Лето мафии

Глава 21

Домой я попал только около четырех утра. Открыв входную дверь, я тотчас же уловил в воздухе отчетливый аромат сигары «Динаполи». Эти знаменитые итальянские «разрыватели легких» были тонкими с обеих концов и толстыми посредине. Истинные любители разрезали их пополам и раскуривали с толстого конца. В безветренную погоду дым «Динаполи» можно было учуять за целый квартал. Увидев в затемненной гостиной тусклый красный кончик сигары, я понял, что отец дожидался моего возвращения.

Он встретил меня:

— Ну… все прошло хорошо?

— Мы достали тридцать ящиков, — подтвердил я.

Отец сидел в кресле с высоким подголовником, в сорочке с закатанными рукавами; узел галстука был ослаблен. Пистолет 45-го калибра лежал на столике рядом с креслом.

— Все прошло гладко? — спросил отец, попыхивая сигарой.

— Было кое-что… двое дядьев Рыжего — те, что служат в полиции, — около половины одиннадцатого заявились на склад. Это не их район.

Мой отец знал, кто такие дядья Рыжего, и знал, что они нечисты на руку.

— Джи-джи… — Не вопрос, категоричное утверждение.

— Мы тоже об этом подумали. Вполне возможно.

— Другого объяснения быть не может. Они работают в отделе нравов в Восемнадцатом округе. Оба куплены Дженовезе, а Дженовезе хозяин Джи-джи. Он пытался вас подставить — уже во второй раз!

Я пожал плечами.

— У него ничего не получилось.

— Не получилось, — согласился отец. Почесав указательным пальцем переносицу, он задумался, затем сказал: — Но теперь нам все известно. Сначала Джи-джи заказывает сорок ящиков собольих шкурок — но фараоны появились прежде, чем вы успели их добыть. Случайное невезение? Возможно. Затем Джи-джи требует достать остальное к завтрашнему дню из единственного места, где есть эти шкурки, — со склада Драго. Еще одна случайность? Возможно. Но тут на склад заявляются двое продажных полицейских, купленные Дженовезе. Три совпадения? Нет. Все это было подстроено умышленно — и вовсе не ради нескольких ящиков с мехом.

— Быть может, как я уже говорил, Дженовезе стремится расквитаться с тобой?

Отец задумчиво кивнул.

— Но почему? На меня Дженовезе наплевать. Ему нужен Костелло. Но при чем тут я? И почему он решил действовать именно сейчас? Потому что Анастасия в Италии? Возможно. Нам известно только то, что Дженовезе начал действовать против меня — и для этой цели он использует тебя.

— Джи-джи совершил ошибку. Завтра я пришью его к стене Сильваной Пизано.

— Возможно… но я так не думаю. Джи-джи увидит фотографии, придет в бешенство, — а затем найдет выход. Даже если ему придется замочить муженька красавицы Сильваны… как в Библии.

— Что?

Отец усмехнулся.

— Так Давид поступил с супругом Вирсавии. Ему была нужна жена, поэтому он убил мужа.

— Ловко.

Отец кивнул.

— И очень действенно. Нам нужно совершить прыжок, опередить Джи-джи, а затем прийти в движение до того, как он ударит по нас.

— А как быть с мехами? — спросил я.

— Доставь их по назначению — вместе с фотографиями. С вами поедут Анджело и кое-кто из ребят.

Я начал было возражать:

— Папа…

— Они останутся ждать на улице, но только позаботятся о том, чтобы их заметили, — остановил меня отец. — Ты со своими ребятами заедешь на грузовике внутрь. Джи-джи будет знать, что Анджело ждет на улице. Это удержит его от какой-нибудь глупости.

— Значит, дело становится серьезным, да?

— Не исключено. — Отец попытался меня утешить: — Если не это, то что-нибудь другое. — Загасив сигару, он встал. — О Терри мы поговорим позже. А сейчас иди к своему другу на пожарную лестницу. Он уже заждался тебя.

— Спасибо, папа.

Встав, отец обнял меня.

— Buona notta[16] — и помни, что я сказал тебе насчет матери.

Ущипнув меня за щеку, отец ушел.

Проводив его взглядом, я выбрался через окно на площадку пожарной лестницы. Низкие тучи на небе рассеялись, и яркая луна полила все вокруг серебром. Туман поднялся; ничто не шевелилось… ни машин, ни людей. Даже голуби заснули. Температура по-прежнему держалась в районе восьмидесяти с небольшим, но Сидни, укрывшись одеялом, лежал на спине. Мне показалось, он спит, поэтому я решил его не будить и полез обратно в квартиру.

— Я не сплю, — остановил меня Сидни. Усевшись, он пододвинулся к решетке, которая разделяла наши площадки.

Присев на корточки рядом с ним, я сказал:

— Господи, Сидни, уже четыре часа утра.

— Знаю, — ответил он. — Но я не смог заснуть.

Я сел, откинувшись спиной на стену.

— Снова астма?

— Не совсем. Я беспокоился.

Я прыснул.

— Ты начинаешь говорить совсем как Прыгун.

— С этого все и началось — с того, что он мне рассказал, — печально заметил Сидни.

— О чем? — встрепенулся я.

— Я попросил его объяснить то, что произошло сегодня, — сказал Сидни. — Я имею в виду, когда мы возвращались домой из библиотеки.

— Ты имеешь в виду Колуччи?

— Прыгун рассказал, почему этот парень так зол на тебя. Это из-за меня.

Развернувшись, я буквально заорал:

— Что?

Сидни повернул ко мне лицо.

— Из-за того, что ты тратишь так много времени на меня, ты не занимаешься тем, чем должен.

— Это тебе сказал Прыгун? — Я уже орал во весь голос.

— Не злись на него… он просто пытался помочь.

Я не мог поверить в то, что только что услышал, — хотя нет, на самом деле я как раз верил. Прыгун был настолько же туп, насколько Сидни — умен. Если бы он не приходился мне троюродным братом, я бы уже давно его придушил… впрочем, если бы он не приходился мне троюродным братом, я бы не взял его к себе в банду и он остался бы в стороне. Сделав глубокий вдох, я медленно выпустил воздух, стараясь совладать с собой. Что сделано, то сделано, и я не в силах ничего изменить. Однако необходимо успокоить Сидни.

— Послушай, Сидни, — как можно небрежнее произнес я, — то, что произошло, имеет отношение только к Нику Колуччи и ко мне — ты тут ни при чем. Сейчас происходит много разных событий. Наверное, ты слышал, как я упомянул про некоего Недотрогу Грилло. Это очень плохой тип, и я с ним в натянутых отношениях. Возможно, случившееся как-то связано с этим — я не знаю. Но я знаю, что сегодняшняя встреча имела целью нас запугать. Если мы испугаемся, верх одержит Колуччи. Ты хочешь, чтобы он одержал верх?

— Нет. Я просто не хочу, чтобы ты оказался проигравшим.

— Неужели ты действительно считаешь, что Колуччи может меня одолеть? — спросил я, изображая изумление.

— Я не хочу, чтобы он даже начинал. Я понимаю, что все это из-за меня. Даже мой папа все понимает. Он сказал, такие Ники Колуччи были всегда.

— Сидни, послушай меня. Ты мой друг. И ты совсем не такой, как остальные мои друзья. Ты показал мне то, о чем я даже не подозревал, научил меня тому, что я не знал. Никто, ни Ник, ни сотня таких ников не смогут помешать нашей дружбе. Я сказал все, и давай больше не будем возвращаться к этому.

Сидни предпринял последнюю попытку:

— Хорошо, Винни, как скажешь… но, может быть, нам следует хотя бы некоторое время воздержаться от походов в библиотеку…

— Согласен! — объявил я. — Завтра мы никуда не идем.

— Но ведь завтра же суббота.

— Знаю.

— А по субботам мы никогда не ходим в библиотеку.

— И это тоже знаю.

Сидни долго молча смотрел на меня, осмысливая мои слова. Наконец уголки его губ взметнулись вверх, и он улыбнулся — затем прыснул — и, наконец, громко расхохотался.

Я присоединился к нему, и через какое-то время в соседних окнах начал зажигаться свет.