Лето мафии

Глава 54

Утренняя бульварная пресса пестрела сообщениями о внезапной кончине Джорджио Петроне. «ПЕТРОНЕ СКОНЧАЛСЯ ОТ СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА» — кричали газетные заголовки. «Джорджио Петроне, подозревавшийся в связях с мафией, умер своей смертью… родные и близкие потрясены… Давний „соратник“ Петроне Недотрога Грилло от лица семьи сообщил, что прощание с телом покойного состоится в пять часов в погребальной конторе „Ренальди“ в Куинсе».

Неожиданная смерть Петроне стала главной темой разговоров всех полицейских управлений Нью-Йорка, но в первую очередь Центрального южного, поскольку именно в этом районе находилась его штаб-квартира. Кроме этого, в управлении со смехом обсуждали задержание четырех подозреваемых в Хобокене, совершенное с нарушением закона.

Придя на службу в восемь часов утра, детектив Сассо первым делом взглянул на четверых задержанных. Никаких вопросов — они полностью соответствовали описанию четырех нападавших у библиотеки, которое дали монахини. Решив, что к задержанным проявит интерес Дэнни Коллинз, Сассо позвонил в Восемнадцатый округ. Обменявшись с Дэнни парой фраз по поводу внезапной кончины Петроне, Сассо сообщил, что четверо задержанных, возможно, имеют отношение к взрыву бомбы в квартире Бенни Вила; опознание назначено на четыре часа вечера.

Прощаясь, Сассо сказал:

— Всего хорошего. Жду вас с братом на опознании.

Лейтенант Макрей, наш осведомитель в Центральном южном управлении, позвонил Анджело и рассказал ему о звонке Сассо через пять минут после того, как Сассо положил трубку.

Бенни проснулся рано, поставил на плиту кофейник и купил в соседней булочной дюжину рулетов. Как и было условлено, ребята собрались в девять часов. Последним пришел Порошок, за которым шлепала Энджи. Он принес пакет с дюжиной пончиков с повидлом. Взглянув на рулеты, которые раскладывал на столе Бенни, Порошок заорал:

— Это еще что за рулеты? Сегодня мой день!

Мы по очереди покупали выпечку на завтрак, и Порошок, судя по всему, решил, что Бенни нарушил очередность.

— Память у тебя дырявая! — возразил Бенни. — Я четко помню, как говорил, что именно я покупаю рулеты.

Посмотрев Бенни в глаза, Порошок сказал:

— Бенни, уверяю тебя, я никогда не забываю то, что касается еды!

Задумавшись над его словами, Бенни наконец признал:

— Разумный довод. Признаю свое поражение. Обвинения сняты. — Ухмыльнувшись, он впился зубами в пончик. Порошку в глаз брызнуло клубничное повидло.

— Господи! — взвизгнул тот, отскакивая назад и принимаясь вытирать глаз. — Да ты меня ослепил!

Сбегав к раковине, Бенни намочил полотенце в горячей воде.

— Держись, старина, помощь уже идет.

Подскочив к Порошку, он шлепнул ему на лицо полотенце, от которого шел пар.

— А-аа-а! — взвыл Порошок. — Урод, так еще хуже! — Вырвав полотенце у Бенни из рук, он лихорадочно помахал им, остужая, после чего снова промокнул себе глаз.

— Вот кто просил тебя покупать пончики с повидлом? — с укором произнес Бенни. — С рулетом такого бы не произошло.

— Прошу прощения, — вмешался я. Меня не переставало поражать, что каким бы серьезным ни было положение, ребята никогда не переставали подкалывать друг друга. Порошок и Бенни посмотрели на меня. — Вы закончили? — спросил я.

Пожав плечами, они с глуповатым видом закивали. Тут и остальные, включая Энджи, повернулись ко мне. Даже Рыжий перестал строгать спичку, закрыл нож и поднял взгляд.

— Вот и хорошо, — сказал я, отставляя чашку с кофе. — Сегодня утром я случайно услышал, как Анджело говорил моему старику о том, что в четыре часа дня монахинь пригласят в полицию, где они должны будут опознать Колуччи, Станковича и братьев Руссомано.

— Они их опознают, — заметил Мальчонка.

— Правильно, — согласился я. — После этого отец позвонил Костелло и сказал, что ему необходимо немедленно договориться с судьей об условиях освобождения под залог.

Порошок раскрыл рот от изумления.

— С какой стати он оказывает любезность этим подонкам?

— Ты ошибаешься… отец хочет спрятать Колуччи от меня. Он попросил Перро, своего адвоката, чтобы тот забрал Колуччи и передал Анджело, а Анджело спрячет его там, где я не смогу найти. — Я прервался на то, чтобы закурить сигарету, затем продолжал: — Бенни и Рыжий будут караулить у полицейского участка. Как только Анджело заберет Колуччи, вы проследите за ним и определите, куда он его отвезет. Остальные остаются ждать, не приедет ли кто-нибудь за Станковичем и братьями Руссомано. Если приедет, разделитесь и следите за ними. Я хочу знать, где спрячется каждый из этих ублюдков.

— А сам ты где будешь? — спросил Мальчонка.

— Здесь, — ответил я. — Мой старик взял с меня слово, что я безвылазно просижу здесь весь день, так как у него, возможно, будет для меня какое-то дело. По-моему, это все чушь — отец просто хочет убрать меня подальше до тех пор, пока Колуччи не исчезнет. И все же я на всякий случай останусь здесь и буду ждать сообщений от вас.

Увидев, как у Прыгуна нервно задрожали веки, я снял его с крючка.

— Прыгун, ты остаешься со мной. Будем охранять цитадель.

— Х-хорошо, Винни, — с заметным облегчением сказал Прыгун.

— Что нам делать, когда мы узнаем, где Колуччи? — спросил Бенни.

— Ничего. Просто сообщите мне.

— И?.. — спросил Рыжий.

— И сегодня вечером мы нанесем ему визит.

Улыбнувшись, Рыжий раскрыл лезвие ножа.

— Ого, — сказал Порошок, — давай это обсудим.

— Обсуждай, — предложил я.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — начал Порошок, — но твой старик приказал нам ничего не делать. Мы еще никогда не шли против старших!

— Знаю, — сказал я.

— Если мы сделаем хоть шаг, твой отец будет взбешен, — подхватил Луи.

— Что ты ему скажешь? — спросил Бенни.

— Ничего, — ответил я. — Я займусь всем сам. В конечном счете, это мое личное дело.

Поскольку я уже поделился с Мальчонкой своими планами, он до сих пор молчал, однако сейчас дело приняло новый оборот.

— Личное? — спросил Мальчонка. — Черт побери, что ты хочешь сказать?

— Я буду действовать в одиночку, — объяснил я. — Я не хочу вмешивать вас.

— Так несправедливо, — настаивал Мальчонка.

— Я так хочу, — твердо произнес я.

Мальчонка крикнул:

— Винни, черт возьми, ты!..

— Я так хочу! — рявкнул в ответ я. Впервые за весь разговор я повысил голос.

Ребята молча смотрели на меня. До сих пор нам еще не приходилось делать ничего подобного. Впервые с тех пор, как мы собрались вместе, нам предстояло пойти против старших, впервые я собирался делать что-то в одиночку, — и впервые речь зашла об убийстве.