Курс молодого бойца

Глава 12

Вечернее построение в расположении второй роты отличалось от других. Неизвестно почему рядом с младшим сержантом Фоминым стоял рядовой Звягин. Обычно он не вылезал из штаба без очень уважительного повода. Как выяснилось, творческая натура писаря потребовалась в казарме для организации важного торжественного мероприятия. Фомин прошёлся перед строем и задал вопрос:

— Какой сегодня день?

— Шестое! — высказал кто-то довольно обоснованное предположение.

Фомин недовольно поморщился.

— Неправильно. Кто знает, какой сегодня день?

Ещё один эрудит из глубины строя выкрикнул:

— Вторник!

— Ответ неверный. Последний раз спрашиваю, какой сегодня день?

Рядовой Кабанов догадался первым. Неизвестно, откуда он узнал, но факт остаётся фактом: Кабанов попал в десятку.

— Сегодня день рождения сержанта Рылеева…

Фома искренне обрадовался:

— Молодец, Кабанов! И не просто сержанта Рылеева, а вашего ГОРЯЧО ЛЮБИМОГО сержанта Рылеева! А горячо любимых в день рождения нужно что?.

Нестройный хор огласил казарму:

— Поздравлять…

— Не, ну если мы ТАК будем поздравлять, то первый сон мы увидим в упоре лёжа! Рассказываю сценарий. Сегодня, ровно в полночь, сержант Рылеев зайдёт в расположение роты. А вы дружно проскандируете… — Младший сержант ненавязчиво подтолкнул Звягина. — Давай!

Тот вынул из-за пазухи сложенный лист бумаги, развернул и прочитал:

— От Карпат до Пиренеев лучше всех сержант Рылеев!

С днём рожденья поздравляем, дни до дембеля считаем…

Фома изобразил бурный восторг:

— Пушкин, блин! — Он повернулся к строю. — А теперь, как говорится, ол тугезер!

«Духи» вразнобой загудели:

— От Карпат до… Пиренеев лучше всех… сержант Рылеев…

Младший сержант вздохнул:

— Что-то сердце не радуется… Ещё раз!

Они целовались в медпункте. Целовались самозабвенно, полностью отдаваясь этому перспективному занятию. Им было всё равно, что происходит за пределами их маленького искрящегося мира.

Казалось, что, разорвись сейчас пополам земной шар, они этого даже не заметят. Наконец жаркие объятия на секунду ослабли. Ирина провела рукой по непослушным Мишкиным волосам и прошептала:

— Сумасшедший… Нельзя же так часто бегать в медпункт!

Он поцеловал её узкую ладонь, пахнущую какими-то лекарствами.

— А у нас свободное время. Я вроде как мусор выношу.

Она засмеялась:

— А я, значит, его сжигаю.

Внезапно раздался стук в дверь. Мишка вскочил. Ирина показала ему глазами на ширму, стоящую в углу кабинета, и крикнула, быстрым движением одёргивая халат:

— Да-да! Войдите!

Дверь открылась, и на пороге появился бравый майор Колобков.

Правую руку он многозначительно прятал за спиной. Он широко улыбнулся:

— Ирина Дмитриевна, можно?

— Да, товарищ майор, проходите, — настороженно ответила она и села за стол.

Колобков галантно склонил голову.

— Для вас я просто Виктор… кхм… Романыч…

Ирина сухо спросила:

— На что жалуемся, Виктор Романович?.

Колобков гордо произнёс:

— Не офицерское это дело — жаловаться. — Он подошёл к столу и облокотился, нависнув над девушкой. — А вы знаете, какой сегодня день?

— Какой? — вежливо поинтересовалась она, непроизвольно косясь на ширму.

— Сегодня во всех кинотеатрах мира… Одновременно…

Показывают «Матрица: Революция», фильм третий. А знаете почему?

— Почему?

Майор важно выпятил грудь, будто сам придумал такой беспроигрышный ход:

— Борьба с пиратством! — Он достал из-за спины руку с букетом цветов. — А это вам! И ещё два билета. На вечерний сеанс.

Ирина растерялась:

— Ой! Товарищ майор… Виктор Романыч… Я и вторую-то «Матрицу» не смотрела… Огромное спасибо, но сегодня я никак не могу… у меня… Ко мне сегодня придёт подруга! Мы два года не виделись!

Колобков огорчённо развёл руками, «сохраняя лицо».

— Понял. Фильм можно посмотреть и на видео. Тем более что… — И тут его взгляд упал на лежащую на кушетке солдатскую кепку. — Что это?

Ирина торопливо вышла из-за стола, перемещаясь так, чтобы оказаться между майором и ширмой.

— Э… Вот растяпа! Солдат забыл…

Колобков взял кепку в руки и прочитал:

— Медведев Эм. Вторая рота. — Он бросил кепку обратно. — Халатный солдат… Ну, если вдруг подруга не придёт — я в штабе.

— Я поняла, — сказала Ирина, стараясь побыстрее выпроводить незваного гостя.

Колобков с намёком проворковал:

— Не прощаюсь.

Он положил на стол букет и вышел. Не успела за ним закрыться дверь, как из-за ширмы вылетел Мишка, злой как караульная собака.

— Я не понял, что это было?!

В каждой женщине прячется кокетка. И дразнить ревнивого самца ей доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Ирина демонстративно понюхала букет и небрежно бросила:

— Ничего. Обычные офицерские знаки внимания.

— Да? И много у тебя таких знаков?! — вскинулся Мишка.

Она игриво улыбнулась:

— А это что, сцена ревности? Ты бы лучше за кепкой своей следил…

Но в армии проблема измены стоит куда острее, чем где бы то ни было. И дразнить военного человека в таких щекотливых вопросах не стоит и пытаться. Мишка окаменел лицом и жёстко спросил:

— А ты не уходи от ответа! Кино, цветы вот эти… Это что, ПРОСТО знаки внимания?

Ирина, к счастью, вовремя уловила его настроение. Моментально перестав изображать ветреную светскую львицу, она быстро подошла к столу.

— Цветы? Следи за рукой. — Она взяла букет, открыла форточку и выбросила цветы на улицу. Потом повернулась к Мишке: — Ясно?!

Они подались навстречу друг другу и снова слились в поцелуе…

Подготовка к празднику достигла апогея. Под чутким руководством младшего сержанта Фомина был создан красочный транспарант. На белом ватмане ротные умельцы синей тушью изобразили огромную надпись: «С Днём Рожденья!!». Для пущей торжественности произведение искусства было решено поместить где-нибудь повыше. Худсовет в лице Прохорова и Фомина гонял «духов» от стены к стене в поисках оптимального варианта.

Оглушительный крик дневального застал носителей высокого искусства посередине коридора. По казарме разнеслось:

— СМИР-НО-О!!

Все замерли. На пороге возник командир части. Полковник Бородин неторопливо прошёл в расположение роты и сказал:

— Вольно! А где командир роты? Где этот молодой отец?

Младший сержант Фомин попытался ответить:

— А он это…

Но в это мгновение Бородин заметил плакат в руках Гунько и Кабанова.

— О, красавцы! Смотрю, у вас сегодня не простой день? — понимающе произнёс он.

Рядовой Кабанов радостно улыбнулся:

— Так точно! Сегодня день рождения Рылеева!

Сержантский состав дружно заскрипел зубами, молча пережёвывая бессильную ярость. Фома прошептал себе под нос:

— Урод…

Бородин недоумённо шевельнул усами:

— Рылеев? А кто такой Рылеев?.

В принципе ещё одного слова из уст Кабанова хватило бы, чтобы похоронить роту под обломками бородинского гнева. И простодушный «дух» уже открыл рот, собираясь произнести это слово… И тут на Фому пало спасительное озарение.

— А… это декабрист такой… товарищ полковник! — торопливо брякнул он, опережая Кабанова. — Юнеско объявило сегодняшний день…

Бородин не стал выслушивать до конца поучительную речь Фомы.

— Декабрист, говоришь? — перебил он его. И, немного подумав, от души, по-простому, по-военному, пошутил: — Так сейчас же не декабрь!!

Полковник оглушительно расхохотался. Личный состав, соблюдая правила воинской вежливости, подхватил… Насмеявшись, Бородин скомандовал:

— Отставить. Ладно, придёт командир роты — я в штабе.

Он развернулся и ушёл…