Мед

Глава 10

Я действовал на инстинктах. Я не думал… Диана сейчас со мной, остальное мелочи.

Мы едем в такси к ней домой. Молчим. Я почти физически ощущаю волнение булочки. Отодвинулась от меня подальше, в сиденье вжалась — не знает, что думать. И я не знаю. Понимаю, что не имел права решать за неё, но как представлю, что она где-то там, а я здесь…

Нет.

У меня даже меня самого нет, а Дина есть. Девочка с добрыми глазами цвета весны, не побоявшаяся сунуть руку в клетку к раненому зверю, чтобы… просто погладить. Я оборотень без прошлого, а она — моя ниточка между настоящим и будущим.

— Ну и зачем ты это сделал? — Диана смотрит в окно.

Она напряжена, словно натянутая струна — коленки держит вместе, губки поджала, пальчиками в ручку на двери вцепилась.

— Не хотел, чтобы ты улетела, — хриплю тихо.

— Ч-чёрт… — Дина нервно кусает губы. — У меня контракт. Мне влетит, понимаешь?

Не понимаю. И дельных аргументов у меня нет. Я чувствую, что сделал всё правильно, но словами выразить не могу.

— Давай остановимся на том, что я эгоист, — рублю правду грубо. — Устроит?

Диана, наконец, поворачивает ко мне голову — смотрит в глаза упрямо, с обидой:

— Ты ушёл не попрощавшись… Просто исчез, а сегодня выскочил, как чёрт из табакерки. Эгоист… — шипит булочка. — Считаешь, этого достаточно, чтобы всё объяснить?! — едва не срывается в крик.

Нет! Конечно, нет. Не достаточно. Но сейчас я думаю не об этом. Мне нравится реакция Дианы — её спонтанность, искренность, эмоции. Красочная рефлексия. И это по поводу малознакомого мужика! Значит, она тоже чувствует.

— Иди ко мне, — сгребаю девочку в охапку.

Она замирает у меня в лапах, а я, уткнувшись носом в её висок, вдыхаю аромат сдобы с корицей. Булочка. Моя.

— Отпусти, — требует не слишком требовательно.

— Я собирался вернуться, но подвернулась работа за городом. Пришлось уехать. Простишь? — небольшое усилие с моей стороны, и Диана ложиться в моих объятиях.

Смотрю на её идеальное личико — губки чуть припухшие, искусанные от волнения, зелёные глаза блестят в свете мелькающих за окном фонарей. Красавица! А ещё добрая. Хрен я такое сокровище от себя отпущу.

— Не за что прощать, — она продолжает вредничать. — Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы претензии предъявлять, — она говорит тихо, на меня не смотрит.

Да что ты, хорошая моя?! Не ты ли только что в мой огород камень метнула?

Я с лёгким нажимом провожу подушечкой большого пальца по приоткрытому чувственному ротику, и Дина вздрагивает. Зрачки почти заполняют зелёные радужки широко распахнутых глаз…

Вдох, один на двоих — она не дышит, и я не дышу.

Мысленно я уже почти шагнул за черту разврата. Невольно облизываюсь, глядя на аппетитную грудь под лёгкой полупрозрачной блузкой, и бельё не скрывает острые соски, проступающие через ткань. Пикантный ракурс. При таком раскладе мне сложно сдержать естественные процессы в организме. Прямо скажу — нереально это! Член стоит крепко.

Наклоняюсь и жадно целую девочку в губы. О, чудо! Вредничать она перестаёт мгновенно. Несмело касается пальчиками моей щеки и позволяет ласкать её рот языком, как я хочу. Вкусная такая, сладкая…

Люблю сладкое, ничего с собой поделать не могу!

Водила тактично молчит — только зеркало заднего вида отвернул. За ту цену, что он заломил, я могу себе позволить бонус в поездке. И позволяю — скольжу ладонью по плоскому животику Дины, быстро справляюсь с пуговицей на её джинсах и ныряю под резинку трусиков.

Ох ты, ч-чёрт возьми!

Я едва успеваю ощутить пальцами горячую влагу на складочках, и она крепко сжимает мою лапу бёдрами. Я разрываю поцелуй, смотрю в круглые от шока глазёнки и плотоядно улыбаюсь. Не думаю, что у булочки большой опыт в койке с парнями. Острый момент, жаркий. Я завожусь ещё сильнее, член набирается кровью до ломоты — как бы в штаны прямо сейчас не спустить…

— Расслабься, — шепчу ей в губы. — Будет хорошо, — целую коротко, но жарко.

Можно добавить напора — силой развести стройные ножки красавицы, и она сдастся. Но я не хочу так. Надо, чтобы Дина сама позволила мне трогать её там — захотела этого. Я как маньяк какой-то — клянусь! Одержим интимной игрой, где главный приз не мой оргазм — её. Искренний, спонтанный, эмоциональный…

Диана расслабляется, с едва слышным стоном сама глубже насаживается на мои пальцы. Чёрт, а узенькая она какая! Но ведь не девочка — парень-то у неё был. Вряд ли Костику не перепало…

От мысли про полупокера я зверею в самый неподходящий момент. Уже не ласкаю — имею Диану пальцами. Жёстче, чем требуют первые интимные прикосновения, но я, ни фига с собой сделать не могу. Меня бесит наличие Костика в анамнезе личной жизни булочки.

Она запрокидывает голову, вытягивая изящную шейку, подставляет моим укусам острый подбородок и губы. Кусаю, целую и снова ни черта не ласково. Но девочке, похоже, это нравится — я ощущаю, как нежная горячая плоть сжимается в судороге предоргазма. Цепляется тонкими пальчиками за моё запястье, всхлипывает — вполне громко, но это по фиг. Пусть хоть кричит.

Я жадный и злой эгоист. Моя! Ни с кем не собираюсь делить её. Даже с прошлым.

Таксист тормозит у подъезда ровно в тот момент, когда Диана со стоном кончает мне в лапу. Оргазм и испуг от громкого водительского «Приехали!» смешиваются в нужных пропорциях и превращаются в панику. Дина выдёргивает мою конечность из своих трусиков, быстро садится, дрожащими пальчиками ковыряется с ширинкой и, чертыхнувшись, вылетает из машины.

Я сижу, смотрю. Не дёргаюсь.

Булочка добегает до подъездного крыльца и замирает каменной статуэткой. Кулачки от обиды сжала, не оборачивается. Её сумочка лежит рядом со мной на сиденье, а в ней, видимо, ключи.

Шах и мат, красавица! Нечего от меня бегать.

Я расплачиваюсь с таксистом, забираю сумку, чемодан из багажника и, не торопясь, иду к Диане. Она смотрит на меня — хмурая, руки на груди сложила и дрожит. Одета девочка не по погоде: тонкая блузка — плохой вариант для позднего осеннего вечера.

— Я буду чай. С мёдом, — отдаю Дине сумочку и по-хозяйски берусь за вкусную попку.

Растерянно пискнув, она шлёпает меня по плечу:

— Совсем обалдел?! Господи-и-и… — стонет, открывая подъездную дверь.

Скромняжка — не могу не улыбаться, пока мы идём до лифта.

— Скажи, что тебе не понравилось, и я всё исправлю, — прижимаю булочку собой к стенке кабины.

Жаркие ласки в такси разогрели её — я всё чувствую, хрен обманет.

— Хватит! — рычит Диана, отпихивая меня. — Все подумают, что… — замирает с приоткрытым ротиком. — Подумают… — теряет дыхание.

— Тебе не всё равно, что подумают? — провожу тыльной стороной ладони по нежной щеке, и Дина мгновенно откликается на моё прикосновение.

Глубокий вдох — шикарная грудь красавицы поднимается, врезаясь в мою. Тесно, жарко — хоть здесь её трахай.

Двери лифта разъезжаются.

— Здрасте! — с облегчением выдаёт булочка и выскальзывает из моей хватки.

На площадке перед лифтом стоит дед с дворняжкой под мышкой.

— Здравствуй, Диана, — здоровается с соседкой, а смотрит на меня.

Я бы даже сказал — пялится. Тоже приветствую дедка — кивком — и следую за Диной к двери её квартиры.

— Доволен? — ворчит тихо. — Теперь про меня такого насочиняют! — ворочает ключом в замочной скважине.

— Мне уйти? — спрашиваю на всякий случай.

— Нет! — оборачивается, хлопает пушистыми ресницами. — То есть… Хочешь — иди.

Пожимаю плечами, разворачиваюсь на сто восемьдесят:

— Ну, пока, — едва сдерживаюсь, чтобы не гоготнуть.

— Стой! — хватает меня за руку, но сразу отпускает.

Мне этого вполне достаточно — я стою. А Диана, ни слова не говоря, заходит в квартиру и оставляет дверь приоткрытой. Я не гордый — мне и такого приглашения хватит. Вхожу. Булочка исчезает в ванной комнате. Кажется, она даже не разулась.

Ну пусть, пусть. Девочке надо выдохнуть немного. Но только немного.

Я снимаю кроссовки, куртку и прохожу в гостиную — здесь идеальный порядок. Ни за что не скажешь, что не так давно тут всё было красным от крови. Приземляюсь на диван и щурюсь, разглядывая лежащую на журнальном столе бумажку. Это рецепт, который мне выписала Тамара — на вкусные таблетки, как она выразилась. Конечно, я забил болт — даже не собирался их выкупать. А булочка купила… Для меня.

Кручу в пальцах стеклянный бутылёк с пилюлями, и сердце сжимается. Она ждала, что я вернусь. А я — гандон такой — свалил в закат на пять дней.

За эту неделю я у ары неплохо отъелся, восстановился, и моя регенерация заработала в полную силу. Рана на боку затянулась, нитки швов опали, как осенняя листва…

Откручиваю крышку бутылька, сверяюсь с рецептом и жую таблетку.

Тамара — стерва! Ни хрена не «вкусненько»!

Сижу с перекошенным от горечи лицом, но упорно продолжаю пережёвывать пилюлю. Потому что булочка для меня старалась, а я гандон. Полный курс пропью… Прожую!

Я сижу на краешке ванны, до белых пальцев вцепившись в ее бортик.

Мёд там! В зале или в кухне. Или вообще в спальне?! О боже мой… Зажмуриваюсь, а в ушах пищит. Сама его домой пустила, а теперь сижу здесь и боюсь выйти. Тряпка!

Я ждала Мёда пять долбанных дней. Каждую мою минуту занимало мучительное ожидание. Его образ преследовал меня везде, во всём, во всех. Я думала, рехнусь. А он объявился, когда я попрощалась с глупыми и опасными фантазиями, и снова делает со мной это…

Чёрт-чёрт-чёрт! Колочу ладошками по железной ванне. Что я Ирине скажу?!

— Прости, Ир, но меня утащил из аэропорта один псих, — шёпотом разговариваю сама с собой. — Почему я не сопротивлялась? А знаешь, не хотела и не сопротивлялась. Вот так, да! Нет, мне не насрать на контракт. Просто я тряпка…

Трогаю пальцами распухшие от поцелуев губы. Кожу жжёт — Мёд натёр щетиной своей дурацкой… А я? Как шлюха какая-то в тачке с «щипачом» за рулём… при нём! Господи, да не могла я такое позволить!

Могла. Позволила.

Трэш! Потому что с моим официальным парнем я не хотела никак, нигде. А тут ноги сами разъехались, когда Мёд запустил лапу мне в трусики. Я отдавала себе отчёт в том, что это неправильно. Но пик сладкого безумия был так близко…

Я не должна была!

У меня щёки полыхают, а в животе тяжёлым эхом ухают отголоски оргазма. И что теперь? Диана, не тупи! Понятно что. Но только от этого не легче. Я ещё не была с мужчиной.

Судорожно вытряхиваю содержимое косметички на пол — ищу бритвенный станок. Чёрт, нет его! В стаканчиках с зубными щётками тоже нет. Меня потряхивает от волнения.

Я не готова! Точнее готова, но не готова. Фу ты, блин!

На фоне паники у меня формируется стойкий бред. Мне кажется, что если Мёд увидит меня неухоженной, то это станет концом моей ещё не начавшейся женской «карьеры». Почти вижу, как красивое мужественное лицо кривится от отвращения, а потом дверь хлопает, и я снова остаюсь одна. Только на этот раз навсегда…

Осторожно высовываюсь из ванной, хватаю рюкзак, который стоит на комоде, и прячусь обратно. Сердце стучит под горлом, перед глазами мелькают цветные пятна. Фу-у-ух!

В рюкзаке у меня ещё одна косметичка, и в ней точно есть одноразовый станок для бритья. К вороху мелочей на полу присоединяются бутылочки с перекисью и перевязочные материалы — их я покупала для мишки. Перетряхиваю рюкзак — ищу косметичку, но вместо неё нахожу кулон. Тот самый, который ветеринарша сняла с медведя и отдала моей тёте, а она мне.

Я совсем забыла про побрякушку. Мне очень нравится украшение в виде звериного когтя — оно явно антикварное, пропитанное духом старины. Надо бы прибрать куда-то, чтобы не потерять.

Сжимая цацку в кулаке, я встаю и ищу глазами подходящую тару для упаковки «клада». Чёрт, наверное, встала резко… Голова кружится. Меня конкретно ведет, и я цепляюсь за раковину, но ноги не держат. Ощущаю, что падаю, но уже не в ванной.

Я где-то в вязкой пустоте. Лечу? Парю?

К жизни меня возвращает резкий толчок. Ощущение, что из меня вынули душу, а через секунду впихнули её обратно. При этом загадочная сила не заботилась о моём комфорте — неприятно.

С шумным вдохом, я открываю глаза, а выдохнуть не могу…

Что за чёрт?! Где я?..