Ксандер

Глава 11

Ксандер

Мои глаза наполнились яростью, когда Генри поднял ногу, чтобы снова ударить Джордан. Гости не видели, как он избивал ее в коридоре, ведущем в главный бальный зал. В результате он нанес ей серьезные повреждения — разбил губу и наставил синяков на теле.

Я слетел с катушек.

Один удар отправил его в полет через башню с шампанским, сотни бокалов разлетелись вдребезги.

Он закричал от боли, но мне было наплевать.

В тот момент меня не волновало ничего, кроме нее.

— Ты в порядке? — Я бросился к Джордан, проводя костяшками пальцев по щеке, которую он ранил. Красный кровоподтек выделялся на фоне ее идеальной фарфоровой кожи. Я планировал — нет, я должен был убить его за это.

Джордан неуверенно кивнула, потрясенная произошедшим. Это все, что мне было нужно.

Мой взгляд упал на жалкое подобие мужчины, пытающегося выбраться из кучи битого стекла. Он комично взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие на мокром полу. Игристая жидкость каскадом стекала по его телу, пропитывая претенциозную одежду.

Я бросился к Генри.

— Какого хрена ты творишь? — закричал он, широко раскрыв глаза от ужаса. Он никогда раньше не видел, чтобы я терял самообладание.

Я повалил его на пол, обрушивая удар за ударом на челюсть больного ублюдка. По его лицу стекала кровь.

Джордан оказалась рядом со мной через несколько секунд. Она обхватила руками мои бицепсы, чтобы оттащить.

— Ксандер, остановись! — закричала она. — Ты убьешь его.

Хорошо.

Такова была миссия.

В бальном зале стихли звуки смеха, и музыка резко смолкла. Должно быть, остальные услышали переполох.

Перепуганные гости высыпали в коридор и, ахая, столпились вокруг места происшествия. Очевидцы шептались, пуская слухи и выдвигая теории о том, что стало причиной односторонней драки между отцом и сыном. Телефоны с камерами были наготове, чтобы запечатлеть этот знаменательный семейный момент.

— Хватит! Ксандер, пожалуйста, — отчаянно взмолилась Джордан, когда лицо Генри перекосилось на одну сторону. Ее светлые волосы растрепались, а щеки раскраснелись от напряжения, пока она пыталась разнять нас. Она вцепилась в мои руки, голубые глаза мерцали решимостью. — Пожалуйста, остановись. Все фотографируют. Ты потеряешь всё, если продолжишь. Оно того не стоит.

Она ошибалась. Оно того стоит. Она стоит всего для меня.

Я остановился, когда ее лицо исказилось от страха, а глаза метались между мной и ублюдком, почти потерявшим сознание. Мысленно выругавшись, я отпустил воротник Генри и позволил ему съехать на пол.

— Мы должны уйти. — Я схватил ее за руку и потащил наружу.

— Куда мы?

Оглянувшись, я увидел, что приспешники Генри спешат к коридору. Он держал наготове команду охраны для таких вечеринок. Они дежурили перед домом, чтобы убедиться, что незваные гости не проникнут внутрь. Подобные мероприятия обычно были слишком изысканными для внутренних конфликтов. Это было впервые.

— Мы должны уйти. Немедленно! — повторил я, когда они почти поравнялись с нами.

Набросив ей на плечи свой пиджак от костюма, я отвернулся от них и направился к черному ходу.

Джордан была вынуждена не отставать, когда я потянул ее за руку. Она споткнулась как раз в тот момент, когда я почувствовал запах шампанского в ее дыхании. Похоже, она выпила слишком много. Возможно, это было лучшему. Алкоголь притупит боль, пока я не смогу обработать ее раны.

Воспользовавшись ее помутнением рассудка, я целенаправленно прошел мимо выхода и повел ее к своей арендованной машине, припаркованной на заднем дворе.

Открыв дверь со стороны пассажира, я практически втащил ее внутрь, пристегнул ремнем безопасности, а затем обогнул машину и включил зажигание. Выезжая с подъездной дорожки, я оставил обостряющийся хаос в зеркале заднего вида.

Я взглянул на Джордан, которая закрыла глаза и потухла, как лампочка, — сочетание алкоголя и физической травмы довело ее до изнеможения. Проведя большим пальцем по ее щеке, я подавил свой гнев из-за того, что не добрался до нее быстрее.

Я был занят разговором с кузеном и теперь жалел о том, что упустил время.

Никогда больше.

Джордан села прямо, как только мы прибыли в порт.

— Где мы?

Я припарковал машину, оставив её вопрос без ответа.

Лунный свет отбрасывал блики на воду, освещая главную достопримечательность — роскошную яхту, возвышающуюся над другими судами. Джордан вышла, чтобы осмотреть внушительную яхту. Когда мы приблизились к белому судну, ветер растрепал ее волосы, принося соленый аромат.

Каблуки Джордан цокали по деревянному причалу.

— Чья это яхта? — спросила она, разглядывая многочисленные уровни и палубы, которые, казалось, тянулись бесконечно. Большие окна позволяли заглянуть внутрь роскошного интерьера.

— Моя. Я купил ее вместе со своим кузеном.

— Дэймоном? — спросила она с любопытством, поскольку он был бизнес-магнатом.

— Кайденом, — поправил я. — Мы купили его вместе как деловое предприятие.

Ее брови удивленно взлетели вверх. Я не винил ее. Кайдена заботила только наука и дело всей его жизни, а не бизнес, денежные выгоды или даже этика. Я был удивлен, когда он предложил эту затею, но согласился, поскольку искал новые возможности для увеличения своего инвестиционного портфеля.

— Почему мы здесь? — спросила она.

Вместо того, чтобы удовлетворить ее любопытство, я взял ее за руку и повел внутрь. Она остановилась, чтобы изучить название, вырезанное курсивом на борту — Олимп.

Мы пересекли трап и ступили на палубу. Волны разбивались о борт яхты в такт с ее сердцебиением, которое я слышал громко и отчетливо даже отсюда.

Персонал взглянул в нашу сторону, когда мы запрыгнули на борт. Я заранее сообщил им о нашем прибытии. Часть судна отгородили для нашего пользования, и нас не должны были беспокоить. Я не хотел, чтобы что-то спугнуло Джордан.

— Здравствуйте, мистер Максвелл.

— Добрый вечер, сэр.

Я поприветствовал их коротким кивком, но когда заметил, что некоторые из них пристально разглядывают Джордан, злобно уставился на на них, не отводя взгляд, пока они не поняли намека.

— Почему мы здесь? — снова спросила она.

— Это единственное место, где моему отцу не придет в голову искать тебя. Полагаю, ты не хочешь его видеть?

Джордан сделала неосторожный шаг назад, в ее глазах появился страх при упоминании Генри Максвелла. Когда она сняла накинутый на плечи пиджак, мой взгляд упал на ее руки, покрытые синяками от этого урода. Я коснулся большим пальцем отметины на ее щеке.

— Он делал это раньше? — спросил её, с трудом сдерживая ранее вспыхнувшую ярость.

Она покачала головой.

— Тогда почему…

— Я сказала ему, что у него маленький член.

Тихий смешок сорвался с моих губ, пока я вел ее в общую зону.

Джордан восхищенно осмотрела гостиную, занимающую всю вторую палубу.

— Бог мой, это место похоже на мегаяхту.

Я кивнул.

— Так и есть. Мы с Кайденом спускаем ее для элитных путешествий на Багамы. Здесь пятьдесят кают, которые способны вместить восемьдесят гостей и до двадцати пяти человек персонала.

Я сказал Кайдену, что отправлюсь на яхте обратно в Канаду, хотя он, возможно, и не согласился бы, если бы знал, какие гнусные причины стоят за этим.

— Ох.

Ее взгляд скользнул по огромной люстре, пока я обходил стойку полностью укомплектованного бара и заворачивал кубики льда в чистое кухонное полотенце. Потянувшись под раковину, я захватил и аптечку.

Я подвел Джордан к дивану и дал ей аспирин. Она прижала лед к щеке, а я нанес мазь на ее синяки. Хотя я молчал, обрабатывая ее руки и ноги, внутри меня клокотала злость за то, что я позволил ему причинить ей такую боль.

Мне следовало убить Генри.

По крайней мере, синяки оказались поверхностными. Горячая ванна могла бы помочь. Я потянулся к подолу ее платья, чтобы осмотреть остальные повреждения.

— Что ты делаешь? — Она схватила меня за запястье, встревоженная.

— Мне нужно осмотреть твои синяки.

Она разгладила платье и покачала головой в яростном протесте.

— Я должен посмотреть, не сломано ли что-нибудь, детка, — нежно пробормотал я, каким-то образом умудряясь сохранять ровный голос.

После второй неудачной попытки я сдался.

— Хорошо. Мы сделаем это позже. Что тебе нужно прямо сейчас? — вместо этого спросил я.

Она перевела взгляд на бар. С неохотным вздохом я уступил ее невысказанной просьбе. Алкоголь не взаимодействовал с аспирином в малых дозах, который я ей дал; я узнал это после многих лет лечения хоккейных травм. На данный момент вино могло заглушить эмоциональную травму и физическую боль, которую она не позволила мне проверить.

Она молча приняла бокал красного вина, который я принес ей, маленькими глотками наслаждаясь сухим вкусом. Мы сидели в тишине, пока я брал куски льда и прикладывал к синякам на ее руке.

Когда я опустил лед и сказал: — Джордан, — она разрыдалась.

— Как? — спросила она между всхлипами. — Как я могла так ошибаться в нем?

Со слезами, текущими по ее щекам, Джордан медленно рассказала обо всем, что произошло сегодня вечером. Она раскачивалась взад-вперед на диване, заново переживая насилие Генри.

Я сжимал челюсть, пока она говорила, с трудом сдерживая себя в руках.

Единственным утешением было то, что Джордан больше не испытывала боли.

Я отошел к бару после того, как она осушила свой бокал. На этот раз я взял бутылку виски для себя и вернулся с бутылкой вина, чтобы долить ей. Попасть в тюрьму за убийство Генри вряд ли было бы разумно, и Джордан была единственным, что удерживало меня от этого импульса.

Возможно, нам обоим нужно было сбросить напряжение.

Я сел напротив нее на деревянный кофейный столик. Долгое время мы пили в молчаливом сострадании. Хотя у меня обычно была высокая устойчивость к виски, впервые за много лет я переборщил, как и Джордан. Она была потрясена событиями сегодняшнего вечера, а я злился на себя за то, что позволил этому случиться.

Трясущимися руками Джордан поднесла бокал к губам.

— Спасибо, — наконец заговорила она после оглушительной тишины.

— Не за что.

Джордан покачала головой.

— Я не имела в виду вино. — Она намекала на ссору с моим отцом. — Спасибо, — повторила она. — Никто раньше не заступался за меня. — Джордан допила вино и пробормотала: — Боже, как приятно было видеть, как он падает на дурацкую башню из шампанского, которую сам заставил меня собрать.

Мои губы изогнулись.

— Поэтическая справедливость.

— Часть меня хотела бы быть лучшим человеком и не получать от этого удовольствия, но…

— Поверь мне. Важность того, чтобы быть лучшим человеком, переоценивают.

Меня годами называли старой душой, хорошим человеком, миротворцем. Это не принесло мне счастья. Ближе всего я к нему был, когда воздал должное своему мудаку-отцу, а Джордан признала, что я сделал это ради нее.

Мы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга, пока я прижимал завернутый лед к ее щеке. Мое дыхание упало на ее губы, когда я наклонился и прошептал:

— Я научился ставить свои потребности на первое место. — Я не стал скрывать то, как мои горящие глаза наблюдали за ней, позволяя ей сделать выводы. — К черту последствия.

Джордан нахмурила брови, пытаясь разгадать смысл моих слов.

Я наполнил ее бокал, опустошив бутылку, пока эти блестящие глаза изучали мои. От того, как она смотрела на меня, у меня сжалось горло.

После пережитого сегодня ей меньше всего нужно было, чтобы я пялился на нее так, словно она — добыча, а я — охотник, жаждущий хорошей погони. Но Джордан облажалась, подарив мне этот невинный взгляд. Разве она не знала?

Если бы она дала мне свой палец, я бы откусил всю руку.