Лебёдка аэронавта

Глава 46

Шпиль Альбион, верфи хаббла Лэндинг, Торговый корабль Альбиона «Хищник».

Гримм, как правило, не был склонен к экстравагантности. Тем не менее, довольно неплохой чайнику него имелся.

Прибор специально изготовленный для использования на борту дирижаблей, подключался к электрической системе корабля с помощью двух тонких медных штырей. Электричество поступало в катушку, встроенную в медный чайник, и нагревало воду до идеальной температуры меньше чем за минуту, немедленно отключаясь, когда вода закипала. Поскольку это была дорогая модель, у нее даже была шкала сбоку, чтобы регулировать точную температуру воды.

Гримм нагрел воду, затем кинул листьев и позволил им покипеть несколько секунд. Затем он принес чай к столику в своей каюте, за которым сидели мастер Ферус и мадам Кэвендиш.

— О, это модель Федори, из Шпиля Джеризи? — с интересом спросила Кэвендиш. — Я хотела такую, потому что приходится часто путешествовать, но у немногих дирижаблей есть отдельные пассажирские каюты, подключенные к электрической сети.

— Боюсь, что-то вроде потакания моим слабостям, — ответил Гримм. — Я могу пропустить прием пищи, если необходимо, но я просто не могу обойтись без хорошей чашки чая после полудня.

— По крайней мере, в этом мы с вами сходимся, капитан, — уверенно сказала Кэвендиш.

— Окажите нам честь, мастер Ферус? — сказал Гримм.

— Почему бы и нет, конечно, — сказал Ферус. Он налил чай, его лицо ничего не выражало.

— Боюсь, сливки у меня не первой свежести, — сказал Гримм. — Но, кажется, вы сказали, что предпочитаете чай с медом, мадам?

— Прошу вас, — сказал Кэвендиш, протягивая свою чашку Гримму. Он зачерпнул остатки довольно дорогого меда из керамической банки и положил в предложенную чашку на блюдечке. — Мастер Ферус?

— Сахар, если не затруднит, — спокойно сказал Ферус.

Гримм поухаживал за ними, добавил немного того и другого в свой чай и отставил блюдце, давая немного остыть кипятку, то же проделали его гости.

— Должна заметить, — произнесла мадам Кэвендиш. — Учитывая нововведения, сделанные для получения простых радостей среди трудной жизни на дирижаблях, вроде таких вот электротехнических изделиях как ваш прекрасный чайник, тут есть огромный потенциал, который может быть внедрен и в образ жизни жителей Шпиля.

— В более спокойном мире, может быть, мадам, — сказал Гримм.

— О?

— Энергетические кристаллы — ценный ресурс, — пояснил Гримм. — Учитывая время, необходимое для их производства, они почти всегда предназначены для использования на борту дирижаблей, а расширение военно-воздушного флота любого Шпиля в сегодняшнем беспокойном мире является несомненным приоритетом.

Глаза Кэвендиш лукаво поблескивали, едва ли соответствуя теме их разговора.

— Большая утрата бедных граждан Шпиля, для служения и защиты которых, эти самые дирижабли и предназначены, полагаю.

— Необходимость выживания, мадам Кавендиш, имеет преимущество перед комфортом.

— Что, похоже, не касается капитанов дирижаблей, — сказала Кэвендиш.

— Примите во внимание интересы компании Федори. Подумайте, как быстро их магазины начнут расти, если они смогут обеспечить поставки на столь большой рынок. И кто знает, какие еще продукты могут стать доступными? Обеспечение граждан шпилей может способствовать новой эре мира и процветания.

— Неплохо сказано, Кора, — пробормотал мастер Ферус. — Я почти поверил, что ты говоришь на полном серьезе.

Кэвендиш подняла нос и легонько фыркнула.

— Ты всегда думал худшее обо мне, Эфферус.

— И редко ошибался, — парировал Ферус.

— Ваше мнение кажется совершенно верным, — ровно проговорил Гримм, — в теории. Но боюсь, что однажды оно разобьется о суровые реалий жизни.

Кэвендиш не отрывала глаз от мастера Феруса.

— Веское замечание, капитан. Как и многие теории.

Мастера Феруса даже не передернуло от слов женщины, но Гримм заметил медленную, долговременную боль, отражающуюся на лице эфироманта. Старик поднял взгляд на Кэвендиш.

— Ты же знаешь, нам не обязательно вести себя в таком ключе. У будущего много ответвлений.

— Нет, Эфферус, — возразила мадам Кэвендиш.

Гримм был поражен язвительностью, которую этой женщине удалось вписать в два слова. Яд капал с них так явно, что он чуть было не проверил пол под её креслом в поисках повреждений.

Мастер Ферус вздохнул и кивнул.

— Значит ты так и не научились Видению, я полагаю.

— Возможно, у меня был плохой учитель, — спокойно ответила она. — Но со временем я научилась созидать будущее, которого желаю.

— Ох, Кора, — сказал Ферус. — Вот значит как ты считаешь? Созидание?

— Строить новый мир всегда трудно, мой старый друг, — ответила она. Легкая улыбка коснулась углов ее рта. — Как было бы забавно, если бы это было легко?

Будучи верным сыном Альбиона, Гримм более или менее знал момент когда его чай можно будет пить не боясь обжечься. Он потянулся к своей чашке, а остальные двое одновременно с ним повторили движение. Все отпили из кружек.

Кэвендиш на мгновение закатила глаза от удовольствия, затем распахнула их.

— Тогда перейдем к делу, не против?

— Конечно, — сказал мастер Ферус. — Где ты предлагаешь начать переговоры?

Кэвендиш удивленно подняла бровь.

— Ох, Эфферус. Боюсь, вы меня неправильно поняли. Я здесь не для переговоров.

— Тогда, осмелюсь спросить: зачем вы пришли, мадам? — спросил Гримм.

Кэвендиш сделала еще один глоток.

— Это лист Дубайн, не так ли?

— У вас отличный вкус, — ответил Гримм. — Мой вопрос остается в силе.

— Я пришла за коллекцией Эфферуса.

Старик застыл на своем кресле. Он попытался скрыть изумление еще одним глотком чая, шумно проглотил.

— И что же именно заставило тебя поверить, что я отдам тебе её?

Кэвендиш приятно улыбнулась.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, две прекрасные молодые женщины из вашей команды как раз доели свой последний обед.

Ферус на мгновение вперился в свой чай.

— И если я отдам её тебе, ты их отпустишь?

— Простите меня, — сказала Кэвендиш Гримму. — Боюсь, что Эфферус страдает первыми признаками старческого маразма, как я уже объясняла ему, это не переговоры. — Она повернулась к старику и медленно и четко проговорила. — Они у меня. Я могу их убить мыслью. Если ты не отдашь мне свою коллекцию, немедленно и без протеста, я это сделаю.

— А потом? — спросил Ферус, неприятно скрипучим голосом.

— А потом, если вы цените их жизнь, я буду продолжать делать именно то, что мне нужно, без вашего вмешательства. Я, возможно, даже пощажу их, когда моё дело будет закончено.

— Я знаю тебя, Кора, — сказал Ферус. — Ты даешь слабую надежду на их выживание.

Ее глаза ожесточились, превратившись в осколки стекла.

— Нет, Эфферус. Я предлагаю вам лишь абсолютную уверенность в их смерти.

Старик опустил свою голову и промолчал.

Кэвендиш немного откинулась на спинку кресла с довольным выражением лица.

— Конечно, ты не должен этого делать. Ни одно дитя не стоит результатов вашего похода. Все, что тебе нужно, это задать себе один простой вопрос, Эфферус.

Ох? — произнес старик. — И какой же?

— Хватит ли у тебя духу принести в жертву двух учеников за раз?

На этот раз старик вздрогнул, словно от удара.

— Простите, — пробормотал Гримм и встал с чайником, чтобы поставить его на плиту. Он достал ситечко для заварки из чайника и вылил воду из кувшина с фильтром, а затем промыл чайник. После поставил чайник обратно и протянул руку в шкаф, закрывая собой руку от сидящих за столом.

— О, военное решение, — произнесла Кэвендиш.

Гримм оглянулся на нее. Она не отрывала глаз от мастера Феруса.

— Капитан, — сказала Кэвендиш, — вы можете достать этот пистолет, если хотите, но вы пожелаете смерти, прежде чем сможете наставить его на меня или нажать на курок.

— Вы враг Шпиля Альбион, мадам, и активный союзник его противников. Разумеется, я считаю, что именно вы направили аврорские эсминцы в атаку на верфи.

Кэвендиш наклонила голову, ее лицо лучилось от удовольствия, хотя глаза по прежнему не отрывались от Феруса.

— Это работа того паука на вершине Шпиля, не так ли? Он всегда отличался ловкостью выбора способных агентов. Я удивлена, что он осмелился включиться.

— Как же мало ты знаешь об Эддисоне, Кора, — тихо промолвил мастер Ферус.

Ручка спрятанного пистолета Гримма приятно холодила его пальцы. Он приготовил его на случай, если бы Каллиопа напала на него, если и не неожиданно, то, по крайней мере, внезапно. Только дурак попробовал бы атаковать эфироманта наручем. Лучшим оружием, доступным для такой задачи, было более простое, даже коварное, огнестрельное подходило вполне.

— Я уверен, что вы с вашим умом понимаете мою дилемму, мадам.

— Да, — сухо ответила Кэвендиш. — Только вы недостаточно проницательны, чтобы проникнуться ситуацией. Или вы серьезно полагаете, что я взошла на ваш корабль, не приняв надлежащих мер предосторожности?

— Будьте так добры, посвятите в детали, — попросил Гримм.

— Если я невредимой и без происшествий не покину это судно в ближайшие четверть часа, наблюдатели, размещенные поблизости, предупредят моих союзников и эти две девочки умрут ужасной смертью.

Гримм спокойно рассматривал Кэвендиш, взвешивая все варианты.

Женщина была явно опасной и одаренной. Мастер Ферус, например, очень осторожно относился к ней. Гримм не сомневался, что она прикажет казнить мисс Тагвинн и мисс Фолли без эмоциональных переживаний, словно спрашивая еще одну чашку чая. Она несомненно была умна. Гримм мог допустить, что она приняла меры предосторожности, чтобы предотвратить нападение на себя.

А значит…

Он терпеть не мог тех, кто бесчувственно использовал молодые жизни в угоду своим интересам. Она была меньше семи футов от него. В мгновение ока он мог бы достать пистолет и разрядить его, а затем немедленно приказать своим людям прошерстить доки и схватить глаза и уши Кэвендиш, прежде чем те смогут сообщить аврорцам. Информацию можно было бы получить от них же и немедленно организовать спасательную операцию для девушек.

Такой ход имел мало шансов на успех, но судя по реакции Феруса на Кэвендиш, он подумал, что, по крайней мере, вероятность спасти юных леди, оставив их на милость мадам Кэвендиш равнозначна риску.

Она могла сказать правду о своей способности немедленно остановить его. Эфироманты могли совершать подвиги, которые поразили бы большинство людей. Но подтверждений тому не было. Разве у него не было обязательств, по крайней мере, попытаться уничтожить этого врага в своем родном Шпиле?

Он сощурился. Кроме того. Никто не отдает ему приказы на борту его корабля.

Его рука сжала рукоятку пистолета и он начал поворачиваться, одновременно доставая его из скрытой кобуры наружу.

— Стойте, капитан, — пронзительно выкрикнул мастер Ферус. — Не стреляйте.

Ферус тоже не смотрел на него. Гримм почувствовал некоторое раздражение. Эфироманты или нет, эти люди должны, черт побери, по крайней мере, взглянуть на него, чтобы знать, что он делает.

— Она говорит правду, — продолжал Ферус, уже тише, почти шепотом. — Вы не сможете выстрелить и почувствуете кое-что похуже смерти, если попытаетесь.

Рот Кэвендиш внезапно растянулся в широкой улыбке.

Ферус покачал головой.

— Буду вам признателен, капитан, если вас не затруднит доставить пару тележек из моей каюты на палубу для мадам Кэвендиш.

— Сэр? — встревоженно спросил Гримм.

— Если не ошибаюсь, Шпилеарх приказал вам содействовать моему заданию, сэр, — тихо сказал Ферус. — Не так ли?

Гримм медленно выдохнул. Затем разжал пальцы и опустил руку.

— Все верно.

— Какие мы все цивилизованные, — сказала Кэвендиш. Она поставила блюдце и чашку и поднялась, сложив руки перед собой. — У меня есть носильщики неподалеку, они управятся с тележками, Эфферус.

Мастер Ферус встал вместе с ней и коротко кивнул.

— Да будет так. — Он подождал, пока она повернулась к двери, а затем тихо произнес, — Сикоракс.

Мадам Кэвендиш остановилась и оглянулась на него.

— Если хоть волос упадет с головы этих девочек, мир покажется тебе недостаточно большим, чтобы спрятаться от меня.

Она невозмутимо повела подбородком.

— Я не из тех, кто прячется, старик.

Ферус сжал зубы. Затем взглянул на Гримма и кивнул.

Гримм сопроводил Кэвендиш из кабины на палубу, отдав по пути несколько коротких приказов. Две маленькие тележки, наполненные, казалось бы, случайными предметами, спустили по трапу к паре нанятых носильщиков из одной местной фирмы, расположенной неподалеку.

Кэвендиш, улыбаясь, проводила их взглядом и поправила манжеты рукавов.

— Капитан Гримм, — промурлыкала она. — Сделайте себе одолжение. Поживите немного подольше. Оставайтесь на своем корабле. Не пытайтесь следовать за мной.

— Я сделаю то, что нужно, сударыня, — сказал Гримм. Он вежливо поклонился и принял в ответ довольно задумчивый кивок. Затем она спустилась по трапу и отправилась восвояси.

В тот момент, когда она скрылась из виду, Гримм развернулся на каблуках и быстро вернулся в свою каюту.

— Мастер Ферус, мы выходим с командой немед…

Он прервался на полуслове. Старый эфиромант лежал на полу, свернувшись клубком, схватившись за живот. Он качался, словно в агонии, плача безмолвными слезами.

— Я не могу, — прорыдал он. — Не могу. Больше нет, угрюмый капитан, я беспомощен.

Гримм подошел к старику и опустился на колени.

— Мастер Ферус. Вы меня слышите?

— Слышу и это неважно, — закричал Ферус, визгливо, словно на него давил огромный вес. — Я не буду… ни к чему… ох, мне нужны тринадцать игл и шарик из воска. Штыри, кусок зеленого мела и два левых тапка.

Гримм еще несколько раз моргнул. Коллекция старика. Вот о чем он болтал? Зачем?

Очевидно, подумал Гримм, по той же причине, что и Кэвендиш настаивала на том, чтобы он отказался от неё: для старика это, должно быть, было что-то вроде тотема или фетиша. Он был разбит и нуждался в своей коллекции, чтобы прийти в норму, точно так же, как Фолли нуждалась в своей банке с кристаллами для общения с окружающими — и так же, как мадам Кэвендиш казалась одержимой соблюдением этикета. Это безумие, кажется, следовало за каждым эфиромантом, которого он когда-либо встречал. Их сила, похоже, требовала свою цену.

— Фолли всегда собирала их для меня. Собирала каждый раз идеально. Теперь она во тьме и я ошибся, отправив её туда. — Глаза старика найдя Гримма, прояснились на секунду. — Вы должны найти её. Вы должны уберечь её.

— Я найду, — твердо сказал Гримм, — конечно найду.

Ферус схватился за него. Он постарел лет на двадцать. Его руки дрожали.

— Обещайте мне, капитан.

Гримм взял руки старика в свои и сжал их.

— Всё что в моих силах. Клянусь.

Ферус один раз кивнул, а затем его лицо исказилось в новой агонии и он крепко зажмурился, что-то бормоча себе под нос с безумной скоростью.

Гримм покачал головой, просунул свою здоровую руку под стариком и поволок того на свою койку. Затем медленно выпрямился.

Он намеревался сделать то, что пообещал Ферусу, — но все его силы мало чего стоило, если не знать, где её применить. План опирался на руководство Феруса чтобы найти Врага. Как он мог найти Врага, определить где держат молодых женщин и спасти их, оставаясь при этом незамеченным?

Он потушил осветительные кристаллы в своей каюте и тихо вышел, оставив лихорадочно бормочущего Феруса. Враг был здесь, в Лэндинге, но он не знал, где конкретно. Хоть они и были в затруднительном положении, однако он не знал каковы их планы или где они могут ударить. Он унаследовал гору незнания, когда старик стал вдруг недееспособным, а если действовать наугад, жизнь этих двух девушек окажется под угрозой.

Мисс Тагвинн, решил он, была солдатом на службе у Шпилеарха Пожертвовать ей во благо Шпиля могло оказаться скверной и неизбежной необходимостью. Послушница эфироманта была гражданским лицом, но она также была глубоко вовлечена в это дело и служила Шпилеарху. Но он не мог разбрасываться жизнями, кроме самых крайних случаев.

Руки Гримма сжались в кулаки от бессилия.

Что ему делать?

Кеттл огромными шагами поднялся на мостик и быстро отсалютовал.

— Кэп, — сказал он. — Здесь кошка. Проклятое маленькое животное только что пробралось на палубу.

Глаза Гримма остановились на рулевом.

— Покажи мне.