Мед

Глава 8

Полежать пять минуточек было плохой идеей. Смотрю на экран своего телефона и глазам не верю — половина десятого утра! Как так-то?! Не поспала — моргнула, а первая пара — прогул.

Чертыхаясь, я быстро встаю с кровати, достаю из шкафа платье и несусь в ванную. Чищу зубы и вспоминаю, что я сегодня не одна. Раненый гость с перепуга из головы вылетел. Надо срочно его будить. Мне из дома выходить через десять минут!

Во рту — зубная щётка, в руках — полотенце, я врываюсь в зал. Диван пуст. Мёда в комнате нет. Хм…

Проверяю кухню — пусто, дёргаю дверь туалета — не заперто, темно, на всякий случай заглядываю в спальни — гостя там нет.

Входная дверь у меня захлопывается! Я быстро щёлкаю замком — может, он зачем-нибудь вышел в подъезд и не смог вернуться?

— Мёд! — кричу, а в ответ — тишина.

Я возвращаюсь в квартиру и с круглыми глазами начинаю носиться по комнатам — ищу, что пропало. А ничего не пропало. Даже деньги в кошельке, который лежит в прихожей на самом видном месте, целы. Нет только спортивной сумки Мёда. Как и его бейсболки, и кроссовок…

Он не вор. Он просто ушёл.

Я плюхаюсь на пуфик в коридоре, под горлом стоит мерзкий комок обиды. Собрался, пока я спала, и свалил — даже не попрощался. Хотя обижаться я должна только на себя. Ночью повела себя, как ненормальная — орала, ножом кухонным размахивала. И всё из-за какой-то невинной «булочки». Сейчас это прозвище кажется даже милым, но вчера… Наверное, Мёд подумал, что я дура неадекватная, и сбежал от греха подальше.

Чую — сейчас разревусь. Ни шанса истерике!

Иду в ванную, ставлю под кран ведро — буду отмывать гостиную. В универ идти расхотелось. Точнее, мне туда никогда не хочется, едва не за волосы каждое буднее утро тащу себя на пары. Это мама моя хотела в молодости изучать право и стать прокурором…

Короче! Хватит себя жалеть.

Иду в зал — скатываю белый в кровавую крапинку коврик. Его придётся отнести в химчистку — сама я точно не справлюсь. Пшикаю на кожаный диван моющим средством и берусь за мытьё пола. Бытовой фитнес с утра успокаивает, заряжает энергией и… не даёт превратиться в «булочку».

Я всхлипываю и сажусь в кресло. Ну почему Мёд ушёл вот так — тихо, не сказав мне ни слова?.. Почему?!

Вполне вероятно, что мы с ним больше никогда не увидимся. Я не знаю настоящего имени этого мужчины, у меня нет номера его телефона… От осознания очевидного факта становится горько.

Дина — сама себе Буратино.

Всё так и будет, пока я не стану самодостаточной личностью без комплексов. Если это случится, из моей жизни исчезнут Костики и мамины хотелки, а нормальные мужчины перестанут от меня сбегать. Я никогда не бредила отношениями, но сейчас хочется, чтобы у меня появился парень. Не тупой упырь, как Костик, а такой, чтобы уважал, ценил, любил… меня.

М-да, походу пора топать в магазин за губозакатывательным станком.

Вытираю слёзы и иду искать телефон — позвоню тёте, пусть чётко обозначит фронт работ с договорами, которые висят у меня на мейле. Раз уж я не иду на пары, надо себя чем-то нагрузить до вечера. Чтобы не думать.

— Доброе утро, тёть Марин, — я всё ещё хлюпаю носом.

— Что-то срочное? — недружелюбно отзывается она.

— Нет, я…

— Тогда давай потом, — тётушка сильно нервничает.

— Что случилось? — у меня в груди холодеет, понятно — случилось, и серьёзное.

— Медведь пропал.

— Что?.. Как?! Боже… Надо искать, да?

— Уже. Я Мишу в пять утра подняла, а он все службы, которые только можно. Вон, вертолёт кружит, — я слышу на заднем фоне звук работающих лопастей. — Но пока безрезультатно.

— Как же так? — я выдыхаю. — Он ведь раненый, не мог далеко уйти.

— Я тебе больше скажу, Дин — он вообще не мог уйти. Мистика! Клетка была открыта ключом, ключ всю ночь висел у баб Маши в коморке на стене. Никто не брал его — это точно. По записям камеры на проходной не видно, чтобы кто-то входил или выходил с фермы. Забор цел.

— А Федя?

— Федя с жеребёнком полночи нянчился. Только в четыре часа увидел, что клетка с мишкой пустая стоит.

— Может, он где-то на территории прячется? — у меня ещё теплится надежда на лучшее.

— Всё тут обыскали — нет его. Медведь — не хомяк, знаешь ли, — слышно, что тётя очень расстроена. — Ой, у меня вторая линия!

— Позвоните, когда… Когда мишка найдётся.

Но тётя Марина меня не слышит — она уже говорит по другой линии, а мне в ухо врезается мелодия.

Просто утро неприятных сюрпризов какое-то! Страшно, что днём будет.

С медведем ничего не ясно. Как он так пропал? И правда — мистика. Но от этого не легче. Я серьёзно переживаю за зверя: пять пулевых, швы — и вдруг пропал. Он в лесу не выживет в таком состоянии.

Мне снова хочется плакать, но со слезами явный перебор за сутки. Я так в истеричку превращусь. Надо успокоительное выпить и браться за дела, чтобы не думать…

Я свалил по-тихому — не хотел будить Диану. Она сладко спала, а я… Не знал, что ей сказать. Ночью облажался по-крупному с «булочкой» этой. Не думал, что Дина так отреагирует. Как я должен был догадаться, что красотка с охренительный фигурой комплексует по поводу лишнего веса?

Короче, надо срочно добыть букет и вечером бежать извиняться. Приду к ней, встану на одно колено — буду умолять о прощении. Надеюсь, госпожа Удача не станет светить передо мной голой задницей, и мне повезёт.

Я двигаюсь в сторону магазинчика, где вчера на двери видел объявление с вакансией. Там сказано, что оплата почасовая — это то, что нужно. Поработаю, а вечером карман согреет пусть небольшая, но сумма денег. На цветы должно хватить. И пожрать бы…

Первый облом ждёт меня, потирая руки. Вакансия занята, а бумажку с объявлением тупо забыли снять с двери.

И что делать?

Деньги мне нужны «вчера», документов нет. Всё, что я могу — искать калымы с почасовой оплатой, но здесь, похоже, такой труд не востребован. Я уже три часа ношусь по городу, захожу в заведения, спрашиваю, а ответ получаю один — «Не требуется».

Если так пойдёт дальше, я до зимы точно не отожрусь. Да что там — отожрусь… Мне, блин, спать негде! И это проблема. Потому что сегодня утром уже гораздо холоднее, чем было вчера ночью.

Шагаю хрен знает куда — лицо скрыто козырьком бейсболки. Не знаю почему, но я уверен — светить рожей не стоит. Всё, что у меня есть — имя. Мёд — звучит неплохо и отторжения не вызывает. Спасибо девочке с зелёными глазами.

Пожалуй, букетом тут не обойдёшься…

Сажусь на лавку в каком-то сквере, с неба накрапывает прохладный дождь, мимо проносятся машины, а я в шаге от того, чтобы попросить у прохожих телефон, чтобы позвонить. В кармане у меня визитка Иваныча. Вот кто может помочь решить проблемы — с документами, с работой.

Не нравится он мне! Мужик с портаками и золотым зубом изображает из себя фею-крёстную. Я не Золушка ни хрена.

Поднимаю глаза и читаю на вывеске — «У Арама». Кафешка второсортная. Я её сразу не заметил. А зря. В таких местах не требуют документы при устройстве на работу. Пойду попытаю счастья.

Захожу внутрь и вижу хозяина кафехи. У Арама есть бейджик с именем и должностью, но нет хорошего настроения — он орёт на кого-то по телефону. Судя по всему, этот кто-то работает у пузатого армянина. Я сажусь за столик ждать, когда Арам закончит кричать на подчинённого. Из обрывков его фраз несложно понять, что работник собрался в отпуск.

— Э-э! Гюля, обслюжи гостя, э-э! — орёт он.

Смотрю на армянина и мотаю головой — не гость я. Он оказывается на редкость проницательным. Быстро завершает звонок и, остановив «Гюлю» на подлёте, садится за столик напротив меня.

— Здравствуй, дорогой. Слюшаю тэбэ, — акцент у него убийственно канонный.

Я тоже здороваюсь и излагаю суть коротко и сразу предупреждаю, что я без документов. Армянин гнёт густую бровь, трёт пухлыми пальцами подбородок и молчит. Я, измученный утренними неудачами, сижу как на иголках. Ара, давай, соображай быстрее! Нет — так я дальше пойду.

— Ну? — не выдерживаю.

— Я Арам, дирэктор этого кафэ, — он явно гордиться тошниловкой. — Как тэбэ звать?

— Мёд, — представляюсь и ещё раз мысленно благодарю Дину за имя.

— Мёд-джан, есть работа, но на нэдэля всэго.

— Что делать?

— Барашэк бить. Умэешь?

Фиг знает. А вот Араму об этом знать не надо. Разберусь как-нибудь.

— Умею, — вру нагло.

— Э-э-э, по-братски, Мёд-джан! — радуется армянин. — Поедэшь ко минэ в дом, жить комната бюдешь. Нэдэлю бьёшь барашэк, я тэбэ дэсять тысячь дам.

Да не вопрос!

Арам оказывается не только проницательным, но и резким. Полчаса, и я уже еду в машине с его братом куда-то за город.

Хреново, что с букетом и коленом придётся отложить на семь дней, но другого шанса заработать десятку за неделю может не подвернуться.

Чувствую себя призывником, который уходит в армию. Дождись меня, булочка!

Стою в раздевалке, смотрю на себя в зеркало. Одежда, в которой я занимаюсь танцами, достаточно откровенная, но не пошлая: короткие шорты, закрытая футболка и чулки — всё неизменно в чёрной гамме. Чёрный стройнит… Может, поэтому я сейчас не кажусь себе толстой? А ещё есть стрипы — туфли для танцев на высоченных каблуках и платформе. Они делают меня визуально тоньше. На первый взгляд, в стрипах даже ходить нереально, но всё дело в опыте. Месяц, и уже не чувствуешь никакого дискомфорта.

Хм… Или дело не в одежде? Фигура у меня вроде нормальная. Ладно, пора переодеваться. Время поджимает.

Я стягиваю с себя влажную после занятий одежду — устала. День получился насыщенным.

Упёрла коврик в химчистку, вернулась домой и села за договоры, которые мне скинула тётя — там жесть. Кто и зачем их составлял — непонятно, в них вообще ничего не понятно. Пришлось перекраивать. Просидела я за ноутом до вечера, а потом прибежала сюда — на стрип-пластику. Сначала оттанцевала общее занятие, а за ним индивудуалку. Сейчас приму душ и бегом в химчистку — ковёр забирать, пока она не закрылась.

— Дин, ты тут? — в раздевалку заглядывает наша преподавательница Ира.

— Ага, здесь я! — поднимаю руку над шкафчиком, чтобы меня было видно.

— Поговорить с тобой хотела, — Ира присаживается на лавочку. — Как ты смотришь на то, чтобы годик поработать в Китае?

Я?! Не думала, что мне предложат.

— У меня программы нет, — я надеваю банный халат и сажусь рядом с Ириной.

— Сделаем тебе программу. Это как раз не проблема.

Из нашей группы две девочки ездили в Китай работать на год и возвращались с хорошей суммой. Наниматели — небольшие заведения, бары или вроде того. В Китае любят экзотику — хавают всё, главное, чтобы исполняли иностранцы. В заведении по понедельникам могут танцевать «народники», по вторникам «балльники», например. Русские в такие места тоже ходят — ностальгия по родине.

— Не знаю… — выдыхаю задумчиво.

— Ты что, боишься? — Ира поднимает брови. — Дин, ты восемь месяцев занимаешься у меня и прекрасно знаешь, что я девочек абы куда не отправлю. Всё прилично — официальный договор, жильё, зарплата, — она достаёт из кармана спортивных штанов маленький блокнот и ручку, пишет цифры и показывает мне. — Это за год.

Впечатляет!

Стрип-пластика — не стриптиз. Акробатика, имитирующая эротический танец — никакого обнажения. И мы точно так же, как «народники» и «балльники», пользуемся спросом в приличных заведениях за границей, куда гости не подрочить приходят — отдохнуть нормально. Да, не опера-балет, и понятно, что на звание народных артистов мы не претендуем, но и ничего страшного в такой работе нет. Возможно, кто-то позволяет себе лишнее в поездке, но это точно — дело личное, без принуждения, рабства и прочей мути. Ире я доверяю, а видосы из Китая есть у девчонок в соцсетях — я смотрела, как и что. Только не думала, что мне предложат поехать. Я — коровка в стрипах, а тут на сцену за приличный гонорар.

— Я не боюсь, — оживаю после минутного молчания. — Просто не уверена в себе.

— Почему? — Ирина хлопает ресницами, смотрит на меня с непониманием. — Базу ты освоила, импровизация у тебя на хорошем уровне. В чём проблема?

Эм-м… В универе? Мама мне на заочку не разрешает переводиться, а тут академ брать надо. И вообще — мама… Она думает, что я хожу на йогу. Я при ней даже коврик с собой беру, когда на стрип-пластику иду. Поездка в Китай на год — это серьёзно, правду сказать придётся, как ни крути. Убедить её, что я не шлюха, будет непросто. Да что уж — нереально это.

— Можно подумать? — пытаюсь отмазаться, зная, Ира с меня сейчас не слезет.

— Кончено, — кивает. — Время есть, хоть и не так много. Взвесь всё, посоветуйся с родными, с парнем своим. Он, кстати, может с тобой поехать. У Лизы мальчик так ездил. Она танцевала, а он там где-то подрабатывал. Заранее нашёл место.

Ха-ха… Без комментариев и про маму, и про парня.

Ира уходит, а я сижу на лавочке и кусаю губы. Не знаю как быть. Предложение заманчивое. Можно хорошо заработать за этот год, а деньги мне нужны. Я хочу отпочковаться от мамы, начать взрослую жизнь. Но…

Боже, Дина, какая ты всё же тряпка!