Мастер из качалки 2

Глава 24

Небесный кряж — столица Альянса Мурим, пик духовных боевых искусств. Город, овеянный легендами, и дом лучших мастеров по эту сторону Мурима. Воистину легендарное место, если верить Второму столпу…Но какого, скажете мне, хрена оно так высоко?

Я окинул взглядом вереницу широких, уходящих вдаль ступенек. Они извилистой тропой тянулись вверх, теряясь в зарослях акаций. По правде говоря, сам подъём был не так уж и крут, с ним мог справиться даже як Ю, с его неуклюжими, громоздкими ногами. Однако, длина самого пути всё ещё поражала. Вот уже целые сутки я в компании мастера и остальных учеников только и делал, что считал ступени под своими ногами. Ну или скорее, под копытами яка Ю, ведь, несмотря на все уговоры мастера Шеня, я ни в какую не желал слезать с удобной спины.

А между тем остальные ученики, по велению всё того же мастера Шеня также использовали собственные ноги для преодоления этой треклятой тропы. Судя по всему, и здесь цингун был не в почёте.

Я не стал ничего уточнять, однако и глупцу было понятно, что запрет на использование цинугна был тесно связан с очередной, около религиозной чушью. А с традициями, как известно, не спорят…

— Брат Чень, смотри! — внезапно воскликнул шагающий неподалёку Минг.

Впрочем, его предложение порядком запоздало. Благодаря высоте яка я первым увидел предместья Небесного кряжа. Увидел и обомлел.

По дороге сюда мы уже встречали на своём пути Лоянские города, и многие из них разительно отличались от провинциального Орлиного пика: занимали куда большую площадь и обладали куда более плотной застройкой. Но то, что я видел сейчас, навевало воспоминания. Впереди виднелся самый настоящий мегаполис. Правда, с поправкой на реалии чужого мира — вместо удобной дорожной развязки я первым делом увидел две пары величественных, уходящих ввысь ворот. И если первые ворота смотрели строго на нас и это именно к ним вела лестница под нашими ногами. То вторые возвышались поодаль и соединялись с широкой мощёной дорогой. И не просто мощёной дорогой, а дорогой, чуть ли не битком забитой людьми, вьючным скотом и целыми вереницами повозок.

— Очередь! Всем соблюдать очередь!

— Куда прёшь, это моё место⁈

— В сторону, гадюкины дети! В сторону! Не видите, чьи это повозки⁈

Глядя на эту картину, я по-новому оценил наш, теперь уже не кажущийся таким долгим, подъём. В виднеющейся впереди пробке я бы не пожелал оказаться и злейшему врагу. Однако другого пути у приезжих, в отличие от нас, не было, потому как от ворот до ворот тянулась высокая, крепкая даже на вид стена из белого камня. Она скрывала за собой почти всё городское убранство.

Впрочем, даже ей было не под силу спрятать от взоров страждущих крыши богато украшенных пагод. Строения в форме ёлочек буквально пестрели от золотых украшений и шелковых красных лент. Небесный кряж вовсю кричал о своём богатстве. Ну а ему в унисон кричали люди у его ворот. Они громко стенали в надежде поскорее прорваться за белоснежные стены и в полной мере вкусить дух столицы.

И они были такие не одни, я желал того же — уж слишком привлекательные запахи стали доноситься из-за белоснежных стен. Мой живот непроизвольно заурчал, а затем ещё раз и ещё…

На третий раз я вдруг понял, что не все из этих звуков принадлежат мне. Да и доносятся они отнюдь не со стороны живота. Я с пониманием покосился на крыса вольготно расположившегося на шерстяной холке яка. Мой усатый подопечный тоже был не прочь как следует перекусить.

А между тем ворота становились все ближе, а ступенек под нашими ногами всё меньше. Вскоре наша группа в составе двух десятков учеников, пары яогуаев и одного мастера достигла ворот, выточенных из каменного дерева. Створки ворот были приоткрыты, являя взору внутренне убранство Небесного кряжа и выпуская наружу ещё больше чарующих ароматов.

В животе снова заурчало. Но на этот раз я не поддался низменным порывам, сейчас меня больше интересовало то, что открылось моим глазам, а не носу. Небесный кряж поражал. Такие широкие и богато украшенные улицы я видел лишь у себя на родине. Но ещё больше меня поразило количество людей, снующих по этим самым улицам. Сомнений быть не могло — я точно попал в мегаполис!

— Стоять! — внезапно преградили нам путь двое высокорослых воинов Мурим, с цзянями наперевес.

Они появились словно бы из ниоткуда, сжимая в левых ладонях ножны, а в правых рукояти мечей, что готовы были в любую секунду высвободиться из тесных коков и испить крови незваных гостей.

Охрана — с лёгкостью понял я. Да и сложно было этого не понять, когда на белоснежных халатах воинов поблёскивали бирки Альянса Мурим. Причём если в прошлых крупных городах охранники щеголяли бирками из дерева и неблагородных металлов, то на рукавах этих двоих бирки Альянса Мурим сверкали самым настоящим золотом.

— Кто вы и по какому праву пытаетесь пересечь Врата восхождения? — вдруг заявил один из охранников.

По правде говоря, вопрос был довольно странным: достаточно было лишь взглянуть на наши бело-голубые халаты, чтобы понять кто мы и откуда. Всё же великая секта Мудан играла не последнюю роль в альянсе Мурим и было странно, что столь высокопоставленные воины Мурима не сумели распознать в нас адептов великой секты.

Неосведомлённость охранников поражала. В первую секунду я даже немного опешил, настолько велико было моё удивление. А затем я случайно поймал глазами солнечный зайчик, отразившейся от лысины братишки Минга, и всё встало на свои места…

— Братья-монахи из Шу-линь уже пересекли эти врата, — слова охранника лишь подтвердили мою догадку. Нас с кем-то спутали! — Кто вы такие? Ваши головы, отражающие свет солнца, но вы точно не из Шу-Линь. А ещё я вижу бело-голубые халаты великой секты Мудан на ваших телах, однако даже ребёнок знает, что аскеты с горы Мудан не могут выглядеть так…так…

Не найдя слов, охранник просто ткнул в меня пальцем:

— Вот так!

— Мы просто немного пересмотрели свой подход к тренировкам, — взял слово Шень.

На губах слепого мастера блуждала лёгкая улыбка. Он будто наслаждался всем происходящим. Я же, в свою очередь, наоборот, пребывал в некоем культурном шоке — кажется, меня только что, пусть и завуалированно, обозвали ненормальным.

— Если вы не доверяете моим словам, то вот наше официальное приглашение. Надеюсь, печать одного из девяти Небесных мудрецов станет более веским доводом в нашем споре и снимет с нас столь необоснованные обвинения, — сказав эти слова, мастер Шень извлёк из широкого рукава свиток, что был тут же передан в руки ближайшего воина.

Через секунду тонкий пергамент звучно зашелестел в руках дотошного охранника. А ещё через две, воин в белом смиренно склонил свою голову и извиняющимся голосом произнёс:

— Простите мастер Шень, меня смутило столь странное зрелище, — произнеся это, охранник снова окинул взглядом лысые головы моих братьев по секте, а после остановился взглядом на мне. — Однако позвольте уточнить: в вашей верительной грамоте говорится о вас и двадцати младших учениках, но если глаза меня не подводят, с вами девятнадцать младших учеников и один практик.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне. И если остальные ученики смотрели на меня с неподдельным удивлением: мол, как это так, ещё пару дней назад их брат Су Чень был младшим учеником, а тут вдруг его почему-то называют практиком, то мастер Шень, казалось, совсем не был удивлён столь неожиданным новостям. И даже более того! Он словно бы ждал этого момента.

— А это и есть двадцатый младший ученик, — с нескрываемым удовольствием заявил мастер.

И тут я заметил, как взгляды охранников вдруг резко потеплело и наполнились чем-то подозрительно похожим на жалость.

— Ох, прости, доблестный воин, я не хотел тебя обидеть, — внезапно повинился тот самый охранник, что принял из рук Второго столпа верительную грамоту. — Мой язык всё это время бежал впереди разума. Но знаешь, ты всё же не расстраивайся, говорят, поздний бамбук самый сладкий. Ты ещё откроешь в себе невиданный потенциал и вознесёшься на вершину Мурима. Не унывай, возраст — это всего лишь цифра.

— Точно! — неожиданно поддержал его второй. — Стать старшим учеником или даже практиком в преклонном возрасте — это даже почётно. И лишь доказывает твою преданность нашему делу и всему Муриму.

Поначалу я не понял, что эти двое несут, но следующие слова Второго столпа расставили все по своим местам:

— Ему всего лишь четырнадцать или того меньше, — откровенно потешаясь, произнёс мастер Шень.

У Ворот восхождения тут же повисла тишина. Казалось, даже снующие тут и там сверчки замолкли от такой новости. Ну а уж охранники ворот восхождения и вовсе потеряли дар речи. Широко выпучив глаза, они с изумлением глазели на меня, словно на какую-то диковинку, и чуть ли не целую минуту не могли подобрать нужных слов. Ну а сам я всё это время думал лишь об одном: неужели я так старо выгляжу?

Я уже было собрался поинтересоваться об этом вслух, как вдруг услышал смешок со стороны охранников.

— Ха-ха, ну вы и шутник, старший, — робко рассмеялся первый из воинов Мурим. — А мы уж с братом Лао вам поверили. Да, брат Лао?

— Точно, ловко вы нас подловили. Хах, говорите, младший ученик в возрасте четырнадцати лет? Да я скорее поверю, что этот здоровяк его съел и занял его место. Как же давно мы так не смеялись, мастер Шень, спасибо вам за такой подарок.

— Да, спасибо вам, мастер Шень! Можете проходить, — верительная грамота вернулась в руки второго столпа, а сами охранники Врат восхождения спрятали за спину мечи и освободили нам путь. — Удачи вам и вашим младшим ученикам на турнире! Особенно вашему «младшенькому»…Ха-ха-ха!

Шагая по широким улицам Небесного кряжа, я думал лишь об одном: как бы мне не сгореть со стыда. Эти два клоуна на воротах знатно подпортили мне настроение своей дурацкой выходкой.

Я даже, грешным делом, подумывал о том, чтобы ненадолго сесть на диету и немного подсушиться.

Однако вскоре эта мысль полностью выветрилась из моей головы — стоило мне только вдохнуть полной грудью чарующие ароматы Небесного кряжа.

Запахи вкусностей тут же вскружили голову, и я и думать забыл о каких-то там богомерзких диетах. Да чего уж там, в тот момент я позабыл обо всём на свете и едва ли не захлёбывался подступающей слюной, то и дело ловя ноздрями запахи один вкуснее другого. И было этих запахов так много, что даже мысль о том, что меня вскоре будут бить, больше не приносила особого беспокойства.

Вдохнув запах свежеиспечённых пиньиньей, я даже зажмурился. По ощущениям — совсем ненадолго. Всего на секунду…

— Эй, смотри, куда прёшь, грязный мужлан⁈

Услышав знакомый голос, я сначала скрипнул зубами, затем пожалел, что спешился со спины брата Ю и только после этого нехотя распахнул глаза.

Прямо напротив меня, грозно уперев кулачки в тощие бока, стояла одна весьма неприятная особа в изумрудно-зелёном платье. Причём стояла не одна, а в окружении таких же разряженных в пух и прах красоток, разве что более молодых и чуть менее стервозных на вид.

Я узнал её сразу. Это была отбитая на всю голову феминистка Чэнь Сифэнь или, как она сама себя называла, благородная и непорочная наставница секты Эмей. И если с первым я был категорически не согласен — благородством от этой дамочки и не пахло, то с непорочностью — наоборот: а иначе с чего бы ещё «благородной» Чень Сифэнь вести себя как последняя стерва? Тут явно был замешан Его Величество недотра…

— Ты! — в глазах Чень Сифэнь тоже мелькнула узнавание. — Дандан, девочка моя, посмотри, это же тот самый мальчишка, что опозорил нас на улицах Орлиного пика!

— Вообще-то, это был не я, а гигантский сокол, — попытался отвертеться я от этой безумной бабищи. Но не тут-то было! Два десятка девиц, злобно сверкая ярко накрашенными глазками, тут же обступили меня со всех сторон.

И только в этот момент я вдруг понял, что остался один. Мои братья куда-то подевались! Нет, не так, я сам от них отстал! Чарующие запахи Небесного кряжа вскружили мне голову, и я каким-то образом отбился от остальной процессии.

Осознав весь ужас ситуации, затравленно оглянулся в поисках своих собратьев, но тех нигде не было. Среди полноводной людской реки, текущей по улице Небесного кряжа, я не смог отыскать ни одного бело-голубого халата.

А между тем, разгорячённые недостатком мужского внимания прекраснейшие фурии наступали.

Казалось, мне не оставалось ничего иного, кроме как нарушить главное мужское правило: никогда не покупать Белорусский протеин…! Ой! То есть никогда не бить женщин!

— Предупреждаю! Любая женщина, поднявшая на меня руку, автоматически становится спарринг-партнёром. Я, как и вы, за равноправие!

— Пи! — поддержал меня выбравшийся из-за пазухи крыс.

— Мы оба за равноправие…!

— Крыса!!!

— У него крыса!!!

— Спасайся кто может!!!

— Дандан, беги!!!

Через секунду пространство вокруг меня как-то резко очистилось. На месте осталась стоять лишь та самая Дандан, миниатюрная зеленоглазая брюнетка. Ну а её товарки с наставницей во главе уже вовсю скакали по крышам домов, уносясь прочь.

— Это что, сейчас такое было⁈ — спросил я, кое-как поборов удивление.

— Городские, — пожала плечами, стоящая напротив Дандан. — Они же все из благородных семей. Крыс только на картинках видели.

— Понятно. А тебе за ними не надо?

— Надо, — печально ответила девушка в зелёном платье. — Но так не хочется. Я бы лучше вместо этого парочку пиньиней уплела.

— Я тоже, — понимающе покивал я.

— Да, я вижу, — смерила меня взглядом Дандан, а после заговорщицким тоном произнесла. — Деньги-то у тебя есть?

— Немного…

— Тогда ты угощаешь.

— Слушай, как тебя там?

— Дандан, — с набитым ртом ответила девушка.

Миска с пиньинями напротив неё уже наполовину опустела, но миниатюрная красавица и не думала сбавлять обороты. Ощущение было такое, будто бедняжку не кормили последние полгода. Впрочем, я и сам от неё не отставал, напротив меня тоже стояла миска — уже третья по счёту. В закусочной, куда мы забрели, подавали на удивление вкусные пиньини: нежные и с самой разнообразной начинкой. Оторваться от них было попросту невозможно.

— Вот скажи мне, Дандан, вас, что там, в этой вашей секте Эмей совсем не кормят? — не совладал я с любопытством.

— Кормят, — пожала она плечами, не отрываясь от еды. По белоснежным пальчикам сбегали капли сока из очередного надкусанного пиньиня. — Но явно не так, как вас. Мучное и мясное нам нельзя — чтобы случайно не растолстели. Жаренное и острое — тоже не разрешают. Наставница говорит, от них кожа портится. Так и живём.

— Ого! а чего тогда не уйдёшь?

— А ты не особо умный, да? — посмотрела на меня как на идиота Дандан, а после задала весьма неожиданный вопрос. — Я девушка?

— Не знаю, свечку не держал… — вырвалось у меня помимо воли.

— Чего? Какую ещё свечку? Просто ответь: девушка я или нет?

— Вроде, да, — замялся я. Мне не хотелось второй раз наступать на одни и те же грабли. Случай с Ян Гэ многому меня научил. Например, не судить человека по обложке, пока не потрогаешь его за сиськи.

— Красивая? — задала следующий вопрос Дандан.

— На любителя, — честно ответил я.

Мне, как настоящему мужчине, нравились женщины более упитанные, чтобы было за что потрогать и по чему пошлёпать. А девица напротив хоть и обладала выдающейся красотой, но округлостей в определённых местах ей явно недоставало. Даже та же Ян Гэ до начала своих тренировок выглядела более аппетитно…

— На какого ещё любителя⁈ — ткнули меня кулачком в плечо. — Скажи, что красивая!

— Ладно-ладно, — потёр я ушибленное место. — Красивая…

«А ещё на удивление сильная» — добавил я про себя.

— Так-то лучше, — сведённые брови на лице Дандан разъехались по положенным им местам. — А что у нас делают с красивыми женщинами?

— Кормят их на халяву пирожками?

— А ещё?

— Отвечают на их глупые вопросы?

— Кажется, я начинаю понимать, почему наставница Чень Сифэнь так не любит мужчин.

— Её просто никто не е…

— Мастер, смотрите! — мой ответ оказался заглушён чьим-то восхищённым выкриком.

Обернувшись на звук, я заприметил двух посетителей, только что зашедших в облюбованную нами закусочную. Причём один из этих посетителей — паренёк примерно нашего с Дандан возраста, бесцеремонно глазел прямо на нас. И ладно бы только глазел, он ещё и тыкал в нашу сторону пальцем, словно какой-то дикарь.

Но куда больше меня заинтересовал не сам паренёк, а его сопровождающий. Рядом с мальчишкой возвышался здоровенный двухметровый мужик: лысый, с седой бородой и загорелый чуть ли не до черноты.

Посетителя носили широкие штаны из грубой ткани вместе с короткими безрукавками, и оба были на удивления загорелы и крепки телом. А ещё у мужчины постарше полностью отсутствовала левая рука.

— Ду Вон, сколько раз я тебе говорил, веди себя прилично, — пробасил однорукий, утаскивая мальчишку в дальний конец забегаловки.

— Но мастер! Вы только посмотрите на этих двоих: он из отшельников Мудан отвергающих всё земное, она из секты Эмэй, презирающей мужчин! И несмотря на это, они вместе! Что за прекрасная история любви, прямо как в романах достопочтенного Да Вэя…!

— Заткнись, идиот, — следом за басом раздалась смачная оплеуха, и голос юноши по имени Ду Вон резко оборвался.

— Вот гадёныш! За кого он меня принимает⁈ — прошипела им вслед Дандан, а после вдруг ни с того ни сего накинулась на меня. — А ты тоже там себе ничего не придумывай. Я стою дороже какого-то там пиньиня…

— Миски пиньиней, — поправил я её.

— Да хоть всех пиньиней мира! — приосанилась девушка, выпятив несуществующую грудь.

— Ну это ты загнула, — окинул я скептическим взглядом её отсутствующие прелести. — Больше двух кульков я бы за тебя не дал.

— Хам!

— Кто бы говорил. Ладно, раз уж ты закончила, то пришло время отрабатывать съеденное.

— Отрабатывать? — вскинула аккуратные бровки Дандан. — Это как?

— А это я тебе сейчас расскажу…