Лабиринт Принца Пустоты

Глава 23

Небоскрёбы Нью-Йорка не изменились ни на йоту с того дня, когда Таисса в последний раз стояла в этом конференц-зале. Позолоченные закатом вершины зданий, зажигающиеся в сумерках линии окон…

Вот только в прошлый раз Таисса была способна сделать шаг и убрать с пути мешающий стул. Сейчас же она даже не видела своих рук.

Медленно, ещё не вполне придя в себя, Таисса огляделась. И увидела стройную женщину с короткой стрижкой, стоящую у окна. Женщину, не узнать которую было невозможно.

– Мама, – проговорила Таисса.

Мелисса Пирс не пошевелилась и не обернулась.

– Мама!

Её не слышат. Таисса бросилась вперёд, поняла, что стоит на месте, и мысленно выругалась. Она была призраком и даже не знала, куда швырнул её Ваади. В глубину собственного подсознания? Или воронка, связывающая временные потоки, была способна показать ей дом? Вернуть её домой?

– Эйвен, – произнесла Мелисса Пирс негромко.

– Я здесь.

Таисса обернулась так резко, что едва не упала. И беззвучно, бессильно застонала.

Её отец, стоящий в дверях, не изменился: всё те же металлические руки и спокойное лицо. Но в тёмных прядях появились серебряные нити, и их было не так мало.

– Не думаю, что тебе стоит дневать и ночевать в здании, – в его голосе слышалась знакомая ирония. – Хотя департамент публичных связей бесконечно тебе благодарен.

– Я не желаю, – произнесла мать Таиссы сквозь зубы, – чтобы память моей дочери оскверняло это. Если я могу сделать хоть что-то, чтобы прекратить…

– Мелисса.

Она повернулась от окна. Мелисса Пирс была так же пронзительно красива, как и раньше. Тени под глазами были аккуратно заштрихованы макияжем, безупречное лицо готово было вспыхнуть в обаятельной улыбке. Но сейчас оно пылало гневом.

– Не говори мне, – всё так же жёстко процедила мать Таиссы, – что справишься сам. У тебя не получается. У Совета не получается!

– Совету это и не нужно.

– Ну конечно же. – Тонкие пальцы Мелиссы Пирс сжались. – Совет просто счастлив. Двое их лучших Светлых погибают в неизвестной мясорубке, потом оттуда возвращается якобы наша дочь и начинается ад! Темных ненавидят всё больше с каждым днём, пока мы…

Таисса открыла рот. Что? Что?!

Таисса Пирс вернулась из сферы? Она вернулась из сферы?

– Мелисса, – повторил Эйвен Пирс негромко. – Не стоит.

Мелисса Пирс устало вздохнула и провела рукой по лицу. Вместо разгневанной актрисы у окна стояла очень красивая и печальная женщина.

– Беспомощность выматывает, – произнесла она. – Тяжело, когда не можешь ничего сделать. Ни для них… – она кивнула куда-то вдаль.

– Я знаю.

Мелисса повернулась к Эйвену Пирсу.

– Ни для тебя, – завершила она.

Она глядела на своего мужа пристально и серьёзно.

– Мы потеряли её, – произнесла она. – Эйвен, пора признать, что мы её потеряли. Что бы ни бесчинствовало там, за стенами «Бионикс», это больше не она.

– Для этого, – произнёс Эйвен Пирс спокойно, – мне нужно подтверждение.

– Другими словами, ты хочешь с ней встретиться.

– Да.

Глаза Мелиссы Пирс расширились.

– Ты понимаешь, что она только этого и ждёт? Получить тебя в качестве приманки? Как только ты погибнешь, она сделает всё, чтобы вступить в права наследства!

Челюсть у невидимой Таиссы отвисла окончательно. Они точно говорят о ней?

– Один хороший взрыв – и от тебя ничего не останется, а вслед за тобой – и от «Бионикс», – завершила Мелисса Пирс. В её глазах стояли слёзы.

– Рамона справится без меня.

– Ни черта она не справится! – Мать Таиссы повысила голос. – Не смей гоняться за призраками, Эйвен! Я тебе запрещаю!

Эйвен Пирс лишь поднял бровь. Мелисса Пирс обречённо вздохнула.

– Не сработало?

– Попытка была хорошая, – серьёзно произнёс Эйвен Пирс. – Я оценил.

Таисса смотрела на них, глотая слёзы. Только сейчас она осознала, что для них прошли недели и месяцы. Месяцы, пока её не было в живых. А теперь её место заняла – кто? Незнакомка? Самозванка?

Или это самой Таиссе предстоит стать чудовищем? При мысли о ком-то вроде Ваади, занимающем её голову и выползающем через воронку домой, ноги Таиссы враз сделались ватными.

Она набрала воздуха в лёгкие. Она должна была дать знать о себе. Должна.

– Я здесь!

Тишина.

– Здесь!

Таисса едва слышала собственные слова. Лишь слабый шёпот, словно вся она – и лёгкие, и волосы, и пальцы – была лишь сгустком лёгкого тумана, призрачными слезами, застилающими зрение. Она оставалась бесплотной тенью.

Но, как бы то ни было, ей достался редкий подарок – увидеть своих родителей. Опять. Снова. Так близко.

Эйвен Пирс подошёл к своей жене, и закатное солнце, позолотив её волосы, блеснуло и в его серебряных нитях.

– Мы ведь ещё очень молоды, – едва слышно произнесла Мелисса Пирс. Таиссе пришлось напрячься изо всех сил, чтобы услышать слова. – Ты и я. Мы потеряли так много, но не всё потеряно, Эйвен. Мы можем снова быть вместе. Завести ещё одного ребёнка. Ты никогда не говорил мне, способен ли ты… но ведь есть и усыновление.

Несколько мгновений родители Таиссы смотрели друг на друга. Забыв, что её не могут услышать, Таисса зажала рукой рот, чтобы не издать ни звука.

– Трудно думать об этом, пока не свыкся с потерями, – произнёс Эйвен Пирс. – Словно время схлопнулось в обе стороны.

Мелисса Пирс молча сжала его руку. Слёзы всё ещё блестели в её глазах.

Понимала ли её мать, о чём он? Рассказал ли отец об Элен? Ведь он потерял и дочь, и обоих родителей. А Таисса не могла даже крикнуть ему, что они живы.

Вот только живы ли? Сейчас, в эту секунду?

– Но я здесь, – беззвучно произнесла Таисса, глядя на своих родителей. – Я жива. Я рядом.

Мелисса Пирс едва заметно нахмурилась.

– Как странно. Мне показалось…

Выпустив руку мужа, она обвела взглядом зал. Её взгляд задержался на Таиссе, но невидимая и неподвижная Таисса обречённо поняла, что мать её не видит.

– Нет, – глухо сказала Мелисса Пирс. – Ничего.

Таисса сглотнула.

– Мама, – произнесла она. – Мне так жаль.

Она по-прежнему не слышала собственного голоса. Последние лучи солнца скользили по верхним этажам небоскрёбов. Таисса молча смотрела на отца. Эйвен Пирс не видел и не слышал её сейчас, но от одного его присутствия ей становилось теплее, несмотря на…

…на серую куклу с лицом Вернона…

…всё, что успело произойти.

– Я только что связывался с Кобэ, – произнёс Эйвен Пирс, глядя вдаль, на закатный город. – Они не дали разрешение построить у себя энергостанцию.

– То есть…

– Силовой купол для Тьена и Алисы продолжит получать питание извне через кабели, тянущиеся много километров. И если это питание прервётся, – голос Эйвена Пирса был очень спокойным, – воронки достанут их. Тьен может отправиться за Таиссой в любой момент. И, возможно, вернётся таким же, как она.

Мелисса Пирс сжала губы.

– Нет. Я в это не верю.

– Мне тоже не хотелось бы верить. Но ирония в том, что вера или неверие помогают мало. Помогает лишь действие.

Мелисса Пирс слабо улыбнулась.

– Ну, в этом тебе нет равных.

В её взгляде блеснула нежность.

– Есть день со своими заботами, – произнесла она мягко. – И есть ночь. Знаешь, ближе к трём я порой поднимаюсь на крышу и пью кофе под звёздами. Иногда даже остаюсь там до рассвета.

– Как… необычно.

– Не говори, что твоя служба безопасности тебе об этом не докладывает.

Уголок губ Эйвена Пирса дрогнул.

– Допустим.

Родители обменялись взглядами, и у Таиссы дрогнуло сердце при виде их лиц. Они оба потеряли семью, но всё ещё были друг у друга. Повелитель бывших Тёмных и бывшая кинозвезда. Понимали ли они это? Поймут ли? Захотят ли понять?

– Неужели это приглашение?

– Разве ты сам не пьёшь кофе по ночам? – Настал черёд Мелиссы Пирс с аристократическим видом поднять бровь. – Или случайные встречи на крыше кажутся тебе неуместными?

Её глаза совершенно по-кошачьи вспыхнули, отражая закатное солнце.

– Может быть, непобедимый Эйвен Пирс боится снайперов?

Несколько секунд отец Таиссы смотрел на свою жену. Таисса мгновенно напряглась. Именно так он выглядел, когда его поджидала опасность.

А потом Эйвен Пирс вдруг улыбнулся.

– Завтра. У меня намечается одна неприятная встреча этим вечером, но если я переживу её, то буду свободен.

– Эти твои фирменные шуточки, – вздохнула Мелисса Пирс. – Ты ведь так и продолжишь шутить? Даже о собственной смерти?

– Всегда.

Секунду мать Таиссы смотрела на него, точно не зная, хмуриться или улыбаться. А потом, легко коснувшись пальцами его рукава, скользнула к выходу, и Таиссу обдал аромат её духов. Как в раннем детстве, словно на плечо Таиссы опять упал яркий, сладко пахнущий алый шарф с золотистым шлейфом.

– До завтра, Эйвен, – произнесла Мелисса Пирс в дверях. – Не пей слишком много кофе.

– Вот это, – без улыбки отозвался Эйвен Пирс, – мне точно не грозит.

Дверь затворилась, скрыв стройный силуэт Мелиссы Пирс. Призрачная Таисса и её отец остались вдвоём. Таисса беззвучно вздохнула. Если бы она могла сказать ему хоть слово, почувствовать его руку на плече, услышать голос, обращённый к ней…

Таисса сглотнула, увлажняя пересохший рот. Она должна сделать так, чтобы он её услышал. Пусть у неё не получится, но попытаться она должна.

– Добрый вечер, Таисса.

Таисса чуть не потеряла сознание от изумления.

Это был голос её отца. Но смотрел он не на неё.

На молодую девушку с распущенными волосами, стоящую в тени. Длинная чёлка закрывала лоб, но черты были совершенно те же, что Таисса видела в зеркале каждый день.

– Я вижу перед собой проекцию, – спокойно произнёс Эйвен Пирс.

– Конечно.

Таисса вздрогнула, услышав собственный голос.

– И явились вы отнюдь не в назначенное время и не в назначенное место. Хотел бы я знать, как вашему дрону удалось проникнуть в это здание.

Незнакомка засмеялась.

– Ты будешь на «вы» с собственной дочерью?

– Мы оба знаем, что это не совсем так.

Незнакомка моргнула, явно озадаченная.

– Не совсем так? – уточнила она. – Или «совсем не так»?

Эйвен Пирс покачал головой.

– Генетический анализ никто не отменял, а у меня на руках его нет. Я не делаю поспешных выводов.

– Но и признавать меня дочерью ты не торопишься, – с иронией заметила лже-Таисса. – Так жалко акций «Бионикс»? Или обретение навеки потерянной дочери – это слишком хорошо, чтобы быть правдой?

– Взрыв в нашем бывшем хранилище противоядия – не очень, – тон Эйвена Пирса по-прежнему был ровным. – И похищение партии имплантов меня не обрадовало.

Таисса мысленно выдохнула. Нет. Это не она. Она никогда бы…

Но девушка, идеально похожая на Таиссу, лишь широко улыбнулась.

– Таисса Пирс никогда не проигрывает, не так ли?

Она небрежно опёрлась о стену.

– Я успела подслушать ваш разговор с мамой, – проронила она. – Хотя она себя моей матерью не считает, раз назвала меня «это», – в голосе лже-Таиссы проявилась горечь. – Конечно, если твоя дочь побывала в аду и потеряла воспоминания, зачем тебе такая? Её лучше забыть, вычеркнуть и попытаться заново. – Она хмыкнула. – Кстати, вы правда думаете, что успеете родить ещё одного ребёнка до того, как вас сотрут с лица земли? Да вы оптимисты.

– Это ваша цель? – мягко уточнил Эйвен Пирс. – Чтобы мы исчезли с лица земли?

Лже-Таисса усмехнулась.

– Тёмные должны убивать, чтобы победить. Действовать любыми способами, а не топтаться на месте. Ты явно этого не понимаешь, раз твои люди бездействуют.

Проекция шагнула вперёд.

– И ты мне мешаешь.

Взгляд Эйвена Пирса оставался спокойным и внимательным.

– Взрывы – не самый лучший способ добиться желаемой победы для Тёмных, – произнёс он. – Практика показывает, что искать компромиссы выгоднее, чем воевать.

– Угу, – фыркнула девушка. – Ещё скажи, что мир будет стабильнее, если избрать мировой парламент, где ты займёшь место председателя и мы все будем мирно пить чай.

– Почти, – тон Эйвена Пирса не изменился. – Когда на сцену выходят радикалы вроде вас, мир начинает прислушиваться к их более умеренным единомышленникам. Передоверьте нам свои требования, и вы получите многое мирным путём.

Лже-Таисса скривилась.

– Вам? Тебе? Ты держишь меня за идиотку?

– Или никому, – тон отца Таиссы сделался прохладнее. – Окно возможностей скоро захлопнется. Ещё пара взрывов, и с вами не будет разговаривать никто.

– Но ты, – подчеркнула проекция лже-Таиссы, – со мной пока разговариваешь.

Едва заметная усмешка тронула лицо Эйвена Пирса.

– Думаю, мы оба знаем, что у меня особые причины.

Таисса на миг зажмурилась. Это было невыносимо – видеть себя в роли преступницы, взрывающей что ни попадя, мечтающей стереть с лица земли её родителей…

Ей нужно сконцентрироваться. Это её мир. Она наследница Великого Тёмного, она принадлежит Нью-Йорку и льдам Антарктиды, а не далёкой сфере, окутанной туманом. И её собственная голова и голос принадлежат только ей. Не самозванке.

– Отец, – произнесла Таисса твёрдо и чётко. – Это не я.

Ноги подогнулись, в глазах потемнело от внезапной слабости, но Таисса вздрогнула, услышав собственные слова. Ей показалось или воздух вокруг неё действительно завибрировал, распространяя звук?

Но отец, обладающий мощнейшими сенсорами, лишь чуть заметно нахмурился.

Нет. Возможно, он услышал что-то, но этого было недостаточно, чтобы распознать голос или тем более разобрать слова. Что ж, она попытается снова. Через пару минут, когда наберётся сил. Если у неё будет эта пара минут.

Тем временем последние лучи солнца рассеивались над крышами. Наступали сумерки.

– Кажется, ты не понимаешь одну простую вещь, – жёстко произнесла лже-Таисса. Таиссе стоило труда не отвернуться от своего кривого зеркала. – Я тебя ненавижу. Ненавижу вас всех. Привилегии, которые вы не заслужили. Власть, которую вы не используете. Тёмные будут подчиняться мне, а тебя я уберу с дороги.

Она издевательски усмехнулась.

– Так что, если у тебя была надежда меня переубедить, советую с ней попрощаться. Или ты предпочитаешь цепляться за слепую надежду, что перед тобой подделка, а настоящая дочь – где? Исчезла в далёких звёздах и туманностях? – Издевательский смешок. – Я совсем забыла, что ты уже побывал слепцом. Должно быть, тебе понравилось.

Взгляд Эйвена Пирса оставался спокойным, но что-то в его лице изменилось. Сердце Таиссы дрогнуло. Допускает ли он вероятность, что перед ним настоящая, только исковерканная и искалеченная Таисса? Один процент? Два процента?

– Что именно ты помнишь? И что с тобой случилось?

Девушка, выглядящая как Таисса, досадливо дёрнула головой.

– Не будь идиотом. Неважно, что со мной случилось! Важно, чего я хочу сейчас.

– То есть гипотеза, что ты не моя дочь, не имеет под собой никакого подтверждения? – очень спокойно спросил Эйвен Пирс. – И что облик моей дочери – это просто удобная маска, чтобы привлекать к себе сторонников и добиваться власти всеми возможными способами?

– И уничтожать твой авторитет, пока от тебя не останется ничего, – с усмешкой бросила лже-Таисса тоном, которого Таисса не помнила у себя с тех времён, когда была Тёмной Таиссой. – Ты так сильно надеешься, что перед тобой удобная маска? Ты действительно предпочёл бы видеть свою дочь мёртвой или потерянной, чем видеть перед собой «это»?

Тишина. Эйвен Пирс молчал.

Молчала и Таисса, собираясь с силами. Ей всё яснее было, что это не иллюзия, наведённая Ваади. Каким-то образом её выбросило домой, и, пока ткань реальности вновь не сжалась, зашвыривая её обратно, ей нужно было проявить себя. Сказать отцу, что она жива.

Вот только у неё по-прежнему не было голоса. Не было тела. Не было ничего.

– Ты не получишь свою прежнюю Таиссу, – завершила девушка-проекция. – Есть только я. Не существует способа вернуть её. Несмотря на все ваши сказки о Великом Тёмном и слухах о якобы неопознанных воронках, – она изобразила в воздухе кавычки, – от некоей всемогущей внешней великой силы.

Эйвен Пирс покачал головой, внимательно глядя на лже-Таиссу.

– Не думаю, что существует настолько великая сила как таковая. Неизмеримо великой, во всяком случае, нет, иначе ей было бы слишком сложно не уничтожить весь мир и саму себя.

Отрешённая улыбка тронула его губы.

– Но ещё недавно, – произнёс он негромко, – Таисса сказала бы, что нет никаких великих сил. Есть только мы и то, что мы можем сделать.

Таисса задержала дыхание. Ох, как много она могла ему рассказать!

Из последних сил, на ослабевших ногах Таисса качнулась вперёд, но упёрлась в невидимую стену. Голос по-прежнему ей не повиновался: из груди вырвался лишь лёгкий хрип.

– Даже если мне и есть что рассказать, ты не узнаешь ничего, – жёстко сказала лже-Таисса. – Тебе достаточно знать, что я действительно твоя дочь. Я превратилась вот в это. И от этого тебе больнее, чем от чего бы то ни было, не так ли?

– Это не совсем так, – покачал головой Эйвен Пирс. – Боюсь тебя разочаровать, но смерть дочери огорчила бы меня куда больше.

Лже-Таисса с иронией глядела на него.

– Интересно, взял бы ты меня в дочери, увидев результаты тестов? Поняв, что я – это я? Хватило бы тебе сил меня убить?

Эйвен Пирс вновь покачал головой, не отрывая взгляда от лже-Таиссы.

– Не стоит бравировать этой темой. Мы можем продолжить этот разговор совсем в другом ключе.

Лже-Таисса внезапно усмехнулась.

– Ты так и не понял, что наш разговор давно закончен.

Она с силой развела руки в стороны. А в следующую секунду алый огонь расцветил небо.

Перед ошеломлённым взглядом Таиссы предстала тройка беспилотников. Далекие силуэты, крошечные треугольники, едва видимые на подлёте к зданию «Бионикс».

Все три выстрелили одновременно.

Таисса инстинктивно попыталась уклониться, зная, что её отец сделает то же самое. Но, уже видя, как огонь пожирает обстановку конференц-зала и летят в стороны осколки стёкол, осознала: уклониться невозможно. Перед ней были дискретные установки, стреляющие в сверхскорости. Такие же, как те, которые Таисса видела в параллельной реальности. Технический прогресс не стоял на месте.

…Вот только откуда у лже-Таиссы такие мощности?

В голове гудело. За окнами сверкали разряды: подбитые беспилотники обломками валились вниз. Запоздало поняв, что её бесплотная тень невредима, Таисса перевела заторможенный взгляд на оседающую каменную пыль, мимоходом изумившись, что выдержали перекрытия.

И почувствовала, как у неё останавливается сердце.

Нет. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Сначала безжизненно лежащий Вернон, теперь отец…

…Эйвен Пирс лежал неподвижно. По лицу струилась кровь, руки повисли, но он был ещё жив.

– Нет, – беззвучно произнесла Таисса. Это спектакль, наведённый Ваади, это чужое представление, чужая воля…

В ушах звенело, и Таисса не сразу осознала, что слышит чужой смех.

Вторая Таисса, выглядящая и говорящая как Таисса Пирс, появилась в поле зрения. Она была невредима: дрон проекции не пострадал.

– Результативная встреча, – проронила она. – Как я и говорила, Таисса Пирс не проигрывает.

От улыбки на её лице Таиссу бросило в дрожь. Лже-Таисса наклонилась к умирающему.

– Я сделаю так, что все будут ненавидеть твою дочь и дочь Мелиссы Пирс, – прошептала она. – Достойная месть.

Губы Эйвена Пирса шевельнулись.

– За… что?

Проекция лишь издевательски усмехнулась. И эта усмешка стала для Таиссы последним ударом, позволившим ей перейти черту.

– Она не я!

Резкий, хриплый, разрывающий уши крик Таиссы пробил невидимые стены, как промасленную бумагу.

Но глаза её отца уже погасли. Веки опустились.

Он её не услышал. И ушёл, думая и понимая, что его убила его же дочь.

– Нет, – выдавила Таисса. – Нет, не умирай, у тебя же есть система жизнеобеспечения, электроника…

– Которую я сейчас обесточу.

Таисса подняла голову и встретилась со своим собственным отражением.

– Как интересно, – заметила лже-Таисса. – Кто ты?

– Ты не я, – произнесла Таисса, почти не удивляясь, что её голос слышен. – Кем бы ты ни была, ты не я.

Проекция девушки, стоящая напротив неё, усмехнулась.

– У меня есть победа. У тебя, кем бы ты ни была, нет ничего.

Лже-Таисса наклонилась над Эйвеном Пирсом, частично проходя сквозь него, и Таисса с ужасом увидела, как дрон в центре проекции выплёскивает миниатюрный чип. А за ним ещё один.

– Всё, – констатировала самозванка, выпрямившись. – Смерть мозга через шесть минут. И единственная наследница. Угадай кто?

– Ты не… – начала Таисса.

И почувствовала, как её тянет назад такая знакомая сила. Сила формирующейся воронки.

Глаза Лже-Таиссы изумлённо расширились, но Таисса не глядела на неё. Она рванулась, безуспешно тянясь к безжизненному телу отца.

Но это было бесполезно. Её волокло, тащило назад с каждой секундой, и всё, на что её хватило, – прощальный взгляд на серебряные нити в таких родных волосах.

В следующую секунду темнота ударила Таиссу в лицо, вышибая её из конференц-зала, Нью-Йорка и Земли.