Ксандер

Глава 25

Джордан

Охрана предложила отвезти Джаспера домой, но я, как представитель Ксандера по связям с общественностью, осталась на послематчевую пресс-конференцию. Однако Ксандер быстро разобрался с прессой и практически бросил их, потянув меня к своей машине.

Я решила не противоречить ему, оставаясь непреклонной в своем решении сохранить добродушие. В течение всего дня я слышала бесконечные комплименты и поклонения в его адрес и мельком увидела человека, которого когда-то знала. Он демонстрировал надежность, и это заставило меня гадать, были ли его недавние действия умышленно коварными или просто ошибочными.

Он обвинял меня в том, что я сопротивляюсь ему на каждом шагу. Возможно, вместо того, чтобы провоцировать его, я могла бы использовать сопереживание, чтобы помочь ему принять правильное решение.

Вот только по дороге домой Ксандер хранил гробовое молчание. Для человека, который провел лучшую игру в своей жизни, это казалось ненормальным. Я видела, что его что-то беспокоило.

— Сегодня была отличная игра. Поздравляю.

Он кивнул, но больше ничего не добавил к разговору.

— Ты был феноменален.

Его глаза метнулись ко мне. Они потеплели, прежде чем он произнес довольное:

— Спасибо.

— Может, включить музыку? — спросила я, отчаянно пытаясь нарушить тишину.

Ксандер пожал плечами, хотя язык его тела подсказывал, что он предпочел бы тишину. Я теребила нитку, которая начала расплетаться на подоле джерси.

— Думаю, я могу захватить еду в «Жакарде», — задумчиво произнес он. — Полагаю, ты еще не ужинала.

— Мне приносили еду на стадионе, — запротестовала я.

— Ты ненавидишь закуски из бара, — небрежно прокомментировал он, и я удивленно моргнула. Он заметил, как я ковырялась в еде вчера вечером? — В «Жакарде» хорошая еда на вынос. И Джасперу она нравится.

Я рассеянно кивнула, внезапно почувствовав, что мне нравится эта идея. Я не могла вспомнить, когда Джаспер в последний раз наслаждался семейным ужином, потому что Генри всегда срывался на нем, когда тот присоединялся к нам. Хотя я ценила проведенное с Джаспером время сегодня вечером, его присутствие стало редкостью в моей жизни после того, как ему исполнилось восемнадцать. Я не винила его за то, что он не приезжал в гости или не хотел быть рядом со своим отцом. Возможно, пришло время создать для него новые воспоминания, без Генри.

— Я могу что-нибудь приготовить, — предложила я, удивив нас обоих.

Ксандер посмотрел на меня, скептически приподняв одну темную бровь.

— Ты говорила, что не умеешь готовить.

На щеках выступил румянец, когда я вспомнила наш разговор на дегустации тортов. Это было много лет назад. Он помнил?

— Я не совсем безнадежна. Я могу приготовить что-то простое, например, запеченную курицу или вегетарианское блюдо, — сказала я. — У тебя ведь дома есть продукты, да?

Он снова отвернулся от дороги, чтобы бросить на меня еще один испытующий взгляд. Сдвинув брови и сжав рот, он выглядел серьезным. Зрелым.

— Ты не прислуга, — сказал он. — Я привез тебя сюда не для того, чтобы ты готовила и убирала.

Тогда для чего ты меня привез? Я хотела спросить, но не стала. Боялась ответа.

— Но я хочу, — ответила вместо этого и почувствовала облегчение, когда он оставил тему.

У Ксандера был очень хорошо набитый холодильник, подходящий скорее диетологу, чем молодому спортсмену. Я увидела много свежевыжатого сока, домашнего мяса, сыра и ящики, заполненные фруктами и овощами. Мне стало интересно, покупает ли он все это сам или поручает кому-то из своих сотрудников.

— Ты готовишь? — спросила я, доставая нужные ингредиенты.

— Когда у меня есть время. — Он наблюдал за мной у дальней стены, сложив руки на груди. У меня пересохло во рту, когда я увидела, что он переоделся в серые спортивные штаны и белую хлопковую футболку. — Что это будет?

Я на несколько секунд отключилась, прежде чем вспомнила, на чем остановила свой выбор. Одно из любимых блюд Ксандера.

— Киш, я думаю.

Уголки его рта дернулись.

— Я люблю киш.

Его глаза следили, как я передвигаюсь по кухне, он выглядел довольным тем, что я помнила его предпочтения.

Окинув взглядом содержимое его холодильника, я поспешно добавила:

— Он легко готовится. Все, что тебе нужно, — это яйца, молоко, сыр, корж и все, что ты хочешь добавить для начинки. — Несмотря на то, что я знала ответ, я спросила: — Как ты относишься к шпинату?

На его лицо вернулась волчья ухмылка.

— Моя любимая зелень.

— Тогда он будет нашей начинкой, — решила я вслух.

Прошли годы с тех пор, как я возилась на кухне. Дженна заботилась обо всем, как настоящая спасительница. Но когда я нарезала зеленый лук и шпинат, разбивала яйца и отмеряла ингредиенты — совсем как раньше, когда я сама заботилась о себе, — меня захлестнула волна ностальгии.

Мне не хватало этого.

Единственное, чего не было у Ксандера в холодильнике — это основы для пирога, но ее было достаточно легко испечь с нуля из муки, масла, воды, соли и щепотки кукурузного крахмала.

Джаспер присоединился к нам, когда киш был уже в духовке.

— Привет, Джордан, — сказал он, заходя на кухню. Он принял душ и переоделся после возвращения домой, в то время как я успела только сменить джерси с джинсами на привычные черные леггинсы и фланелевую рубашку на пуговицах — одну из сегодняшних покупок, благодаря которой я чувствовала себя в Канаде как дома.

Джаспер некоторое время неуверенно наблюдал за мной. Он все еще казался смущенным динамикой между мной и его братом, и я так и не узнала, как Ксандер объяснил причину моего бегства от Генри в Канаду. Временами Ксандер был удручающе немногословен.

Было много и других вопросов без ответов. Самый главный из них заключался в том, чего хотел от меня Ксандер Максвелл. Как показал сегодняшний день, он мог заполучить любую женщину на земле.

— Могу я чем-то помочь? — спросил Джаспер после нескольких неловких минут.

— Сможешь измельчить овощи?

— Могу попробовать, — предложил он.

Я усадила его за разделочную доску. Ксандер несколько секунд смотрел, как он кромсает овощи, а затем наклонился, чтобы что-то прошептать, и занял его место. Я увидела, как он стал нарезать помидоры кубиками, и повернулась к духовке, чтобы проверить, готов ли киш. Прошло около сорока пяти минут, и корочка стала золотисто-коричневой.

— Это намного лучше, чем готовые сэндвичи, которые он запихивает мне в глотку всякий раз, когда я прихожу в гости, — с энтузиазмом сказал Джаспер.

Ксандер посмотрел на него.

— Я думал, тебе нравится «Жакард».

— Да, но готовая холостяцкая кухня со временем надоедает. Ничто не сравнится с домашней едой.

Он замолчал, на его лице появилось страдальческое выражение, которое заставило меня задуматься, помнит ли он, как его мать готовила для него до несчастного случая. Насколько я знала, Джаспер был слишком юн, когда это случилось.

— Как прошли твои экзамены? — хрипло спросил Ксандер, отодвигая в сторону горку помидоров, нарезанных аккуратными кубиками.

— У меня было два экзамена, — сказал Джаспер. — По остальным предметам были курсовые работы.

— И как они?

— Думаю, что довольно хорошо, но результаты узнаю только через неделю.

— Ты получишь «отлично», — сказал Ксандер. — Как и всегда.

Я наблюдала за ними почти с благоговением. Ксандер проявлял интерес к жизни Джаспера так, как Генри никогда и не пытался. В каком-то смысле он взял на себя роль отца, которую Генри сознательно игнорировал.

С тех пор, как он вернулся в мою жизнь, стало совершенно очевидно, что Ксандер больше не тот мальчик, которого я когда-то встретила. Его характер остался прежним, негласное взаимопонимание между нами тоже не изменилось, но теперь он был состоявшимся мужчиной, который вел себя намного старше своего возраста. Разговор с Джаспером только укрепил мою теорию.

У меня сердце разрывалось от мысли, что Генри не видит в нем респектабельного мужчину, которым он стал, и ставит перед ним невыполнимые требования, которые, по сути, гарантируют провал. Должно быть, он взял это от своей матери, подумала я, наблюдая, как он накрывает на стол, обмениваясь легкими шутками с Джаспером.

Пока они продолжали болтать, я достала киш из духовки. Он был идеально пропечен. Я всегда считала, что в кулинарии важна интуиция, а в выпечке — инструкция. Если вы были в состоянии прочитать список на бумаге и следовать инструкции, то вы могли печь. Именно это мне и нравилось.

Джаспер настоял на том, чтобы заправить салат, и посмотрел на меня в поисках одобрения, доставая лимонно-бальзамический соус. Ни один из парней никогда не выглядел таким расслабленным дома.

— Выглядит потрясающе, Джордан, — радостно сказал Джаспер, накладывая себе на тарелку пирог.

— Он очень легко готовится, — сказала я со смехом, довольная. — Это рецепт моей мамы.

— Вкусно, — сказал Ксандер. — Действительно вкусно. Я впечатлен, тюремная птичка.

Тюремная птичка.

Я вздрогнула от этого прозвища. Я не осознавала, насколько сильно позволила себе расслабиться, пока не почувствовала, как напряглись мои плечи, и не вспомнила о нашей реальности.

Я взглянула на Джаспера, который поднял взгляд от своей тарелки, держа вилку в воздухе. Он нахмурился, услышав прозвище, которое случайно сорвалось с губ Ксандера. Хотя он ничего не сказал по этому поводу, но инстинктивно почувствовал перемену в атмосфере так, как это мог сделать только ребенок, у которого был такой отец, как Генри.

Напряженную тишину нарушил телефонный звонок. Ксандер сунул руку в карман, извинился и вышел в коридор.

— Генри написал мне после того, как я вернулся домой, — сказал Джаспер, как только Ксандер оказался вне пределов слышимости, и посмотрел на меня большими глазами.

Я застыла.

— Он увидел нас на большом экране и захотел поговорить, — объяснил Джаспер. — Но я не ответил, — быстро добавил он.

Я медленно кивнула.

— Спасибо.

Я не могла представить себе мир, в котором Джаспер предал бы меня ради Генри.

— Еще раз, мне жаль, что так вышло с отцом, — сказал он. Было очевидно, что чувство вины съедает его заживо с тех пор, как он узнал обо всем.

— Это не твоя вина, милый, — сказала я, уставившись в свою тарелку. Я отрезала себе слишком большой кусок, и доесть теперь казалось непосильной задачей. — Не думаю, что кто-то из нас мог знать, каким чудовищем он окажется.

Джаспер насмешливо хмыкнул.

— О, мы знали. Мы просто не думали, что ты нам поверишь.

Я не могла отрицать свою вину. Ксандер предупреждал меня о Генри, а я не послушала. Я была убеждена, что он не хотел, чтобы я выходила за Генри, потому что посчитал меня золотоискательницей.

Но дело было не в деньгах и даже не в прекрасной истории любви. Правда заключалась в том, что я вышла замуж за Генри, потому что чувствовала себя обязанной ему за то, что он взял на себя мою опеку. Если бы я действительно любила его, я была бы опустошена тем, что мой брак развалился. Сейчас же я больше беспокоилась о том, чтобы не попасть в ту же ловушку.

— Нет, не трогайте ее, — сказал Ксандер из коридора. — Я сейчас буду.

Я взглянула на Джаспера, который, казалось, слушал так же внимательно. Его губы сжались.

Угрюмое выражение лица Ксандера было таким же, как и у Джаспера, когда он вернулся в комнату, крепко сжимая телефон так, что побелели костяшки пальцев.

— Мама? — спросил Джаспер, и Ксандер мрачно кивнул.

— В комнате отдыха показывали фильм, который вывел ее из себя. У нее случился новый приступ. Судя по всему, она ударила другого пациента, и ее толкнули на стол. Из-за этого у нее пошла кровь из головы. — Его взгляд упал на остатки нашего ужина, и он покачал головой. — Я должен съездить проверить, как она.

— Я тебе там нужен? — спросил Джаспер, не проявляя особого энтузиазма, даже когда озвучивал предложение.

Я никогда не встречалась с их матерью — Эйрини — лицом к лицу. Однако я слышала, что из-за повреждения мозга она страдала от приступов раздражения и гнева, которые обычно заканчивались тем, что она закатывала истерику. Джаспер терпеть не мог иметь дело с последствиями, и я думаю, Ксандер тоже это знал.

Он покачал головой.

— Думаю, если мы будем там оба одновременно, это еще больше обострит ситуацию.

Джаспер не стал спорить и начал убирать посуду, пробормотав:

— Спокойной ночи.

Ксандер провел пальцами по волосам, и я не удивилась, когда он схватил меня за руку и потащил к двери. Он бросил на меня недоверчивый взгляд, когда я не выразила протеста.

Он не знал, что я решила вести себя хорошо, но дело было не только в моей решимости не сопротивляться ему на каждом шагу.

Прямо сейчас я не могла переварить мысль о том, что он поедет один в дом престарелых, пока его мать находится в тяжелом состоянии. Должно быть, он понял это, поскольку его взгляд смягчился, отчего он сразу стал выглядеть старше.

Двигатель все еще остывал после последней поездки на морозном воздухе. Ксандер сел за руль и тяжело вздохнул. Вне поля зрения брата его плечи поникли, а пальцы сжались достаточно сильно, чтобы смять пластик.

К счастью, поездка была короткой, и все это время плечи Ксандера оставались напряженными, чего я раньше не замечала за ним. Это заставило меня задуматься, что за новый ад нас ждет.