Крыса

Глава 22

В дверь корпуса я заскочила вслед за заходившим адептом, тот шарахнулся вбок от неожиданности и незло ругнулся. Народу в вестибюле было прилично, но большая часть поднималась в деканаты и секретариат. Мне же надо было вниз, и я скатилась по лестнице, едва не переломав лапы. Здесь и прежде мало кто появлялся, а теперь и подавно: держались подальше от посланцев Лиги. Так что в большой комнате, из которой три двери вели в отдельные кабинеты, посетителей не было, лишь один из слуг-телохранителей сидел на стульчике за открытой дверью и что-то читал.

Когда я влетела в комнату со стрёкотом и визгом, как будто меня режут, мужчина подскочил и уставился на меня с совершенно ошалелым видом. Не заметить ошейник фамильяра он не мог, и пытался понять, что я делаю здесь одна, без хозяина. Я остановилась на миг, помотала головой и кинулась к закрытым дверям кабинетов: к одной, к другой, постучалась передними лапами, не прекращая орать. Конечно, если там кто и был сейчас, то мой слабый стук они не слышали, но зато охранник сообразил, что к чему.

— Тебе нужны господа Ловчие?

Я остановилась и закивала головой, как заведённая игрушка-болванчик.

— Любой? Или все сразу?

Я развела передние лапы, словно обхватывая ими нечто большое, и вновь рванула от одной двери к другой.

Мужчина пожал плечами и подошёл к ближайшей двери, постучал. Пожилой Ловчий вышел из кабинета, разминая кисти.

— Что такое, Вонс?

— К вам крыса, мессер.

— Что⁈

— Тут фамильяр чей-то, рвётся в кабинеты, требует всех вас. Вот я и подумал…

— Фамильяр? — Ловчий огляделся, а я взбежала по ножке стула, уселась на сиденье и запричитала, раскачиваясь и заламывая передние лапки. — Надо же. А меня одного тебе не хватит, крыска?

Я протестующе заорала, упала на спину, подрыгала ногами и замерла ненадолго, изображая труп. Потом вскочила, слетела на пол и рванулась к закрытым дверям.

— Сдаётся мне, что хозяин этой зверушки в опасности, и нешуточной, — услышала я за спиной. — Что ж, Вонс, лучше перестраховаться и выглядеть идиотом, чем прозевать настоящую опасность и оказаться идиотом в самом деле. Да зови их уже, я за сетью!

Охранник аккуратно подхватил меня на ладонь.

— Сейчас, лапочка, сейчас!

А потом из своих кабинетов выскочили Лорентин Эдор и третий, как его — Кавино? Уже с оружием. Старший, Туан, вернулся с каким-то пучком верёвок.

— Флёр? — окликнул меня Эдор. — Где твоя хозяйка? Она в опасности?

Я вновь заверещала, замахала лапами и попыталась повторить пантомиму со «смертью».

— Мы уже поняли, дорогая, — Ловчий забрал меня у Вонса. — Показывай, куда.

Я застрекотала, ткнула лапой вверх.

— Первый этаж? — я замотала головой. — Выше? Нет? Тогда на улицу, а потом? Какой корпус? Общежитие или столовая вряд ли, в главном тоже не спрятать тело… Лаборатории? Преподавательский?

Я бешено закивала, нетерпеливо приплясывая на ладони Эдора. Ну не стойте же на месте, Ловчие вы или столбы⁈ Бегите уже, спасайте глупую ведьму!

И мы побежали! На ходу Эдор расстегнул несколько пуговиц на груди и посадил меня под камзол; если бы не это, меня точно потеряли бы по дороге. Никогда не думала, что человек может двигаться так быстро. Ловчие летели почти бесшумно, как чёрные призраки, и охранник Вонс отстал от них ещё на лестнице в вестибюль. Даже старший Ловчий нёсся быстрее крысиного визга, голые деревья и укрытые на зиму статуи так и мелькали перед глазами, и я невольно вцепилась когтями в рубашку Эдора и закрыла глаза, слушая его ускорившееся сердцебиение. Дверь преподавательского корпуса громко хлопнула и, кажется, даже треснула.

— Куда теперь, малышка? Первый этаж? Второй?

Я слабо пискнула, почувствовала, как мы поднимаемся, а после всё-таки открыла глаза и начала выбираться из-под камзола. Эдор понял, опустил меня на пол, и я рванула вперёд, показывая дорогу к нужному кабинету. Возле двери магистра Детруа я остановилась, встала на задние лапы и заорала, как обворованная рыночная торговка.

— В сторону, Флёр! — велел Эдор, хищно скалясь. Я едва успела отскочить, когда Ловчий всем телом ударил в дверь и, когда она распахнулась, продолжил движение, влетая в кабинет. Вслед за ним ворвался Кавино, а старший Туан остался в коридоре, держа верёвочную штуку каким-то странным хватом. В кабинете что-то упало, громыхнуло, ругнулся Кавино, и всё стихло. Я прижалась к стене, слушая… тишину.

— Господа Ловчие, — голос Детруа звучал плоско и безжизненно. — Прошу отметить, что я сдаюсь добровольно и реального вреда никому не причинил.

— Отметим, — холодно сказал Туан, вытаскивая откуда-то мешок и убирая туда сеть — или что это было. — Где девушка?

Вот тут я отлипла от стены и кинулась в комнату, к шкафу, принялась царапать его и даже грызть нижний край двери.

— Ключ в верхнем ящике стола, — равнодушно сообщил магистр. — Там же ключ от тайника. Крыса видела, покажет. Крыса! Всё пошло прахом из-за жалкой крысы!

Магистр расхохотался каким-то истеричным, булькающим смехом, пока Эдор доставал ключ, открывал шкаф и ловил выпавшее оттуда тело Вивьенн. Я забралась на грудь хозяйки и вцепилась в неё всеми лапами; даже Эдор не смог бы меня оторвать от ведьмы.

— Мессера Армуа всего лишь спит, я подлил ей «Спокойную мать». Ничего плохого я ей не хотел, — продолжал Детруа. — Собирался передать собственной матери, мессере Марин Армуа, чтобы та вправила дуре мозги. Впрочем, обе хороши, как и я. Ну надо же — крыса! Не ожидал от зверя, пусть даже фамильяра, такой сообразительности. Притворилась, что ест печенье со снотворным, даже притворилась, что уснула. Как только учуяла зелье, это ж не всякий травник разберётся!

Старший Ловчий подержал Вивьенн за руку, считая пульс, заглянул ей в рот, поднял веки и кивнул каким-то своим мыслям. Погладил меня по спине, прежде чем повернуться к пленнику.

— Не повезло вам, магистр, — заметил он. — А мы уж было заподозрили ректора Семулона. Не поделитесь ли, чего вы добивались? Тёмные ритуалы, шантаж адептов и их родителей, убийство, да и «Грёза» — тоже ваших рук дело, как я понимаю… Зачем это всё?

— А вы уже почти догадались, — хмыкнул Детруа. Я, наконец, нашла в себе силы посмотреть на него. Мужчина почти лежал лицом в стол, удерживаемый Ловчим Кавино за косу, обвитый какой-то бледно-серой тканью — или заклинанием? Такого рода магия мне недоступна и не будет доступна никогда, но любопытно же! Серая штука выглядела почему-то очень, очень неприятно, мне бы не хотелось, чтобы она касалась хоть кончика хвоста. Я покрепче вцепилась в форму Вивьенн. Всё равно девушка спит, не прогонит.

— Мне нужен был пост ректора. Я собирался в нужный момент подбросить Гинару «Грёзу». Адептам её продавал не я, лаборант с алхимического, но отчего было не воспользоваться? Помимо этого вскрылось бы такое… Вы не представляете, до чего докатилась АМИ под управлением этого мягкотелого подлизы Семулона! Тут не одна торговля этой дрянью, тут грязных делишек хватает. Кое-кто из простолюдинов уходил из АМИ не по собственному желанию, кое-кто терял магию не по случайности. Всё это мелочи, конечно, но вместе с «Грёзой» хватило бы, Гинар лишился бы поста… и вообще всего. Вот тут и пригодились бы мои хорошие знакомые, — яд из голоса Детруа можно было сцеживать пинтами. — Матушка той же адептки Армуа не имеет должности, но имеет влияние на мужа, который, если помните, министр финансов. И она не одна такая, да…

— Мне интересно, магистр, отчего вы так откровенны? — доброжелательно поинтересовался старший Ловчий. Ловчий Туан вообще вёл себя так, словно встретил старого приятеля, а не допрашивал мага-преступника…

— Да потому, что я ничего по-настоящему ужасного не совершил, — ухмыльнулся Детруа. — Ритуал девушки не провели, шантажировать я никого не успел. Единственное, что можно поставить мне в вину — смерть мальчишки Легрэ, но не я приучал его к «Грёзе», не я поставлял наркотик, не я устраивал передозировку. За хранение Цветущего Сердца полагается серьёзный штраф, конечно, ну — заплачу, что ж поделать. А сотрудничество с правосудием мне зачтётся, надеюсь.

— Зачтётся, непременно, как только мы убедимся в вашей искренности. Ну что ж, пора заканчивать. Эдор, отнесите потерпевшую к целителям. Вонс!

О, добежал-таки охранник. Зашёл в кабинет, стараясь выровнять дыхание.

— Вонс, стерегите место преступления, через пару часов займёмся, а пока мы с Кавино оформим задержание магистра Детруа. Пойдёмте, мессеры!

И больше я ничего об этом в тот день не узнала, потому что Эдор послушно понёс Вивьенн в целительский корпус, а с ней, разумеется, и меня. Целители подхватили мою хозяйку, засуетились вокруг, а Эдор, сгрузив спящую ведьму на кровать, погладил меня по спине, как его старший товарищ.

— Отдыхай, Флёр. Ты сегодня героиня, и твоя хозяйка обязана тебе, что бы она там ни думала. Господа целители, накормите кто-нибудь фамильяра, пожалуйста! Девушка всего лишь выпила «Спокойную мать», выспится — и будет весёлой и здоровой. А мне пора, долг зовёт.

Эдор исчез, как не было, а Вивьенн уже раздевали, брали кровь на проверку (такой повод для практического занятия!), и одна из сотрудниц несла мне блюдце с… боги, за что? Опять печенье!!!

Спустя три дня Вивьенн стояла в небольшом зале, где Старший Ловчий Туан зачитывал приговор Трибунала магистру Этину Детруа. За эти дни Ловчие перетряхнули всю Академию. Отловили лаборанта, варившего «Грёзу» на продажу, нашли и распотрошили все тайники Детруа, задержали десяток адептов-грёзников, вскрыли какие-то махинации, в которых были завязаны сотрудники секретариата, воровство по хозяйственной части… Ректор рвал и метал, но скрыть деятельность инспекции было невозможно; об увольнениях и арестах знала вся АМИ и, подозреваю, все до единого родственники адептов.

Моя хозяйка сегодня выступала в качестве свидетеля, поэтому находилась сейчас в отгороженной части зала; осуждённый стоял напротив нас, в особой клетке, а слева стояли и слушали приговор руководители АМИ и целая дюжина благородных мессеров с лентами королевских представителей. Когда они вошли в зал, Вивьенн ощутимо вздрогнула; я сидела на наплечнике и не могла не почувствовать этого. Узы заныли от её желания спрятаться, убежать. Кажется, ещё немного — и обернулась бы крысой, заметалась под ногами важных господ. Но ведьма держалась, стояла с каменным лицом, лишь выдохнула почти беззвучно: «Сам приехал». Сначала я не поняла, а потом высокий элегантный мужчина повернулся к соседу, поднял правую руку — с зашитым рукавом; кисти не было. О! Отец Вивьенн, герцог Дерри? Кажется, мою хозяйку ждёт после суда серьезная беседа.

Во всём зале сейчас сидели только трое: члены Трибунала. Глава Трибунала, Ловчий Туан перечислял прегрешения бывшего преподавателя, не отрывая взгляда от листа. Кавино со скучающим лицом поглядывал на Детруа, а Эдор то и дело косился в сторону Вивьенн. В нашу сторону, хотелось бы мне думать, но кто я такая, чтобы обо мне беспокоился Лорентин Эдор?

— По совокупности преступлений магистр Детруа, бывший преподаватель Академии Магических Искусств, мог быть наказан запечатыванием дара и отбытием десяти лет на каторге в Изморе. Однако! Посовещавшись, Трибунал принял иное решение.

Что? По толпе преподавателей и гостей из столицы пробежал ропот, и даже осуждённый встрепенулся.

Глава Трибунала отложил в сторону лист с приговором, закрыл глаза и с силой потёр веки, прежде чем вновь посмотреть на присутствующих.

— Я обязан пояснить нашу позицию, мессеры. Закон требует от нас определённых действий для того, чтобы преступник понёс наказание, по возможности — исправился и далее не представлял опасности для общества. Магистр Детруа не выказал искреннего раскаяния…

— Я раскаиваюсь! — заорал внезапно Детруа, бросился вперёд и вцепился в решётку. Что-то он, кажется, понял, и теперь всё его лицо выражало страх. — Я раскаиваюсь, вы не можете…

Короткий жест Кавино заставил его замолчать. Нет, не так. Детруа продолжал кричать, губы его шевелились, но с них больше не срывалось ни звука. Ловчий Туан продолжил, словно его и не прерывал никто:

— Возможно, магистр и раскаялся бы — позже, на рудниках Измора. Но какие уроки вынесли бы наши адепты из этого приговора? Только два: не попадайся, а если попался — кричи о раскаянии. Трибунал вынужден был выбирать между законным решением и решением правильным. Справедливым. И мы не могли сделать выбор, покуда в нашем распоряжении не оказался Устав Академии — в его полном варианте. Тот самый Устав, по которому каждый преподаватель, вступая в должность, приносит клятву наставника.

Узник начал биться о прутья, разбивая себе лицо и руки, и Кавино пришлось спеленать его той серой штукой, что и при задержании. Магистр замер неподвижно, а я сообразила, что меня зацепило в словах старшего Ловчего. Оказался в распоряжении, говорите, полный Устав? Ой, мэтр Сид, с меня не то, что пролески… Узнаю у тётушки Берзэ, может, получится вывести вас хоть на короткую прогулку!

— Поскольку, совершая преступления, магистр Этин Детруа являлся действующим преподавателем Академии, Трибунал счёл возможным и справедливым применить к магистру Этину Детруа часть Устава, касающуюся долга наставника, — твёрдо продолжал глава Трибунала. — А поскольку магистр Этин Детруа не только не защитил вверенных ему адептов от запретной «Грёзы» и ряда других зелий, но и предпринимал действия, направленные против учеников, Трибунал счёл клятву наставника нарушенной.

Тишина опустилась на зал суда. Никто, казалось, не шевелился. Вивьенн дышала часто и неглубоко, а моё сердце билось, как будто пыталось выпрыгнуть из груди. Ловчий Туан отхлебнул воды из бокала, кашлянул и продолжил каким-то надтреснутым голосом:

— Этот человек учил наших детей, мессеры. Он не защитил их. Он совращал их, уводил с пути чести и закона. Он подверг их опасности. Он подменил «Грёзу» зельем повышенной концентрации и стал причиной смерти благородного Дени Легрэ, а также организовал жертвоприношение горожанки Сунны Соль, горожанина Дагнара Фрипо, иностранной подданной Мелинды Сатор. Согласно Уставу Академии, преподаватель, нарушивший клятву наставника, повинен смерти. Посему Трибунал приговаривает магистра Этина Детруа к немедленному запечатыванию дара, после чего означенный Этин Детруа будет передан ректору Академии Магических Искусств для свершения казни согласно Уставу: на Шахматном дворе в присутствии всех адептов, преподавателей и служителей Академии. Если у кого-то есть возражения, я готов их услышать — но только сейчас.

Зал молчал. Я припомнила, как Магали описывала найденное тело кузена. Получается, парень принял обычную для себя дозу, но вместо стандартной «Грёзы» у него было совсем уж убойное зелье. Вот и получил несколько ослепительных мгновений всемогущества — и почти мгновенную смерть. А остатки порошка рассыпал, уже падая мёртвым на пол. Бедный глупый мальчишка!

— Итак, — глава Трибунала поднялся, за ним и остальные двое. — Приговор окончателен и будет приведен в исполнение немедленно. Вонс, будьте любезны!

Знакомый мне Вонс и ещё один охранник вышли на свободное пространство перед столом Трибунала, огороженное столбиками, и скатали лежавший на полу ковёр. Тихий шелест прокатился по залу — и затих. На полу сверкала металлическая триграмма. Ловчие молча сошли с возвышения и заняли места в вершинах треугольника, а охранники открыли клетку и притащили магистра. Поставили его в центр, а дальше всё было просто. Ловчие протянули руки друг к другу, почти соприкасаясь пальцами, и металл, из которого был сделан треугольник, засверкал ярко, ослепительно, без слов, заклинаний и прочих ритуалов. Просиял полминуты и погас, оставив оседающего на пол, тихо воющего Этина Детруа. Уже не магистра. Не мага.

Когда Детруа официально передали ректору Семулону и охранники Академии увели осуждённого из зала, старший Ловчий собрался было вернуться на своё место, но его остановил Эдор. Шептал что-то, а глава Трибунала хмурился, поглядывая на нас с Вивьенн, но потом всё же кивнул младшему коллеге.

— Мессера Вивьенн Армуа!

Моя хозяйка вздрогнула, как и я.

— Мессер Ловчий?

— До Трибунала дошла информация, что вы желаете разорвать узы со своим фамильяром. Простите, мессеры, что отвлекаемся от главного, но, раз уж мы так удачно здесь собрались… Итак, мессера Армуа, вы действительно желаете разорвать узы?

Как ни была Вивьенн растеряна, но свою выгоду упускать не собиралась. Накрыла меня ладонью, слегка сдавила, напоминая, что мне стоит вести себя прилично. Взволнованно и смущённо заговорила:

— Да, мессеры. Я понимаю, как это звучит, когда Флёр спасала меня, но я не пытаюсь её бросить или обидеть! Понимаете, во время ритуала привязки она очень, очень испугалась, и до сих пор малышка никак не идёт на контакт. У нас даже ментальная связь не установилась! Добровольно Флёр не желает, а взламывать её сознание… Ни за что! Она ради меня рисковала жизнью, и я не хочу, не могу требовать от неё большего. Пожалуйста, мессеры, освободите нас обеих. Я не брошу Флёр, у неё будет всё самое лучшее, но для жизни фамильяра она не создана.

Если б я не чувствовала её злорадное торжество, я бы поверила, а сейчас просто замерла в ожидании. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Послушайте её, разорвите узы! Я не создана быть фамильяром, совсем-совсем! Ловчие переглянулись, обменялись кивками.

— Ваши мотивы высоки и похвальны, мессера Армуа. Пройдите в центр треугольника, — мягко сказал глава Трибунала. — Не бойтесь, больно не будет. Это очень легко и быстро.

Охотно верю, что быстро, раз уж бедолагу Детруа лишили магии менее чем за минуту. Да и не страдал он от боли, только от того, что потерял всё, от магии до самой жизни. Под взглядами преподавателей и королевских представителей Вивьенн подошла к Ловчим и заняла место в треугольнике, лицом к Лорентину Эдору. Предсказуемо. Эдор усмехнулся, поднял руки, и тут же нас с ведьмой окутало холодное белое сияние. Я съёжилась от страха, но боли действительно не было. Узы просто натянулись, как струна лютни, и лопнули, оставив тихий звон в ушах и слабость во всём теле. Всё? Неужели всё? Свобода? Вивьенн пошатнулась, тут же была подхвачена Ловчим Кавино, а меня мотнуло на наплечнике, от падения спасли только когти.

— Позвольте помочь, мессера! Несколько минут вам будет слегка не по себе.

Эдор подставил неизвестно откуда взявшийся стульчик, а от толпы зрителей отделился и пошёл к нам отец Вивьенн. Выглядел он не слишком-то довольным, но вполне спокойным. Сейчас, пока внимание моей бывшей хозяйки и Ловчих отвлеклось на герцога Дерри, самое время было убежать, спрятаться, сменить облик и выйти, наконец, из АМИ. Лапы, правда, дрожат, но это ненадолго, на несколько минут, как обещал Кавино. Свобода уже совсем рядом! Я медленно спускалась по мантии Вивьенн, борясь с лёгким головокружением. Нужно всего лишь добраться до пола, а там…