Кровь черного мага 1

Глава 15

Я проснулся в купе поезда. За окном мелькали предгорья, пролетали мимо небольшие городки, леса и поля. Я не сразу сообразил, что мама, сидевшая напротив, о чем-то спрашивает меня. Голова была словно набита ватой.

— Харди, ты как себя чувствуешь?

Я посмотрел на своё перебинтованное запястье, почему-то одно на этот раз, скользнул взглядом по сидевшему рядом с матерью старшему брату, что мрачно наблюдал за мной. Глянул на сидевшего рядом со мной отца.

— Куда мы едем? — спросил я.

— Ты не помнишь? Вчера мы собрались вместе и наконец решили, что нам пора переезжать.

— Куда?

— В замок Хоэцоллерн.

— Мне нравилось на Шафберге.

— С удовольствием отправим тебя обратно, — процедил сквозь зубы старший брат.

Показалось, что внутри закрутился черный вихрь. Я ощутил как меня переполняет ненависть к брату и желание его убить. Только я всё никак не мог вспомнить за что. Я прикусил губы, словно боль могла пробить проклятый барьер к моей памяти. И увидел как бледнеет мать.

— Харди…

На столик между нами закапала кровь. Мать вжалась в спинку сиденья. Брат спешно отодвинулся от меня подальше.

— Эгихард, — произнес отец. — Достань платок и вытри кровь. Аккуратно.

Ему удалось сказать этот так, что голос почти не дрогнул. Но я разобрал в нем страх. Я поднялся, облизнув губы и ощутив соленый вкус, шагнул в сторону брата.

— Харди! — крикнул мне в спину в отчаянии отец.

Брат забился в угол и на его его лице проступил отчаянный ужас.

— Отец! Да сделайте же с ним что-нибудь!

— Я сам с тобой что-нибудь сделаю, ублюдок, — произнес я.

Сказал чуть в сторону, и кровавые капельки попали на обшивку сиденья, а не на позеленевшее лицо брата. После этого я достал платок, вытер кровь с губ и со столика и вышел вон.

Прижимая платок к ране, я пошел по коридору в сторону туалета. В уборной я долго умывался холодной водой. Посмотрел в зеркало и не увидел на губах ран.

— Что происходит? — спросил я себя.

Моя жизнь казалась кусочками пазла, большая часть которого отсутствовала. Но еще с большим ужасом я осознал, что раньше мне и в голову не приходило задавать подобные вопросы: почему я ни черта не помню? Словно я жил в состоянии странной прокрастинации, занимаясь чем угодно, только лишь бы не задумываться о причинах провалов в памяти.

Я хорошо помнил лето и осень на Шафберге. Как гулял по горам, читал книги, иногда добирался до озера, купался там. Всегда один. Иногда я останавливался у смотрителя. Он поил меня чаем, собранным из горных трав. Но мы ни о чем с ним не говорили, перекидываясь лишь приветствиями, несколькими словами о погоде и прочими банальностями.

Что было до этого лета? И что было вчера? Я снова бросил в лицо пригоршни ледяной воды. Закрыл глаза. В памяти мелькнул снег, полная луна и то, как я упал в пропасть. И я вспомнил, что случилось накануне. Вспомнил, как мне дали что-то выпить, что отключило меня. Но зачем? Зачем это делали мои родители? Я не понимал.

Я вышел из туалета, остановился в коридоре, задумчиво смотрел в окно. Минут через пять ко мне подошла мать.

— Харди, ты успокоился? Покажи рану.

— Все уже зажило. Только я не понимаю, зачем? И что вы делаете со мной?

Я посмотрел на мать и увидел на ее лице крайнее изумление.

— Эгихард, — произнесла она с нажимом. — Ты не осознаешь, что говоришь со мной на языке, который я не знаю? Что ты сказал сейчас и брату в купе?

— Что он ублюдок.

— Харди! — на лице матери едва ли не отчаяние отразилось.

Я потер лоб. На каком языке я говорил? Я не знал. Поглядел на мать и предпринял еще одну попытку изъясниться понятно.

— Я сказал брату, что он ублюдок.

На лице матери изумления стало больше.

— Харди… я шестнадцать лет ни с кем не говорила по-гэльски. С тех самых пор, как уехала из Ирландии.

— Зато ты теперь меня понимаешь, — заметил я.

— Ты не должен так говорить со своим старшим братом…

— Брату надо знать свое место, — я глянул на нее так и увидел, как лицо ее снова заливает молочная бледность.

— Ты что-то вспомнил? — выдавила она из себя и едва не попятилась.

— Что вы сделали со станционным смотрителем? — спросил я.

— Ничего.

— Хватит мне врать, — произнес я.

Мать испуганно оглянулась в сторону купе, где остался отец с братом.

— Эгихард, я хочу чтобы ты знал: всё, что мы делали, только ради твоего блага. Смотритель видел следы, которые вели от пропасти, а не от дома. Он мог кому-нибудь рассказать и подвергнуть всех нас опасности. Отец не мог оставить его в живых.

— Как отец это сделал?

Мать молчала.

— Мне вернуться в купе и спросить брата, почему он ради моего блага выкинул меня в пропасть? — спросил я.

— Мы принесли тебя домой, объяснили остальным про твою кровь. Отец взял у тебя пару капель и со старшим вернулись на станцию.

— А мне про кровь никто ничего не хочет объяснить?

Мать покачал головой.

— Харди… Если ты узнаешь, тебя убьют.

Поезд вдруг тряхнуло, уши резанул визг и скрежет металла, который перешел в вой.

Я распахнул глаза и увидел знакомый потолок. За окном рассвело и где-то там опять завывала банши.

Что ж, похоже я теперь мог вызывать контролируемый сны, рассказывающие о прошлом. Уже не плохо. Плохо только то, что по-прежнему ни черта не прояснилось.

Я, поднявшись, попросил принести завтрак мне в комнату. Позавтракав, я, прихватив аркан и атлас автодорог, направился в гараж. Финбарр уже был на месте.

— Харди…

— Если ты хочешь поговорить о своей матери, то лучше этого не делать, — предупредил я.

Он кивнул. Потом чуть смущенно кашлянул, глядя на мое хмурое лицо.

— Тетушки и кузины просили передать тебе спасибо. Они уже съездили в Корк в банк…

— Угу. Садись.

Я еще раз глянул в атлас, изучая дороги до побережья, бросил его назад и повел Альфу. Финбарр смотрел в окно и нервно постукивал пальцем по стеклу.

— Никогда не видел агишек, Барри? — спроси я.

Он покачал головой и спросил:

— Что ты собираешься делать?

— Для начала поговорить с Салливаном.

— У нас некроманты, как и черные маги, вне закона, — произнес Финбарр. — И до вчерашнего дня был уверен, что всех некромантов давным-давно перебили.

— Хм, вот как? У нас тоже. Хотя, есть мнение, что всех не отловили и они скрываются. А ваш некромант что-то слишком свободно разгуливает.

Через час мы почти добрались до побережья. Ориентируясь по указателям, я доехал до конюшни. Мы с Финбарром вышли из машины, обошли всё вокруг. В стойлах и на выгуле не было ни одной лошади. Я постучал в дом по-соседству, но никто не открыл.

— Похоже, никого нет, — сказал Финбарр, принюхиваясь. — Владелец, кажется, ушел отсюда около часа назад.

— С лошадьми?

— По-моему, нет.

— Странно.

— Он пешком ушел. Пойдем по следу?

Я кивнул. Вернулся к машине, взял мешок с арканом и Финбарр повел, морщась, следуя за оставленным коллегой Даллана запахом.

Вскоре мы вышли на узкую тропу, протоптанную среди зарослей дрока. И через несколько минут оказались на автостоянке, устроенной на самом побережье.

— Тут к нему присоединилась целая толпа, — сказал удивленно Финбарр.

— Толпа кого? Некромантов?

— Людей… Обычных. Он кстати, имеет очень неприятный запах.

— От него склепом пахнет?

— Как ты узнал? — поразился Финбарр.

— Догадался.

— Харди, смотри, — кузен наклонился, поднял с земли какой-то листок, передал мне.

В руках у меня оказалось что-то вроде рекламного буклета.

— Незабываемая прогулка на лошадях вдоль побережья Кельтского моря. Детям — бесплатно, — мы переглянулись с Финбарром. — Вот ублюдок.

— Ты думаешь…? — мне показалось, что волосы на голове кузена опять встали дыбом.

— Уверен. Он топит людей с помощью моих лошадей.

Мы зашагали дальше. Но пляж был пустынен. Ни людей, ни лошадей видно не было. Через несколько метров на влажном песке я разглядел конские следы. Человеческие тут исчезали. Какое-то время следы копыт шли вдоль берега, а потом резко поворачивали и уводили прямо в прибой. Мы с Финбарром замерли на самой кромке волн, смотрели на море.

— Надо же, вот уж вас тут не ожидал увидеть.

Мы с Финбарром обернулись. К нам, выйдя из припаркованной на обочине машины, направлялся коллега дяди Даллана. В руках у него был конский повод. Наверное тот самый, о котором говорила Шенни. Еще я был уверен, что Салливан раньше выглядел лет на шестьдесят. Теперь же он словно помолодел на три десятка. Только взгляд остался таким же старым и безжизненным.

— Мы решили с Барри подышать морским воздухом, — произнес я. — В замке что-то чувствовался запах склепа. Хотя… — я нарочито поморщился. — Тут он тоже ощущается, да, Барри?

— Ага, — пробасил Финбарр, настороженно глядя на некроманта.

— Неужели? — глаза Салливана сузились.

— Скажите, во сколько вам обошелся этот повод? — поинтересовался я. — Не так давно я занимался разведением лошадей. Он бы мне пригодился.

— Вы, черный маг, занимались разведением лошадей? — тонкие губы Салливана презрительно изогнулись.

— Некромант, зарабатывающий на конных прогулках, тоже вызывает вопросы, — заметил я. — Но давайте уже прямо. У меня украли табун, превратив коней в агишки, и перепродали их вам. Я хотел бы их вернуть.

— Возможно, три дня назад вам следовало бы согласиться на разговор со мной, — задумчиво произнес Салливан, глядя словно сквозь меня. — Возможно, я бы вам их отдал. Но теперь уже поздно.

Я уставил на коллегу дяди мрачный взгляд.

— Подумайте еще раз. Я обычно всегда получаю то, что хочу.

— Слишком самоуверенное заявление для мага, который не может колдовать, — бесцветным голосом сказал Салливан, но губы его по-прежнему кривила усмешка.

Финбарр, кашлянув, попятился за мою спину. Салливан, не поворачивая головы следил взглядом за перемещением оборотня. Потом посмотрел на меня. В его рыбьих глазах мелькнуло сомнение.

— Может быть, я чего-то не знаю?

— Вы однозначно чего-то не знаете.

Показалось, что он уже готов был отдать повод, но в этот момент за нашими спинами послышался плеск, фырканье и ржание. Мы невольно обернулись. Из волн выходили лошади. Плавники на шее снова превращались в гриву, исчезали жаберные щели. Рыбьи хвосты в ноги, видимо, превратились еще ранее.

— Харди, это твои лошади? — спросил Финбарр.

— Мои, кроме этого, — я указал в сторону серого жеребца.

В этот момент Салливан, снова усмехнувшись, махнул поводом и прочел какое-то заклятие.

Серый жеребец взвился на дыбы, яростно заржав, и рванул на нас с Финбарром. А за ним понесся весь табун.

— Барри, займись крупом.

— Что⁈ — выкрикнул он, не понимая.

Я, достав и раскрутив аркан, накинул петлю на шею, резко рванул в бок, разворачивая агишку. Набирая на ходу натянутую веревку, я присел на земле, вынуждая коня наклонять шею, падать на колени передних ног рядом со мной.

До Финбарра, наконец, дошло, что я от него хотел. Он прыгнул жеребцу на круп, заставляя приседать на задние ноги и заваливая коня собственным весом на землю. Жеребец отчаянно заржал. Я, не медля, выхватил охотничий нож и всадил ему в шею, распарывая глотку. Нас обдало фонтаном крови. Ржание перешло в дикий, совершенно нелошадиный крик, потом в бульканье. Тело агишки дернулось и застыло. Я, выдернул нож, поднялся на ноги, слизнул с губ, попавшую на них кровь и встретился взглядом со все еще наваливающегося на жеребца Финбарром. Увидел, как волосы кузена снова встают дыбом.

— Харди, клянусь, в тебе есть кровь оборотня, — тихо пробасил он, поднимаясь.

Я, не ответив, незаметно кольнул палец ножом, уронив каплю своей крови на агишку. Труп жеребца вспыхнул, рассыпался мелким как песок пеплом, который через миг исчез. Лошади, что неслись на нас, давно уже стояли полукругом, склонив головы и тихо пофыркивая, мгновенно присмирев.

Я повернулся к Салливану. Некромант, все еще сжимая в руке зачарованный повод, пятился к своей машине.

— С вами я еще не закончил разговор, — произнес я.

Но Салливан прыгнул в машину и, дав по газам, умчался.

— Проклятье.

— Что будем дальше делать? — спросил Финбарр.

— Давай сперва доберемся до конюшни.

Я принялся пересчитывать лошадей. Все оказались на месте. Нужно было найти нового вожака табуна. Я выбрал одного двулетка, накинул ему на шею аркан. Повел за собой, издав условный свист. Лошади побрели за нами.

Мы пришли на конюшню. Я завел лошадей в загон, а мы с Финбарром вошли в брошенный хозяином дом.

Я зашел в ванную, попытался отмыть кровь хотя бы с пиджака, но понял, что это бесполезная затея. Свитер Финбарра выглядел не лучше.

— Считаешь, незамеченными мы до Бларни не проберемся? — спросил он, откупоривая найденную на кухне бутылку с виски и плеская в стаканы.

Я пожал плечами. Мы молча выпили.

— Кузины и тетушки передали спасибо, поскольку они уехали? — спросил я.

— Да. Можно было бы кузин попросить привезти сюда нам одежду, но они точно уже далеко, — Финбарр внимательно смотрел на меня. — Не разочарован, что они тебя лично не поблагодарили и не попрощались?

— Другого и не ожидал после вчерашнего.

Финбарр невольно хмыкнул и налил нам еще.

— Что думаешь насчет некроманта? — спросил он. — Много людей успел убить?

— Судя по тому, что Салливан сбросил лет тридцать — прилично. Почти пятьдесят за одну прогулку.

— Надо надеяться, что на эти прогулки набиралось народу не каждый день, — мрачно обронил Финбарр. — Что с лошадьми будешь делать?

— Перегоню в Бларни. У дяди имеется конюшня на пять лошадей. Но главное — есть выгон и конюх. Потом нужно или организовать перевозку во Фризию, или продать их здесь. Не знаю.

Финбарр посмотрел на меня внимательно.

— Когда ты собираешься уезжать?

— Хотел сегодня. Но, похоже, придется задержаться дня на два-три. Ты что будешь делать, Барри?

Он смотрел на меня вдруг растерявшись.

— Я… — он запнулся, соображая. — Думал, что я твой должник, Харди…

— Шенни сама должна отвечать за свои поступки, — обронил я, не сводя с него взгляда.

— Но ты спас мою мать. Если бы не твой выстрел, ее бы убил Охотник. Так что, я всё равно твой должник.

— Быть должником черного мага очень плохая идея, Барри, — заметил я.

Он нахмурился, не понимая.

— Еще ты говорил, что мы друзья, — осторожно заметил он. — Если это, конечно, возможно.

— Скорее, сложно, — я на миг отвернулся от него, понимая, что это будет не просто объяснить. — Дело не в тебе. Или в том, что ты оборотень, а я из высших. Дело во мне. Это как недостаток эмпатии. Хотя не совсем верное сравнение. Некоторая ущербность в чувствах, которые могут сделать слабее. Хотя, я специально изучал психологию, чтобы все это было незаметно.

— То есть… Значит, ты всегда рассчитываешь свои действия? — догадался Финбарр.

— В большинстве случаев.

— Когда ты натравил на меня пэйви, ты сказал, что хотел, чтобы это сделало меня сильнее и чтобы я был полезен тебе. Ты передумал? Из-за моей матери?

Я задумчиво поглядел на Финбарра и пожал плечами.

— Как бы там ни было, Барри, ты получил Истинную силу Луны. Среди Лехри она есть еще у кого-то?

Финбарр покачал головой.

— Нет. По закону я мог бы теперь стать главой рода, — произнес он. — Но не стану никому об этому рассказывать.

— Даже когда, заглянув в Кодекс, убедился, что получил силу вполне справедливо?

— Да. Я бы лучше уехал отсюда. В смысле из Ирландии. Если ты не будешь против.

— Только как мой родственник. Не как должник, — я протянул ему руку.

Финбарр улыбнулся, пожимая мне ладонь.

— И все же надеюсь, что еще как друг, Харди. С твоим юмором, в ущербность не верится.

Я засмеялся и он налил нам по третьему стакану. Я поднялся и сказал:

— Пора убираться отсюда, пока людей не хватились.

— Да уж, тут полиция встанет на уши обнаружив полсотни пропавших. Если не больше.

Я сходил до машины, принес атлас дорог и мы продумали маршрут, где можно незаметно провести табун лошадей, и чтобы Альфа тоже проехала.

Потом я пошел на выгон, взял хлыст и полчаса гонял двухлетку по кругу, чтобы он выдохся. После чего завел его в стойло, оседлал. Вскочил в седло. Жеребец слабо брыкался.

— Не лучший способ объездки, — я поморщился. — Но зато быстро.

Я достал ключи от «Бронко» из кармана, бросил Финбарру. Открыв загон, он сел в Альфу, подождал, пока я выеду на жеребце, за которым потянулись остальные лошади, и, замыкая, поехал следом. Я чередовал шаг с короткими пробежками, чтобы лошади не слишком уставали. Нам предстояло пройти километров шестьдесят. И если все пойдет по плану, мы должны добраться были до Бларни через часов восемь-десять.

По пути сделали три привала. Финбарр два раза отъезжал. В первый раз привез нам обед из закусочной. А второй раз ему пришлось ехать в ближайший супермаркет, чтобы купить мне дождевик, так как погода испортилась и зарядил дождь. Заодно там он приобрел нам по свитеру взамен испачканной кровью одежды.

Уже давно опустились вечерние сумерки, когда мы наконец добрались до Бларни. Я запустил лошадей в загон, разыскал конюха и поручив ему кучу заданий, направился к дому. Финбарр, ожидавший у входа, отдал ключи от «Бронко».

— Я пошел переодеваться, — сказал я кузену.

— Свитер не понравился? — с подозрением произнес кузен. — Между прочим он…

— Да, да — с Аранских островов, ручная работа, стоит больших денег, я уже слышал, спасибо, — я засмеялся над Финбарром. — Я как раз в похожих в конюшне дома работал.

Финбарр с подозрением глядел на меня, не понимая, шучу я или говорю серьезно.

— Вообще, давай до завтра, Барри. Мне еще к дяде надо заглянуть, потолковать с ним насчет некроманта. А потом я, пожалуй, лягу спать пораньше после стольких часов в седле.

Он кивнул и мы разошлись. Около комнаты поджидал знакомый из прислуги.

— Господин Райнер-Наэр, вас ожидает ваш дядя, срочно, — произнес он.

— Через пятнадцать минут приду.

Я принял душ, отмывшись от своего и конского пота, переоделся. Еще бы я поужинал, но подумал, что дядя наверняка сможет устроить это у себя.

Я вошел в кабинет Даллана и застыл. Дядя был не один. В креслах перед ним сидело трое. Старик, которому, как мне показалось, можно было дать лет сто, при этом сухощавый, с прямой спиной и довольно импозантно одетый. Рядом с ним сидели молодая, довольно привлекательная светловолосая женщина и в противоположность ей уродливого вида маг, напоминавший напыщенную жабу — пухлый, с круглой головой и большим ртом.

Все трое обернулись на звук открывшейся двери. Я увидел на их пальцах перстни с рунами и понял, что в гости к дяде заглянули высшие светлые маги.