Кровь фей

Глава VII

– Что же нам теперь делать? Что же делать? – повторяла Ирлани снова и снова, и её пронзительный голос бил по ушам. Лэннери подлетел к ней, коснулся её плеча, заглянул в глаза и тихо, но твёрдо велел:

– Успокойся. Ты фея, мы все феи и должны восстановить Равновесие, а не плакать.

Подействовало: Ирлани вытерла пальцами слёзы, шмыгнула покрасневшим носом и кивнула:

– Ты прав. Мы должны… должны… Только кто из нас будет руководить?..

Вопрос так и повис в воздухе.

– Лэн! – раздался у него за спиной нерешительный голос Саймена. – А и вправду, что теперь? Некому сделать мне новую палочку… а их, – он имел в виду покойных фей, – похоронить надо.

«Лэннери, – тихо и печально заговорила молчавшая до того Айя, – Наставницы больше нет. Но мы же с тобой помним, что она говорила. Она хотела назначить своим преемником именно тебя. А значит, распоряжаться будешь ты».

Лэннери огляделся. Беатия и Аргален смотрели на него – одна напряжённо, другой с надеждой. А ведь ещё надо выяснить, кто создал брешь в защитном куполе и позволил злым силам пробить его. При одной мысли об этом у Лэннери появился медный вкус во рту, будто он попробовал крови. Нет, предателя он вычислит потом, а пока есть дела не менее важные.

– Слушайте меня все, – Лэннери обвёл взглядом свой небольшой отряд. – Нам нужно совершить погребальные обряды, почистить Школу от следов пребывания нечисти и хибри, восстановить защитный купол. Потом мы наберём сока с аргеновых деревьев, сделаем сайкум на дорогу и возьмём его с собой в котомках.

– На какую дорогу? – медленно спросила Беатия.

Лэннери задержал на ней тяжёлый взгляд.

– Мы полетим на Флавастрию, в Школу Золотой Звезды. Сначала найдём и отправим туда белых голубей с письмами о том, что произошло. Если черномаг подобрался так близко к нашей Школе, то, возможно, планирует напасть и на Золотую! По дороге кто-то из нас навестит правителей Альбастрии и попросит о помощи феям.

Беатия прикусила губу и посмотрела на Саймена, будто ждала именно его ответа. Не глядя на Лэннери, друг наклонил голову в знак согласия:

– Да. Жаль только, я без палочки и совершенно безоружен против злых сил…

– Уверен, Золотая Наставница что-нибудь придумает, – и Лэннери вопросительно посмотрел на остальных.

– Хороший план, – одобрила Ирлани, прерывисто вздохнула и ещё раз вытерла глаза. Аргален кивнул и робко спросил:

– Вы с Сайменом заглянули в библиотеку? Я… побоялся. Скажите, там что-то уцелело?

Друзья обменялись мрачными взглядами, и Лэннери нехотя произнёс:

– Думаю, тебе лучше самому посмотреть. Но не раньше, чем выпьешь пару чаш настоя белокорня.

Ирлани неожиданно взорвалась:

– Мааль побери этот настой белокорня! Из-за него мы думали, что всё в порядке, Великое Равновесие не пошатнётся, а нечисть, хибри и черномаги сами собой выведутся!

Лэннери промолчал. Он ведь высказывал свои сомнения Наставнице, а она его успокоила, заверила, что это пустые страхи! Похоже, она сама предпочитала блаженное неведение. Не замечала, что Равновесие нарушено, не лишила крыльев Беатию, хотя наверняка знала о её жестокости, позволила Аргалену по глупости и жадности поедать сайкумы Риджаны и тем самым ослаблять её силы… Наставница предпочитала закрывать глаза на всё, что не вписывалось в её картину мира, понял вдруг Лэннери. И виноват в этом настой белокорня! Ведь недаром, забывая выпить его, Лэннери начинал сомневаться в том, что зло побеждено, и осталось его только добить!

– Да, всё это время мы жили в иллюзиях, – горько прибавил Саймен.

– Довольно разговоров, примемся за дело, – Лэннери решил поставить точку.

Вскоре на берегу ближайшего озера запылали шесть погребальных костров; Лэннери видел, как пламя охватывает лицо мёртвой, некогда прекрасной Лейи, и желал, чтобы Кэаль приняла её душу. Ирлани снова зарыдала, и в конце концов, бросилась в объятия к Беатии, которую терпеть не могла, так что они плакали вместе. Саймен бросил в костёр останки Рейлы и с каменным лицом смотрел, как они догорают.

Затем Лэннери составил короткое послание для Золотой Наставницы, Ирлани написала его своим аккуратным почерком на двух листах пергамента, и феи позвали белых голубей, живших в Аргеновой Долине. Те прилетели, хлопая крыльями, опустились на траву в ожидании. Лэннери прикрепил послания к лапкам голубей, погладил их по шеям, шепнул пару слов и отпустил.

– А зачем два послания? – спросил Аргален.

Ирлани удивлённо покосилась на него.

– Вдруг одного из голубей перехватит черномаг?

– А-а! Вот оно что! – Аргален почесал подбородок. – Они полетят разными маршрутами!

– Верно, – кивнула Ирлани, и в этом «верно» явственно звучало: «Что тут объяснять-то, если ты не совсем глупый?»

Потом феи стали убирать Школу – то там, то здесь слышалось «му-эн-дици!» и кто-нибудь взмахивал палочкой. К тому времени, как Золотая Звезда сошла с неба, и поднялась Алая, только грязная примятая трава и истерзанные белоцветы вокруг Школы напоминали о нападении злых сил.

Наступил черёд защитного купола. Единственным, кто не мог принять участие в его восстановлении, был Саймен. Он отлетел в сторону и наблюдал.

– Эх, съел бы я сейчас картошки вареной и яиц, – мечтательно проговорил Аргален, наложив на купол очередной слой.

– А потом, как говорила Лейя, по нужде в лес полетишь, – беззлобно поддразнила его Беатия. – Кстати, Аргален, что такое «по нужде»?

То ли красноватый свет был тому виной, то ли Аргален действительно покраснел. И с трудом выговорил:

– Вот это всё, что ты ешь… оно потом из другого места выходит.

– Чего-чего? – Тонкие светлые брови Беатии взлетели вверх.

– Выходит, говорю! А потом ещё травкой вытереть это место на…

Лэннери решительно вмешался в увлекательную беседу:

– Вы лучше защиту ставьте поаккуратнее. Смотри, Аргален, у тебя этот защитный слой жиденький вышел! А внизу купола ты и вовсе пропустил!

Покраснев ещё больше, Аргален засуетился, взмахами палочки доделывая свою работу.

«Лэн, – зазвучал в ушах голос Айи, – может, Наставница просто стала рассеянной, не следила, кто как защиту ставил? И предателя нет?»

Хорошо бы, но Лэннери сомневался, что Наставница могла быть настолько рассеянной; брешь должна была оказаться побольше той, что сейчас оставил Аргален, намного больше, чтобы сторонники Мааль могли прорваться.

«Сам подумай – зачем кому-то из фей предавать всю Школу? Что вообще черномаг может пообещать фее – или фею? Вы ведь не люди, вас так легко не купишь».

Лэннери почувствовал сомнение. Может, и вправду его воображение разыгралось, и всё это лишь трагическое стечение обстоятельств, а не хитрый план черномага?

«Не знаю, Айя, – признался он, – даже представить не могу… Я сделаю так – буду следить за всеми, и если предатель есть, он или она себя покажет. А если нет… тем лучше!»

«Я правильно понимаю, что ты подозреваешь её?»

Лэннери покосился на Беатию – она всё ещё приставала к Аргалену с глупыми вопросами, но теперь вполголоса.

«Да, но не только».

«А кого ещё?» – полюбопытствовала Айя, и Лэннери мысленно усмехнулся:

«Всех. И себя бы заподозрил, пожалуй, только я у себя на виду, и если б совершил предательство, то наверняка знал бы об этом!»

Ирлани наложила на купол последний защитный слой, и с этим делом тоже было покончено. Лэннери с облегчением вздохнул и скомандовал:

– А теперь берём сосуды и отправляемся собирать аргеновый сок. Вечером деревья его обычно не дают, но в этот раз сделают исключение!

И тут неожиданно заговорил Саймен. Всё это время он парил в воздухе и как будто о чём-то думал. И его слова оказались настолько неожиданными, что поначалу Лэннери решил, будто ослышался:

– Лэн, а ты почему распоряжаешься, как Наставник? Может, мы не в Долину лететь хотим, а отдохнуть и поспать. Аргален, как я вижу, устал.

– Это верно, – заныл Аргален и демонстративно положил свою палочку на землю.

Лэннери, сощурившись, посмотрел на друга и встретил его твёрдый взгляд.

– Мы полетим в Долину, Саймен. Все вместе. И я распоряжаюсь, потому что Наставница прямо сказала мне: я займу её место.

– Вот как? – голос Ирлани сделался тонким и обиженным. – А экзамен, его результаты – это так, для того, чтобы мы просто повеселились? Ты или лжёшь, или чего-то недоговариваешь! К тому же… к тому же Школой должна руководить женщина, так было испокон веков!

Лэннери взглянул на неё, на Саймена, пожал плечами.

– Мы можем устроить экзамен прямо сейчас и определить победителя. Только я думал, что мы уже выросли, что наша цель – это не драться друг с другом за первенство, а предупредить фей на Флавастрии и вместе восстановить Равновесие. Хотите спать, отдыхать, жить как прежде? Я вам не мешаю! Только не жалуйтесь, если вдруг однажды утром проснётесь, а у вас в животах будут торчать булавки!

Выпалив всё это, Лэннери развернулся и улетел в Школу. Злость кипела в нём, не находя выхода, и в поисках сосудов для сока он чуть не перевернул все оставшиеся полки в триклии. Кто бы мог подумать – Саймен, именно Саймен! А ведь, как друг, должен был поддержать.

«А ты ещё говорила, что он смирился и расхотел становиться Наставником», – хмуро напомнил Лэннери Айе.

«Выходит, ошиблась», – чуть обескураженно ответила она.

Нашлась пара сосудов, которые слуги Мааль чудом не разбили. Лэннери как мог аккуратно подхватил один из них, а за второй взялась… Беатия. И когда успела так бесшумно подлететь?

– Я с тобой, – сказала она, почему-то пряча глаза. Послышалось шумное дыхание Аргалена, сердитое бормотанье Ирлани. С палочками своими посоветовались, что ли, и решили не поступать опрометчиво?

– Мы все с тобой, – уточнила Беатия, и, оглянувшись, Лэннери увидел у самого входа в триклию Саймена. Друг явно сожалел о своей нелепой выходке, и вид у него был виноватый.

Лэннери невольно улыбнулся, и внутри у него всё отпустило. Злость улеглась, как не было её.

– Тогда полетели!

С собой феи прихватили ещё несколько пустых блюд для сайкума, кувшинчиков для утренней росы, и всё это погрузили в котомки, которые понесли на спинах. Аргален умудрился обнаружить в библиотеке несколько нетронутых свитков и прижимал их к себе, как величайшую драгоценность, не хуже палочки.

Аргеновая Долина встретила фей привычным шептаньем деревьев и плеском бегущей реки. Белые голуби спали в своих гнёздах. Всякий раз, оказываясь здесь, Лэннери вспоминал детство. Голоса арген рассказывали сказки, и маленький Лэннери слушал их, ползая внутри кокона, ощупывая его и пытаясь найти дыру, чтобы просунуть туда руку. И выбраться на волю.

«А злодею тому вбили железные гвозди в руки, в ноги, в грудь, в лоб, и умер он в позоре и муках», – шептали деревья. Лэннери казалось, что он тоже умрёт в этом коконе – пока однажды его не вынули оттуда, и он не оказался перед сереброволосой крылатой женщиной, протянувшей ему руку:

– Добро пожаловать в Школу Белой Звезды, дитя.

И её строгое лицо смягчилось улыбкой. А затем на спине у маленького Лэннери появились такие же крылья, как у Наставницы; он ощупывал их, удивлялся, вопил от восторга, когда ему удалось в первый раз взлететь, а потом задавал много-много вопросов о том, как же работают крылья, и как они крепятся к коже, а Белая Наставница смеялась и отвечала: «Магия!»

От воспоминаний становилось трудно дышать. Едва Лэннери почувствовал, что сроднился с Наставницей, едва её облик заиграл красками, и она назвала своё тайное имя, как юный фей тут же лишился всего этого. Несправедливо.

– Что случилось? Что случилось? – как будто ветер пронёсся по листве, и деревья беспокойно закачались, предчувствуя беду.

– Горе у нас, – помолчав, ответил Лэннери. Остальные парили вокруг него, не проронив ни слова; Алая Звезда на небе постепенно тускнела, и близко подбиралась Чёрная.

– Горе? Да разве Хранительница не предсказала бы? – снова заволновались деревья.

У Беатии вырвался недобрый смешок, а Лэннери хмуро отозвался:

– Не предсказала. Серый голубь прилетел с утра, но только с предсказанием того, что в городке Эльма будет нарушено Равновесие. А вот что защитный купол нашей Школы будет разрушен, я ни от кого не слышал.

Деревья замерли, словно прислушиваясь.

– Шестеро учеников погибли, Наставница исчезла – скорее всего, черномаг забрал её с собой, – закончил Лэннери. Алая Звезда сверкнула в последний раз, начали сгущаться сумерки, и подумалось: хорошо бы прилечь здесь, на траву, среди желтянок и белоцветов, и заснуть. А наутро оказалось бы, что всё это – кошмар, навеянный черномагом.

Аргены молчали. В темноте их кора сияла таким же призрачным светом, как палочки и крылья фей. Лэннери нетерпеливо ждал и хотел уже сам заговорить, когда листья зашелестели:

– Черномаг?

– Тот самый черномаг с ядовитой кровью?

– Мы знаем его!

У Лэннери часто забилось сердце.

– Может, вы и имя его знаете? Расскажите, прошу вас! Мы хотим найти его и уничтожить, чтобы он больше не тронул ни одну фею… и ни одного фея!

Но деревья разочаровали: имени черномага они не знали, где находится его логово, им тоже было неизвестно. То, что он явился с третьего из Благословенных Островов – Рубиастрии, – Лэннери и сам слышал. И тем не менее, он продолжал задавать вопросы и, наконец, выяснил вот что:

– У этого черномага есть какая-то цель. Он служит Мааль не просто так, чтобы потешить свою злую душу. И не для того, чтобы жить пятьсот лет. Он чего-то хочет, мы знаем, мы слышали…

– Возможно, ради этой цели он и похитил Наставницу? – Как ни странно, Лэннери стало чуть легче. Если злодей желает чего-то добиться от фей, вряд ли он станет убивать Наставницу и добавлять её труп к своей коллекции на стене.

Деревья посовещались и решили, что это вполне возможно. После чего вперёд вылетела Беатия и обратилась к ним с неожиданным для всех вопросом:

– А вы случайно не знаете, кто придумал настой белокорня и почему мы должны были его пить?

Воцарилась такая глубокая тишина, что было слышно, как в глубине речных вод плеснула хвостом какая-то рыба.

– Настой белокорня создан Хранительницей, – наконец, ответили аргены. – А пить его по вечерам – традиция, установившаяся с древних времён…

– Понятно, – кивнула Беатия. – Значит, Хранительница. Видимо, она хотела охранить нас от правды.

Какова бы ни была неприязнь Лэннери к Беатии, ему понравилась эта маленькая речь, показавшая, что не он один осмеливался думать и говорить о Хранительнице и давать оценку её поступкам. А затем Беатия подняла сосуд, который держала в руке:

– Вы позволите нам собрать сок в ночное время?

– Да, конечно, позволим, – зашумели деревья. – Что вы теперь намерены делать?

Лэннери рассказал, пока остальные наполняли сосуды аргеновым соком. Тогда деревья предложили феям переночевать в Долине, отдохнуть, а потом, набравшись сил, лететь на Флавастрию.

– Мы примем ваше предложение с благодарностью, – слегка улыбнулся Лэннери. Всё-таки его желание поспать на этой мягкой траве сбудется. – В Долине безопасно, сюда нечисть не сунется.

– Это верно, – и деревья как будто легонько вздохнули.

Феи вынули блюда, налили туда аргеновый сок, чтобы застыл, и его можно было разрезать на квадраты. Когда сайкум был готов, Беатия и Ирлани разложили его по котомкам; в это же время Лэннери и Саймен снова наполнили сосуды. Когда котомки были наполовину полны, феи решили оставить место для кувшинчиков с росой.

– Утром, всё утром! – зевая, пробормотала Беатия и с помощью особенного таланта сотворила себе целое ложе из белоцветов. – Давайте спать!

Ложась неподалёку от неё, Лэннери слышал, как перебросились словами Ирлани и Аргален – она спрашивала, что в свитках, он ответил, что по счастливой случайности это именно те свитки, которые он прочитать ещё не успел. Значит, по дороге насладится чтением. Со стороны Саймена не донеслось ни звука.

Лэннери не мог заснуть – ворочался с боку на бок, и ему мешали то заливистый храп Аргалена, то целые фразы, которые Ирлани произносила во сне, то редкие горестные вздохи Саймена. Наконец, Лэннери провалился в чёрный, беспросветный сон, а когда вынырнул из него, обнаружил, что Беатия сидит на своём ложе из белоцветов, обхватив колени руками, и тихонько напевает себе под нос.

«Как сумасшедшая», – промелькнуло в голове у Лэннери, и он попытался разобрать, о чём же она поёт. Отдельные слова были понятны: Кэаль, помощь, желание, любовь, ненависть. А вот в целую фразу они не складывались, упорно рассыпаясь при любой попытке собрать. Лэннери бросил эту затею и снова заснул.

Утром, ёжась от холодка, под шум реки и хлопанье голубиных крыльев феи собрали росу в кувшинчики, крепко-накрепко закрыли их и спрятали в котомки. Настало время отправиться в далёкое путешествие.

– Полетели, – Аргален широко зевнул и потёр глаза ребром ладони. – Что, Беатия, снились тебе отрубленные головы врагов?

Беатия, пролетая мимо, буркнула:

– Смотри за своей головой, как бы черномаг не утащил её к себе в котёл!

Лэннери хмыкнул. Она окончательно перестала притворяться, и это ему даже нравилось. Вернее, нравилось бы, не думай он о том, что Беатия – именно Беатия – скорее всего, и есть тот самый предатель.

– Благодарим вас за гостеприимство, – сказал он сонным аргенам, и те слабо зашелестели:

– Не за что. Возвращайтесь… куда же без вас, фей Белой Звезды...

И в это время раздался испуганный крик:

– Посмотрите на неё!

Все обернулись к Ирлани, которая тыкала палочкой вверх. Рука феи тряслась, на лице отобразился ужас; Лэннери хотел спросить, в чём дело, но не смог вымолвить ни слова, будто язык его приклеился к нёбу.

Белая Звезда покрылась трещинами, перерезавшими её светлый лик. Щурясь, глядя на неё из-под руки, Лэннери с содроганием подумал, что Звезда расколется на части и взорвётся, но нет, она продолжала светить.

– Слышала от Наставницы, – сдавленным голосом произнесла Ирлани, – что Звёзды не могут умереть… если только не погибнут все феи, что питались их силой.

– А что будет, если они умрут? – жалким, растерянным голосом спросил Аргален за спиной у Лэннери.

Ирлани то ли вздохнула, то ли всхлипнула.

– Весь мир погрузится во тьму. На много-много лет. И смогут ли родиться новые феи, чтобы Звёзды воскресли – неизвестно.