Кровь фей

Глава X

Потом, много позже, Лэннери убедил себя в том, что он и Саймена подозревал, не только Беатию. Но это потом, а сейчас он похолодел, слыша шипение хибри, стоявшей перед Сайменом, и всё яснее осознавая, что происходит, но не желая в это верить.

Человеческий рост Саймена был высоким, но даже несмотря на это, он доходил хибри только до плеча. В красноватом свете Алой Звезды легко можно было бы спутать эту хибри с обычной женщиной, если б не шипение, вылетавшее у неё изо рта. Длинные чёрные волосы с сизым отливом падали ей на плечи, фигуру скрывал коричневый плащ. Глядя на Саймена, хибри провела раздвоенным языком по губам. А он продолжал, запинаясь на каждом слове:

– Я же… всё выполнил! Сделал, как он хотел! И он обещал… что снимет с меня проклятье! Ты же была тому свидетельницей, Гарлигана – так ведь тебя зовут?

Лэннери стиснул кулаки и почувствовал, как у него на ладонях выступила кровь. Проклятье – вот что случилось с Сайменом в ту ночь, когда Лэннери сидел на крыше и терзался муками совести! Он думал, что хуже быть не может… да он просто не знал будущего!

«Не вини себя больше, чем нужно, – резко, как будто хлестнув его словами, проговорила Айя. – Он сам сделал свой выбор, Лэн».

– Отведи меня к нему, – настойчиво потребовал Саймен у хибри со странным и неблагозвучным именем Гарлигана. – Я больше ничего делать не хочу! Я не смогу… я и купол-то еле пробил, а сейчас у меня палочки нет! Он сказал мне… что только похитит Белую Наставницу, и всё! Он обманул меня… убил шестерых фей… это несправедливо! И моё проклятье… оно должно быть снято!

Лэннери едва не расхохотался. «Обманул», «несправедливо»! Неужели Саймен и вправду рассчитывал спастись, предав Школу и свою Наставницу? Невообразимая глупость! А тем временем хибри шагнула ближе к нему, и Саймен явно почуял неладное – он попятился, залепетал:

– Погоди! Стой!

Гарлигана схватила его обеими руками за плечи и с силой притянула к себе. Саймен вскрикнул, дёрнулся и обмяк в её хватке. Чудовищная противница отбросила его от себя и удалилась, натянув капюшон плаща на голову.

Как только её шаги замерли вдали, раздался слабый стон, и оба – Лэннери и Беатия – бросились к Саймену почти одновременно. Увеличились и встали над ним, сложив крылья и сжимая в руках палочки.

Тяжело дыша, Саймен смотрел на них снизу вверх. На шее его виднелись следы змеиных клыков, лицо исказилось от боли.

– Помогите, – чуть слышно произнёс он. – Хибри… меня укусила хибри.

– Мы знаем, – сухо откликнулся Лэннери. – Всё это время мы были здесь.

– Что? Вы… слышали?

Красноречивое молчание было Саймену ответом, и как он объяснялся с хибри, так и теперь начал оправдываться:

– Я… это не моя вина! Он меня заставил… наложил проклятье! Сказал, что я стану медленно гнить и умру… если не сделаю, как он велел!

Лэннери смотрел на друга, не узнавая. Неужели для того, чтобы превратиться в жалкое, отвратительное существо, Саймену оказалось достаточно одного-единственного испытания? Он ведь не был трусом! А вернее, не казался им… да и кто подумает о трусости, глядя на широкоплечего фея, от которого будто исходили уверенность и сила?

– Беатия, – простонал Саймен, вытягивая к ней руку. Пальцы его мелко дрожали. – Ты знала… Ты всё знала. Спаси меня, пока яд не отравил мою кровь! Всего одно слово… эн-те-доци… как нас учила Наставница, помнишь…

Лэннери оглянулся на неё. Лицо Беатии было таким же безжизненным и тусклым, как и её голос:

– Нет.

И спустя пару мгновений она прибавила:

– Зачем? Ты и так умрёшь от проклятья.

Саймен прикрыл глаза, снова испустил стон боли. Его трясло, словно он заболел человеческой болезнью – лихорадкой.

– Может, меня спасут… золотые феи! Нас и так… осталось всего пятеро! Прибавится ещё одна трещина на лике Белой Звезды! Я совершил ошибку… но виноват в этом Лэн! Он впутывал меня в свои проделки… из-за него я попал в лапы к черномагу!

Лэннери ответил не сразу. Ему и отвечать-то не хотелось – одолела гадливость.

– Это из-за меня ты не пошёл и не рассказал Наставнице, как всё было? Да ты просто смалодушничал!

– Ты виноват! – взвыл Саймен, тут же вытаращил глаза и начал задыхаться. Его лицо потемнело, руки и ноги дёргались, будто в сумасшедшей пляске. Посиневшими ногтями Саймен заскрёб землю, из горла его рвался беспомощный хрип. Глядя на это, Лэннери не выдержал и поднял палочку. Помочь, спасти, пусть даже Саймен – дрянь, ведь совсем недавно тот спас его самого!

Палочка наткнулась на преграду.

– Нет! – Беатия стиснула её своей рукой, полоснула Лэннери яростным взглядом. – Не поддавайся!

Глаза-то злые, а в голосе прорвалось отчаяние. Она боролась и с собой тоже! Лэннери смотрел на неё, на Саймена и чувствовал – если позволит ему умереть, в нём самом тоже что-то умрёт. Но другого выхода не было. Это меньшее зло.

«Именно так», – просто и печально сказала Айя, услышав его мысли. Лэннери отступил, слыша, как обречённо стонет Саймен, видя, как он бьётся в агонии. Последние судороги – и он затих, устремив мёртвый взгляд в темнеющее небо. Беатия прерывисто вздохнула и прошептала:

– Мне очень жаль.

Не сговариваясь, они с Лэннери направили на тело Саймена палочки, и вскоре его охватило белое пламя. Когда от друга не осталось ничего, даже хорошей памяти, Лэннери тронул задумавшуюся Беатию за плечо:

– Пойдём.

Жаль… действительно жаль, что не она оказалась предателем.

– Пойдём? – повторила Беатия и, сдвинув светлые брови, посмотрела на Лэннери. Такое мучительное выражение было у неё на лице, что она вмиг сделалась старше и утратила всю свою привлекательность, неожиданно напомнив Лэннери Наставницу.

– А ты собираешься здесь ночевать? – спросил он резче, чем намеревался. – Алая Звезда уже уступает Чёрной. Скоро сделается совсем темно.

Пухлый рот Беатии искривился в усмешке.

– Какая разница, что я собираюсь или не собираюсь делать? Это тебе следовало бы прикончить меня на месте. Ты же слышал, что он сказал?

Несколько мгновений Лэннери вспоминал, затем кивнул.

– Тебе всё было известно. И как давно?

Беатия сгорбилась, опустила глаза.

– Ещё до нападения на Школу. Саймен признался, что на нём проклятье, и поэтому мы не можем заключить священный союз в Аргеновой Долине. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать для черномага, но не уточнил, что именно. И заверил меня, что всё будет хорошо…

– И ты не рассказала Наставнице?

В сгустившихся сумерках, в призрачном свете крыльев лицо Беатии казалось белее, чем цвет её платья.

– Саймен заставил меня поклясться, что я этого не сделаю. Он требовал того же от Рейлы, но палочка всё убеждала его признаться, а затем пригрозила, что выдаст Наставнице. Я говорила ему, что это пустые угрозы, что палочки могут говорить только со своими феями. Бесполезно – Саймен так перепугался, что сломал Рейлу. Да, это сделал он, а вовсе не Туаркени Гес.

Вот и раскрылась тайна странного поведения обоих, но облегчения, понятное дело, Лэннери не испытывал. Только усталость и тупую злость – на себя, Беатию и покойного Саймена. Какое совпадение – его палочка использовала тот же обманный приём, что и Айя, заставляя самого Лэннери объяснить Наставнице причину ночных вылазок! Увы, Рейлу этот приём привёл к гибели.

– Если бы я хотел кого-то прикончить, то начал бы с самого себя, – заговорил, наконец, Лэннери.

– Почему? – Беатия подняла встрёпанную светловолосую голову, и он встретился с ней глазами.

– Ты слышала, что он сказал.

– Ах, да, – она сделала паузу. – Обвинил тебя в том, что вы вместе искали приключений по ночам, и ему не повезло попасться в лапы к черномагу, а тебе – повезло не попасться.

Лэннери невесело усмехнулся:

– Повезло…

– Ну что ж, получается, мы оба виноваты, – заключила Беатия, и это, кажется, удивительным образом подняло ей настроение. Вот и думай после этого, сумасшедшая она или нет!

– Все виноваты, – Лэннери повернулся и зашагал прочь из переулка, слыша лёгкие шаги Беатии позади. – Хранительница – в том, что вовремя не увидела и не предупредила нас о нападении черномага и его слуг. Наставница – в том, что пряталась от реальности и позволяла ученикам слишком многое… Я виноват в том, что думал только о себе и своём особенном таланте, а ты – в том, что думала только о Саймене.

– Странно, что Наставница не разглядела проклятье на Саймене – видать, совсем упилась настоем белокорня, – пробурчала Беатия ему в спину. – Знаешь что? Наверное, нам следовало бы полететь за хибри. Её след мог привести нас к черномагу, если он всё ещё тут, в Дерейяле.

Лэннери решительно покачал головой:

– Не настолько он глуп, чтобы сидеть и ждать, пока до него доберутся… О, смотри-ка, кто навстречу идёт!

Небольшой отряд городской стражи, вооружённый мечами, с горящими факелами в руках, направлялся к феям.

– Светлейшие служители Кэаль! Мы уже опасались, что с вами что-то случилось, – во главе отряда был тот стражник, который пожелал Беатии хорошей прогулки. Казалось, он искренне беспокоился за фей, и Лэннери невольно улыбнулся:

– Мы всего лишь… прошлись под Алой Звездой туда и обратно.

Хозяину дома Лэннери всё объяснил, а вот Ирлани и Аргален, мирно спавшие в своих постелях, узнали правду только утром.

Феи собрались в одной комнате за большим столом; сайкумы и кувшинчики с росой стояли нетронутыми, поскольку всем стало не до утренней трапезы. Узнав историю с Сайменом, Ирлани едва не расплакалась, а Аргален забыл о человеческой еде, которую хотел потребовать у слуг.

– Как же он мог так поступить?! – воскликнула Ирлани. – Как глупо, подло, и… непохоже на Саймена!

Лэннери промолчал. Он рассказывал обо всём так спокойно, что эти двое уверились в его бесчувственности. Кто бы поверил, что ночью, после долгого отупения, к нему наконец пришла боль? И резала воспоминаниями, как ножом?

– Я знал, что среди нас есть предатель, – сказал Лэннери, когда Ирлани немного успокоилась и вытерла глаза рукавом. – Наставница упоминала при мне, что защиту Школы можно пробить только изнутри. Саймен сделал брешь – вероятно, ночью, позади Школы, в самом неприметном месте. Наставница стареет и должным образом не проверила купол – вот и всё…

– Жива ли она? – тихо, задумчиво произнесла Беатия.

Ирлани прищурилась:

– Да, признаться, и у меня были подозрения, хотя при мне Наставница ничего не говорила… Но я подумала про неё, – и кивнула на Беатию. – С такой любовью к жестокой расправе над врагами, с таким скверным нравом… а предателем оказался наш добрый, хороший Саймен!

Беатия процедила сквозь зубы:

– Всё не то, чем кажется, верно?

– Верно, – нехотя согласилась Ирлани. – Но если б я стала Наставницей, я бы лишила тебя крыльев.

– Хорошо, что ты ею не станешь, – злорадная ухмылка на лице Беатии, по мнению Лэннери, была достойна кисти художника. Вот только человек бы ни за что не поверил, что феи способны на злорадство!

– Давайте без лишних ссор, – устало произнёс Лэннери. У него не было желания разнимать дерущихся фей, да и слуги, что прибегут на крики, окажутся не в восторге от такого. – Тем более что мы всё равно разделимся. Ирлани, тебе и Аргалену лучше полететь сразу к правителям в Кейверран. А мы с Беатией направимся на Флавастрию.

Аргален испытал явное облегчение при этих словах, схватил свой сайкум со стола и жадно принялся есть. Лэннери казалось, что он угадал ход его мыслей: у правителей Альбастрии можно отсидеться, если черномаг нападёт и на Школу Золотой Звезды.

Ирлани с равнодушным видом пожала плечами:

– Пусть будет так. Но пока мы здесь, скажи, Аргален, в тех свитках было ещё что-то интересное?

Аргален ответил с набитым ртом:

– Ммм… да.

– Подождём, пока ты доешь, – скривилась Ирлани и придвинула к себе сайкум на деревянной тарелочке. Когда с едой было покончено, и наступил черёд кувшинчиков с росой, Аргален стал рассказывать:

– Я изучил все свитки целиком. Про Лучезарных я вам говорил, а в следующем свитке я наткнулся на описание старых обычаев Альбастрии. Вы же помните, что решение объединить все обычаи, языки и следовать общим для Благословенных Островов законам было принято больше пятисот лет тому назад?

Ирлани закивала:

– Да, во имя Великого Равновесия! И в Школах фей ввели одни и те же правила, установили список заклинаний, который мы используем и по сей день, и одежда у нас одинаковая, только цвет разнится…

– Чем меньше различий между людьми или феями разных Школ, тем меньше поводов для стычек, – прибавил Аргален. – Так вот, в том свитке написано о старых временах, когда ещё не было правителей, и каждый рейгел правил, как хотел, а люди верили в злых и добрых духов и приносили им жертвы. Интересно, но в борьбе с черномагом это нам не поможет…

– Что ещё ты вычитал? – перебил его Лэннери, которому не терпелось покинуть этот дом и улететь из Дерейяла – городка, с которым отныне будут связаны прескверные воспоминания.

Аргален нахмурился, но возмущаться приказным тоном Лэннери не стал, а продолжал дальше:

– Третий свиток посвящён прыжкам во времени. Тоже сведения, которые нам не помогут; вряд ли Хранительница согласится перекинуть нас всех в то время, когда мы могли бы предупредить Наставницу. Я читал, что игры со временем опасны и могут закончиться плохо.

Беатия вдруг встрепенулась:

– Подожди. А если бы Хранительница нас перекинула… мы что, встретились бы с самими собой?

– Да, но там всё сложнее! – возразил Аргален, ёрзая на месте, как бывало всегда, когда он не наелся сайкума, как следует. – Если ты прыгнешь в прошлое и останешься там надолго, то твоя молодая копия погибнет спустя четыре дня, уступив место тебе нынешнему. При этом все, кто тебя знал тогда, начнут дивиться, что же с тобой произошло. Всё твоё будущее окажется переписанным! А можно прыгнуть ненадолго, помочь самому себе и сбежать обратно, если портал открыт. К примеру, Лэн, – и тут все посмотрели на Лэннери, – ещё не выяснил, каков его особенный талант. Допустим, на днях тот обнаружится, и Лэн скажет: «Я же давно мог подстроить такие-то обстоятельства и раскрыть свой талант!» И прыгнет в портал, скажем, в то время, когда ему было лет десять по нашему счёту…

– Это ж ещё время угадать надо, – глаза у Беатии так и заблестели; похоже, она была любительницей всякого рода головоломок. Лэннери слушал Аргалена с не меньшим интересом, позабыв о том, что хотел поторопить его с рассказом и улететь пораньше.

– …А в прошлом Лэн подскажет себе десятилетнему, что делать, и тот раскроет свой особенный талант без труда!

– Хорошо, что временные порталы не умеет открывать никто, кроме Хранительницы, – проворчала Ирлани. – Я представляю, какой хаос воцарился бы, захоти каждый человек на Островах вернуться в прошлое, исправить свои и чужие ошибки!

– Или каждая фея, – и Аргален посмотрел на неё. – Ты бы ведь не отказалась от того, чтобы вернуть Альди?

У Ирлани задрожал подбородок, но она справилась с собой и ответила:

– А ты – Риджану, да?

Аргален отвёл глаза.

«И я бы не полетел в Дерейял, подставляя Саймена под удар», – невольно подумал Лэннери.

«Тогда могло бы случиться что-то похуже, – заметила Айя. – Паршивой овце не место среди остальных, и Саймен проявил бы свою гнилую натуру как-нибудь иначе».

Что ж, вероятно, она была права, но избавиться от сожалений о прошлом Лэннери не мог. Тем более что его беспокоили мысли о треснувшей Белой Звезде... Больше феи не должны погибать!

– В четвёртом свитке тоже ничего полезного не оказалось? – угрюмо поинтересовалась Ирлани. – О чёрной магии, о слабостях черномагов, например? Или о том, где можно найти этого, с ядовитой кровью? За пять столетий у него должно было появиться много убежищ, где он прятался бы от фей, чтобы поднакопить сил! А то всё – логово на Рубиастрии, логово на Рубиастрии…

Аргален развёл руками:

– Ничем не могу помочь. В четвёртом свитке говорилось о единственном Наставнике в истории – он возглавлял Школу Алой Звезды, и к нему с самого начала относились с большой настороженностью. Считается, что именно из-за него поссорились все феи, когда наступили Злые Времена. С тех пор во главе Школ всегда стоят Наставницы – считается, что мужчина-фей куда более упрям и недоговоро… неговоро… как это слово произносится, Ирлани? Подскажи, ты же лучшая ученица Школы!

– Недоговороспособен? – подсказала Ирлани. Лэннери почудился ехидный блеск у неё в глазах, и он хмуро откликнулся:

– Ничего, я покажу себя гораздо лучше. Как только стану Наставником, разумеется.

– Да хорошо бы, – это Ирлани сказала уже безо всякого ехидства. – Наставница была небезупречна, и я хочу надеяться, что хоть в тебе она не ошиблась!

Лэннери не понравились такие речи о Наставнице, которая если и жива, то подвергается страшным пыткам, и он напомнил:

– Пора лететь. Хватит болтовни, Аргален всё равно ничего путного не сообщил!

Аргален обиженно надулся, словно четырёхлетка, недавно взявший в руки палочку, но Лэннери не было до этого никакого дела. Он полетел за своей котомкой, сказав Беатии, чтобы приготовилась; из Дерейяла феи вылетят все вместе, а дальше их пути разойдутся.

Но стоило только собраться, как в дом вошли двое стражников с озабоченными лицами. Один из них, усатый, с цепким взглядом, обратился к Лэннери:

– Служитель Кэаль! Погоди улетать вместе со своим отрядом. Ты нам нужен. Вы нам нужны.

Лэннери взглянул на него – и вопрос: «Вы нашли черномага?» так и не сорвался с языка.