но не боитесь, что можете лишить жизни лидеров других стран.

— Чарльз, — встревает отец.

— Разве я не прав?

— Когда состоится мероприятие?

— Через три дня, когда все прибудут.

Я бесцеремонно выхожу из обеденной и по пути спрашиваю, где мне можно отдохнуть. Найдя свои апартаменты, я заваливаюсь на кровать и пытаюсь уложить в голове всё, что только что узнал. Это полнейшее безумие. Если хоть что-то пойдёт не так нас всех могут убить к чёртовой матери.

Сквозь дремоту я слышу стуки в дверь и полностью их игнорирую.

— Можно? — Спрашивает противный голос, обладательницу которого я уже хочу послать куда подальше.

— А если я скажу «нет», ты уйдёшь?

— Ты такой смешной! — Фальшиво смеётся Андреа и садиться на кровать.

— Зачем ты это делаешь? Ты же ненавидишь меня также как и я тебя.

— Если честно, то я уже и забыла, почему у нас с тобой были такие натянутые отношения, вот и подумала, может мы могли бы стать чуть ближе. — Мне кажется или она слегка намекает на…

Положив свою руку на мою грудь, она медленно ползёт вниз, и я тут же поднимаюсь на ноги. Какого чёрта?

— Что-то не так? — Откинув свои длинные светлые волосы назад, спрашивает она, как ни в чём не бывало.

— Слушай, когда нам было по восемь, ты ставила мне подножки, в десять закрывала в прачечной и жаловалась на меня родителям, когда мне было двенадцать и последней каплей было то, как ты специально разбила вашу же вазу и нагло заявила, что это я, а сейчас ты пытаешься со мной флиртовать?

— Перестань, мы были детьми, всё в прошлом, — улыбается она, так, что меня сейчас стошнит.

— Оставь меня одного, — прошу я.

— Чак, — смеётся она, — мы уже не дети, я уже не буду рассказывать родителям обо всём, что ты сделал и не сделал. — Андреа подходит ко мне и её серые глаза излучают столько вранья сколько я никогда в жизни не видел и, наверное, не увижу, она отвратительна.

Андреа является наглядным примером того, что красота далеко не главное, она очень красива, но душой она просто отвратительна.

— Андреа! — Зовёт её Кэтрин, открыв дверь. — Как поживаешь? — Спрашивает она, подойдя к нам.

— Прекрасно.

— Тебя кажется, зовут, там внизу. — Она ещё несколько секунд неотрывно смотрит на меня и наконец-то уходит.

— Что она здесь делала? — Недовольно спрашивает Кэтрин, откидывая на кровать свою кофту.

Её внешний вид меня поражает, в хорошем смысле этого слова. На ней тёмно-сини джинсы с завышенной талией, укороченная красная кофта без рукавов, её волосы крупными локонами уложены на одну сторону, а в голубых глазах неприязнь и даже злость.

— Она флиртовала со мной, — прямо говорю я. Кэтрин моментально превращается в жуткую дамочку, которая может убить одним взглядом. — Как прошло собеседование? — Спрашиваю я, отвлекая нас обоих от Андреа, хотя мне нравиться, как она меня ревнует к ней.

— Прекрасно, я получила контракт, — у неё довольная, но уставшая улыбка.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Да, — Кэтрин уже открывает дверь, чтобы выйти. — Но если эта стерва снова здесь появиться я ей все волосы повыдираю, — с улыбкой говорит она, что вызывает у меня смех.

Оставшись один на один со своими мыслями, которые так и кричат о том, что девушки могу пострадать из-за меня, я включаю телевизор, но это только больше заставляет думать про опасность, что нам грозит.

— Встреча мировых держав произойдёт на высочайшем уровне безопасности, — говорит один из ведущих новостей.

— Могу поспорить беспрецедентном в мировой истории, — говорит второй.

Выключаю телевизор и снова заваливаюсь на кровать. Франция всегда была для меня страной испытаний, в основном из-за Андреа, как только я достаточно повзрослел я перестал ездить сюда, но сейчас всё стало куда более хуже. Девушка, которую я терпеть не могу, решила завязать со мной отношения, моим близким людям грозит опасность, как и мне и сам Отбор. Эти стены не внушают мне ничего хорошего, здесь всё кричит, что я не дома, что это не мой мир, не то место, где я могу чувствовать себя хорошо.

Весь день проходит очень быстро, и я даже не знаю радоваться мне этому или нет. С одной стороны, чем быстрее пройдет время, тем быстрее мы вернёмся домой, но с другой стороны, чем быстрее будет идти время, тем быстрее начнётся церемония.

Девушки весь день где-то пропадают с этой Мадлен, Кэтрин отдыхает, и я знаю, что её не нужно беспокоить, Андреа, слава Богу, нашла, чем себя занять, и я не видел её больше, отец занят делами, а с Генри у нас слишком натянутые отношения, поэтому я провёл день один.

Уже стемнело, выходя на балкон, я вижу прекрасный вид. Темнота поглотила всё, но огни города вдалеке создают ощущение звёзд. Фонтан отключен из-за холодов, на нём я вижу фигуру и не сразу узнаю друга. Генри сидит на краю фонтана и кажется, курит.

Спускаясь вниз мне даже не нужно стараться, чтобы меня не увидели, все уже либо спят, либо погружены в работу.

— Ты как? — Подходя, я пристраиваюсь рядом с ним.

— Как всегда, — Генри протягивает мне пачку сигарет и я неуверенно, но беру одну.

— Ты плохо, на меня влияешь, — пытаюсь говорить я с сигаретой в зубах, пока он мне её поджигает. Генри впервые дал мне сигарету в шестнадцать, мы с ним баловались периодически, потом успокоились, а теперь он снова курит.

— Меня всегда удивляло, как твои родители нас ни разу не засекли. — Он прав, это было просто чудо. Делаю новую затяжку, и дым заполняет мои лёгкие и неприятно жжёт горло.

— О чём шепчетесь? — Сонный голос Кэтрин напугал нас, и мы оба вздрогнули. — Что вы делаете? — Пробуждается до конца она и вырывает, сначала у меня, потом у брата, сигареты и выкидывает в фонтан. — С ума сошли? — Кэтрин, укутавшись в плед, садиться посередине.

Сейчас всё снова будто как раньше, когда мы были в Америк, и не было никакого Отбора. Мы были втроём с нашей с Кэтрин тайной и крепкой дружбой с Генри, а сейчас всё перевернулось вверх дном.

Хоть сейчас и очень морозно и я чувствую холодный ветер сквозь своё пальто, я всё равно ощущаю тепло где-то внутри себя, я думаю, что чувствую себя счастливым. Именно сейчас, именно здесь, холод этому не мешает, эти люди, которые практически моя семья, создают такое ощущение, ощущение этого счастье в месте, где я не хочу находиться.

Если подумать над этим состоянием счастья, может показаться, что люди теряются, когда думают о счастье как о конечной цели. Я всегда думал, что однажды буду счастлив, когда в моей жизни появится такой человек, который все изменит. Так я думал и, наверное, до сих пор думаю, но уже не так в это верю как в самом начале. Но счастье — это настроение, как быть злым или недовольным, это состояние, как быть уставшим или голодным. Счастье не вечно, оно приходит и уходит, и это нормально. И, на мой взгляд, если бы я раньше это понял, то запомнил бы и ощутил больше счастья в своей жизни. Счастье это состояние, а не конечная цель.