Лето возмездия

Глава 42

Через четверть часа на въезде к вилле Хокинсона стояли еще два автомобиля скорой помощи и несколько полицейских машин.

Полицейские огородили участок. Одни проверяли дом сверху донизу, другие патрулировали с собаками сад. Грета была арестована и увезена специальным подразделением криминальной полиции.

Эвелин пробилась к скорой, в которой лежал Пуласки.

Задняя дверца была открыта. Пуласки лежал под капельницами. Санитары разрезали его рубашку и остановили кровь, наложив давящую повязку. Он пах антисептиком и выглядел ужасно. Из его плеча все еще торчал дротик.

Эвелин забралась в машину и села рядом с ним.

- Как он? - спросила она врача.

- Отлично, - ответил Пуласки, прежде чем санитар успел что-либо ответить. - Они вкололи мне какое-то средство, и теперь я под кайфом. - Мужчина попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли.

- Не двигайтесь, - предупредил его врач.

- Может меня отвезут в больницу в Бремерхафен, - пробормотал Пуласки. - Там я знаю одного хирурга... Доктор Вобельски... ему я доверяю. Они недавно перешли на новую компьютерную систему, но, говорю Вам, этот человек умеет оперировать. Раньше он работал в реанимации, а сейчас главный врач отделения терапии внутренних органов.

Эвелин вопросительно посмотрела на врача. Тот постучал пальцем по капельнице, висевшей на "ноге" над Пуласки.

- Понятно. - Эвелин наклонилась ближе к Пуласки. - Не знаю, увидимся ли мы в скором времени. Ваш автомобиль все еще стоит в Гамбурге.

- Не проблема. Эту развалюху так быстро никто не украдет.

Сзади нее мимо прошли полицейские, переговариваясь по рации. Где-то лаяли собаки.

- Они прислали сюда большую команду.

Пуласки улыбнулся.

- Сидя на цепи в подвале у Болтена, я вызвал скорую и оповестил своего шефа в Лейпциге. Он привел в действие все рычаги и организовал весь этот балаган.

- Не плохой, да?

- Лейпциг?

- Нет, Ваш шеф.

- Ах, Хорст Фукс? - Пуласки скривил рот. – Он, конечно, будет читать мне нотации, но, в целом, парень нормальный.

Эвелин дотронулась до наручников, все еще болтавшихся на запястьях Пуласки.

- Как Вы смогли освободиться?

Он улыбнулся.

- Санитары нашли меня в подвале, освободили при помощи щипцов и впрыснули мне антидот. Пока они любовались останками Болтена на лужайке, действие «Ботокса» ослабло. И тогда я одолжил у них машину. Бедняги, наверное, до сих пор стоят там.

- Одолжили? - повторила Эвелин. - И полностью разбили ей капот?

- Я хотел Вас спасти.

Она внимательно посмотрела на него.

- Что Вы говорите.

- Нет, честно. Когда я увидел свет прожекторов и закрытые ворота, то так и понял, что что-то не ладно.

- Вы не умеете лгать! - сделала вывод Эвелин.

Пуласки посмотрел в потолок.

- Да, - вздохнул он. - Я не смог пошевелить ногой и вовремя убрать ее с педали газа... но никому не говорите об этом!

- Не волнуйтесь. - Эвелин улыбнулась. - Мы еще увидимся?

- Если приедете в Лейпциг, - ответил он. - В выходные мы с дочерью поедем в Ёханнапарк, где будем играть с соседской собакой, бросать ей фризби. Рекс с ума по ней сходит.

- На этих выходных вы никуда не поедете, - прервал его врач и сделал укол прямо в рану.

Пуласки стиснул зубы.

- Значит, на следующих, - процедил он.

- Возможно, все зависит от Вас. - Врач вытащил иглу.

Эвелин на мгновение отвернулась.

- Когда встанете на ноги, я приглашу Вас с дочкой в Вену. Вам понравится Пратер[17].

- Звучит неплохо. - Пуласки закатил глаза.

Врач обратился к Эвелин.

- Нам нужно ехать и как можно быстрее прооперировать его.

- Ясно. - Она уже собралась вылезти из машины.

- Погодите. - Пуласки попытался выпрямиться, однако санитар мягко уложил его на носилки.

Эвелин наклонилась к нему.

- Что?

Пуласки уставился в потолок.

- Я знаю, Вы считаете, что сейчас я немного не в себе из-за этого средства, которое они мне впрыснули... но поверьте, у меня совершенно ясная голова.

- Конечно... давайте быстрее! - торопил врач.

- Эта женщина спасла мне жизнь! - набросился Пуласки на врача. - Я же имею право кое-что сказать.

Эвелин попыталась успокоить его.

- Я слушаю.

- Знаете, я не слепой. И в этот день я многое о Вас узнал. Я сожалею о том, что случилось с Вами в прошлом... - Он посмотрел вдаль, словно подбирая правильные слова. - Я почти каждый день сталкиваюсь с тем, как рушится жизнь молодых людей, но Вы сильная. - Пуласки взял ее за руку. - Я просто хочу Вам сказать, чтобы Вы дали этому Патрику шанс. Он - счастливчик.

Эвелин вышла из скорой и словно парализованная стояла на дорожке, не в силах произнести ни слова.

- Ладно, все. Поехали! - Санитар захлопнул заднюю дверь.

Водитель завел мотор. Эвелин смотрела вслед уезжающей машины. Когда огоньки задних фар исчезли из виду, она повернулась и пошла ко второй скорой, припаркованной рядом с мотоциклом Греты. На заднем сиденье сидела Сибил, с ней был врач. Рядом стоял полицейский и пристально смотрел на нее.

Водитель завел мотор и полицейский забрался внутрь, к врачу. Эвелин подбежала к машине.

- Подождите! Я тоже хочу поехать.

- Вы родственница? - спросил полицейский.

- У Сибил нет родственников.

- Тогда кто Вы?

- Эвелин Мейерс, адвокат.

- Адвокат? - Полицейский и врач скептически переглянулись. - Это что, шутка?

- Не шутка. - "Хотя я могла бы рассказать вам много адвокатских шуток",- про себя подумала Эвелин.

- Мы едем в психиатрическую клинику Гамбурга. Садитесь, если хотите, - решил врач. - Поездка продлится минимум два часа.

- Я знаю. - Эвелин забралась в машину и села рядом с лежавшей на носилках Сибил. Девушка автоматически взяла ее за руку. Одной рукой Эвелин держала ее, а другой гладила волосы девушки. В это время врач ввел Сибил успокоительное.

Когда малышка уснет, ей нужно будет позвонить Патрику, чтобы рассказать ему, что все в порядке. Придется одолжить сотовый у полицейского. Пока Сибил будет спать, а Патрик перестанет волноваться, у нее будет достаточно времени, чтобы обо всем поразмыслить.

Эвелин прислонилась головой к стенке машины и на мгновение закрыла глаза. Дорога в Гамбург будет длинной. Она десятки раз могла прокручивать в голове все случившееся. Но одного Эвелин так и не удастся понять: как этой хрупкой девушке удалось задушить Хокинсона и убить остальных мужчин?

Осознавала ли Сибил вообще, что совершила убийства?