Любовь, как перстень с ядом

Глава 1

Вика стояла на трясущихся ногах и смотрела, как из могилы доставали гроб с её мужем, которого она похоронила месяц назад. Она была вынуждена дать своё согласие на эксгумацию, потому что …

Она посмотрела на мужчину, стоящего в двух метрах от неё и попыталась сдержать гнев и пренебрежение к нему, несмотря на то, что с первого взгляда на него, сердце её затрепетало, а дыхание остановилось. Его чёрные глаза «прожигали» насквозь и казалось, что он читает все её мысли. Вика дала себе слово больше никогда не смотреть ему в глаза. Она будет смотреть или в центр его лба, или ему на ухо.

Этот мужчина приехал в дом Вики через месяц после похорон её мужа.

Замужество Виктории длилось всего три месяца. И эти недолгие месяцы она была счастлива, потому что за всю свою недолгую двадцати пяти летнюю жизнь, только в эти месяцы она поняла, что такое счастливая жизнь.

Родителей своих она не помнит. Помнит только свою невесёлую жизнь в детском доме. Затем учение в институте иностранных языков, жизнь в студенческом общежитии, постоянное чувство голода и ….вечная нехватка времени и денег. Ещё учась в школе, Вика, поняла, что обладает удивительной способностью к языкам. В десятом классе она уже спокойно могла говорить с учительницей н английском языке и уже изучала итальянский и испанский языки.

Поступив в институт, она поняла, что хочет изучать ещё и французский язык. У неё была отличная память и логическое мышление. Её учителя восхищались способностью Вики правильно складывать слова в предложения на разных языках. Ей прочили хорошую карьеру и заставляли читать как можно больше иностранной литературы, особенно исторической. Но Вику привлекала не история, а романтизм. Она зачитывалась любовными романтическими романами. Особенно ей нравились романы итальянского писателя Пауло Корье.

Жизнь студента не была шикарной в период перестройки, и, что бы хоть как-то существовать, Вика работала по ночам ночной сиделкой в местной городской больнице. Спокойная работа, возможность читать, немного поспать и получать хорошие деньги. Все годы учёбы в институте Вика не думала о будущем, полагаясь на волю судьбы.

И вот однажды её судьба «распорядилась» стать ночной сиделкой возле постели одного мужчины после тяжёлого сердечного приступа. Его только что перевели из реанимации в отдельную палату. Семьи у него не было и ухаживать за ним было не кому. Правда у него был секретарь, но он был пожилым мужчиной и тоже в данный момент нуждался в помощи медиков. У него был сердечный приступ, но в более лёгкой форме, чем у его хозяина.

Когда Вика вошла в палату к своему пациенту, то была удивлена. Она не ожидала увидеть на больничной койке довольно пожилого мужчину, лет семидесяти, который улыбался после тяжелейшего сердечного приступа. После такого приступа все пациенты обычно боялись, лишний раз шевельнуться и выражения лиц у них были скорбными и жалостливыми. А здесь…

Мужчина смотрел на Вику старческими, но красивыми большими карими глазами. В них было столько жизни и веселья, что она невольно улыбнулась ему.

— Наконец-то мне хоть кто-то улыбнулся. Все врачи в этой больнице ходят с такими хмурыми лицами, что даже тоскливо. — Произнёс мужчина с акцентом. — Вы моя ночная сиделка? Очень хорошо. К тому же вы очень красивая девушка. Давайте знакомиться. Я …

— Я знаю, кто вы. — Произнесла Вика, подходя к его постели. — Вы Павел Павлович Корбут. Одинокий пенсионер, но у вас есть помощник — секретарь. Кстати я узнала о его здоровье, специально для вас. А вдруг вы захотели бы это знать…

— И я действительно хочу это знать. Кстати, вы можете меня звать Пал Палыч.

Вика кивнула, поправила одеяло на ногах своего пациента и произнесла. — А я Вика, то есть Виктория Белова. Я студентка, и у меня через неделю дипломные экзамены. А дела у вашего секретаря очень хорошие. Завтра ему разрешат уже вставать, но понемногу. Так что навестить вас он сможет только дня через два.

— Очень хорошо, Виктория. Спасибо. Ваше имя означает — победа?

Она кивнула и ответила. — Да, но вы можете меня звать Вика, и… вам пора отдыхать. Время ночного сна, и не стоит нарушать режим.

Пал Палыч слабо кивнул и улыбнулся.

— Ответь те мне, Вика, на один вопрос. Кем вы станете после окончания института и… у вас есть жених?

— Это два вопроса, но я отвечу. Жениха у меня нет, некогда было об этом думать. А стану я переводчиком. Английский, итальянский, испанский и французский языки. Я мечтаю перевести на русский язык много, много романтических любовных романов зарубежных автором, что бы было, что почитать русским женщинам домохозяйкам.

Она увидела, как загорелись радостью глаза мужчины, и он даже тихо усмехнулся.

— Только не смейтесь. — Попыталась она успокоить Пал Палыча. — Вам нельзя пока лишний раз шевелиться, тем более смеяться.

— Просто я тоже люблю романтические истории и рад, что нас это объединяет…

Ночь пациент Вики провёл хорошо. Спал он довольно спокойно. Глядя на его красивый чёткий профиль, она невольно подумала, что такое лицо должно принадлежать к знатной …европейской фамилии. Рассматривая его, Вика уснула, и проснулась, услышав чьи-то слова. Она не сразу поняла, что это во сне говорил Пал Палыч, и то, что говори он … по-итальянски.

— Не делай этого, Антонио, пожалеешь… — Два раза повторил эту фразу старичок по-итальянски. — Ты найди его, сынок, … найди…и оно будет твоим…

Вика была удивлена его словам. Хоть она и почувствовала акцент в речи этого мужчины, но никогда бы не подумала, что он … иностранец. А, как иначе? Человек во сне всегда говорит только на своём родном языке, значит Пал Палыч — итальянец. Этот вывод её поразил и до окончания ночи она так и не закрыла глаза.

Полдня Вика провела в библиотеке, подбирая себе на ночь очередной зарубежный роман. И вдруг, в её руки попал новый роман её любимого писателя Пауло Корбье «Un cuore ferito». Она повернула книгу, что бы прочитать аннотацию к роману, напечатанную на обороте книги и увидела фотографию автора. На неё смотрел красивый мужчина итальянец лет пятидесяти. Его красивый умный взгляд чёрных глаз чем-то напомнил ей глаза Пал Палыча, и она утвердилась в мыслях, что он тоже итальянец. Тогда, почему он это скрывает?

На свою ночную работу Вика пришла на час раньше, чем обычно. Она не могла понять, почему её тянуло к этому одинокому старичку. И ещё ей хотелось поговорить с ним о его ночном разговоре. Он же во сне называл какого-то Антонио своим сыном. Так, почему он одинок? Где его сын? Почему он не рядом со своим отцом?

Пал Палыч встретил её опять с улыбкой.

— Как же я рад вас видеть, Вика. Я весь день ждал нашей встречи, и очень рад, что вы пришли раньше, почти на час. У нас будет время поговорить.

— Почему же вы не разговариваете с медсёстрами в течение дня? — Спросила Вика, присаживаясь на стул возле его постели. — Ах, да. У них же у всех хмурые лица…

— Совершенно верно. — Старичок смотрел на неё с такой радостной улыбкой, что и Вика в ответ ему улыбнулась. — Вы понимаете меня, Вика, а это дорогого стоит. Редко в нашей жизни можно найти такую родственную душу, которая понимает вас с полуслова.

Вика кивнула и ответила. — Совершенно верно, особенно, если тебя все твои сверстники считают странной. А я не странная. Я просто не люблю современные тусовки, я лучше посижу с книгой в руках.

— Не обращайте на это внимание, Вика. Некоторые люди бывают агрессивными к другим людям из-за ревности к ним и зависти.

— Да чему мне завидовать? — Возмутилась Вика. — Без родителей, детдомовская…

— Вы очень красивая девушка, Вика. Этого достаточно. У вас красивые серые глаза и чудесные волосы. Я впервые вижу девушку — русскую красавицу с длинной косой до пояса.

Вика перекинула свою длинную косу на спину и смущённо улыбнулась.

— А я свою косу даже не замечаю. Привыкла к ней. Да и волосы не мешают, и закрепить её можно по-всякому…

— Вы себя не до оцениваете, милая. Эх, скинуть бы мне лет пятьдесят… Я бы вас не упустил.

Вика внимательно посмотрела на Пал Палыча и вдруг произнесла по итальянски. — Вы ночью говорили, и говорили на итальянском языке. Вы просили сына Антонио найти что-то…. — Она замолчала, заметив удивление на лице старичка, но потом договорила. — Где ваш сын? Почему он не здесь в больнице вместе с вами?

Пал Палыч почти минуту смотрел на Вику пристальный взглядом, но затем заговорил по-итальянски. — Разрешите представиться, я Пауло — Себастьян Корбуони — итальянец. Живу в России, вернее скрываюсь в ней, от своей семьи вот уже пятнадцать лет под именем Павла Павловича Корбута. — Он минуту помолчал и продолжил говорить. — Говорю я вам это, Виктория, потому что довериться мне больше некому. Даже мой помощник-секретарь Сан Саныч ничего обо мне не знает. Он убеждён, что я приехал из одной из Прибалтийских стран. Эмигрировал в Россию.

Вика взяла ладонь старика в свои ладони и тихо её сжала.

— Вы можете не сомневаться, что я сохраню вашу тайну, Пауло-Себастьян, Пал Палыч, и… — она вдруг ему улыбнулась и добавила, — …и Пауло Корбье. Я не ошибаюсь? Ведь это вы? Вы пишите романтические романы под этим псевдонимов. Только теперь я поняла, что это вы. Вы — мой любимы писатель! Я прочитала все ваши романы, а сегодня в библиотеке я нашла вашу новую книгу — роман «Раненое сердце». — Вика быстро достала из своей сумки книгу и протянула её старичку. — Я не сразу узнала вас по фотографии на книге. Вам на ней лет пятьдесят? Извините.

Пал Палыч взял книгу в руки и глаза его слегка увлажнились.

— Девочка, вы меня поразили своим вниманием и … добротой сердца. — Он продолжал говорить по-итальянски. — Но эту книгу ещё не перевели на русский язык. А здесь в России я пишу романы немного в другом стиле и под Фамилией Корбут.

— Да я знаю и читала ваши романы, но я и представить себе не могла, что Корбут и Корбье одно, и тоже лицо? А роман «Раненое сердце» я нашла в библиотеке в отделе национальной литературы. Я люблю читать книги в первоисточнике, то есть написанные на родном языке их авторов.

— Я даже не знаю, что вам сказать, Виктория. Мне надо подумать. Вы вскрыли одну из моих тайн, и теперь мне … Мне есть о чём подумать… Я, наверное, посплю… — Он отдал книгу в руки Вики и тут же закрыл глаза.

Сначала она испугалась, что напугала своего пациента своими словами. Но потом, прислушавшись к его тихому и мерному дыханию, поняла, что он действительно уснул.

Она успокоилась и почти полночи читала итальянский роман…

На следующую ночь Вика пришла тоже за час до работы и узнала от медсестры, что весь день пациент Корбут вел себя, как избалованный ребёнок. Постоянно ко всему придирался, был всем недоволен и даже отказался ужинать. По приказу лечащего врача, ему пришлось сделать успокоительный укол.

Вика была не на шутку этим обеспокоена. Дверь в палату Пал Палыча она открыла тихо, боясь разбудить его. Но Пал Палыч не спал. Он смотрел в потолок и… не улыбался.

Виктория поздоровалась и подошла к его постели.

— Пал Палыч, говорят, что вы весь день в нервозном состоянии? Это из-за меня? Я вчера ночью позволила себе лишнего в разговоре с вами… Обещаю, что я….

— Успокойтесь, Вика. Всё дело не в вас, а в моей семье. Вчера, когда вы поняли, что я есть Пауло Корбье, то я вдруг понял, что и они могут меня найти… И мне стало страшно, Вика…. Вика, я боюсь свою семью… А потом, когда я увидел свою фотографию на книге …

Вика кивнула и вынула книгу из своей сумки.

— Вы имеете в виду эту фотографию. — Она перевернула книгу и указала на фото.

Пал Палый кивнул. — Да, именно таким я … покинул Италию и свою семью…

— Но, позвольте, Пал Палыч, все ваши книги, выпускаемые в России… Они без ваших фотографий. А роман «Раненое сердце» ещё в России не опубликовали.

Старичок смотрел на девушку почти минуту, прежде чем улыбнуться.

— Я об этом не подумал. Действительно, на русском языке мои романы выпускаются без моей фотографии — это было моё условие для публикации романов. А это роман….- он указал на книгу, в руках Вики, — я написал ещё в Италии. Это моя последняя книга, а издали её совсем недавно. Возможно, я зря волновался? — Он выдохнул и вновь улыбнулся. — Да, зря волновался весь день…

— Так, это вы из-за книг всех так нервировали весь день? — Вика усмехнулась и пожала ладонь старичку. — Хорошо, что мы разобрались, и вы теперь успокоитесь.

— Эх, милая, если бы я так с другими моими проблемами разобрался, то…

— А вы расскажите, и мы разберёмся. Возможно, что я вам помогу, или нет… Вам же сделали успокоительное, значит, вам надо спать…

Пал Палыч сжал ладонь Вики и произнёс. — Девочка, ты заканчиваешь институт. Пока живёшь в общежитии? — Вика кивнула. — У меня к тебе предложение. Мой дом сейчас стоит один и совершенно пустой. Мы живём в нём вместе с Сан Санычем. Он одинокий мужчина, но хорошо готовит. Я очень им доволен. Так вот. Дам у меня большой… Переезжай жить ко мне в дом, Вика? Весь второй этаж будет твоим. Я живу в кабинете, у сан Саныча есть своя комната, да и кухня в его распоряжении. А второй этаж — совершенно пустой. Никто тебя не побеспокоит. Живи, учись, работай… Мешать тебе никто не будет. — Пал Палыч зевнул и глаза его стали «слипаться».

— Вам надо спать. — Сказала Вика и поправила одеяло на его постели. — Вы поспите. Завтра будет ещё ночь, и… мы поговорим.

— Обещай мне, что подумаешь над моим предложением. Обещай!

— Конечно, обещаю…

Вика не заметила, как прошла эта ночь. Полночи она думала над предложением Пап Палыча. Разволновалась так, что оставшиеся полночи могла только читать.

Весь следующий день она терзала себя сомнениями принять или не принять предложение старичка. Уж больно оно для неё было заманчивым.

После окончания института, следует покинуть и общежитие. Работы пока нет. Денег на то, что бы снимать квартиру или нет, хотя бы комнату, у неё тоже нет. А тут такое предложение. Вика ругала себя за то, что не спросила адрес места жительства Пал Палыча. А, что, если оно далеко от города? Как туда добираться? Во, что ей это обойдётся? Столько вопросов, которые она должна задать старичку…

— Я очень рад, что вы приняли моё предложение, Вика. — Сказал Пал Палыч, улыбаясь. — Да, я живу за городом, и добираться туда придётся на такси, но… Я предлагаю вам работу на дому. У меня есть двадцать пять романов, которые ещё не изданы в России, потому что не переведены на русский язык. Я предлагаю вам эту работу. … Вот Сан Саныч на ноги встанет, я вам ключ от дома передам и переезжайте…

Вика слушала старичка и не могла понять, как он доверил ей свой дом? Ей — совершенно не знакомой ему девушке? Да ещё работу предложил, о какой она мечтала.

— Пал Палыч, — произнесла она, смущаясь, — вы не волнуйтесь. Я отработаю за вашу доброту и обязуюсь…

— Стоп! — Тут же прервал её старичок. — Поймите меня, Вика, вы не обуза, вы радость, данная мне судьбой в конце жизни. У меня есть сын и дочь, но я для них — сбежавший отец. Вряд ли они меня поймут и… простят. И вот появились вы. Девушка, которая поняла меня с первого же слова. Я не могу вас отпустить…

Вика не могла говорить. Так к ней за всю её жизнь никто ещё не относился. Она еле сдерживала слёзы, и, приблизив свой лицо к лицу старичка, нежно поцеловала его в щёку.

— Что вы делаете, Вика? Теперь придётся просить сделать мне успокоительный укол.

— Не надо делать укол. Лучше давайте поговорим о вашем романе «Un cuore ferito» — «Раненое сердце». Я его прочитала и нахожусь под впечатлением. Когда вы его написали?

Пал Палыч нахмурился и ответил. — Это был самый трудный период моей жизни, который я не смог пережить и поэтому сбежал: эмигрировал в Россию. Давайте поговорим об этом дома, Вика. Вот я вернусь домой и мы однажды вечером, сидя у камина, поговорим. Хорошо?

Вике так понравился дом, в котором она теперь будет жить, что она находилась в восхищении от него несколько дней. Двухэтажный деревянный дом с мезонином был похож на барскую усадьбу начала девятнадцатого века.

Она познакомилась с Сан Санычем — голубоглазым улыбчивым мужчиной лет пятидесяти пяти. Он был полным, но очень лёгким на ногу. Ему постоянно хотелось куда-то бежать и что-то делать, и Вике приходилось постоянно его в этом стремлении сдерживать. Они сдружились с ним и ждали возвращение хозяина домой.

Палыч вернулся домой как раз в день последнего дипломного экзамена Вики. Сан Саныч приготовил праздничный обед, состоящий из одних диетически блюд, но это не помешало отметить им праздник соединения в одну семью.

Вика получила диплом и полностью погрузилась в работу над переводом романа «Раненое сердце». Пал Палыч и его секретарь стали потихоньку налаживать свою жизнь после инфарктов. Они подолгу сидели в плетёных креслах на веранде дома или медленно гуляли по лесу. А Вика следила за тем, что бы они ни перетруждались, и пили лекарства строго по часам.

Лето радовало тёплой погодой, и жизнь продолжалась. И вот однажды тёплым вечером после ужина, Пал Палыч предложил Вике поговорить.

Они устроились на веранде. Вика укутала ноги мужчины тёплым пледом и Пал Палыч заговорил.

— Я обещал тебе, девочка моя, рассказать свою историю жизни. И время настало.

Я Пауло-Себастьян Корбуони — потомок знатного итальянского рода, предки которого приписывали себя к семейству Медичи. Моей семье принадлежит большой дом в Милане, и дом на одном из островов Средиземного моря. — Заметив, как расширились от удивления глаза Вики, Пал Палыч усмехнулся. — Девочка моя, не считай меня знатным вельможей. Род мой давно уже разорился. И дома на островах чуть больше этого вот дома, в котором мы живём.

— Всё равно для меня и этот дом — настоящий дворец. — Восхищённо проговорила Вика. — А дом в Милане, какой он?

— Дом в Милане большой. Это родовое поместье. Он имеет большой внутренний двор, который я пытался превратить в сад. Я мечтал превратить его в семейное гнездо. Мечта иметь много детей, но моя жена умерла, родив мне всего двоих детей. Сын Антонио и дочь Мия. Сыну сейчас 35 лет, а дочери — 30. У них, наверное, уже есть семьи, но я ничего об этом не знаю.

— Вы не поддерживали связь с ними? Почему?

— Я всё тебе расскажу. Слушай. У меня ещё есть сестра Лупия. Наше родовое поместье по наследству переходило от отца к сыну. И дом, после смерти отца, достался мне. И тут начались все мои несчастья… — Пал Палыч глубоко вздохнул и продолжил говорить. — Современный мир…. Современные законы. После смерти отца не прошло и полугода, как меня обвинила в его смерти. И сделала это моя сестра Лупия. Я писал свои романы и даже не предполагал, что все семейные интриги, которые я описывал в романах, коснуться меня. Лупия вышла замуж за высокопоставленного чиновника и … мечтала жить в родовом поместье. Единственная возможность заполучить его было — это уничтожить меня. И она выбрала способ, обвинив меня в том, что я … отравил нашего отца.

Вика вскрикнула. — О, Господи! Да, как это можно?

— Оказалось, что это можно. Моим детям в тот момент было по 15 и 10 лет. Они учились в лицеях, и домой приезжали только на каникулы. Мои романы приносили доход, которого хватало на их учёбу и содержание дома без излишеств. Как понимаешь, ни средств, ни власти противостоять ей у меня не было. За её муж имел и средства и связи. Лупия добилась экспертизы. Тело отца откопали и …оказалось, что он действительно был отравлен неизвестным ядом…

— И тогда вы решили бежать, то есть я хотела сказать эмигрировать.

Старичок кивнул и улыбнулся.

— А, что мне оставалось делать. Отец жил со мной в доме. Лупия жила отдельно в своём доме с мужем. Так, что … Я единственный, кто мог бы отравителем отца. Ты бы видела, какой спектакль устроила мне Лупия, обвиняя меня в его смерти. И тогда я сбежал… Я знал, что Лупия не оставит моих детей, ведь своих она не могла иметь, а моих очень любила. Более того, она и детей настроила против меня. Антонио был уже взрослый и … поверил ей, а не мне. Лупия была с детьми очень близка и практически заменила им мать. Как они могли ей не поверить? Нет, я их ни в чём не виню…

Вика молчала какое-то время, «переваривая» в голове услышанную историю.

— Вы во сне говорили сыну, что бы он чего-то нашёл, Пал Палыч? И повторили это дважды. Ясно, что это вас мучает. Что он должен найти?

— Это моя мечта, девочка. Я мечтаю, что бы Антонио очистил моё имя, а для этого ему надо найти одно из колец Медичи. Так называют эти кольца, хотя вряд ли они принадлежат к этому роду. Колец два: мужской и женский. Оба кольца с секретом, и, как говорит родовое предание, в них хранится сильный яд Медичи. Но это, конечно, ерунда.

— Почему? — Спросила Вика. — Ведь вашего отца отравили неизвестным ядом.

— Этого не может быть, потому что у меня хранится одно из этих колец — женское. Оно осталось мне от матери. Я не смог найти в нём секрет, как не пытался.

— Но ведь секрет для того и существует, что бы не каждый человек мог его разгадать. — Задумчиво проговорила Вика. — А где второе кольцо? Может секрет в нём?

— Я не знаю, где оно, девочка. Кольцо всегда было на руке отца, и он его никогда не снимал. Я был уверен, что его с ним похоронили, но…

— Но это оказалось не так?

— Да. — Кивнув, ответил Пал Палыч. — Кольца на руке отца не было. И это вновь стало поводом для Лупии обрушиться на меня с новым обвинением. Она утверждала, что я его продал, что бы оплатить свои долги. Она требовала, что бы я показал кольцо, но у меня его не было. Она требовала, что я передал ей женское кольцо Медичи, что бы оно хранилось у неё. Я отказался.

— Почему? Может с этим кольцом она бы успокоилась? — Спросила Вика, капая успокоительное лекарство в стакан. Она долили в него воды, и подала в руки старичку. — Выпейте, пожалуйста, лекарство. Я уже жалею, что вы начали этот разговор. Вы сильно волнуетесь…

Пал Палыч выпил лекарство и несколько минут посидел с закрытыми глазами.

— Я не имел права отдавать это кольцо Лупии. Оно должно было всегда принадлежать жене наследника нашего рода. — Тихо вновь заговорил он. — Кольцо было у моей мамы, затем перешло к моей жене. Теперь оно у меня. Мужское кольцо было у моего отца, и я решил прервать многовековую традицию. Я решил похоронить его вместе с ним.

— Но оказалось, что… у вас это не получилось?

Пал Палыч кивну.

— А. что, если ваш сын уже женился? — Спросила Вика. — Тогда женское кольцо должно быть передано ей.

— Нет, девочка, только после моей смерти, и то,… - старичок на мгновение замолчал и внимательно посмотрел на Вику, — …и то, если я ещё раз не женюсь.

Вика улыбнулась, чуть нахмурилась, подумала и произнесла. — Значит, если вы ещё раз женитесь, то жене вашего сына кольцо перейдёт только после смерти вашей жены?

— Верно, девочка моя, верно. И поэтому у меня к тебе есть предложение. — Пал Палыч, поставил пустой стакан из-под лекарства на стол, выпрямил спину и проговорил. — Я имею честь предложить тебе, Виктория, свою руку и… — он усмехнулся, — …и больное сердце. Выходи за меня замуж! У тебя будет свой дом, наследство и кольцо Медичи… Я не хочу, что бы это кольцо попало в руки моей семьи… В руки Лупии за то, что она со мной сделала. Соглашайся, Виктория, очень тебя прошу…