Любовь, как перстень с ядом

Глава 3

Змеёв Вениамин позвонил Вике через два дня после злополучного вечера.

— Виктория, синьор Ивани просит о встречи с вами. — Заявил он дрожащим голосом. После его самовлюблённо-нахального голоса, этот голос удивлял.

— Что-то случилось? — Спросила она. — Вениамин, вы можете быть со мной откровенны. Вас что-то пугает, или вы кого-то …боитесь? Сеньора Ивани?

Почти минуту Веня молчал, но потом заговорил уже более твёрдым голосом. — Дело в том, Виктория, что наше издательство… Как бы вам сказать?… В общем, издательство очень недовольно, что вы разозлили сеньора Ивани.

— Разозлила? Я? И, чем?

— Он это не объяснил. — Веня кашлянул, и голос его заскрипел. — В общем, он потребовал, что бы издательство расторгло с вами договор о сотрудничестве, или он это сделает со своей стороны…. Вы, надеюсь, понимаете. Что издательство лучше расстанется с вами, чем с…

— Понятно. — Остановила Вика вновь дрожащий голос «щитомордника». — Тога, зачем вы мне звоните, Веня?

— Что бы предупредить о приезде к вам сеньора Ивани… через час-полтора. Он попросил меня, его сопровождать…. Я согласился. — Сказал Веня и отключился.

Вика чуть не бросила телефонную трубку о стену. Её начала трясти нервная дрожь от негодования. Как же она не подумала о том, что, разговаривая «через голову» издательства с одним из его важных партнёров, может привести к неприятностям? Ведь, Пал Палый предупреждал её об этом, но она …забыла… Забыла всё, когда посмотрела в глаза Антонио. Теперь придётся как-то это исправлять. Она и представить себе не могла, что может быть такой… слабой, и забывчивой, лишь от одного взгляда мужчины. Не, так нельзя. Надо как-то теперь это исправлять… Но как?

Виктория посмотрела на настенные часы и… поняла, как ей надо поступить. Ни один мужчина на свете, кроме, конечно маньяков и…. подонков, никогда не обидит слабую женщину. Следовательно, ей надо показать, что она слабая женщина… очень слабая женщина, и то, что ей нужна помощь мужчины. Интересно, «клюнет ли на эту наживку» сеньор Ивани… Антонио Корбуони?

Вика особенно тщательно подготовила свой «невинный образ слабой женщины». Она выбрала самое консервативное платье цвета зелёного гороха с «глухим» воротом и с рукавами до локтя. Его длина, чуть выше колен, удачно подчёркивала их красоту и стройность ног Вики. И ещё, самое главное, в платье были два отверстия на груди и спине в виде капли воды.

Волосы Вика запрела в косу, но оставила на лице с обеих сторон две длинные пряди, которые слегка прикрывали её бледные щёки. Теперь надо было сделать на лице «бледную невинность». Вика углубила глаза тенями, нанесла на губы бледно-сливовый перламутр и, осмотрев себя в зеркале, решила, что в таком виде можно и «пустить перед врагом слезу», но это как уж пойдёт разговор.

Этот день выдался пасмурным и дождливым. Моросил мелкий дождь и Сан Саныч предложил разжечь камин. Узнав, что к ним в дом должен приехать сын Пал Палыча, он сначала обрадовался и был немного взволнован. Но, когда Вика сказала ему, что Антонио приготовил ей большую неприятность, расстроился. Теперь он передвигался по дому, не находя себе места, и был рад заняться делом — разжечь камин.

Когда возле дома остановилась машина Вени, Вика попросила его не уходить.

— Останься и посмотри на Антонио, папа. Мне интересно твоё мнение о нём.

Сан Саныч кивнул и пошёл открывать дверь.

Вика встретила гостей в гостиной. Впереди шёл «щитомордник» с лицом змеи, лишённой своего яда. Вика даже ему посочувствовала, но не долго, потому что один взгляд в глаза Антонио вновь заставил её вспомнить, что она … женщина.

На мгновение она позабыла, что должна быть обиженной и невинной девушкой. Ей захотелось высказать ему свои возмущения, но Вика вовремя опомнилась. Она «вошла в роль невинности», поздоровалась и заговорила.

— Разрешите представить, Сан Саныч — мой названный отец.

— Названный? Что это значит? — Спросил Антонио, подавая мужчине свою руку для пожатия, и пожимая её.

Сан Саныч смотрел на Антонио с явным интересом.

— Мы так с ним сроднились ещё при жизни мужа, и в особенности, после его смерти, что стали названными отцом и дочерью. — Ответила невинным голосом за него Вика, приглашая гостей присесть.

— Я приготовлю вам чай. — Произнёс Сан Саныч, улыбнулся Вике и ушёл на кухню.

Веня опустился в кресло, но Антонио оставался стоять. Он не спускал глаз с Вики и она, что бы, хоть как-то, противостоять ему, подошла к окну, а затем развернулась к нему лицом. Теперь она могла видеть его лицо, а он был ослеплён светом из окна.

Она видела, как он медленно осматривает гостиную дома, и удивление всё больше и больше проявлялось на его лице.

— Вы удивлены, сеньор Ивани? — Тихим голосом спросила она. — Чему?

Антонио резко повернул к ней своё лицо и ответил. — Вашей жизни, Виктория, вернее жизни одинокой и… богатой вдовы. В Италии так живут … бедные люди.

Она заметила, как он «прошёлся взглядом» по её фигуре и сдержал вздох.

Вика слегка пожала плечами, приобняла себя руками и ответила. — Я не была в Италии и не знаю, как там живут люди. Но мне нравится так жить, сеньор Ивани.

— Для вас я Антонио. Мне можно называть вас Викторией, или…

Вика вздохнула так нежно, что у обоих мужчин слегка округлились глаза. Она посмотрела на «щитомордника», у которого был уже плотоядный взгляд. Веня смотрел на неё с немым восхищением, что явно раздражало Антонио. Виктория даже удивилась тому, как легко можно было «управлять» чувствами мужчин слабой женщине.

— Вениамин, вы всё ещё расстроены? — Сочувственно спросила она и отошла от окна. Она подошла к мужчине и села рядом с ним на соседнее кресло. — Может вам предложить успокоительное лекарство?

Веня отрицательно мотнул головой, но взгляда с неё не сводил.

— Вам не стоит так волноваться обо мне. Я поищу выход из сложившейся ситуации, которую я сама так неосмотрительно принесла себе. — Вика посмотрела на Антонио и тихо вздохнула. — Вы принесли мне волнение, Антонио. Но, возможно, что вы этого и не хотели, или… — Она выдержала его взгляд, улыбнулась и продолжила говорить. — Хотя, нет, вы приехали сюда, что бы… уничтожить меня, а ведь ваш отец вас так любил…

— Замолчите! — Остановил её его строгий голос. — Вы ничего не знаете о том, что…

— Что ваша тётя сделала невыносимой жизнь своему брату, обвинив его в убийстве любимого отца. — Голос Вики был, как крик раненной птицы. Она встала, подошла к Антонио и увидела на его лице неподдельное удивление. — Скажите мне, вы сами могли бы отравить любимого отца? Лично вы… отравить…своего отца?

Вика смотрела на него, и понимала, что сама сейчас заплачет от этого вопроса. Она резко развернулась к нему спиной и услышала его глубокий вздох.

— Так, почему вы в это обвиняете своего отца?

— Вениамин, — услышала она голос Антонио, но не оглянулась, — оставьте нас с Викторией наедине. Нам надо поговорить.

Вика увидела вопросительный взгляд Вени и, кивнув ему в согласии, сказала. — Вениамин, идите на кухню к Сан Санычу. Он напоит вас чаем. И скажите ему, что мы пока чай не хотим.

Мужчина быстро вышел, а Вика вновь услышала голос Антонио.

— Это доказано, Виктория. Более того, когда вскрыли гроб деда, то на его руке не было фамильного кольца… А он завещал похоронить себя с этим кольцом. Дед не хотел с ним расставаться…

— И ваш отец похоронил его с кольцом. В этом можете быть уверены, Антонио. — Вика говорила, по-прежнему не оборачиваясь. — Я склонна верить своему мужу.

— И чем он вас так убедил? Может быть…этим…

Слова Антонио удивили Вику. Она уже хотела обернуться, как почувствовала, что он сделал к ней шаг и обнял со спины. Правая его рука легла к ней на живот, а другая — обняла её левую руку.

Мысли Вики тут де «улетели в никуда», голова отключилась. А, когда губы Антонио коснулись основания её шеи под левым ухом, то и дыхание её остановилось.

— Может быть этим…? — Произнёс Антонио и вновь поцеловал Вику. — Может быть, он околдовал вас этим, Виктория? Хотя, нет…

Антонио отпустил её так неожиданно, что она пошатнулась. Он тут же попридержал её за локотки.

— Хотя нет… — Продолжил он говорить. — Что может … дряхлый старик? Разве он может принести наслаждение такой женщине, как вы? Нет. Так, чем же он вас убедил?

Вика резко обернулась и её рука уже стала подниматься для пощёчины, но она сдержала свой порыв. Она закрыла глаза и… заплакала. Её слёзы потекли сами собой, их даже не надо было «вызывать». Ей вдруг стало больно за своего мужа, от которого она видела только самое хорошее в этой жизни.

Она подняла на Антонио глаза и заговорила. — Ваша тётя, а это наверняка сделала именно она, уничтожила жизнь своему брату, отравив собственного отца ради…. Не важно! Она заставила его эмигрировать из страны, бросив своих детей. И теперь вы приехали ко мне, что бы отобрать у меня возможность жить и благодарить его за то, что он сделал мою жизнь счастливой. Я девушка без родителей и у меня не было никаких перспектив на жизнь…И, если бы ни ваш отец, то я не могла бы сейчас заниматься любимым делом и …

— И я бы никогда тебя не встретил. — Оборвал её слова Антонио. Он сделал шаг к Вике, но она тут же сделала шаг назад.

Вика быстро взяла со стола чёрную папку и протянула её Антонио.

— Здесь копии всех документов, которые есть у меня. Изучите их, сеньор Ивани. — Сказала она и вдруг усмехнулась. — Надо же, у вас даже нет смелости, носить фамилию своего отца …Корбуони? — Она вздохнула и продолжила говорить. — Вы можете выставлять условия моему издательству, но вы лишены возможности издавать книги вашего отца. — Она сделал шаг к нему и, смело глядя ему в глаза, произнесла. — И лишены навсегда. Теперь я буду это делать, и в России много издательств…

Вика не смогла договорить, потому что…. рука Антонио вдруг коснулась её щеки и нежно вытерла их от слезинок.

Он взял чёрную папку из её рук и, достав из кармана своего элегантного костюма, лист бумаги, свёрнутый в четверо, передал его Вике.

— Ознакомься с этим….И поверь, что мне … пришлось на этом настоять. — Он говорил таким нежным голосом, что Вика уже не могла понять, кто кого «испытывает на твёрдость». — Я приехал в Россию, когда узнал о смерти отца. И приехал, чтобы … оправдать его имя, но мне пришлось действовать иначе, потому что я… Нет. Это ты узнаешь только тогда, когда я буду уверен…

Антонио поднял свою руку и, дотронувшись пальцами до косы Вики, прошёлся по ней сверху вниз.

— Я знал, что отец мой живёт в России, уже много лет. Я следил за его работой, но не за жизнью. И я не знал, что он …женился на тебе, а то бы… — Антонио не договорил. Он развернулся и быстро пошёл к выходу. — Передай Вениамину, что я жду его в машине. — Сказал он и вышел, хлопнув дверью.

Сан Саныч отпаивал Вику чаем почти целый час. После того, как она прочла документ, преданный ей Антонио, без успокоительного чая было уже не обойтись.

Это было разрешение на эксгумацию её мужа, выданное сеньору Корбуони с целью доказательства родства его с умершим Павлов Павловичем Корбут.

— Зачем,… зачем это делать? — Задала Вика вопрос Сан Санычу дрожащим от возмущения голосом. — Ведь в той чёрной папке, что я отдала ему, есть документы, говорящие, что Пал Палыч и есть сеньор Пауло-Себастьян Корбуони, а Антонио — его сын. Зачем нужна эксгумация?… Нет, папа, здесь что-то не так. Ведь Антонио сказал мне, что уже давно знает, что его отец живёт в России.

— Тогда он хочет узнать что-то другое…. — Задумчиво проговорил Сан Саныч. Вдруг он сжал руку Вики своей ладонью. — А, что, если Антонио … захотел посмотреть на своего отца? Так сказать, удостовериться, что он … есть он, а ни кто-то другой?

Вика минуту думала, застыв, как статуя, затем отрицательно мотнула головой и проговорила. — Нет. Он уверен, что он …это он! Антонио явно дал мне это понять…

Её щёки вспыхнули румянцем, что заставило Сан Саныча улыбнуться.

— Нет, он уверен… И ещё, он решил меня наказать… — Вика схватилась руками за голову. — Ничего не пойму. Мысли путаются…. Я думала, что могу противостоять ему так же, как на вечере в издательстве. Стоп! На вечере Антонио был ни один… Он с кем-то говорил по итальянски. С кем?

— Я думаю, девочка, что тебе надо позвонить адвокату Тику Илье Олеговичу и проконсультироваться с ним на счёт документа об эксгумации. — Сказал Сан Саныч.

— И ещё позвонить Вениамину и спросить его, кто приехал в Россию вместе с Антонио. И начну я … со «щитомордника».

Брови у Сан Саныча подлетели вверх от её слов, и Вике пришлось объяснять ему, почему она так называет Змеёва Вениамина.

— Да, вы правы Виктория, — ответил Веня Вике на её вопрос, — сеньор Ивани приехал ни один в Россию. Он сопровождал одного из директоров издательского дома «Золотое перо» сеньора Гийома Строцини. И вот, что странно. Сеньор Ивани должен был уехать в Италию на следующий день после приёма в издательстве. Но, после встречи с вами, Виктория, остался в России на … неопределённый срок. — Вениамин немного помолчал, кашлянул и вновь заговорил. — После того, как мы от вас уехали, сеньор Ивани потребовал встречу с руководством нашего издательства. И теперь они: сеньоры Ивани и Корбуони, заняты переговорами… Я очень волнуюсь, Виктория. Я надеюсь, что вы не позволили себе лишнего в разговоре с сеньором, когда я…. когда я бы на кухне?

— Да, нет… Мы поговорили вполне сносно, не высказывая друг другу никаких претензий.

— Тогда, почему его как будто подменили? — Чуть не прокричал в трубку «щитомордник». — Я заметил, что он еле сдерживал себя. Желваки на его скулах «прыгали», как бешенные. Всю обратную дорогу он … расспрашивал меня о вашем браке с господином Корбутом? А, что я могу знать?! — Уже воскликнул Веня. — Я ответил только то, что вы жили в отдалении от города и очень редко посещали светские вечера, в основном концерты и театры… Это всё. Я могу вас заверить, Виктория, что это ему очень не понравилось.

Виктории тоже не понравились слова Вени. Какое дело Антонио до её личной жизни? И как она может ему нравится или не нравиться?

Раздумывая, Вика не сразу поняла, что Веня продолжал говорить.

— Так вот, Виктория, я вам сообщу итоги переговоров с издательством…

Илья Олегович Тик, адвокат её мужа, а теперь и её, был искренне удивлён, узнав, что Антонио Корбуони прибыл в Россию под фамилией Ивани.

— Как такое может быть? — Говорил он в телефонную трубку. — У него же сегодня должна быть свадьба в Милане, а он здесь в нашем городе, да ещё посещает вас, Виктория, с документом об эксгумации вашего мужа?

Он надолго замолчал, и Вике пришлось «дать о себе знать».

— Илья Олегович, — сказала она, — меня не волнует его свадьба, меня волнуют мои дела. Я хочу знать, могу ли присутствовать на эксгумации, если её нельзя отменить?

— Да, конечно, Виктория Сергеевна. Но, если хотите, то я могу вас там заменить? Я думаю, что этот процесс не будет долгим. Специалисты возьмут генетический материал и…всё … Ну, вы понимаете?

— Нет, не понимаю, но… оставим это. Меня интересует ещё один человек — это сеньор Гийом Строцини. Кто он такой?

— Гийом Строцини — это брат Антонио, названный, конечно. Тётя Антонио сеньора Лупия была замужем, но детей в браке не имела. Поэтому усыновила сына сестры своего мужа. Мальчик остался сиротой, после гибели его родителей. Сейчас ему тридцать лет и он является одним из директоров издательского дома Милана «Золотое перо». — «Отрапортовал» Илья Олегович и замолчал.

— А вы не знаете, какие у него с Антонио взаимоотношения? — Робко спросила Вика. — И ещё. На ком должен был жениться Антонио?

Адвокат кашлянул и заговорил. — По сведения моих итальянских источников, отношения между ними напряжённые. В особенности по работе. По слухам, они оба являются претендентами на кресло генерального директора их издательства. И ещё, они конфликтуют из-за … девушки. Это Лаура Фиджи — модель, красавица и дочь банкира… — Илья Олегович на мгновение замолчал. В трубке послышался шорох бумаги, и адвокат вновь заговорил. — Виктория Сергеевна, я уже завтра могу вам предоставить, все документы, которые мне удалось собрать о семействе Корбуони. Там есть и фотографии Лауры Фиджи.

— Значит, из-за женщины…. — Задумчиво проговорила Вика, и тут же добавила. — Конечно, Илья Олегович, я жду вашу работу и заранее благодарю за неё…

Увесистую пачку документов и фотографий Вика рассматривала и изучала уже на следующий день. Адвокат привёз ей свою работу, договорился, что заедет за ней и Сан Санычем на эксгумацию господина Корбута и уехал, сославшись на занятость.

Это немного удивило Вику, но думать она об этом не стала. Её заинтересовали бумаги и фотографии.

Бумаги и документы, в основном статьи из газет, подтвердили Вике историю жизни семьи Корбуони, которую рассказал ей ещё при жизни Пал Палыч, её муж. Зато её заинтересовали фотографии…

Фамильное поместье семьи Корбуони удивило своей красотой и величием. Двухэтажный дом с колоннами, балконами и высокими арочными окнами. Сфотографирован он был из-за высокой кованой ограды, за которой виднелся ещё и красивый зелёный сад.

Дальше Вика изучила вырезки из газет и поняла, что битва за руководство издательством между названными братьями была не шуточной. И только благодаря будущей женитьбы Антонио на богатой наследнице сеньорите Лауре Фиджи, его влияние на совет директоров многократно увеличится.

— «Так, почему же ты, Антонио, остался в России, вместо того, что бы ехать в Италию и усиливать своё внимание на совет директоров, то есть, для того, что бы жениться?» — Думала Вика, рассматривая фотографии.

Лаура Фиджи действительно была красавицей. Черноволосая и кареглазая итальянка приковывала к себе внимание и вполне могла быть «источником любви» для Антонио. Вика взяла в руку его фото и … глубоко вздохнула.

Антонио был заснят на улице, возле красивой машины. Его спокойны, строгий взгляд, устремлённый вдаль, вдруг «вывернул душу Вики наизнанку». Она не могла оторвать от него взгляда и чувствовала, что неведомая сила сковала её сердце, заставляя его то быстро-быстро стучать, то на мгновение замирать… И ещё она вдруг вспомнила прикосновения его рук и его губ к её шее. Дрожь тут же прошлась волной по её телу, заставив выронить из рук фото этого мужчины. Что же с ней происходит?

Наладив дыхание, Вика отодвинула от себя все фотографии Антонио и взяла в руку фото молодого мужчины, чуть полноватого, но такого же жгучего итальянца, как и Антонио. Только взгляд его Вике не понравился.

— «„Масляный“ взгляд перевшего корм кота. — Подумала она, рассматривая фото. — От такого взгляда хочется украсться и больше его не видеть. Прямо — „мурашки по коже“ побежали. Что же ты за человек такой, Гийом Строцини»?

На другой фотографии оба брата стояли вместе и разговаривали. Руки Гийома были вскинуты вверх, а Антонио держал свои руки в карманах брюк. Пронзительный и хитрый взгляд Гийома против спокойного и строгого взгляда Антонио.

По телу Вики вновь прошла «волна мурашек», но теперь от этой напряжённой ситуации, заснятой фотографом…

На последних фотографиях были запечатлены портреты двух женщин: молодой Мии Корбуони и 75 летней сеньоры Лупии Строцини.

Мия действительно не была похожа на итальянку, как и говорил Антонио. Пристальный, но спокойный взгляд больших серых глаз. Нежная улыбка. Она Вике понравилась, что нельзя было сказать о пожилой синьоре.

Лупия Строцини — седовласая женщина с двойным подбородком и крупными серьгами в ушах. Было ясно, что бижутерией она не пользовалась. Её широкую шею окружало жемчужное колье в несколько рядов. С фотографии она смотрела взглядом орла-стервятника, всё видящего и всё замечающего. Оставалось только не стать для неё пищей во время её охоты.

Вика «переваривала» всю эту информацию, пока не позвонил Вениамин.

— Извините меня, Виктория, — быстро заговорил в телефонную трубку «щитомордник», — что не позвонил вчера. Просто не мог. Переговоры между итальянцами и руководством издательства затянулись, и были продолжены только сегодня. Могу вас обрадовать, сеньор Ивани снял свои претензии с издательства, и мы с вами будем продолжать вместе работать. Я лично этому очень рад! А вы?

— Снял свои претензии…? — Игнорируя вопрос Вени, спросила Вика. — А… почему? Он вам дал разъяснения, Вениамин?

— Я спрашивал, но он, то есть сеньор Ивани, да и сеньор Строцини… Они очень спешили на кладбище. Кажется, сегодня будут кого-то откапывать из земли… Возможно, поэтому сеньор Ивани и остался в России? А вы не знаете, Виктория, кто бы это мог быть?

Вика сначала застыла от удивления, а затем, бросив трубку, тут же побежала искать Сан Саныча.

— Папа, — воскликнула она, найдя его в его комнате, — они его откапывают… Пал Палыча откапывают… сегодня… и без меня… А должны были это делать завтра. Почему… без меня?

Сан Саныч тоже застыл в недоумении, но потом обнял Вику за плечи и произнёс. — Значит, нам надо туда ехать и… немедленно. — Он тоже пытался сдержать своё негодование. — Там и разберёмся… На месте разберёмся…. Собирайся, девочка, а я вызываю такси…

Сан Саныч и Виктория подошли к могиле Павла Павловича Корбута, когда гроб с его телом уже доставали из могилы. Его установили на низкий постамент, и рабочие приступили к его вскрытию, а вокруг стояли люди, видеть которых Вике ужасно не хотелось. И одним из них был её адвокат — Илья Олегович Тик.

Он первый увидел Вику и Сан Саныча и глаза его расширились от удивления.

Вика посмотрела не него с негодованием и, взяв Сан Саныча под руку, подошла к постаменту поближе, но с другой стороны. Она заметила, как адвокат что-то шепнул мужчине, стоявшему рядом с ним. Тот вздрогнул и оглянулся.

Взгляды Вики и Антонио встретились. В одном было негодование и … ужас, а в другом — удивление и …боль.

Вика отвернулась и дала себе слово, больше ни смотреть в его сторону. Она держалась за Сан Саныча, который еле стоял на ногах, и сама пыталась сдержать дрожь в своих ногах.

Ей казалось, что время остановилось. Уж слишком медленно работали рабочие, вскрывая крышку гроба.

Затем, так же медленно её снимали и уносили…

Затем кто-то, тоже очень медленно, откидывал белое полотно с тела её мужа…

И, наконец-то, ещё медленнее, будто из тумана, показался её муж, тихо спящий… Его руки были скрещены на груди….

Как сквозь туман, она увидела, что на пальце левой его руки было надето кольцо, которое ей показалось знакомым…

Вика вдруг удивилась и медленно, очень медленно подумала: «Откуда оно взялось и что это за кольцо»?

И тут она увидела то, что заставило её ужаснуться. В сердце её мужа был воткнут нож по самую рукоятку. Рукоятка была старинной с круглым красным камнем на его конце.

От ужаса и непонимания происходящего, дыхание Вики остановилось, голова её закружилась, она опустила руку Сан Саныча, не понятно, зачем сделала шаг вперёд и стала медленно оседать на землю…

Чьи-то сильные руки подхватили её и не дали упасть на землю. Она ещё осознавала, что кто-то взял её на руки и понёс… А потом сознание её отключилось….