Ксандер

Глава 16

Ксандер

Глаза Джордан заблестели после очередного глотка, хотя она никак не выразила своего восторга. Мой взгляд не отрывался от ее губ, зависших над краем бокала.

— Вкусно? — я услышал хрипотцу в своем голосе.

— Да, — призналась она. — Хочешь попробовать? — рассеянно предложила она.

— Это девчачий напиток.

Полуулыбка украсила ее утонченное лицо.

— Никто не отнимет у тебя мужскую карту, если ты сделаешь один глоток. — Джордан подняла бокал. Когда я не сдвинулся с места, она закатила глаза. — Я никому не скажу.

Как я мог отказать ей? Я едва мог держаться от неё на расстоянии после того, как поддался фантазии, которая годами пожирала меня заживо.

Вместо того чтобы взять бокал, я опустил лицо и позволил Джордан наклонить его, пока прохладная жидкость не полилась мне в рот. Мои пальцы обвились вокруг ножки, и я чуть не застонал, когда они соприкоснулись с ее.

Наши взгляды столкнулись поверх края бокала. Мы на мгновение обменялись робкими улыбками. И это всё; Джордан быстро опомнилась.

Она убрала бокал, отказав мне даже в проблеске тепла.

Я отвернулся от нее, возбужденный.

Джордан плотнее запахнула простыню на груди, в ее голове крутились похожие мысли.

— То, что произошло… этого не должно было случиться.

Я сделал долгий вдох, подавляя свое нетерпение. Может, для нее всё и в новинку, но эти удушающие чувства играли неотъемлемую роль в моей жизни на протяжении последних нескольких лет. К этому моменту я уже так долго жил с этими эмоциями, что не мог вспомнить, чтобы не жаждал ее, как испорченный мужчина.

— Ты имеешь в виду прошлую ночь, когда я затрахал тебя до потери сознания? — спросил я без обиняков.

Ее глаза округлились от такого прямолинейного заявления.

— Почему? — спросила она после долгой паузы.

Я знал, о чем она спрашивает. Почему ты приударил за мной?

Джордан ослабила бдительность после того, как открылось истинное лицо Генри, но мои мотивы остались для нее загадкой.

Я пожал плечами.

— Меня влечет к тебе.

Джордан сделала глоток коктейля, взвешивая ответ. Она бежала бы без оглядки, если бы узнала о бессонных ночах и глубине моего всепоглощающего «влечения».

— Это слишком простое объяснение, учитывая всю серьезность ситуации. Твой отец — мой…

Один строгий взгляд, и следующее слово замерло на кончике языка Джордан. Я не хотел думать о ней в этом качестве.

Она попробовала другой подход.

— Я благодарна за все, что ты для меня сделал. За то, что заступился за меня и забрал от Генри. Но это не должно повториться, Ксандер. Я жена…

Еще один резкий взгляд оборвал ее.

Она раздраженно фыркнула.

— Ты не можешь злиться каждый раз, когда я упоминаю слона в комнате. Мы должны поговорить об этом.

— О чем тут говорить?

— О том факте, что я замужем за твоим отцом.

— Ты получишь развод, — легко ответил я, хотя лед сковал мою грудь при мысли, что она может не согласиться. — Я помогу тебе ускорить процесс.

Джордан закрыла глаза в отчаянии, или, возможно, она была ошеломлена.

— Зачем ты это делаешь и почему сейчас?

Обогнув стойку, я встал перед ее табуретом. Ее колени плотно прилегали к моим, и поскольку я был намного выше, Джордан пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня. Я гадал, что же происходит за этими большими невинными глазами, жалея, что не могу читать ее мысли.

Я встретил ее пристальный взгляд. Она была чертовски прекрасна, и не потому, что так утверждало какое-то приложение, а потому, что она была остроумной и внимательной, всегда изучала вещи, которые мне нравились, и делала все возможное, чтобы внедрить их в мою жизнь. Скрупулезные детали, которые она использовала, чтобы скрасить мой день, были чем-то таким, чего я никогда раньше не испытывал. Вкусив рай, ни один мужчина не вернулся бы на землю, чтобы довольствоваться пустым небытием. Она тоже должна была это понимать.

— Ты помнишь, как произносила мое имя во сне? — Волчья ухмылка заиграла на моих губах, когда я воссоздал свое любимое воспоминание из прошлой ночи.

Категорический отказ был написан на ее лице в виде еще одного оскорбленного выражения.

— Не отрицай этого, — предупредил я. — Если хочешь вести настоящий разговор, тогда перестать лгать самой себе. Очевидно, в этом что-то есть.

Я обошел ее табурет и обхватил рукой ее живот. Черт, она была такой теплой. Я прижался губами к ее уху.

— Я тебе снился, тюремная птичка?

Джордан толкнула меня локтем в бок и села прямо.

— Нет, Ксандер. Ты мне не снился, и я слишком стара для тебя.

— Незначительно.

— Ты мой пасынок.

— Мне все равно. Перестань отрицать то, что есть между нами. Мы оба хотим этого.

— Отпусти, — холодно приказала она.

Я повернулся к ней лицом и слегка наклонился, чтобы быть на уровне ее глаз.

— Прошлой ночью ты сдалась, — напомнил я ей. — Что изменилось?

— Я же говорила. Прошлой ночью я плохо соображала.

— Что ж, дерьмово. Теперь назад дороги нет.

Плохое освещение в комнате не смогло скрыть нарастающую панику Джордан при этих словах. До недавнего времени она видела меня в другом свете. Я ожидал некоторого нежелания — это было вполне естественно, — но я серьезно недооценил ее способность в самоуничижении.

Меланхолия поселилась в моей груди, пока взгляд блуждал по ее лицу.

— Почему ты не послушала меня? Почему ты вышла за него замуж? — спросил я почти про себя.

Сожаление и похожая грусть наполнили ее глаза при изменении моего тона.

— Я не поняла, что ты пытался сказать мне в тот день и почему просил меня не выходить за него.

Я покачал головой и оттолкнулся от нее.

Я был зол на Джордан за то, что она согласилась на свадьбу. Действительно чертовски зол. Я умолял ее не делать этого. Все могло бы быть иначе, если бы она прислушалась к моему предупреждению, хотя часть меня понимала, что у Джордан не было выбора в этом вопросе. Генри запер бы ее в психушке, если бы она отказалась. Тогда у меня не было ни денег, ни ресурсов, чтобы сразиться с ним, но все изменилось.

Я держался в стороне три года, хотя для меня это был сущий ад. Я намеревался вернуться после того, как накоплю определенное состояние. Благодаря Кайдену и коммерческим предприятиям, в которые я вкладывал свои деньги, я достиг своей цели раньше, чем ожидал. План состоял в том, чтобы ткнуть ей в лицо свои деньги и новый статус знаменитости, заставить ее пожалеть о том дне, когда она вышла замуж за другого мужчину, а затем увести ее. Это был бы злобный поступок, но она обладала острой способностью заставлять меня вести себя нехарактерно.

Как только я увидел Джордан, моя горечь улетучилась. Если бы только она сейчас прислушалась к голосу разума или хотя бы к моим предостережениям.

— Ты знала, что Генри подвергал мою мать эмоциональному насилию в течение многих лет до их развода? — спросил я ее. — Он постоянно заставлял ее чувствовать себя настолько маленькой. — Я свел указательный и большой пальцы вместе.

Джордан не выглядела удивленной, но пробормотала себе под нос:

— Козел. — Заправив прядь волос за ухо, она спросила: — Так вот почему он попросил развод?

Я покачал головой.

— Это мама пыталась бросить Генри, а не наоборот. Но он не отпускал ее.

— Но я думала, что это Генри потребовал развода…

— Да, но только после несчастного случая с ней. Он потерял красивую жену, которая развлекала его жалких приятелей, поэтому и развелся с ней, — мрачно добавил я. — Но он все равно распоряжался мамиными финансами, чтобы через неё контролировать Джаспера и меня. Это то, что он делает, Джордан. Мой отец контролирует людей и разрушает их, и он собирался разрушить и тебя. Он управлял тобой, изображая из себя спасителя, а затем подорвал твою самооценку так же, как сделал это с мамой.

В ее глазах появился странный огонек.

— Где она сейчас?

— Она живет недалеко от меня. Мама была в таком же положении, как и ты, но сейчас ей лучше. Если ты позволишь мне помочь, у тебя тоже всё наладится.

Джордан опустила взгляд и торжественно кивнула.

После этого никто из нас не произнес ни слова, и я осознал, что не собирался выкладывать столько информации сразу.

Ей стало неловко от затянувшегося молчания, и она ухватилась за соломинку, чтобы сменить тему.

— Куда мы плывем?

— Яхта причалит утром, — уклончиво ответил я.

— Причалит где?

Я не ответил.

Ее взгляд стал острым, а поза напряженной и настороженной. Она внимательно изучала меня, пытаясь обнаружить любые скрытые мотивы.

— Я не могу сбежать с тобой, Ксандер, — заявила она с нарастающей паникой в голосе. — У меня есть клиенты и своя жизнь.

— Вообще-то, больше нет, — холодно сказал я ей. — Генри оклеветал тебя перед всеми твоими клиентами. Они уволили тебя и заменили в одночасье.

У нее открылся рот.

— О чем ты говоришь?

— А что, по-твоему, должно было произойти, когда ты брала только тех клиентов, с которыми вы оба работали?

— Н-но большинство моих клиентов даже не знали Генри до меня, — возразила она. — Я уговорила их поддержать его продукцию и появиться в его рекламе. Изначально они были моими клиентами.

— Это не имеет значения. Ты впустила его во все сферы своей жизни. Как ты думала, что он сделает, когда ты его разозлишь?

Она захлопнула рот. Эта мысль приходила ей в голову, но она не ожидала такой быстрой мести.

— Он — основной владелец моих банковских счетов, — медленно проговорила она.

— Он, вероятно, уже снял с них все деньги, — мрачно сообщил я ей.

Сегодня утром я позвонил кузенам, чтобы оценить масштаб разрушения, который мы оставили после себя. Генри вызвал сочувствие, объявив, что у Джордан был психический срыв. Клиенты Джордан ушли от нее по настоянию Генри, и все деньги, которые у нее были, остались в его распоряжении. В глазах общественности он выглядел благосклонно, как жертва обстоятельств, любящий муж, пытающийся позаботиться о своей психически неполноценной жене. При этом он оговорил меня, заявив, что я «непутевый сын», который спровоцировал щекотливую ситуацию.

Джордан закрыла глаза, признавая свое поражение, как будто ожидала услышать эту новость. Ей лучше контролировать свои чувства, потому что дальше будет только хуже.

Она прижала руку к лицу и застонала.

— Что мне теперь делать?

Я улыбнулся.

— Ты все еще можешь заниматься моим продвижением. Я тебя не увольняю. И Генри не сможет добраться до тебя, когда мы окажемся в Канаде.

Это было причиной, по которой я попросил обменять меня в команду Канады. Американская юрисдикция не распространялась так далеко.

Она нахмурилась.

— Канада? Мы туда направляемся?

— В Новую Шотландию, если быть точным.

Джордан выглядела потрясенной, когда поняла всю серьезность.

— Я не могу покинуть страну. — Она взглянула на белую простыню, небрежно обернутую вокруг ее тела. — У меня даже одежды нет.

Эта мысль вызвала у меня ухмылку, которую я быстро стер, заметив возмущение Джордан.

— Здесь есть ряд магазинов для гостей круиза. Они закрыты до начала рейса, но владельцы оставили мне ключи. Покупай все, что хочешь, за мой счет.

— Я не могу вечно прятаться в Канаде, — воскликнула она.

— Ты не прячешься. Ты переезжаешь в новый город.

— Я не хочу переезжать в новый город.

Я устало улыбнулся.

— Мы не всегда получаем то, что хотим.

Как в тот злосчастный день, когда я хотел только одного — взять ее и сбежать, но вместо этого она предпочла выйти замуж за моего отца. С того опустошающего момента я задыхался. Пусть мой отец и поймал Джордан в ловушку, но, не имея ее рядом, я тоже оказался в своеобразном плену. Только когда я увидел ее снова, я смог наконец вздохнуть полной грудью.

— Я не хочу переезжать в Канаду, — повторила она более твердо.

У меня не было заблуждений относительно позиции Джордан. Она открыто заявляла о своем неприятии романтических отношений с пасынком. Где-то в глубине своего жалкого сознания я все еще надеялся, что она упадет в мои объятия после того, как я спасу ее от Генри.

Принятие желаемого за действительное.

Я с горечью проглотил свою гордость, уязвленную ее отказом.

— В тот момент, когда ты вышла за него замуж, ты решила свою судьбу, и то, чего ты хотела, перестало быть важным. Ты сама ввязалась в эту историю, и я — твой единственный билет на выход. Мы должны убедить судью, что перед тобой открылись лучшие возможности для бизнеса и личной жизни, и переезд в Канаду в твоих интересах.

— Но это не в моих интересах…

— Если суд сочтет это продуманным планом, а не маниакальной прихотью, есть все шансы, что твой запрос одобрят, — перебил я ее. — Генри по-прежнему является твоим основным опекуном, но я могу отозвать его по своей апелляции.

— Твоей апелляции на что?

— На замену Генри как твоего опекуна.

Джордан вскочила с табурета. Все ее тело стало жестким, мышцы напряглись от охватившего ее ужаса. У нее была неприятная история с этим вопросом, и, похоже, ей было трудно переварить новость.

Обвиняющий взгляд прожег дыру в моей коже, остро напоминая о том, что я предал ее наихудшим из возможных способов. Слезы заблестели в уголках глаз, грозя вот-вот пролиться. Она отчаянно боролась с ними.

Что-то похожее на чувство вины охватило меня, но я отмахнулся от него. Процесс был уже запущен, и я зашел слишком далеко, чтобы отступать.

— Боже мой, ты такой же, как он. — Она выдавила из себя эти слова, как будто произносить их было слишком больно. — Ты сын своего отца.

Я впился взглядом в ее красивое лицо, скрестив руки на груди.

— Я совсем не такой, как он. Я бы никогда не ударил женщину. В отличие от моего отца, который считает женщин такими же одноразовыми, как салфетки.

— Хорошо, — сказала она, расправив плечи. — Если ты не такой, как твой отец, тогда верни меня обратно.

— Я не верну тебя, Джордан, так что перестань просить. Этого не случится.

— Не разговаривай со мной, как с ребенком.

Выражение моего лица, и без того несколько враждебное, стало еще более замкнутым.

— Знаешь что? Ты прав. — Она уставилась на меня так, словно больше не узнавала. — Ты не похож на своего отца. Ты намного, намного хуже. Ты заставляешь меня менять одну тюремную камеру на другую, хотя знаешь, как тяжело твоей маме было быть его пленницей, — сказала она дрожащим голосом.

— Пленницей? — Мой тон был безэмоционален, я устал от ее постоянного непринятия. — По закону ты обязана иметь при себе разрешение опекуна, куда бы ни отправилась. Или ты забыла, как тебя поместили в государственное учреждение за то, что ты представляла опасность для себя и окружающих?

Казалось, что-то увяло у нее внутри от этого комментария, который, оглядываясь назад, был жестоким. После смерти родителей Джордан приняла неверное решение. Возможно, на это повлияло горе, но закон был четким в отношении людей, которых считали угрозой для общества. Наблюдение за ней не подлежало обсуждению до тех пор, пока ей не вернут дееспособность.

Поднимать эту тему было все равно что сыпать соль на открытые раны. Я чувствовал ее беспокойство, и видел, как в ее голове роятся мысли. Она едва избежала одного вида плена и не ожидала, что попадет в другой.

Как бы мне ни хотелось убедить ее в обратном, какой смысл лгать? В конечном счете, у нее не было выбора в этом вопросе, и Джордан тоже это знала. Да, возможно, здесь был замешан обман, но не откровенная ложь, и я бы хотел, чтобы так и оставалось.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и восстановить контроль. Когда я обнял ее за талию, чтобы утешить, это возымело обратный эффект. Она вздрогнула и подняла обе руки, чтобы оттолкнуть меня. Моя хватка усилилась, я опасался, что если уступлю ей хотя бы дюйм, она бросится наутек.

К моему удивлению, Джордан стала отстраненно благодушной. Я ожидал ее гнева, а не безразличия. Несмотря на то, что она была в моих объятиях, мне казалось, что она находится за миллион миль отсюда. Этот момент должен был ощущаться как триумф. Я, наконец, вырвал Джордан из лап отца. Видеть ее в таком состоянии вряд ли можно было назвать победой, но о том, чтобы отпустить ее, не могло быть и речи.