Кровь черного мага 3

Глава 23

Воздух подернулся перед пулей маревом. Все движение вокруг остановилось — журналисты, маги, полиция и убийца превратились в застывшие статуи. В пространстве разлилась тишина и я слышал только, как тихо гудел раскалившийся кусочек металла. Пуля, словно завязнув в загустевшем, дрожащем от жара воздухе, замерла на расстоянии вытянутой руки. Я резко выхватил горячий цилиндр и сжал его в ладони. После этого окружение снова ожило, а в уши ворвались шум и крики.

— Ваша Светлость! — воскликнула Маделиф.

Все маги вскочили, смотря на меня.

— Со мной все в порядке, — произнес я.

— Надо прервать конференцию, — сказал Прегиль.

— Не надо. Несостоявшегося убийцу поймали, — я кивнул в сторону полиции.

— А если он не один? — спросил Адельман.

— Увидим. Сядьте и давайте продолжим.

Адельман кивнул и призвал всех к тишине. Человека, что стрелял в меня, увели.

— Ни в кого не попали? — спросил один из полицейских.

Я молча раскрыл ладонь.

Фотографы и операторы, разглядев на ней пулю, мгновенно занялись ее съемкой с различных ракурсов, а я услышал, как выдохнула Маделиф.

— Оружие без сомнения зачаровано, — тихо прошептала она. — Иначе бы мы предотвратили выстрел.

— Похоже, нам будет чем заняться после конференции, — так же тихо отозвался я.

— Итак, возвращаясь к теме сложившейся обстановки, — произнес Адельман. — Увы, мы ничего не знаем об этом маге, что наложил проклятие на наш город. Единственное, что точно ясно, что он не из нашей страны, иначе мы бы его давно обнаружили: еще до того, как он набрал силу.

— И это значит, что вы все не в состоянии справиться с врагом? Вы все вместе⁈ — выкрикнул кто-то.

— Мы не сталкивались с этим магом, — произнес Адельман. — Сейчас речь идет только о его проклятии. Каждый из нас может снимать проклятия черных магов, и делали это раньше, но сейчас мы столкнулись действительно с чем-то неординарным. Поэтому нам потребовалась помощь Его Светлости…

— То есть вы хотите сказать, что совсем молодой черный маг оказался сильнее вас⁈

Я почувствовал, что Адельман на пределе и готов сорваться. Учитывая, что вчера он весь день возился с этими журналистами, я его прекрасно понимал.

— Прекратите истерику, — негромко произнес я, глядя на репортера, и начавшийся после фразы журналиста взволнованный ропот мгновенно смолк. — Каждый уважающий себя журналист, кто работает с темами, связанными с магией, знает, что светлые высшие стараются найти и обезвредить черных магов до совершеннолетия. Потому что после этого их сила резко возрастает и с ними труднее справиться. Но вы, похоже, даже готовясь к пресс-конференции, этот вопрос не удосужились изучить. Да, я лучше господина Адельмана и других глав Гильдий работаю с проклятиями. Однако присутствующие тут уважаемые маги гораздо лучше меня в иных вещах.

— Спасибо, Эгихард, — тихо произнес Ульрих и спросил: Базилиус, может быть вы продолжите?

Прегиль кивнул.

— Специально созданные команды в данный момент ищут следы этого колдуна. И поверьте, мы его найдем и обезвредим, как и всех остальных до этого, — произнес королевский маг. — Так что как правильно сейчас заметили, истерика тут ни к чему. Для любых дел, связанных со сложными проклятиями, мы будем привлекать господина Райнера-Наэра. О чем, собственно, мы и хотели сообщить на этой пресс-конференции. А теперь, думаю, можно задавать вопросы. В порядке очереди, пожалуйста. Мы всех выслушаем.

Я невольно подумал, что конференция проходила не так, как я себе представлял. Истеричный журналист и покушение добавили в обстановку нервозности и направили встречу в какое-то совершенно мрачное русло. Я почти машинально отвечал на вопросы, которые уже читал в подборке Адельмана, ничего нового не услышав, — все они крутились вокруг темы проклятий черного мага, безопасности людей и того, как как маги собираются одолеть врага, что проклял Хайдельберг и Фризию. Про последнюю подробно рассказывала Маделиф.

Я заскучал, задумчиво выводя на столе пальцем невидимые письмена. Очнулся только тогда, когда вокруг вновь наступила тишина, и получил легкий толчок в бок от Маделиф. Символы, многократно мной обведенные, теперь горели золотом.

— Ваша Светлость, что вы делаете? — спросил Адельман.

Я легко повел пальцем, смахивая выведенное заклинание в воздух передо мной, поглядел на напряженные лица журналистов, и едва заметно улыбнувшись, поставил завершающий символ. Над собравшимися людьми в воздухе стали проявляться легкие облачка, тени, тонкие светящиеся нити.

— Не пугайтесь, это всего лишь следы эмоций, которые вы вызываете в других людях, — произнес я. — Светлый голубой туман — уважение, красный — страсть, болотно-зеленый — зависть. Нити — эмоциональные связи с другими людьми. Серые же тени говорят о том, что у вас есть недоброжелатели. Именно они больше всего, вместе с негативными чувствами подпитывают магию проклятий. Так что, будьте более внимательными к своему окружению и избегайте отрицательных злых чувств. Проклятие, если вдруг будет наложено, это не снимет, но ослабит. А в обычной ситуации — однозначно улучшит ваше самочувствие.

Журналисты с изумлением изучали повисшие на ними облачка. Было видно, что даже такое простое колдовство их впечатлило.

— И, если делать добрые дела, это также сделает нас устойчивее? — спросил кто-то.

— С этим всё не так однозначно, — заметил я. — Благими намерениями, сами знаете куда вымощены дороги. Так что в этом вопросе нужно быть весьма деликатным.

— И как у нас всех обстоят дела? — спросил еще кто-то.

— Вполне приемлемо, и, думаю, каждый из вас знает, как улучшить свое состояние.

Я смахнул ладонью заклинание, а вместе с ним рассеялись и облачка с тенями и нитями.

— Думаю, на этом можно закончить.

Среди репортеров поднялся гвалт, они хотели задавать ещё множество вопросов, но уже явно о моем недавнем колдовстве. Адельман, вопросительно взглянув на меня, покачал головой, всем видом показывая журналистам, что их время вышло.

Выйдя из зала, мы миновали длинный коридор и зашли в комнату, в которой находился убийца, магические полицейские и маги-охранники.

— Я предварительно пытался опросить его, — произнес один из магов-охранников. — Но он однозначно был зачарован. Сейчас очнулся и не помнит, ни как попал сюда, ни что сделал. На пистолете тоже сильные охранные заклинания. Поэтому мы проглядели его на входе.

Я взял пистолет, присмотрелся. Очень было похоже на черную магию. И все же это была не она.

— Думаете, это Чистослав Черный себя проявил? — спросил Прегиль, изучая меня.

— Нет, ему я нужен живым, — задумчиво произнес я. — Это кто-то из светлых магов так своеобразно выразил свой протест и несогласие с вами.

Адельман помрачнел.

— Нам только еще между собой переругаться не хватало, — хмуро обронил он. — Вроде же уже все выяснили и договорились. И вот по новой?

— А мне кажется, это вполне смахивает на черную магию, — заметил глава швейцарской Гильдии.

— Смахивает, но это не она, господин Орель, — я чиркнул пальцем в воздухе, выведя заклинание.

Рядом с убийцей соткался темный туман, превратившийся в хорошо знакомую фигуру. Мы все дружно повернулись к главе австрийской Гильдии.

— Все никак не угомонитесь, господин Дагоберт? — спросил я.

— Это…

— Ложь? Не лгите для начала сами, — процедил я сквозь зубы, глянул на Маделиф. — Разбирайтесь с этим без меня.

Я вышел в коридор. Настроение катастрофически испортилось. За мной выскочил Карлфрид.

— Ваша Светлость, я вас провожу. Если хотите, через другой выход из Академии.

— Хочу.

Карлфрид провел меня лабиринтам коридоров и вскоре мы вышли из небольшой двери, смахивающей на подсобную, на узкую улицу, которую быстро пересекли никем незамеченные, нырнули в проулок и направились по нему вверх к расположенной на холме Гильдии.

— Все прошло не так уж плохо, — осторожно заметил Карлфрид.

— Вы меня что — пытаетесь утешить? — я фыркнул и посмотрел на него. — Вы серьезно?

— Мне показалось, что вы ожидали большего.

— Возможно. Но даже если все пошло совсем не так, как планировалось, резонанс будет огромный. Так что если вам что-то там показалось…

— Простите. Что вы думаете насчет господина Дагоберта?

— Что он ставит свою неприязнь ко мне выше интересов Австрии. И это ему дорого обойдется, — я глянул на Карлфрида. — С вами, кстати, Чистослав не пытался связываться?

— Разумеется нет — после всего-то произошедшего.

— Ну мало ли. Вдруг он решил, что мне такие подозрения в голову не придут. А они вполне себе имеются.

Я увидел, как Карлфрид бледнеет. Я неодобрительно покачал головой.

— Вчера уверял Маделиф, что вы — не предатель.

Карлфрид посмотрел на меня с непониманием.

— Из-за чего Маделиф пришли в голову подобные мысли? — спросил он встревожившись.

— Из-за Карла и Фрида — тварей с Гретзильского болота. Она сказала, что в этом содержится дуальный подтекст.

— Должен вам сказать, что не стал говорить с Чистославом — я повесил трубку, едва услышал его голос. Больше он не перезванивал.

— В следующий раз, если он, конечно, будет, узнайте, что хотел Чистослав, — посоветовал я.

Мы добрались до Гильдии. Неподалеку от входа я заметил знакомую фигуру. Ведущая шоу «Звезды Ленели» стояла, дрожа, все в том же коротком платье, босоножках и полушубке, держа над головой папку и едва укрываясь от начавшегося снега. Увидев меня, она сделала нерешительный шаг и застыла.

— Госпожа Фогель, идите сюда, — позвал я.

— Добрый день, Ваша Светлость, — едва не подвернув ногу на брусчатке, она спешно подбежала и протянула мне папку.

Я взял папку и посмотрел на снежинки, застревавшие в ее белокурых промокших волосах.

— Вы давно тут торчите? — поинтересовался я.

— С начала конференции, боялась вас упустить.

— Ноткер, сделай глювайн госпоже Фогель.

Появившийся кобольд протянул ей кружку и остался стоять рядом со мной.

— Вы сейчас куда, Ваша Светлость? — спросил Карлфрид.

— Выправлять ситуацию, — произнес я. — Возвращайтесь в Академию, уверен, вы там нужны Маделиф и остальным.

Карлфрид чуть удивленно приподнял брови, потом глянул на ведущую и, кивнув, направился обратно.

— Пойдемте, а то простудитесь, — сказал я журналистке.

— Куда?

— В мою машину — смотреть ваши вопросы.

— Я ее кстати нашла! — торжественно воскликнула она.

— Неужели? Дайте догадаюсь — единственная черная на здешней автостоянке.

— На ней также фризкие номера. Но конечно, вы правы, это было очевидно.

Я открыл «Бронко», уселся за руль. Фогель устроилась по соседству, достала платок, стало вытирать лицо, на котором налипли снежинки. Ноткер устроился на заднем сиденьи, заранее пристегнув себя двойными ремнями. Я раскрыл папку и стал читать.

— Ну и вопросы у вас, — произнес я.

— Нравятся? — она улыбнулась.

— Сложно сказать. Но это не то занудство, какое я наблюдал на пресс-конференции.

— Да я слушала трансляцию по радио, — она выудила плеер с наушниками из кармана пальто, показала мне и, спрятав обратно, возмутилась: — И еще после такого нас называют непрофессионалами!

Я покивал, потом снял сонцезащитные очки и бросил в бардачок. Журналистка только тихо охнула, уставившись на меня. Я поглядел на нее с недоумением.

— Вы же заставили меня забыть, как вы выглядите, — пояснила она. — Вы запямятовали, Ваша Светлость?

— Нет, не запамятовал. Вы все равно никому про мою внешность не расскажете, — я повернул ключ зажигания.

Глаза у Фогель округлились.

— Вы куда?

— В Штутгарт — ваша студия же там находится?

— Даааа, — обалдело протянула она. — Вы что⁈ Хотите сегодня же стать гостем моей передачи⁈

— Это невозможно?

— Она выходит раз в неделю на выходных. Но для вас разумеется будет сделано исключение! — горячо воскликнула она и тут же спохватилась, добавив упавшим голосом. — Только вот мне еще сотрудников всех собрать…

— Уверен, вы будете весьма убедительны, чтобы вытащить их в нерабочий день, — я улыбнулся.

— Гораздо убедительнее меня будет повод!

Выехав из Хайдельберга и направившись на юг, я передал ей папку обратно.

— Давайте попробуем.

— Возможно экспромтом будет все же лучше.

— Может быть. Однако вы немного зажаты. По понятной причине. Вам надо перестать меня бояться. Так что, лучше все-таки немного поболтать.

Фогель задала первый вопрос и я, на миг отвлекшись от дороги, посмотрел на нее недоверием.

— Это звучит чудовищно! — воскликнула она, осознав каким тоном были произнесены ее слова. — Я словно превратилась в тех журналистов с вашей конференции!

— У меня даже дежа-вю возникло, — кивнул я. — Расслабьтесь уже. Ноткер, наколдуй госпоже Фогель еще глювайна, может после этого легче пойдет.

— Вы же меня напоите! Мне хватает двух бокалов, чтобы язык начал заплетаться. И о шоу вам тогда придется забыть.

— Хм, что же тогда с вами делать? — поинтересовался я. — Как вы относитесь к сексу?

Я снова мельком взглянул на журналистку. Глаза у нее разве что на лоб не полезли.

— Вот уж не думал, что удивлю вас этим вопросом, — я засмеялся, глянул в зеркало заднего вида на покрасневшего кобольда.

— Вы серьезно? Вы же герцог! И вы… женаты!

— Черт, совсем об этом забыл, — я стянул с пальца кольцо, бросил в карман пиджака. — Так лучше?

— У вас брак по расчету? — спросила Ленели.

— Точно, — я глянул на часы, следом — на мелькнувший щит с указанием направления до жилых пунктов. — Вообще, сейчас уже время обеда. Можем остановится в Пфорцхайме, как раз на полпути до Штутгарта, там пообедать. Вы не против?

— Если вы именно про пообедать, — осторожно заметила журналистка.

— Да.

Промелькнуло несколько деревень, справа зазеленели заросшие хвойным лесом холмы Шварцвальда, едва припорошенные снегом. И тут я в боковом зеркале увидел несколько одинаковых неприметных серых машин — семь или восемь — следующих метрах в двухстах от нас.

Я вдавил педаль газа, заставляя «Бронко» ехать быстрее. Внедорожник, зарычав, рванул вперед. Я снова глянул в зеркало. Машины тоже ускорились.

— Черт, — выругался я. — Не ваши коллеги, случайно, Ленели?

Журналистка обернулась.

— Не похоже, — голос ее сделался испуганным. — На вас же покушались сегодня!

— Да. И я даже выяснил кто. Вряд ли это его… люди.

Я подумал, что могу сейчас произнести заклинание перемещения. Но тогда не узнаю, кто меня преследует. Устраивать магическую битву на оживленном шоссе тоже не хотелось. Более того, мне это было сейчас совершенно не нужно. Поэтому я, свернул на первом же повороте направо и погнал «Бронко» по почти пустынной дороге в глубину Шварцвальда. Через несколько мгновений увидел, как все машины повернули следом. Посчитал, выяснив что их действительно оказалось восемь.

По обоим сторонам дороги плотным высоким частоколом стояли старые ели, ответвлений дороги пока не наблюдалось. «Бронко», рыча, стал бодро забираться по уходящему довольно резко вверх склону. Машины преследователей приотстали. Моторам явно не хватало лишних «лошадок». Съезжая с холма, я специально поехал медленнее, позволяя нас нагонять и плотно сеть нам на хвост. Фогель, развернувшись, смотрела назад, напряженно следя за погоней и вцепившись руками в спинку сиденья. Ноткер тоже осторожно высунулся.

— Может сообщить магам, Ваша Светлость? — спросил он.

— Пока не надо. Посмотрим, кто это.

— А если это ваши недоброжелатели, с теми пулями, которые вам очень не нравятся?

— Тогда они очень пожалеют, — процедил я сквозь зубы.

Я стал снова притормаживать, чтобы еще сократить дистанцию. Но во всех машинах оказались тонированные стекла и разглядеть что-либо через них было невозможно. Кроме того, я почувствовал магическую защиту на всех автомобилях. А это уже о чем-то говорило.

Дорога вновь резко повела вверх, петляя извилистым серпантином. Вырвавшись на вершину холма, шоссе резко вильнуло и вывело к краю пропасти, пошло вдоль нее. Передовая машина притерлась с правого бока. Раздался дикий скрежет и от трения между боками авто взметнулась стена искр.

Я процедил сквозь зубы проклятие. Фогель испуганно вскрикнув, подалась ко мне, стараясь оказаться подальше от искр и оказавшейся рядом машины. Та, надрываясь мотором, делала тщетные попытки спихнуть «Бронко в пропасть. Внедорожник по-прежнему шел ровно. Тогда следом к первой машине притерлась вторая. 'Бронко» едва заметно повело. Следом в зад под углом одна за другой въехали еще два автомобиля.

— Они что? Самоубийцы⁈ — закричала в панике Ленели.

— Теперь я в этом не сомневаюсь. Держитесь.

Еще два удара — и «Бронко», вылетев на встречную полосу, ехал уже по самому краю пропасти. Еще чуть-чуть — и начнет задевать дорожное ограждение.

Машины вдруг резко отъехали в сторону, а потом также быстро вильнули влево, вновь собираясь в нас врезаться. Но я сам крутанул руль влево.

Ленели завизжала, а «Бронко», пробив ограждение, будто оно было из тонкой фольги, рухнул в пропасть.