Maximus Rex: Белый отряд

Глава 12

Придя в себя, распахнул глаза — чувствуя в животе слегка обжигающее, но приятное тепло. Приятное тепло от выпитого только что вина. С осознанием этого факта на меня вдруг навалился шум самого настоящего пира. Кто-то грохнул рядом кубком так, что мне на рукав камзола попали брызги вина, от приветственных криков заложило уши.

«Что за…» — недоуменно протянул я, намереваясь оглянуться по сторонам.

Оглянуться не получалось. Смотрел я прямо перед собой, переводя дыхание, и видел в руке серебряный кубок. Который совсем только что осушил до дна.

«Красотка, ты где?»

Молчание. Не меньше нахождению в чужом теле я удивился отсутствию рядом демонессы, к которой уже привык.

Снова попытался оглянуться и не получилось. Странное чувство — так бывает, когда отлежишь руку и не чувствуешь ее. Видишь, знаешь что твоя, а пошевелить не получается. Только вот сейчас мне не повиновалось абсолютно все тело.

Более того, тот человек в теле которого я сейчас находился, действовал самостоятельно и без моего участия. Он кричал что-то на незнакомом языке, поднимая только что вновь наполненный высокий кубок с молодым вишневым вином, снова выпивая за здоровье и счастье молодых. За счастье молодых: язык, на котором кричал человек, в теле которого я находился, постепенно становился не таким уж и незнакомым. Для того чтобы поднять бокал и крикнуть тост при этом увидев адресатов, человеку приходилось привстать и навалиться на стол, повернувшись вполоборота — «я-он» сидел на внешней стороне большого, богато накрытого стола в виде буквы «П».

Во главе стола восседали жених и невеста: широкоплечий молодой аристократ в простой короне и юная принцесса в белом платье. Лицо девушки скрывала фата, прижатая простым цветочным венком, но я ее сразу узнал. Это была юная девушка-невеста в венке из маргариток, которая совсем недавно просила меня спасти мир.

На постаменте за креслом с новобрачными, за отдельным столом, сидели король с королевой — статная черноволосая женщина с миндалевидными глазами, очень похожая на красивую японку с примесью европейской крови. Наверное, так могут выглядеть дочери высокого восточного рода, где из поколения в поколения выбирают себе жен из самых красивых женщин своего и не только своего народа. Король же выглядел вполне канонично для короля — огромный светлобородый здоровяк в горностаевой мантии и массивной короне со множеством драгоценных камней.

Король и королева сидели на фоне огромного зеленого флага с Винтарским львом. Привычный мне фон герба Винтарии — бело-синий. Видел еще красно-желтый недавно, на погибших гвардейцах Гвен-Винтара. А зеленый откуда?

Вновь я ощутил непривычную пустоту, когда не услышал поясняющих комментариев демонессы. События свадьбы между тем шли своим чередом. Я, определенно, сейчас находился в королевском пиршественном зале. Причем находился на той самой свадьбе — почувствовал я легкий озноб. Сомнений быть не могло: невеста в фате, венке из маргариток и в том самом платье. На котором еще нет рваных отметин от ножа.

Смотрел я на невесту по-прежнему несамостоятельно, а глазами того, в чьем теле находился. Наблюдал за происходящим словно со стороны, а мое сознание будто находилось в пелене морока притупляющего чувства. Но при этом я удивительно ярко ощущал вкус вина, сладкую пелену опьянения и вкус окорока. Который я — вернее тот, в чьем теле я находился, уже забыв о приличиях рвал зубами, не обращая внимания на капающий по подбородку жир. Кто-то вдруг тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел рядом белозубо улыбающуюся даму с румянившимися пухлыми щечками.

— Дорогой, ты обо мне забыл? — протянула соседка и вскоре благосклонно приняла кубок, который я ей наполнил. Отпив вина, она подалась вперед, желая мне что-то сказать на ухо, но «я» чуть повернулся и невольно наши губы встретились в поцелуе.

— Не сейчас, милый! Нас же увидят! — отпрянув, возмутилась совсем невозмущенная соседка.

Сейчас я уже без проблем понял, что именно сказала женщина — хотя говорила она на винтарском языке. Теперь я начал вычленять и крики, и речь остальных, легко понимая незнакомый ранее язык.

Вдруг гости засуетились, оборачиваясь — двери пиршественного зала распахнулись, и камердинер звучно стукнул окованным железом посохом по полу, привлекая внимание.

— Герцог Фламгорн, прибывший с Западной границы с пожеланиями благ для молодых от командующего королевской армией великого князя Этельреда! — разнесся голос распорядителя.

Под приветственные крики высокие двери зала распахнулись, и под сводами появилась делегация из нескольких десятков гостей. В основном воинов. Идущий первым, высокий и рослый, сразу привлек мое внимание: на нем были черные матовые доспехи с анатомической кирасой в форме скелета и широкие наплечники.

Это был тот самый черный рыцарь, которые совсем недавно воткнул мне меч в живот в цитадели Хагадален. Вот только сейчас лицо у него было вполне себе человеческое, а глаза обычные, не выстуженные жидким льдом.

Герцог Фламгорн, значит.

«Дорогой гость», сопровождаемый внушительным эскортом, прошел по расстеленному ковру и остановился неподалеку от юных молодоженов. Закрытого фатой лица невесты я не видел, а вот жених приветливо улыбнулся и что-то произнес. Герцог Фламгорн также негромко ответил, а после у него в руках оказался знакомый мне меч, вызванный из пространственного кармана. Объятый льдистым сиянием меч герцог взял двумя руками, за клинок и за рукоять, с почтительным поклоном протягивая жениху. И заговорил:

— По поручению Этельреда, великого князя Винтарского, принес я вам в дар этот меч, доставшейся нашему миру от старых времен, когда боги ходили по земле…

— Королевское милосердие, — выдохнул кто-то рядом со мной, заглушая слова герцога. Присутствующие заволновались, поднялся возбужденный гвалт — все обсуждали удивительный подарок. Молодой жених в это время вышел из-за стола, собираясь забрать массивный меч. При этом жених, судя по мимике, благодарил герцога Фламгорна за сказочный дар.

Горячая соседка, пользуясь случаем (и опровергая свое «нас же увидят»), вдруг жарко прижалась. Так резко, что я невольно пошатнулся. Это «его-меня» и спасло — арбалетный болт попал не в грудь, а в плечо, навылет. От вспышки боли я потерял сознание и рухнул на пол. Но почти сразу же пришел в себя от удара — сверху рухнула пышногрудая соседка, заливая меня кровью из простреленной глотки. Голубые, чуть навыкате глаза женщины подернулись мутной пеленой, и она быстро обмякла, подминая меня под собой.

Несмотря на дикую боль в плече и тяжесть в груди, «я-он» лежал не шелохнувшись — слушая по звукам, как в зале добивают гостей. Рядом мелькали топающие сапоги, звучали предсмертные крики и мольбы, доносился звук глухих ударов. Лежащее надо мной тело вдруг вздрогнуло — один из проходящих мимо пригвоздил и соседку, и меня к полу, причем длинный острый меч вновь прошел через разбитое арбалетным болтом плечо. Сверкнула мгновенная вспышка боли и я потерял сознание.

Когда очнулся в следующий раз, избиение в зале закончилось. Я сейчас лежал полубоком — видимо в тот момент, когда нанесший удар неизвестный вытащил меч, прижимающая к полу соседка с меня скатилась. Со мной оставалась боль — самая настоящая, реальная; а ужас происходящего усиливался тем, что я по-прежнему был наблюдателем, не в силах ни на что повлиять.

Тот человек, в теле кого я находился, между тем пробовал осторожно осмотреться. Левый его глаз не открывался — «я» лежал в луже застывшей крови, превратившейся в тягучее желе. Обзор заслоняло несколько трупов, но краем глаза «я-он» видел, что происходит в зале.

— Говорил же, что будешь моей, — в этот момент прозвучал в тишине вкрадчивый голос.

Говоривший был высок, худ и немного нескладен. Он был облачен в сияющие доспехи, сидевшие на нем как на корове седло. Поверх доспеха накинута красная-золотая туника с винтарским львом. Стоял худощавый незнакомец, поставив ногу на труп короля.

Внешность, стиль одежды, винтарские цвета — многое в его облике было мне знакомым. Несколько секунд я пытался понять, кого он мне напоминает. Говоривший в этот момент повернулся, и на фоне бьющих из окна солнечных лучей я увидел его профиль.

Первый принц Эдвард. Наследник Короны Винтарии, которого я видел во время решения судьбы Дель-Винтара — вот кого он мне напоминает. Одна порода. Похоже, я сейчас наблюдаю картину воцарения правящей ныне династии — пришла холодная мысль наблюдателя.

— Говорил? — снова зазвучал вкрадчивый голос.

Перед великим князем Винтарским на коленях стояла черноволосая королева. Избитая, униженная, но не сломленная. Полным ненависти взглядом черных глаз она смотрела на убийцу своего мужа. Хотя может быть это и не он убил короля, но именно он держал в руке — за светлые волосы, его отрубленную голову. На которой до сих пор каким-то чудом держалась массивная корона.

— И это все потому, что я когда-то тебе отказала? — бесцветным голосом прошептала королева.

— Конечно нет, — фыркнул Этельред. — Ты же не думаешь, что я готов уничтожить весь цвет королевства только из-за того, что ты мне когда-то не дала?

Этельред вдруг приподнял голову короля и забавляясь, щелкнул его по носу.

Я на это не смотрел. Все мое (насколько позволял обзор зрения) внимание приковала спутница короля. Юная беловолосая девушка с изумрудно-зелеными глазами: леди Эстери Эйтар.

Юная девушка со взглядом старой и мудрой женщины. Сейчас, впрочем, Эстери Эйтар совсем не выглядела так, как я ее привык видеть. Несмотря на ситуацию, она выглядела по-настоящему юной девушкой — в ее взгляде, даже несмотря на окружающую бойню, совсем не читался груз и мудрость прожитых лет.

Судя по одежде, настороженному виду и окружающим спутникам, Эйтар была одной из чародеек-телохранительниц великого князя Винтарского. Который между тем продолжал говорить, но обращался он теперь к голове короля:

— Предупреждал ведь тебя, мой дорогой брат, что она будет только моей или ничьей. А ты не поверил, — Этельред перехватил голову за бороду, несколько раз ее встряхнул. Поймал свободной рукой сорвавшуюся корону, отбросил голову далеко в угол. После этого надел на себя корону и выругался — она оказалась ему велика. Сразу после Этельред в коротком приступе раздражения отбросил корону в сторону, и ее тут же подобрал один из пришедших с ним бойцов. Светловолосый великий князь уже забыл об этом, и снова смотрел на черноволосую королеву.

— У тебя есть выбор, дорогая. Или…

— Очнулся, ваше величество, — послышался голос неподалеку. Скосив глаза «я» увидел, что герцог Фламгорн держит за ворот молодого жениха. Который — судя по ошалелому взгляду и ссадинам ни лице, только что пришел в себя.

— Кристоф фон Тогенгау, наследный герцог Восточной Марки, — едва улыбнулся князь Этельред, глядя на очнувшегося пленника. — У меня есть для тебя предложение.

Наследный герцог Восточной Марки даже слушать не стал, не замедлив высказать, как и куда может засунуть свое предложение винтарский князь.

— Да будет так, — с показательным смирением кивнул Этельред, вновь отворачиваясь к королеве и всем своим видом показывая, что юный жених его больше не интересует.

Герцог Фламгорн намек понял и стремительно занес недавно подаренный, но так и не переданный жениху ледяной клинок.

— Расскажи богам о моем милосердии, — успел сказать Этельред за мгновенье до того, как сияющий ледяным отблеском меч отрубил голову жениху. Посмотрев на нее, Этельред многозначительно поднял вверх указующий перст.

— Быстрая и легкая смерть. Это ли не Королевское милосердие?

От двусмысленности фразы винтарский князь весело и легко рассмеялся. Смех его перебил протяжный сдавленный то ли стон, то ли крик. Чтобы увидеть, кто кричал, «моему телу» пришлось медленно-медленно повернуться, стараясь не привлекать к себе внимания.

Когда поворачивал голову, щека оторвалась от застывшей на полу крови с чавкающим звуком. На который, к счастью, никто не обратил внимания — все смотрели на вырывающуюся из рук держащих ее воинов девушку в белом платье. Она стояла на коленях, связанная, но рвалась с такой силой, что двое воинов удерживали ее с трудом. Фата уже была сорвана с лица невесты и туго завязана вокруг ее головы, на манер кляпа перехватывая девушке рот. Винтарский князь, подойдя к невесте, покачал головой, выражая жалость и резким движением выдернул у нее фату изо рта, срывая ее вниз.

Невеста сразу пронзительно закричала, захлебываясь плачем. Этельред, по-прежнему легко улыбаясь, подобрал с пола цветочный венок и надел его на голову юной девушке. После, взяв ее за подбородок, заставил невесту подняться на ноги. Глядя в заплаканное лицо, великий князь жалостливо поцокал языком и вдруг нанес ей под ребра несколько сильных ударов кинжалом. Хрупкое и худенькое тело невесты после каждого удара приподнималось, отрываясь ногами от пола.

Взглянув в последний раз в широко раскрытые, заполненные ужасом и болью глаза, Этельред брезгливо оттолкнул юную невесту, отпуская ее подбородок. В этот момент я понял, что под сводами зала бьется эхо — королева, на чьих глазах только что была убита ее дочь, истошно кричала.

— Ах прекрасная Маргаритка, принцесса Зеленых Равнин. Этому миру будет тебя не хватать, — дождавшись, когда у королевы закончиться воздух в легких, с показной горечью обернулся Этельред.

Вдруг дернувшись и порывисто отбросив нож, он быстро подошел к королеве. Глаза великого князя блеснули серым металлическим отсветом, и он наотмашь ударил женщину по лицу. Резко, сильно, так что голова ее дернулась, а кровь из разбитых губ смешалась со слезами.

Винтарский князь, видимо, больше не мог сдерживаться. Потеряв над собой контроль — выругавшись, он еще несколько раз ударил королеву, в после схватив ее за волосы, потащил к столу. Легко приподняв визжащую от боли и ярости королеву, он забросил ее прямо на раскатившиеся в стороны тарелки и кубки. Женщина забилась в истерике, но Этельред прекратил сопротивление визжащей королевы сильным ударом кулаком в бок — от которого женщина согнулась, потеряв возможность дышать, после чего Этельред перевернул ее на живот.

Сорвав, срезая кинжалом, с королевы одежду, князь плюнул ей на спину, а после звучно, на весь зал, с размаха шлепнул по ягодице.

— Забирайте, она ваша! — крикнул князь.

В голосе его чувствовались нотки безумия.

— Ну, кто хочет королеву? Кто?!!

На некоторое время возникла пауза, после которой один из воинов решился и шагнул вперед, развязывая пояс. В тот момент, когда он пристроился позади королевы, князь подошел к женщине и склонился, глядя ей в искаженное криком лицо.

— Надо было слушать меня. Надо было слушать меня! — закричал он, брызгая слюной.

Вскочив, Этельред подошел в пристраивающемуся сзади к королеве воину.

— Давай! Давай! — схватив того за плечи, он заставил насильника увеличить амплитуду и резкость движений. Не дожидаясь финала, Этельред с криком отпихнул первого насильника, подталкивая к королеве второго.

— Фламгорн! — обернулся он к черному рыцарю.

— Да, ваше величество, — шагнул вперед герцог.

— Когда ее величество Ассама утолит похоть всех моих доблестных воинов, проследи чтобы она умерла. Хоронить никого не надо.

«Ассама. Ее зовут Ассама», — вдруг понял я и тут же вспомнил, где и когда ее видел.

Впрочем, неудивительно что я ее не узнал — кровавая дева-воительница, вызывающая ужас одним своим видом, в роли богини мало походила и на счастливую королеву во время свадьбы, и на ту несчастную женщину, что лежала сейчас на столе на животе.

— Будет сделано, ваше величество, — между тем поклонился Этельреду герцог Фламгорн.

— Сегодня великий день. Великий день! — обернулся великий князь к своим сопровождающим и телохранителям, среди которых была и Эстери, после чего легким шагом двинулся прочь из дворцового зала. Сопровождающая его свита, вместе с юной (по-настоящему юной сейчас) волшебницей направились к выходу из зала.

Королева больше не сопротивлялась и не кричала. Она лежала, безвольно глядя в пространство. К ее мокрому от слез и крови лицу прилипли черные волосы. Мне показалось, что она просто сошла с ума — ее взгляд больше ничего не выражал. Насильники менялись один за другим, а ей, похоже, уже было все равно. Нет, ошибся: рука королевы понемногу начала подниматься к лицу — причем делалось это так, чтобы не привлекать внимание.

Впрочем, сжимающий ее ягодицы очередной насильник вряд ли бы что заметил — как раз сейчас он звучно выдохнул, и быстро-быстро задвигал тазом, открыв рот в ревущем выкрике и запрокинув голову. Королева в этот момент вонзила себе ногти в щеку и медленно повела рукой вниз, оставляя на коже три широких и глубоких кровоточащих царапины.

И замерла, пока сзади к ней пристраивался следующий. Как только он начал двигаться, оставляющие кровавые дорожки ногти поползли дальше. С лица по шее, спускаясь на грудь — причем царапины от ногтей становились все глубже.

Некоторое время громко слышались подбадривающие крики для трудившегося над Ассамой воина. Но они уже не перекрывали понемногу вновь заполняющий зал гвалт и гомон: люди Фламгорна и многочисленные переодетые убийцы, находившиеся среди гостей, пили и ели с оставшихся целых столов, с боем занимали очередь к распластанной на столе королеве.

Ассама уже не лежала с безучастным видом. На лицо ее вернулось выражение ненависти, а глаза понемногу разгорались багровым отсветом. Трехпалая метка на ее щеке светилась. Даже без знания особенностей магии этого мира я догадался, что в дело идет Магия Крови — с помощью которой Ассама собирает энергию сущностей и эманации смерти, которые сплелись сегодня здесь, под сводами зала.

— А-аа! А-аа! — с рыком дергал тазом один из воинов, насилуя Ассаму. — Если служить, то Фламгорну! Если трахать, то королеву!

Каждый его возглас поддерживали десятки луженых глоток, но я их уже слышал через пелену подбирающейся смерти. В этот момент Ассама заметила меня — наши взгляды встретились. Тот, в чьем теле я был, вдруг кивнул на невысказанный вопрос — и увидел, как от руки распластанной на столе обнаженной королевы потянулась тонкая багровая магическая нить. Полоска крови, скользнув на пол, змейкой запетляла между телами. Рядом со мной она вдруг ускорилась, змеей прянув вперед — накрывая мне лицо словно щупальцами осьминога. Я почувствовал, как умирающий человек поднял руку и налившимися нечеловеческой силой пальцами разорвал себе горло, приближая смерть.

Резкое движение заметили — несколько воинов отвлеклось. Один из них подошел ближе, и пригвоздил меня мечом к полу, добивая. «Тело» к этому моменту уже был мертво, и боли я не чувствовал. Неправильность происходящего заметил пригвоздивший меня мечом к полу, но удивиться не успел — потому что он уже сам умер.

Насилующий королеву вдруг замер, сорвавшись с ритма и отпрянув от королевы, упал на колени; его тошнило кровью. Фламгорн, жующий рядом окорок, так и не отпустив кусок мяса подбежал к своему бойцу в попытке понять, что случилось. Герцог успел почувствовать мое приближение — обернувшись, он вскинул меч, но я легко перехватил его руку — чувствуя, как хрустят кости запястья.

Во «мне» сейчас бушевал просто океан силы — и взмахнув правой рукой, я словно маску снял кожу с лица герцога, обнажив кости черепа. Фламгорн упал на колени, а я уже убивал стоящих рядом.

Растрепанная, обнаженная и окровавленная Ассама уже стояла на ногах, на столе, наблюдая как обратившиеся в кровавую нежить солдаты из числа тех, кто утолили с ней свою похоть, а также поднявшиеся в виде упырей гости свадьбы добивают убийц, пришедших с винтарским князем.

Когда в зале не осталось живых, разбудившая в себе силу Магии Крови Ассама спрыгнула со стола и присела рядом с белой невестой. Прижав мертвую дочь к груди, королева подняла взгляд к потолку и громко закричала.

От ее пронзительного крика ближайшие витражи брызнули осколками, а стены дворца задрожали так, что с грохотом неподалеку упала люстра. Я же в этот момент опустил взгляд и увидел знакомую рукоять. Оказалось что Фламгорн, прежде чем умереть и переродиться в рыцаря смерти, последним осознанным движением воткнул в «меня» ледяной клинок Королевского милосердия.

Не устояв на ногах, я упал на колени — не на спину, чтобы не рухнуть на торчащий из тела ледяной клинок. Тут же изо рта у меня хлынула кровь, заливая руки, чужой меч, пол передо мной. Последнее что увидел, была богатая мозаика пола, прыгнувшая мне в лицо, а потом стало темно.

Очнулся, впрочем, практически сразу же: реальность ударила меня словно обухом по голове — открыв рот, краем слушая крики демонессы, я попытался застонать, но из горла вырвался лишь сиплый вздох.

Совсем рядом оказались глаза встревоженной Марины. Она держала мне голову, а с другой стороны появилась Аня, протягивая мне миску с водой.