Лебёдка аэронавта

Глава 16

Шпиль Альбион, хаббл Монинг, вентиляционные тоннели.

Бриджит никогда особо не задумывалась, каково это — быть пленницей, когда рука захватчика в буквальном смысле угрожает выдавить из тебя жизнь, но она была совершенно уверена, что никогда бы не представила, что опыт будет прежде всего утомительным.

Поначалу она была растеряна от смущения и страха, но в противостоянии, которое произошло после того, как ее захватили, она чувствовала себя все более униженной, оскорбленной. Что за дурочка позволила врагам захватить себя и использовать против собственного шпиля? И прямо на глазах у Бенедикта?

Рожденный воином аврорский пехотинец Сирьяко крепко прижимал ее спиной к своей груди: одной рукой держал ее поперек живота, а другой слегка сжимал горло. По началу, она думала, что, возможно, сможет застать его врасплох и бросить его, но при малейшем смещении веса, рука Сирьяко сожмется и полностью перекроет ей воздух.

После нескольких минут напряженной тишины, Бриджит повернула голову достаточно, чтобы увидеть часть лица Сирьяко.

— Просто, чтобы вы знали, — сказала она, — вы держите меня неудобно. Спину сейчас сведет судорогой. И когда это произойдет, я не смогу стоять неподвижно.

— Уверен, по вам будут скучать, — спокойно ответил аврорец, слегка сжав пальцы на ее горле в качестве демонстрации.

Бенедикт, чьи глаза были прикованы к аврорцу, издал низкий и совершенно нечеловеческий рык.

— Осторожнее, парень, — протянул Сирьяко. — Если кинешься на меня сейчас, это плохо кончится для нас всех.

— Я серьезно, — сказала Бриджит. — Сэр, если мою спину сведет судорогой, я начну корчиться, а вы за это меня убьете, мой друг наверняка на вас бросится, и обстоятельства разовьются.

С того места, где она все еще лежала на полу, целясь из наруча во взрывчатку, Гвен произнесла:

— Можно сказать «взрывоопасно разовьются».

Аврорец улыбнулся в ответ.

— Проклятье, я восхищаюсь женщинами с характером. Но мой опыт показывает, что пленники, которые пытаются что-нибудь сделать, хотят либо сбежать, либо убить меня. Так что вы не получите ни дюйма.

— Есть и другой вариант, который вы не рассматривали, — сказала Бриджит.

— И какой же?

— Возьмите меня. Оставьте свою взрывчатку и уходите.

— Чепуха, — произнесла Гвен.

— Мисс Ланкастер, — произнесла Бриджит очень сердитым и довольно громким голосом, — не могли бы вы перестать мне помогать. Ваше единственное предложение предполагает, в качестве ключевого элемента, смерть всех находящихся в этом тоннеле. Почему бы мне не обратить внимание на поиск чего-то менее радикального?

Сирьяко издал музыкальный смешок, который Бриджит ощутила позвоночником.

— Я слушаю. Зачем же мне так поступать?

— Потому что это дает максимальную выгоду от сложившейся ситуации, — ответила Бриджит.

— Мне нужна эта взрывчатка.

— Вы ее не получите, — откровенно сказала Бриджит. — Практически в каждом сценарии, который может здесь разыграться, вы не сможете получить взрывчатку. Если прибудет наше подкрепление — вы ее не получите. Если появляются ваши люди и кому-нибудь не удастся сделать идеальный выстрел, прежде чем мои товарищи поймут что к чему, — вы ее не получите. Если никто не появится — вы ее не получите. Если мою спину сведет, и цепь событий будет развиваться так, как мы предполагаем — вы ее не получите.

Аврорец издал урчащий звук.

— Но учтите: если вы отступите и возьмете меня с собой, это позволит вам не опасаться, что мои друзья откроют огонь из-за угрозы моей жизни. И вас не будут преследовать — если вы оставите взрывчатку, им ничего не останется, кроме как остаться с ней, чтобы не дать вам использовать ее по назначению.

— Если не взрывчатка, то какую выгоду я получу от этого предложения?

— Вы останетесь в живых, — сказала Бриджит. — Ваши люди выживут. Вы сможете скрыться в тоннелях и напасть в другой раз.

Сирьяко одобрительно хмыкнул.

— А что получите вы?

— Вы не сможете взорвать то, что собирались, — ответила она. — И оба моих друга останутся в живых.

Он зарычал.

— А что получите вы, мисс?

— Скорее всего, буду изнасилована и убита, — ответила она. — Но поскольку решение едва ли от меня зависит, нет смысла на этом останавливаться. Я новичок в подобного рода делах, сержант, но мне кажется, что поджидать какого-то солдата, который может придет, а может и нет и сделает идеальный выстрел по правильной цели с первой попытки, очень маловероятный вариант развития событий, особенно, когда его ошибка или неверное решение означают, что все умрут в результате взрыва. Напротив, мое предложение гарантирует вам жизнь сейчас и надежду выжить в ближайшем будущем, возможно, договориться о более выгодных условиях капитуляции или вообще уйти из Альбиона.

Один из оставшихся солдат, очевидно, разговаривал на альбионском, потому что он перевел взгляд с Бриджит на Сирьяко и что-то сказал напряженным голосом. Рожденный воином пехотинец выплюнул краткий, грубо звучащий ответ.

— Непременно обсудите это, — сказала Бриджит. — Чем больше мы говорим, тем больше вероятность того, что мы найдем какой-нибудь здравомыслящий способ покончить с этим.

«И,» — подумала Бриджит, — «это даст больше времени Роулу, чтобы найти другое решение». Она только надеялась, что у него будет больше здравомыслия, чем устроить какое-нибудь неожиданное самоличное нападение.

— Сержант, конечно, вы должны видеть, что…

Пальцы Сирьяко снова сжались, перекрывая ей воздух, и он произнес довольно раздраженным голосом:

— Вы, люди, не можете насытиться звуком собственных голосов, не так ли? Я думаю.

— Она изложила это не лучшим образом, — произнес Бенедикт суровым низким голосом. — Но она права. Какой бы ни была ваша миссия, сейчас у вас мало шансов выполнить ее так, как планировалось. И чем дольше вы здесь остаетесь, тем больше вероятность, что что-нибудь плохое произойдет с нами со всеми.

— Что-то мне подсказывает, — сказал аврорец, — что ты не собираешь просто стоять там, пока я ухожу с девчонкой.

— Это будет зависеть, — ответил Бенедикт.

— От чего?

— От того, что с ней произойдет, — ответил он. — Обращайтесь с ней с уважением и отпустите невредимой, и мы все всего лишь солдаты.

— А если я этого не сделаю?

Бенедикт мгновение помолчал, прежде чем ответить:

— Это станет личным.

Бриджит, которая не могла дышать во время этого разговора, шлепнула пальцами по одному из стальных предплечий Сирьяко, словно прося пощады в одном из захватов Бенедикта на тренировке.

— Хмм? — протянул Сирьяко. Затем, — а, да.

Он отпустил пальцы, и Бриджит вдохнула полные легкие воздуха. Это движение сместило ее вес на какую-то долю градуса.

И тихо, так что на мгновение она подумала, что вообразила это, Сирьяко издал болезненный стон.

Бриджит застыла, обдумывая это. Все верно; аврорцу в плечо попал выстрел из наруча. Она до сих пор могла чувствовать запах горелой ткани и того, что могло быть горелой плотью. Ранение было достаточно серьезным, чтобы он побоялся принять вызов Бенедикта. На самом деле, теперь, когда она это обдумала, захват, которым ее держал Сирьяко, едва ли был эффективным. Несколько недель тренировок не сделали ее экспертом, но она понимала, что он легко мог бы удерживать ее правой рукой, освободив руку с наручем. Вместо этого, его левая рука была прижата к ее животу, и не слишком-то крепко.

Почему? Очевидно, потому что он не мог. Может он вообще не мог поднять руку. Это бы объяснило, почему он не давал ей сменить позу. Его левая рука, должно быть, куда менее сильная, чем он хотел бы ее убедить, а она была достаточно высокой, чтобы при смене позы его пальцы уже не могли крепко сжаться. Правда, пальцы его правой руки сжимали ее трахею как тисками, и их было более чем достаточно, чтобы убить ее или отговорить от проверки его левой руки на прочность.

Она осознала, что для нее это было способом освободиться. Но все зависело от решимости аврорца. Насколько он был готов убить ее?

— Альбион, — произнес Сирьяко. — Даже не секунду не думай, что я боюсь, как бы ты не сделал это личным.

— Если не боишься, отпусти девушку, — сказал Бенедикт.

— Я бесстрашен, — ответил Сирьяко сухим тоном, — а не глуп. И как бы умно ни было принять ее предложение, этого не произойдет.

Бриджит снова повернула к нему голову.

— Почему же нет?

— Потому что я верный сын Авроры, — ответил Сирьяко. — И у меня есть долг. Я выполню его или умру пытаясь.

Через мгновение он произнес более мягким тоном:

— И, мисс, как бы это не повернулось — если мы возьмем вас, я лично выпотрошу любого, кто попытается наложить на вас лапы. Если придется вас убить, то сделаю это быстро и безболезненно.

— Внесу ясность, вы не насильник, — сказала Бриджит, — но вы убийца.

— Кажется, вы все схватываете, мисс, — сказал он.

Он говорил совершенно искренне, что делало любую попытку воспользоваться его ослабленной рукой чем-то, что лучше оставить для момента отчаяния. Впрочем, ее спину снова начало сводить, и она опасалась, что этот момент быстро приближается.

Обе группы еще на мгновение погрузились в напряженную иссушающую тишину. И тогда довольно жуткий кошачий голос эхом донесся из сумрачного коридора.

— Мышонок, — сказал Роул. — Помощь идет.

Сирьяко немедленно напрягся при звуке, оглядывая коридор, словно выискивая его источник, но даже замечательные глаза рожденного воином были неспособны что-либо увидеть в темноте из небольшой и довольно хорошо освещенной области.

— Это может быть вашей последней возможностью, сержант, — сказала Бриджит. — Уходите.

Сирьяко издал грудной рычащий звук.

— Коты — мелкая порочная зараза, но они тоже меня не пугают, мисс.

Несколько других аврорцев заговорили родном языке своего шпиля, быстрый и лаконичный обмен закончился, когда Сирьяко прорычал ту же фразу, что и до этого. Затем его глаза расширились, и он выплюнул другой приказ. Аврорцы переглянулись, но опустили наручи и начали отходить тем же путем, которым пришли.

— Держитесь рядом, мисс, — произнес Сирьяко низким голосом. — Альбион, ты шагай к своей маленькой лежащей подружке. Мы уходим.

Бенедикт прищурился, но затем его ноздри затрепетали, и он кивнул, словно соглашаясь. Он сделал несколько шагов, пока не встал рядом с Гвен.

— Помни, — обратился он к Бриджит, — наш первый урок.

Бриджит моргнула.

Первым, что нужно освоить, как он часто повторял во время обучения, было умение падать.

Конечно… это же не первый урок, правда?

Это казалось довольно самоубийственным, но… возможно, суждение Бенедикта в этих вопросах было лучше, чем ее собственное. Так что, хотя это и заставило ее сердце забиться от внезапного, вызывающего дрожь ужаса, Бриджит начала движение. Она напрягла ноги и вцепилась руками в правое предплечье Сирьяко, со всей силой наклоняясь вперед, как если бы ей нужно было бросить кусок говядины через плечо.

И очень быстро случилось несколько вещей.

Во-первых, что-то вроде огненного воротника сомкнулось у нее на шее. Сирьяко не был новичком в бою — вместо того чтобы полететь через плечо, он сделал несколько плавных шагов, обходя ее, и в результате она подняла его лишь на несколько дюймов.

Как только Бриджит почувствовала его вес на своих плечах, она со всей силы откинулась назад и впечатала его в стену раненым плечом. Он изумленно взвыл от боли, и смертельный захват на ее горле ослаб.

Трескучее копье эфирного разряда выжгло полосу в поле зрения Бриджит и поразило одного из аврорских пехотинцев прямо в голову. Он рухнул кучкой неподвижных конечностей. За первым разрядом последовало еще три за половину удара сердца, и хотя две не попали в цель, третий поразил аврорца в бедро, выбив из-под него ногу и свалив на пол.

У Бриджит не было шансов использовать мускулы против каменной силы рожденного воином. Обоих ее рук не достаточно, чтобы пересилить его единственную руку.

Так что она продолжила биться о его раненное плечо, вцепилась в один из пальцев двумя руками и жестоко вывернула его назад.

Сирьяко взбешенно закричал, а затем Бриджит взлетела в воздух и врезалась в дальнюю стену тоннеля. Это был довольно поразительный опыт, особенно резкая остановка. Руки и ноги перестали слушаться, и когда она отскочила от стены и начав падать, поняла, что не может дышать.

Она скорчилась на полу, а потом два кристалла, которые использовали аврорцы для освещения, мигнули, оставив только темноту, которая нарушалась только ослепительными вспышками эфирного света.

По какой-то причине пол казался довольно прохладным и удобным, и она была довольна, что лежит. Вспышки света прекратили перебранку и мгновение спустя она почувствовала как Роул осторожно обнюхивает ее щеку. Она сделала попытку пошевелить рукой, чтобы убедить его, что с ней все в порядке.

Потом она услышала голоса, и в тоннеле вспыхнул свет. Появилось множество мужчин в поношенной одежде с обветренными лицами и в странных, выглядевших тяжелыми туниках. Все они были вооружены наручами и мечами, за исключением четверых, которые несли длинноствольные ружья, их медные спирали светились, а из перегретых стволов поднимались струйки пара, так как у них выкипела вся вода из небольших резервуаров.

Из-за них вышел мужчина, и Бриджит сразу же определила его как их лидера. Он был лишь среднего роста, его костюм был довольно неподходящим и заплатанным, а одну руку он держал на перевязи, но на его костюме были следы от огня наручей, а сам он был покрыт кровью, которая не казалась его собственной. Мужчина двигался с абсолютной уверенностью в цели, с неослабевающей сосредоточенностью и окружающие его люди прислушивались к нему с очевидным и молчаливым уважением, которого не выразить словами. Он быстро огляделся и произнес:

— Отличный выстрел, мистер Стерн.

Невысокий худощавый мужчина с длинноствольным ружьем коснулся пальцем воображаемой фуражки.

— Бейкер сделал хороший выстрел, сэр. Обогнал его. У нас есть пленник для допроса.

— Отличная работа. Приглядите за ним.

— Так точно, капитан.

Мужчина развернулся и подошел к Бриджит.

Роул немедленно вскочил Бриджит на грудь, уселся и уставился на мужчину сузившимися глазами, издавая низкое рычание.

— Прости, — обратился он к коту. — Но ты же сам хотел, чтобы я ей помог, разве нет?

Кошачьи глаза сузились еще сильнее.

Мужчина протянул Бриджит руку и поинтересовался:

— Можете подняться, мисс?

Бриджит успокоительно шикнула на Роула, взяла мужчину за руку и медленно поднялась, придерживая Роула другой рукой.

— Да. Спасибо, сэр.

Говорить было больно.

Мужчина вежливо склонил голову.

— Меня зовут Гримм. — Он посмотрел туда, где высокий и очень привлекательный юноша помогал Гвен подняться на ноги. — Мистер Криди, будьте любезны выделить отряд для охраны взрывчатки.

— Так точно, капитан, — произнес высокий молодой человек.

Бриджит вдруг почувствовала легкое головокружение, и тогда рядом с ней оказался Бенедикт, мягко поддержавший ее под локоть.

— Аврорцы, — спросила она. — Что произошло?

— Они воспользовались вашим предложением — за исключением той части, где они похищали вас, за это я не могу не чувствовать благодарности, — ответил Бенедикт.

— Я собиралась приподнять его и бросить, как ты мне показывал, — сказала Бриджит. — Но это не сработало. Мне жаль.

Бенедикт моргнул.

— Это то, что ты подумала… Нет, нет. Я уловил запах капитана Гримма и его людей, после того как Роул вернулся, и я подумал, что перестрелки не избежать. Я хотел, чтобы ты упала.

Бриджит моргнула.

— О, это… Оглядываясь назад, это довольно очевидно, когда ты формулируешь таким образом.

Бенедикт осторожно приподнял ее подбородок несколькими пальцами и уставился на ее шею.

— Хотя, должен признать, он совершенно не ожидал нападения.

Он осторожно прикоснулся к ее горлу кончиками пальцев.

— Ой, — спокойно произнесла Бриджит.

— Это должен осмотреть врач, — сказал Бенедикт обеспокоенным голосом.

Гвен, подошедшая к Барнабасу, подняла взгляд от раненого.

— Его тоже. Кажется, он без сознания. — Она встала и подошла к Гримму. — Капитан, вы можете кого-нибудь выделить, чтобы помочь нам с раненым?

— Конечно, мисс, — ответил Гримм, слегка кивнув головой. — Если вас устроит, их отнесут туда, где лечат моих людей — в дом Ланкастеров.

Гвен довольно резко вскинула бровь и произнесла:

— Полагаю, это подойдет.

— Мистер Криди, — сказал Гримм. — Вы возьмете отряд, чтобы доставить гражданских и конфискованные материалы в безопасное место. Я продолжу зачистку, встретимся с вами в доме Ланкастеров. Мистер Стерн, будьте так любезны, идите впереди…

И так же быстро как пришли, большая часть аэронавтов и их капитан ушли.

Высокий молодой человек позаботился о погрузке взрывчатки обратно на носилки и людях, чтобы их нести, а также убедился, что захваченный аврорец не истечет кровью и не сбежит. Затем он повернулся к ним и произнес:

— Дамы, сэр, не могли бы вы пойти со мной, пожалуйста. Мы не должны задерживаться здесь, пока не убедимся, что здесь больше нет врагов.

Бриджит все еще была несколько озадачена.

— Бенедикт, — сказала она. — Прости, но… Я не понимаю. Сражение окончено?

Его лицо потемнело.

— Нет, — тихо произнес он. — Думаю, оно только началось.