Курс молодого бойца

Глава 9

Прапорщик Шматко забил гвоздь в стену. Он взял со стола портретную рамку и повесил её на гвоздь. Потом отошёл от стены, любуясь своей работой. В каптёрку вошёл рядовой Соколов.

— Вызывали, товарищ прапорщик? — спросил он.

Олег Николаевич радушно улыбнулся.

— Заходи, Соколов, заходи! — Он вообще был на редкость приветлив и беззаветно любил окружающих…

Особенно в данный счастливый момент своей непростой биографии. Шматко сел за стол и интригующе спросил:

— Знаешь, Соколов, кто мы с тобой?

— Военнослужащие, — не задумываясь ответил Кузьма.

Он уважал простые и правильные ответы. Но прапорщик явно имел в виду что-то другое.

— Военнослужащие… Бери выше! — скептически хмыкнул он.

— Ну-у… Военнослужащие Российской армии!

— Мы с тобой… гении! — вдруг радостно провозгласил Шматко, подходя к рамке на стене. — Читаю! «Образ князя Мышкина в романе Достоевского „Идиот“». Оценка «отлично»! За оригинальное видение классического произведения!. Чувствуешь? За оригинальное видение…

О как! Сказали, что князя Мышкина выдающимся тормозом девятнадцатого века ещё никто не называл! Нет, это дело так нельзя…

Это дело надо…

Кузьма многозначительно кашлянул, напоминая, что наряд по кухне ему не улыбается.

— Нет, пожалуй, не надо… — согласился Олег Николаевич. — Я лучше тебе… Вот, Соколов, держи!

Прапорщик вытащил из шкафа баночку с гуталином и протянул Кузе.

— Спасибо, не надо… — ошеломлённо сказал тот.

— Бери-бери, Соколов. Честно заработал! Как говорится, умом ты можешь не блеснуть, а сапогом блеснуть обязан! — захохотал Шматко…

На крыльцо казармы гений Соколов выскочил как ошпаренный, сжимая в руках подарочный гуталин. В его мозгу назойливо мелькало «оригинальное видение» его странных взаимоотношений с прапорщиком. Он пожал плечами и неожиданно заметил друга детства.

Медведь сидел на скамейке, спокойно начищая бляху. Будто это не его уволокли под руки в медпункт всего час назад!

Кузьма подошёл и молча сел рядом. На душе у него лежал камень — произошедшие события требовали детального разбора. Он виновато покосился на друга и сказал, вроде как в пространство:

— Ты это… прости меня.

— За что? — беспечно отмахнулся Мишка.

— Ну, что я не вступился…

— А с чего ты должен был за меня впрягаться?

— Ну… земляки всё-таки…

Мишка загадочно улыбнулся и наклонился поближе к Кузиному уху:

— Да ладно, сам нарвался. А вот как ты теперь жить будешь — не знаю… — прошептал он заговорщицки.

Кузьма недоумённо уставился на друга.

— А что такое?

Мишка дочистил бляху, надел ремень и небрежно произнёс:

— Ну, неделю без масла и компота…

Кузьма почувствовал, как его лицо само собой вытянулось от кепки до ширинки. Челюсть рядового Соколова опять отпала. Он привстал и изумлённо прошептал:

— Медсестра???