Кронпринц [СИ]

Глава 24

Утро во Франции в корне отличается от утра в Америке, по крайней мере, в праздничные дни. Щурясь от яркого солнца, которое будто специально так ярко светит в моё окно, я пытаюсь разглядеть расплывчатые чёрные пятна на часах постепенно превращающиеся в цифры. Сейчас всего восемь часов, обычно в это время здесь все спят… ах, да, сегодня день рождения Вики, должно быть эта музыка, которая раздаётся по всему дворцу сейчас, для неё. Вот чем отличается моё обычное утро от сегодняшнего, музыка. Эта не та музыка, которую я привык слышать во дворцах, эта намного веселее и громче.

Ещё несколько минут провалявшись в постели под лучами яркого солнца, я заставляю себя подняться. Кажется, даже погода сегодня праздничная.

— Чарльз, — открывает отец дверь, отвлекая меня от сборов. — Мама хочет поговорить с тобой, — он протягивает мне телефон, что держал в руках и одними губами произносит: — скажи, что всё хорошо.

— Привет мам! — Слишком радостно говорю я, взяв телефон. — Как дела?

— Всё хорошо, — отвечает она, — а у вас? — Папа всё ещё стоит у дверей и внимательно слушает наш разговор.

— Всё прекрасно, Франция цветёт как никогда. Сегодня день рождение Вики, будет небольшой бал. Всё хорошо, ты зря волновалась. — Надеюсь, я говорю достаточно убедительно, чтобы она мне поверила.

— Ты прав, но самое тяжёлое ещё впереди, но я рада, что у вас всё хорошо и поздравь от меня Вики, — хотя она тихо, но смеётся её голос кажется, мне всё ещё взволнованным, или она просто устала ведь там сейчас ночь. — Удачи на завтрашней конференции, будьте осторожны.

— Как всегда, — ответив, я отдаю трубку обратно папе, и он выходит, продолжая с ней разговаривать.

Приведя себя в порядок, я собираюсь зайти к Вики. Проходя по коридору, я слышу не разборчивые разговоры и чем ближе я подхожу к комнате именинницы, тем громче они становятся. Собравшись с духом и мыслью, что она не слишком занята или зла, я стучусь в дверь и жду, пока мне откроют. Из-за двери слышаться ругательства и приближающиеся шаги, наверное, нужно было зайти позже. Дверь приоткрывается, и я вижу лишь голову Вики.

— С днём рождения! — Весело пою я, и целую её в щёку, смотря на её реакцию, но она не выглядит счастливой, она больше зла, чем счастлива, но, кажется не на меня. — Всё хорошо?

— Сегодня мой праздник, ведь так? — Я киваю, не понимая, к чему она ведёт. — И всё это, — она обводит взглядом всё вокруг, — для меня сейчас? — Я снова киваю. — Так почему я должна ходить в этом?

Вики открывает дверь, и теперь я понимаю, почему она так недовольна. На ней нежно-розовое платье с кружевными вставками, всё бы ничего, платье красивое, но оно всё изрезано или я чего-то не понимаю в моде.

— Что с ним? — Спрашиваю я, рассматриваю её платье.

— Я надела его и только потом увидела что оно изрезано, — она очень удивлена. — Не понимаю, как такое могло произойти, — Вики садится на кровать и смотрит на своё платье, — оно лежало в моём чемодане, я только сегодня его достала. Мой стилист бы этого не допустил, это сделали здесь.

— У тебя нет другого платья?

— Нет, это единственно праздничное, — расстроено выдыхает она. Впервые вижу, чтобы эта девушка переживала из-за одежды.

— Ты думаешь это Андреа?

— Больше не кому, — взглянув, отвечает она, но я не вижу в ней неприязни к ней или желания отомстить.

— Идём, — взяв её за руку, я иду к двери.

— Я не пойду к ней, у меня нет желания с ней разбираться Чак, — упрямиться она, но я даже не собираюсь идти к Андреа.

— Я и не веду тебя к ней, — взглянув на её удивлённое лицо, я подаю девушке пальто, чтобы скрыть платья и вывожу из комнаты.

— И куда же мы идём?

— Сейчас увидишь.

Надеюсь, она у себя и надеюсь, она не обижена на меня за вчерашнее. Я не хотел её оскорбить, но я должен был проверить, солгала ли мне Андреа или нет. Возможно, Кэтрин сама ей ничего и не говорила, но она точно что-то от меня утаивает по этому поводу.

Мы подходим к нужной комнате и, постучав в дверь, я чувствую, как Вики дёргает меня за руку. Обернувшись, я вопросительно на неё посмотрел и услышал приближающиеся шаги. Вики ничего не успевает спросить, как Кэтрин открывает дверь и в замешательстве смотрит то на меня, то на Вики и на девушку, куда с более безобидным взглядом.

— Кэтрин, нужна твоя помощь, — с надеждой в голосе говорю я.

— И тебе привет, — недовольно отвечает она, скрестив руки на груди. — С днём рождения, — улыбнувшись, она переводит взгляд на Вики, но как только её глаза снова встречаются с моими эта улыбка бесследно исчезает. — И что тебе нужно?

— Не мне, ей, — я пропускаю именинницу вперёд, — её платье изрезано…

— Наверняка это сделала Андреа — перебивает меня Вики, кивая головой.

— Она то может, — усмехается Кэтрин взглянув на меня. — Думаю, тебе подойдёт одно из платьев, что оставили мне после фотосессии, — Кэтрин улыбается и впускает Вики в комнату.

— Не задерживайтесь, — глупо улыбаюсь я, когда Кэтрин снова скрещивает руки на груди. — Ты не можешь обижаться на меня за то, что я лишь спросил у тебя.

— Мне нужно будет тебе кое-что сказать, — неожиданно мягко говорит она, смотря в пол.

— Говори сейчас.

— Нет, — поднимает она взгляд на меня. — Я скажу тебе сегодня вечером, но… — она вдруг замолчала.

— Кэтрин?

— Увидимся вечером. — Дверь закрывается, а мне остаётся лишь гадать, что она хотела мне сказать.

— Пап, — спускаясь по лестнице зову его я, чтобы он обратил на меня внимание. — Хонор, — киваю я Королю. — Мне нужна швея, чтобы сшить мне костюм на вечер.

— Что? — Засмеялся Хонор. — Зачем? Официально это Хэллоуин, но ты можешь идти в обычном костюме.

— А Андреа будет в обычном платье?

— Нет, конечно. Девушкам лишь дай повод надеть новое, да ещё и необычное платье, она не упустит возможность надеть платье шикарней обычного.

— Я тогда тоже пойду в костюме. Что это за Хэллоуин без костюмов?

— Хорошо, как хочешь. Я сам сообщу, чтобы тебе сшили костюм.

— Да, спасибо….

— И Чарльз, присмотри сегодня за девушками, завтра важный день, пусть они будут готовы, — просит отец.

— Конечно.

Я прохожу за стол и наблюдаю за тем, как девушки постепенно начинают подходить. Все они делают книксены, улыбаясь при этом, и садятся за стол, но даже когда все уже в сборе завтрак официально не начинается. Нет именинницы.

— Чарльз, — папа садится рядом, и я вопросительно на него смотрю. — Мама просила передать тебе, — он протягивает мне футляр для колец. Открыв его, я не могу поверить своим глазам. Это мамино кольцо, не обручальное, а то которое досталось ей от сестры, а той от бабушки.

— Что это всё значит? Она же не хочет, чтобы…

— Именно этого она и хочет, у тебя нет сестёр, поэтому она сказала, чтобы ты подарил это кольцо той, которую выберешь, но она не настаивает, чтобы оно стало обручальным.

— Она же никогда его не снимала. — Для мамы это не просто очередное кольцо, которых у неё около сотни, для неё это память.

Отец тыкает меня локтём в бок, и сначала я не понимаю в чём дело, пока не поднимаю голову.

У входа стоит Вики в безумно красивом белом, или же точнее светло-кофейном платье и приседает в реверанс. Образ прекрасный, но… она спряталась за ним, теперь я не вижу ту сумасшедшую девушку, которой на всё плевать. Соглашусь, она очень красива, но это не она.

Все отобранные кинулись поздравлять именинницу, в зале повисла тёплая и дружеская атмосфера, смех и искренние улыбки заполнили обеденную.

— Это Вики? — Спрашивает Генри, чёрт я даже не заметил, как он подошёл.

— Да, — отвечаю я, не отводя от неё взгляда, Вики оборачивается ко мне и улыбается, пока её обнимают все девушки вместе.

— А теперь вспомни, какая она была в самом начале, — говорит друг, и я невольно поддаюсь воспоминаниям.

Она была сумасшедшей девчонкой с розовыми волосами, и тогда я знал, что ничего не получиться и то, что она здесь ненадолго и даже сейчас, когда она стала настоящей леди, моё мнение не изменилось, у нас с ней ничего не получиться. Она завораживает, но я чувствую, что она не та, с которой я хочу править и провести всю свою жизнь.

— Дамы, у вас ещё будет время поздравить мисс Джонс, а сейчас приступим к завтраку, — объявляю я, поднявшись со своего места.

Пока проходил завтрак, я понял две вещи. Первая это то, что моё влияние на девушек в качестве Принца значительно уменьшилось, всё это время они громко разговаривали и смеялись, хотя я просил их быть тише. Второе — это то, что они стали очень дружны, даже Мишель, которая обычно держалась в тишине, сегодня общительна как никогда.

До того как начнётся бал у меня есть несколько часов для того чтобы приготовить подарок для Вики, но сейчас сценарий немного изменился.

Я договариваюсь с Хонором и он даёт добро и всё остальное я делаю сам.

Поднимаясь на четвёртый этаж, чтобы в последний раз убедиться, что всё готово, я слышу голоса, что странно, потому что этот этаж обычно пустует, здесь и мебели очень мало. Я подхожу к двери, из которой слышны голоса и, приоткрыв дверь, я вижу Кэтрин. У неё фотосессия. Но не та, на которой девушка в розовом платье улыбается, рекламируя новые духи, это чёрно белая фотосессия, как я понимаю.

Она в чёрном платье в пол с длинными рукавами и воротником, оно закрывает всё её тело. Её волосы собраны и лишь несколько прядей выбились из низкого хвостика, но главное не то, как она выглядит, а то, как она это подаёт. Она смотрит в камеру, и в её глазах я ничего не вижу, абсолютно, лишь пустоту, от этого взгляда у меня по рукам прошлись мурашки.

В комнате около семи человек, кто-то сидит у монитора компьютера, кто-то регулирует свет, это не просто любительские фото, которыми занимаюсь я.

В какой-то момент я замечаю на себе её взгляд, она чуть заметно улыбается мне, а в глазах за место холодной пустоты появилась грусть, но долго она на меня не смотрит, в отличии от меня. Смотря на Кэтрин, я вижу не просто красивую и хорошо знакомую мне девушку, я вижу историю, нашу с ней историю, нам есть что вспомнить. И я думаю, единственная причина, почему я так крепко держусь за наши воспоминания, в том, что воспоминания — это единственная вещь, которая не меняется никогда, даже, если все кругом переворачивается вверх дном. И как бы я не пытался забыть её, как бы я не пытался делать вид, что ничего нет, я не могу забыть то, что было.

Я не очень люблю балы, а в особенности костюмированные, ты в наилучшем случае выглядишь просто смешно. Зайдя в свою комнату, я вижу, что мой костюм уже готов и лежит у меня на кровати. Тяжело выдохнув, я решаюсь примерить его, мне просто необходимо это сделать.

Становясь перед зеркалом, я удивляюсь, потому что костюм не так плох как я думал. Если я не ошибаюсь, то такие костюмы носили Лорды в восемнадцатом веке и даже шляпа есть. Я выгляжу не серьёзно, но могло быть куда хуже.

Раздаётся стук в дверь и моё сердце моментально ускорило ритм, но взяв себя в руки, я всё же позволяю войти.

— Ваше Высочество, — в комнату входит девушка примерно моего возраста, но я не пойму кто она. Она не в форме служанки, на ней облегающие чёрные штаны и кофта, её практически чёрные волосы подняты в высокий хвост, она похожа на шпионку.

— Кто вы? — Задав ей этот вопрос, я буквально увидел, как она подавила смешок и кажется, закатила глаза, что за неуважение?

— Я из королевской гвардии, — устало говорит девушка и это вводит меня в шок, это невозможно. — И да, я девушка и да, я из гвардии.

— Это же…

— Давайте не будем обо мне, меня просили зайти за вами, вас долго нет. — А эта особа умеет командовать.

— Должно быть это тяжело, быть девушкой в гвардии, как вас вообще взяли? — Выходя из комнаты, спрашиваю я, потому что моё любопытство просто зашкаливает, я в первые с этим сталкиваюсь.

— Я уже привыкла, как и все, тем более я сама этого хотела, а мой отец, командующий этой гвардии, поэтому пристроить меня сюда было не так уж и сложно.

— Это он настоял? — Не отстаю я.

— Говорю же, я сама захотела, — я многозначительно на неё посмотрел, желая узнать подробнее такое… необычное желание. — Меня просто раздражает то, что все девушки такие милые и такие… девочки до мозга костей, но дело в том, что они на самом деле не такие это всё ради мужчин, потому что вам нравятся лишь глупые и милые девочки со смазливым личиком, тонной косметики и в красивой одежде, которым интересны только балы и сплетни, и когда вся остальная власть у вас и вам нравиться это, нравиться, когда мы соглашаюсь со всем, что бы вы нам не говорили.

— Должно быть, ты говоришь это не в первый раз….

— Николина.

— Красивое имя. Ты хорошо, знаешь английский.

— Моя мать из Англии.

— Если я спрошу, ты ответишь честно?

— Но я же была честна с вами до этого. — Я киваю.

— Как я выгляжу? — Мой вопрос заставил её улыбнуться, впервые за всё время нашего разговора на её лице отразилось что-то кроме раздражения.

— Вам очень идёт восемнадцатый век, — пытаясь не улыбаться, говорит она.

— Ну, вот ты где! — Подбегает ко мне Генри, как только мы подходим к главному залу. — Если ты засмеешься, клянусь, я ударю тебя. — Он похож на итальянца из-за накладных усов, который продаёт батон на улице. — Миледи, — Генри тут же меняется в лице, когда видит рядом со мной Николину. Она разворачивается и тут же скрывается за углом, а меня прорывает смех.

— Я предупреждал!

— Смех это неконтролируемая реакция! — Смеясь оправдываюсь я, в отличии от него мой костюм просто прекрасный. — Классные усы.

— Заткнись.

— А это кто?

— Некоторых гвардейцев тоже пригласили, потому что девушек много, а ты один, а кто это, кстати, с тобой был?

— Долго объяснять, — говорю я.

Теряясь в толпе, я понимаю, что бал идёт уже полным ходом, вокруг достаточно много людей и гвардейцы слишком не заморачивались с образом, практически все они пираты, а остальные так и остались в мундирах. А вот девушки абсолютно разные. Вики в пышном красном платье похожа на Королеву, Мишель в жутко блестящем синем платье чуть ниже колена с пышной юбкой похожа на новогоднюю ёлку и я сразу вспоминаю наши шутки о гирлянде как о костюме на Хэллоуин, кажется, она так и сделала.

Раздаётся звон, и все начинают замолкать. Мадлен становиться рядом с музыкантами и готовится говорить.

— Мы рады, что у одной из наших гостий, прекрасной леди Вики Джонс сегодня день рождение и то, что она справляет его у нас, — в зале слышны лёгкие аплодисменты. — Я от всей души поздравляю вас юная леди, а сейчас поприветствуйте мисс Мишель Грин.

— Вики, — начинает девушка, заметно нервничая, — в самом начале ты была самой странной из нас и если честно я не умею красиво говорить так что… — она делает еле заметный жест рукой и один из гвардейцев заносит в зал большую картину, — это тебе.

— Большое спасибо! Это невероятно! — Благодарит её Вики, и они обнимаются под негромкие аплодисменты.

Я узнаю этот рисунок, я видел его эскиз у неё в блокноте. На картине изображены все финалистки в женском зале. Кто-то краситься за туалетным столиком, кто-то расчёсывает волосы или смотрит журнал, а Мишель и Вики смеются, и волосы её тогда были ещё розовыми. Возможно, Мишель прислушалась ко мне и решила всё-таки показать свои потрясающие рисунки.

Музыка снова начинает звучать, и мой взгляд падает на Джульетту, она оживлённо о чём-то говорит с Андреа. Надеюсь, она не вздумала рассказать всем то, что узнала обо мне и Кэтрин.

— Не думал, что у вас найдётся тема для разговора, — перебиваю я их, подходя ближе. — О чём говорите?

— Это девичьи разговоры, тебе незачем знать, — по милой улыбке Джульетты и весёлому тону я понимаю, что она ничего не знает, что, безусловно, хорошо.

На девушке тёмно-зелёное платье с мерцающими камнями, которое сидит точно по её фигуре и лишь в конце распускается. В нём она похожа на русалку, особенное место в её образе играют рыжие волосы, а платье подчёркивает её и без того выразительные зелёные глаза.

— Это что на тебе? — Спрашивает Андреа, осматривая меня с ног до головы с недовольным видом.

— А мне нравиться! Ты в нём такой галантный, — улыбается Джульетта.

— Чарльз, может, ты оставишь нас? — Спрашивает Андреа, спустя пару минут. — У нас с Джульеттой есть ещё много тем для разговора, — её хитрый голос становиться последней каплей в моей чаше терпения и я решаю показать, что ей не стоит со мной играть.

— Андреа, можно тебя? — Принцесса кивает, и я отвожу её к окну. — Если ты хоть кому-нибудь заикнёшься обо мне и Кэтрин…

— То что? — С довольной улыбкой спрашивает она.

— То твоя страна, как и твоя корона, падёт, дорогая Принцесса. — Не желая слушать, что ещё она скажет, я снова возвращаюсь к Джульетте.

— Милая леди, не откажите ли вы мне в чести станцевать со мной? — Кланяюсь я и подаю ей руку.

— Ну конечно милорд, — приседает она в реверансе и вкладывает свою руку в мою. — Джульетта смеётся и тут же наступает мне на ногу.

— Прости!

— Ничего, — ухмыляюсь я, — почти не больно.

— Мои часы, — тихо шепчет Джульетта, опустив взгляд вниз. — Ты носишь их, — она поднимает на меня глаза, и я вижу в них всю её душу, я вижу, как она открылась мне за всё это время.

— А как иначе? Это же твой подарок. — Она положила голову на моё плечо, и я увидел, как она улыбнулась. — С тобой мне спокойно Джульетта, — она поднимает на меня взгляд и в её глазах отразилась надежда.

— Взаимно, — улыбнулась она после минуты молчания.

— Музыка стихла, — замечаю я, все кто танцевал, уже разошлись по залу, остались лишь мы. — Спасибо за танец миледи, — я отхожу на шаг и кланяюсь ей, всё ещё держа её за руку.

— Просто леди милорд, — делает мне замечание Джульетта, показывая, что на левой руке у неё нет обручального кольца, как я мог забыть?

Я усмехаюсь своей оплошности, но её руку всё ещё не отпускаю. Я хочу решить всё сейчас, для себя я хочу решить всё сейчас. Я чувствую тепло её ладони, нежность её взгляда, когда она смотрит на меня, я вижу, как она светится, когда улыбается. Я знаю, что она добрая и не предаст меня, но я ни разу не видел её злой, злой по настоящему, я не знаю второй её стороны, люди не могут быть только добрыми и прекрасными также как и не могут быть только злыми и ужасными. И не только это даёт мне сомнение, но и то, что я всегда, всегда возвращаюсь к той, которая стоит сейчас позади всех и думает о своём, я всегда возвращаюсь к Кэтрин.

Опустив руку Джульетты, я иду к девушке, которую знаю лучше себя самого. И я готов прямо сейчас упасть на одно колено и сделать ей предложение, но сейчас не время, завтра, после всех мероприятий я закончу это, осталось немного.

Подходя ближе мне приходиться сопротивляться своим чувствам всё больше и больше. Кэтрин чем-то взволнована, она закусывает губу и теребит подол своего чёрного кружевного платья с открытой спиной.

— Всё хорошо? — Она не замечает, как я подхожу, и поэтому вздрагивает от моих слов.

— Отойдём? — Она смотрит на меня так, будто в чём-то виновата.

— Если ты ей сказала то…

— Я ей не говорила, — перебивает меня она, когда мы выходим в коридор подальше от чужих глаз.

— Но ты знаешь о Вики.

— Знаю.

— Хорошо, потому что я не хочу знать, откуда ты это знаешь, это ерунда, если ты не хочешь рассказывать, то не рассказывай. — Я беру её за руку и смотрю в её голубые глаза, которые ничего не понимают.

— Что значит, ничего не значит? Если Андреа расскажет нам конец, — нервно смеётся Кэтрин.

— Она не скажет, но если ты хочешь рассказать, пожалуйста.

— Ты меня пугаешь, она ведь ещё жива да? — Я смеюсь, но Кэтрин, кажется, не до смеха, она снова слишком много обо всём волнуется. — Я расскажу тебе лишь потому, что я думаю, что должна это рассказать, это не только мои секреты.

— Хорошо, я слушаю.

— Я услышала, как Вики рассказывал тебе о своём отце, я не специально подслушивала, но когда услышала, уже не могла пройти мимо. Тогда я ещё вела дневник и всё туда записывала, как ты понимаешь это тоже. И я привезла его сюда, но я никому не говорила.

— Значит, наша Принцесса украла твой дневник и прочла его. Этого и стоило ожидать.

— Я не должна была писать это, — виновато говорит Кэтрин и отходит от меня на несколько шагов. — И привозить сюда дневник тоже, там не только мои секреты. — Кэтрин опирается о стену и опускается на пол.

Она всегда была слишком самокритична, она сама доводит себя до истерики, всё твердя и твердя, что виновата только она, так и сейчас, но это такая глупость. Я уверен, что Андреа ничего не расскажет, она хоть и полная идиотка, но ей дорога её корона и тем более, что все скоро и так узнаю кого я выбрал.

— Всё хорошо, — я подхожу к Кэтрин и опускаюсь рядом с ней. — Это совершенно не важно, это полная ерунда, здесь нет твоей вины.

— Ничего не хорошо! — Морщиться она, взглянув на меня как на идиота. — Я всегда всё порчу, это всё что я делаю, порчу твою жизнь, без меня ты был бы уже счастлив с одной из них, — она буквально кричит на меня, поднявшись на ноги.

— Не говори так…

— Я всегда была лишь обузой для тебя, — меня сегодня перестанут перебивать? — для брата, для родителей. Ты говоришь, что это ерунда, если все узнают о нас, но это будет катастрофа! — Кэтрин пытается сдержать слёзы, но они уже заполнили её глаза и мне трудно видеть её плачущей снова.

— Прошу, поверь мне, она не расскажет и ты не виновата, ты ничего не портишь, — спокойно говорю я, пытаясь держать себя в руках, и медленно подхожу к ней.

— Ты сам говорил, что я только и делаю, что жалуюсь и обвиняю всех в своих бедах, не замечая собственных ошибок, так почему сейчас ты говоришь обратное?

— Да потому что я влюбился в бешеную истеричку! — Не выдержав, выкрикиваю я и только потом понимаю что сказал.

— Я истеричка? — Не такой реакции я ожидал, я думал появиться неловкая тишина или что-то вроде этого. — Я не истеричка. — Теперь она зла не на себя, а на меня.

— Вот видишь, — спокойно говорю я, подходя к ней и пытаясь не улыбаться, — я сказал, что люблю тебя, а ты услышала лишь то, что я назвал тебя истеричкой. — Когда я подхожу слишком близко я вижу, что она растеряна, злость ушла, остались только вопросы.

— Я не понимаю… — еле выговаривает она.

— Прости меня, пожалуйста, за всю ту боль, что я тебе причинил, — я беру её за руки и моё сердце, будто кричит что это она, та самая. — Я знаю, что не могу забрать её обратно, но я хочу возместить тебе всё, даже если это займёт всю мою жизнь.

Сказав это, я одновременно испытываю облегчение и страх, потому что Кэтрин молчит, неотрывно смотря мне в глаза.

— Чак… — выдыхает она. — Что… что это значит?

— Это значит то, что я выбираю тебя, и я буду выбирать тебя снова и снова. Без сомнений я буду выбирать тебя, — я улыбаюсь ей, потому что рад, что это скоро закончиться, но смотря на неё, я не вижу этой радости. Возможно, она уже и не любит меня.

— Ты не рада? — Поникшим голосом спрашиваю я, отпустив её руки. Какой же идиот!

— С ума сошёл? — Резко обнимает меня за шею она и моё сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди, то ли от счастья, то ли от испуга. — Я в шоке! — Уже давно я не видел её такой счастливой. Но вдруг она начинает смеяться в мою шею.

— Что такое?

— Просто я не могу воспринимать тебя в этом костюме всерьёз, — смеётся она, и я обнимаю её ещё сильнее.

— Я причинила тебе столько боли, как ты можешь до сих пор любить меня? — Кэтрин отстраняется от меня, чтобы видеть моё лицо и долго смотрит мне в глаза.

— Я была рождена, чтобы любить тебя, и я буду любить тебя вечно, — серьёзно отвечает она, а после улыбается и её улыбка сейчас, это всё, что мне нужно.