Лебёдка аэронавта

Глава 23

Торговый корабль Альбиона «Хищник».

Сны Гримма были неприятными и закончились суматошным шумом, который оказался чьим-то настойчивым стуком в дверь его каюты. До того, как он на самом деле осознал, что проснулся, он уже успел спустить ноги с койки и сесть, бормоча:

— Войдите.

Дверь открылась, и Стерн просунул голову в каюту.

— Прошу прощения, капитан.

Гримм небрежно отмахнулся.

— Мы уже на месте, мистер Стерн?

— Все еще ожидаем швартовки, — ответил крепкий молодой человек. — Но у вас посетитель с флота, сэр.

Гримм пристально взглянул на молодого человека и резко кивнул.

— Я сейчас выйду.

— Так точно, капитан, — ответил Стерн и снова закрыл дверь.

Посетители с флота? Сейчас? По крайней мере, Гримм смог отмыться в тазу с водой перед сном. Теперь он встал, оделся, как мог, в чистую одежду, и неуклюже приспособил свежую повязку для раненой руки. Несколько раз провел гребнем по спутанным волосам, хмуро посмотрелся в маленькое зеркало и поморщился при виде щетины, которая портила ему все шансы предстать в надлежащем офицеру виде.

Разумеется, он больше не был офицером флота, ведь так?

Гримм покачал головой, пытаясь стряхнуть глубокое истощение, которое все еще ощущал, потерпел неудачу и все-таки покинул каюту.

— Капитан на палубе! — рявкнул Стерн, когда Гримм открыл дверь. Гримм шагнул на палубу и увидел, что все члены экипажа в зоне видимости оставили свои дела, развернулись к нему и сделали идеальный флотский салют. Он удержался от улыбки.

— Мистер Стерн, — проворчал Гримм вполголоса. — Почему экипаж соблюдает формальный протокол, только когда на борту находится служащий флота?

— Потому что нам нравится напоминать упрямым ублюдкам, что на этом корабле командуете вы, капитан. Независимо от того, что о вас думают флотские.

— А, — сказал Гримм. Он слегка повысил голос. — Отставить.

— Команда отсалютовала с практически парадной точностью и вернулась к своим обязанностям. Подвижная маленькая фигура в мундире капитана 1-го ранга Флота перебиралась по абордажному мостику, проложенному между палубой Хищника и катером флота, зависшим рядом с кораблем Гримма. Человек спрыгнул на палубу и покачал головой в изумлении.

— Разрешить подняться на борт, капитан?

— Байард, — сказал Гримм, шагнув вперед и протянув руку.

— Мэд, — сказал Байард, обменявшись рукопожатием.

— Боже Всемогущий, дружище, я знал, что «Хищник» был поврежден, но… Вы снова разговаривали с незнакомцами?

— Капитан Кастильо с «Итаски», если вкратце, — ответил Гримм. — Я успел уйти, пока разговор не зашел слишком далеко. Что ты здесь делаешь, Алекс?

— Мы узнали, что ты снова получил ранения, играя в героя во время атаки, и Эбигейл настояла, чтобы я посмотрел на тебя.

Гримм указал на руку.

— Боюсь, слухи преувеличены. У меня уже было это, когда все началось.

— Я помню, — кивнул Байард. — Итак. Ты отразил нападение морских пехотинцев Авроры… одной рукой.

— В основном это сделала моя команда.

Байард шутливо изумился.

— Ну конечно. А ты стоял и критиковал всех вокруг, полагаю.

— Ты меня насквозь видишь.

— Потом новых травм не появилось — от недовольного матроса, например? — сверкнул зубами, улыбаясь Байард.

— Несколько царапин и синяков. Я в порядке.

— Это сильно успокоит Эбигейл, — сказал Байард. — Теперь поговорим о том бренди.

— Каком бренди?

— Отличный бренди, который ты собираешься налить мне в своей каюте, естественно, — весело сказал Байард, — но его глаза оставались серьезными.

— Понимаю, — кивнул Гримм. — Полагаю, если он поможет быстрее избавится от тебя, это достойная инвестиция. Прошу сюда, капитан.

Байард усмехнулся.

— Подумать только, они еще называют торговых капитанов нецивилизованными.

Оказавшись внутри каюты, Гримм закрыл за собой дверь и повернулся к своему старому другу.

— Хорошо. В чем дело?

Байярд сложил пальцы, будто бы держа рюмку, и нахмурился, уставившись на них в замешательстве.

— Странно. Я не вижу алкоголя.

Гримм фыркнул. Затем подошел к шкафу и вернулся с парой рюмок с бренди. Он протянул одну Байарду. Байард взял ее, поднял и сказал, то же что и всегда, когда они пили вместе:

— За отсутствующих друзей.

— За отсутствующих друзей, — эхом отозвался Гримм и оба выпили.

— Официально, — сказал Байард после. — Совет Шпиля объявил войну Шпилю Аврора.

Гримм нахмурился.

— Неизбежно, полагаю.

— Неизбежно и скверно, — сказал Байард. — Мы уже созываем корабли как первой так и второй эскадры. Умные головы из Адмиралтейства решили оставаться в оборонительной позиции, пока мы не сосредоточим весь наш флот в одном месте.

Гримм поднял брови. Душой воздушной войны была стремительность внезапная и подавляющая. Командир, который сдал инициативу врагу, был командиром, которого вполне можно было бы уничтожить неожиданным ударом прежде чем он успеет отдать приказ вступить в бой, причем выбор времени и места удара оставался за противником.

— Что?

Баярд плюхнулся на тесный диван Гримма.

— Именно. Боюсь, что этот налет ужасно потрепал старого Уотсона.

— Почему?

— Потому что противник затеяли эту атаку, чтобы манипулировать им, и они преуспели. Они дергали его, как куклу на струнах. Если бы только какой-то бедный дурак случайно не бродил рядом с Ланкастерской чановой…

Байард отсалютовал бокалом Гримму.

Гримм закатил глаза.

— …Ответ Уотсона может стоить Альбиону его самого ценного ресурса. — Байард хлебнул бренди. — Поэтому он и проявляет максимальную осторожность, чтобы не попасть в другую такую ловушку.

— Если, конечно, — сказал Гримм, — они не пытаются манипулировать им, заставив приложить все усилия, собирая все наши корабли в одном месте.

— Именно. — Байард вздохнул. — Каждое звено Первой эскадры в настоящее время плавает в гигантском хороводе вокруг Шпиля, ожидая неприятностей, как какая-то кровавая карусель. Некоторые из нас пытались призвать к здравому смыслу, но ты же знаешь старого Уотсона.

— Он довольно хорош в оборонительной тактике, — сказал Гримм.

— Я согласен, — сказал Байард. — Проблема в том, что он довольно плох в оборонительной стратегии. Нам нужно слать корабли, чтобы бить аврорцев в их домашнем небе, заставлять их думать об обороне. Проклятый дурак поощряет их проявлять инициативу.

Гримм нахмурился и сказал:

— Какое отношение это имеет ко мне?

Байард нахмурился.

— Давай без этого. Ты флотский, Мэд. Как и я.

— В реестре Флота говорится другое.

— У нас война на носу, — ответил его друг. — Сейчас не время для мелких обид. Нам нужен каждый квалифицированный капитан, которого мы можем получить. Я хочу, чтобы ты вернулся.

— Я был уволен с позором. Я не могу вернуться.

— Ты опытный боевой командир, — возразил Байард. — И ты заслужил больше, чем просто уважение своими действиям в Ланкастерской Чановой. Премьер-министр Альбиона лично наблюдал, как вы защищаете его дом, его людей и его средства к существованию через окно своего кабинета. Если ты вернешься во флот и предложишь свои услуги, я думаю так, ветры иногда несут в нужном направлении, а у тебя сейчас попутный ветер — у меня есть место капитана в моей эскадре.

Гримм резко поднял глаза.

— «Доблестный», — просто сказал Байард. — Мне нужен капитан флагмана.

Что-то в груди Гримма шевельнулось, что-то, что он забыл за последнее десятилетие — голос гораздо более молодого, гораздо менее опытного Фрэнсиса Мэдисона Гримма, полного решимости добиться права управлять кораблем Флота. Он не был уверен, было ли это похоже на фейерверк, взрывающийся в его груди, или головокружение от пьяного падения с лестницы.

— Ты ненормальный. Я никогда не командовал кораблем Флота.

— Нет, — сказал Байард, его голос стал тверже. — Командовал.

— Неофициально, — Гримм сплюнул. — Не на бумаге. И ни один офицер, как бы он не был популярен и любим, не получает проклятый тяжелый крейсер в качестве своего первого корабля.

— Правила созданы, чтобы их нарушать, — ответил Баярд. — То, что они сделали с тобой, было неправильным. Я не вижу способа, как можно исправить ту несправедливость.

— Я сейчас работаю на Шпилеарха, — сказал Гримм.

— Я знаю. Но это твой шанс, Мэд. Шанс все исправить. Вернись к командованию Флота со мной. Предлагаю воссоединиться.

Гримм сузил глаза.

— Ты хочешь, чтобы я пошел к ним. Пошел с шляпой в руках и попросил их светлость милостиво вернуть меня.

— Война, Мэд, — сказал Баярд, наклоняясь вперед. — Это больше, чем я. Это больше, чем Гамильтон Рук и его семья. Это даже больше, чем твоя раненая гордость. Ты нужен нам.

— Тогда я с нетерпением жду уведомления в письменной форме об очищении моего имени и восстановлении моего звания и репутации на флоте, — сказал Гримм.

Байард рассвирепел.

— Черт возьми, Мэд. У тебя есть обязательства. Долг.

— Во многом ты прав. Но мой долг перед Флотом я закрыл много лет назад. Теперь у меня есть другие обязательства.

Байард только смотрел, излучая гнев каждой порой. Гримм встретил его взгляд без враждебности, но неуступчиво.

Через мгновение Баярд, казалось, сдулся. Он издал отвратительный звук и проглотил коньяк одним глотком.

— Черт возьми твою гордость.

Гримм прикончил свой стакан и позволил ликеру обжечь горло, почти испугавшись, что от суматохи в груди может вспыхнуть.

— Алекс… То что ты просишь меня сделать — я этого не сделаю. Я не могу этого сделать. Не могу.

Наступила тишина.

— Эбигейл сказала так же, — наконец произнес Байард. — Но я должен был попробовать.

— Спасибо, — сказал Гримм. — В самом деле.

Байард повел плечом, отложил рюмку и встал.

— Еще хотел заблаговременно предупредить — твой старпом скоро вернется на действительную службу. Они призывают всех, кого когда-то уволили и всех доступных резервистов с торговых кораблей.

— Полагаю, это не удивительно, — сказал Гримм, поднимаясь вместе с ним.

— Как он? — спросил Байард.

— Он справится, — твердо сказал Гримм. — Когда?

— Неделя, не больше — сказал Байард.

— Я приму меры, — сказал Гримм, и они вместе отправились на палубу. — Передавай Эбигейл привет.

— Ты должен прийти к нам на обед в ближайшее время, — сказал Байард. Затем поморщился. — Если война позволит.

— Буду рад.

— Эта… договоренность, которая у тебя со Шпилеархом, — сказал Байард. — Надолго?

— Может быть. Может — нет.

— Тогда я оставляю за собой право снова поговорить с тобой по этому вопросу.

— Мой ответ не изменится.

— Нет. Я и не надеялся. — Байард поднял голову, а затем немного наклонил в сторону. — Капитан, — сказал он. — А что это на самом верху вашей фок-мачты?

Гримм поднял глаза, следуя взгляду Байарда, где была очерчена на фоне солнечного тумана маленькая крепкая фигурка. — Очевидно, — сказал он, — это кот.