Легенда о невесте людоеда

18

Запах крепкого кофе и жареных сосисок разбудил Тери, заставил поморщиться — уж больно резким и сильным был. Девушка повернула голову вправо и уткнулась носом в поднос, едва не опрокинув его на себя. На прикроватном столике стояла еда, а сама Терисия лежала на большом ложе под серо-желтым льняным балдахином в скромно обставленной комнате. На каменных небеленых стенах и деревянном полу с медвежьей шкурой скакали отблески от небольшого камина с решеткой. Единственное окно в комнате — напротив постели, но зашторено такой же серо-желтой тканью, как и на балдахине. Терисия не помнила, как здесь оказалась, но не успела забыть собственное спасение из огня незнакомцем — еще чуть-чуть и ее ноги, по ощущениям, превратились бы в угольки.

Откинув укрывавшее одеяло, увидела обгоревший до колен край платья и перебинтованные до бедер огромные ноги. Терисия больше ужаснулась тому, что они все еще огромные, тролльи, а не тому, что они в бинтах. Незнакомец спас ее, даже несмотря на то, что она выглядит как троллиха? Но это же не имеет никакого смысла. Разве что у этого человека действительно огромное сердце, если даже такую уродину как она ему стало жаль. Еще недавно, Тери была уверена в том, что и мир, и люди в нем ужасны и жестоки, а тут такая неожиданность.

Умышленно отвлекаясь от мыслей о своем непривлекательном внешнем виде, девушка с жадностью накинулась на еду. Она не ела ничего больше суток, еще теплые сосиски с кашей казались особенно вкусными, они быстро насытили, а кофе, — диковинка для Тери, она пила его всего раз пять дома, — не позволил быстро провалиться в сытый сон. Сверху над балдахином, прямо со стороны потолка послышался невнятный шум, будто кто-то что-то передвигает. Там разговаривали сразу несколько явно человеческих, мужских голосов, из чего девушка поняла, что, где бы она не находилась, здесь есть и другие люди. К сытости добавилась тревога. Тери сосредоточенно пыталась прислушаться к тому, о чем они говорят, но слова незнакомцев сливались в мычание, и девушка быстро прекратила попытки.

Из-за плотно зашторенного окна пробивался свет, снаружи, должно быть, день в самом зените. Знать бы, куда спаситель ее привез, но огонь так успокаивающе трещит в камине, а полный желудок не пускает из мягкой кровати, идти и узнавать что-либо девушке не хотелось. Она поставила поднос с пустыми тарелками на прежнее место, потеплее укрылась и повернулась на бок. Тери в тепле и сыта, а пока это всё, что ее волнует. Дремота накрыла девушку, но ненадолго, ведь дверь со скрипом распахнулась и Терисия обернулась на шум. На пороге стоял тот самый бородатый мужчина с охапкой дров руках. Вся одежда мужчины, борода и длинные темные волосы покрыты тонким слоем снега, а изо рта вырываются клубы пара.

Встретившись взглядом с девушкой, мужчина первый отвел глаза. Он захлопнул ногой дверь и поднес дрова к камину.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась девушка, ощущавшая, что огромная благодарность в ней борется со смущением. Ответа не последовало, незнакомец замер отвернутый лицом к камину. Терисия еще больше застыдилась своей навязчивости, вспомнила, что выглядит уродливо, а говорить с ней может быть противно. Она смотрела на спину мехового тулупа мужчины и не знала, стоит ли продолжать. — Спасибо. За спасение. За еду.

— Ерунда. — Незнакомец тяжело вздохнул. — Это не было сложно.

— Но всё равно спасибо, — девушка попыталась подняться в положение сидя, — вы могли проехать мимо. Обычно рыцари спасают красивых девиц, а не… таких, как я.

Мужчина обернулся к ней и посмотрел с долей удивления на румяном после холода, но нагретом от камина лице. «Если бы не борода, не этот суровый вид, он мог бы быть вполне симпатичным», — подумала девушка, ощущая странную взволнованность в груди.

— А что с тобой не так? — спросил он низким, мужественным голосом.

Тери пожала плечами, неловко улыбнулась и показала указательным пальцем на свое лицо:

— Можете не верить, но это не мое лицо.

— Вот как! — мужчина заинтересовался и подошел ближе, сел в кресло недалеко от кровати. Теперь его и девушку на кровати разделял только прикроватный столик с подносом. — Интересно. И где же твое лицо?

— Оно исчезло. Но это временно, — девушка смущенно заправила локон за ухо, — скоро все вернется. Подождите-ка, а где мы сейчас?

— В трактире.

— Тут есть люди? — ужаснулась Терисия. — И они видели, что вы заносите в комнату троллиху? Это конец! — она со вздохом сползла по подушкам под одеяло.

Взгляды девушки и мужчины наконец встретились друг с другом: Тери перепугана до смерти, ведь местные могут захотеть ее сжечь опять, а спаситель спокоен настолько, будто волнения и страха не чувствовал ни разу в жизни.

— Троллиха? Ты троллиха?

— Да. К сожалению. Но это временно! Я еще могу превратиться обратно в человека. Если люди, местные, меня опять не попытаются убить.

Неподвижным взглядом он долго изучал свою новую знакомую, а потом отрицательно качнул головой, будто не верит ни слову. Тери заметила растерянность на его мужественном лице, когда он подбирал слова, но только на пару секунд.

— Я нес тебя в своем плаще, — мужчина говорил, успокаивающе кивнув в сторону собеседницы, — никто не видел. Не беспокойся, тут ты в безопасности.

— Спасибо, — пролепетала девушка. Она успела зарыться одеялом по самые глаза, все еще опасалась случайного чужого взгляда. Терисия тщетно успокаивала себя тем, что он ее уже видел в теле тролля и не испугался. Растущее волнение разбивалось об уверенность в том, что спаситель защитит ее, но неуверенность в себе только крепла.

Некрасивость внешности чувствовалась особенно остро, девушке казалось, что мужчина смотрит на нее как на отвратительного монстра. Как она когда-то смотрела на короля троллей. Да и говорит с ней, скорее всего, просто из вежливости да через силу, заставляя себя не плюнуть в лицо чудовищу. Тери ощущала пропасть между ними — он обычный, привлекательный мужчина, а она монстр, которым пугают детей в сказках.

После встречи с семьей, теплого приема в родном селе, Терисия поняла, что и внутри изменилась раз и навсегда. Превращение в чудовище, выходит, все же законченно, пусть и не так, как того желал правительтроллей. Но доброта ее спасителя оставила тлеющую лучину в погашенном ненавистью очаге души девушке, искорку веры в людей и их доброту. За милость этого рыцаря, за его защиту она готова отплатить той же монетой.

— Меня зовут Терисия. Но можешь называть меня Тери, — произнесла девушка после продолжительного молчания. — Как твое имя, добрый незнакомец?

На лице мужчины отразились плохо скрываемые сомнения насчет того, стоит ли троллихе называть свое имя. Может он думал бросить ее в этом трактире, не заводить дружбу, а тут Тери напрашивается на знакомство. Но когда девушка уже смирилась с тем, что немногословный рыцарь не назовет своего имени, тот произнес:

— Вард, — сказал мужчина, — это мое имя.

— Защитник (с др. нем. ward — защитник, — прим. автора)? — Тери расплылась в улыбке. — Хорошее имя, тебе очень подходит! Мне нравится.

Напряженная тишина опять могла бы повиснуть в комнате, но на этаже выше опять начали что-то перетаскивать и ругаться, причем по-крупному. Вскоре было слышно, как упало что-то тяжелое, возможно, началась драка. Тери и Вард смотрели на потолок, будто он просвечивался и от этого им станет понятнее, что там творится и затронет ли как-либо их. Но как быстро началась потасовка, так быстро и закончилась.

Когда наверху затихли, мужчина встал с кресла, сбросил с себя толстый меховой кожух прямо на пол. Терисия смущенно наблюдала за тем, как Вард остался в вязаной сорочке с рукавами до локтей и растянутой горловиной, и девушка была рада, что дальше он не стал раздеваться. Он подошел к камину, начал подбрасывать дрова, отчего пламя запылало еще ярче. Комната быстро заполнялась жаром, под теплым одеялом Тери становилось все более душно, но откинуть его она стеснялась. Хотя было бы чего? Это ведь он бинтовал ей ноги и мог, при желании, видеть всё, что ему захочется, мог щупать где угодно. Да только зачем ему это, если Вард и смотреть на нее не может.

— Извини, Вард, но я опять должна спросить тебя, — начала девушка, но мужчина делал вид, что не слышит ее, — мне правда это интересно и важно знать. Зачем ты меня спас? Я поняла, что это было несложно, но всё же зачем?

Вард с силой захлопнул каминную решетку и выпрямился в полный рост. Повернувшись лицом девушке, он окинул ее суровым взглядом. Затем поднял с пола кожух, накинул на свои могучие плечи.

— Я не видел, кого спасаю, — наконец ответил он. — Публичные казни не люблю, мне они поперек горла стоят. Что ни село, то сожжённая ведьма, а на деле обычная сельская девка, — мужчина тяжело вздохнул. — Дуракам и дикарям крови подавай, причем крови своих же людей. Без убийства ближних им тоскливо.

Девушка слушала внимательно, с каждым словом взгляд девушки становился все печальнее. Этот человек, кем бы он ни был, точно выразил словами то, что ей пришлось пережить на своей шкуре. Печальная реальность вновь восстала перед Тери во всем своем безобразии и нелепости. Но удивительно, что не одна она это понимает!

— Да! Верно говоришь, Вард, — закивала девушка, когда мужчина замолчал. Он уже направился к выходу, а Терисия испугалась, уж не собирается ли он ее бросить здесь. Ничто ведь не мешает ему скрыться за этой дверью и больше никогда не возвращаться к безобразной троллихе. — Постой, ты куда?

Мужчина бросил на нее непонимающий взгляд, но остановился. Он ждал дальнейших слов девушки, но та не знала, как бы поприличнее попросить его не бросать ее на произвол судьбы в этом незнакомом месте. Она и без того многим обязана ему, было бы дикостью, которую так не любит Вард, требовать и дальше опекать ее. Тери ему никто и ничего просить не может, но умолять еще никто не запрещал.

— Прошу, не оставляй меня одну здесь! — Взмолилась девушка, откидывая одеяло с покалеченных ног. — Ты нужен мне, Вард, я правда без тебя не выживу. Пожалуйста, я сделаю все, что угодно, только…

— Замолчи, — скомандовал мужчина, все же отворяя дверь. — Сиди здесь тихо.

Больше девушка не успела ничего произнести, ведь дверь захлопнулась, а Вард скрылся по ту сторону комнаты. Терисия осталась сидеть в кровати, размышляя над тем, что сказал мужчина. Она была более чем уверена, что он питает к ней только отвращение и точно не вернется опять.