Всё страшное позади, можно расслабиться. И я с удовольствием делаю это, лёжа на мягком белом коврике, закинув ногу на Мёда. Коврик снова испачкан кровью. На этот раз моей…
Всё Мёд виноват!
Разворчался, что на диване тесно, и утащил меня на пол — даже в душ сбегать не дал. Взял в плен практически. А мне в этом плену хорошо и уютно.
Глажу ладошкой жёсткие волосы на груди лучшего мужчины на свете и глупо улыбаюсь. И чего я боялась? В отличие от Костика, Мёд взрослый, адекватный человек — не придурок. С ним хорошо.
— Булочка, — он зовёт меня тихо.
— М? — разговаривать не хочется. Лень.
— Почему не сказала? — тон у Мёда строгий, чувствуется упрёк.
Бом-м-м! В моей голове звучит гонг. Не хватало сейчас только разговоров о моих комплексах. Я молчу.
Мёд в одно мгновение оказывается сверху. Тёплый и большой, он нависает надо мной грозовой тучей. Понятно — не отстанет, пока не узнает.
— Костик… — выдыхаю я и отвожу глаза. — Я ему призналась, а он поржал.
Медовые глаза чернеют — зрелище завораживающее и пугающее. Становится не по себе.
— Поржал, а потом требовал от тебя секса? — Мёд щурится, смотрит на меня, а я молчу.
Он недавно стал свидетелем одной из многочисленных сцен, которые устраивал мне бывший. Костя поржал, но от идеи трахнуть меня не отказался. А я уже даже представить не могла, что мы с ним… Противно. Костик приставал, а я отмазывалась. Глупо.
— Ну, не требовал, конечно… сначала, — нервно сглатываю. — А потом — да, требовал. Давно надо было с ним расстаться, но я не решалась.
— Из-за матери? — Мёд продолжает гипнотизировать меня взглядом.
— Да… — киваю, мне стыдно. — Эй! — до меня доходит, что он не в курсе симпатии моей мамули к Константину. — Ты откуда знаешь?
Молчание и паника в глазах Мёда.
— Догадался, — наконец, выдаёт он. — Это несложно.
— Серьёзно? Я такая предсказуемая?
— Нет, — он смеётся и мажет поцелуем по моим губам. — Предсказуемой тебя точно не назвать. А Костику этому надо ещё люлей выписать, чтобы меньше языком тренькал.
— Вот ты… — я пихаю его локтём в бок и ойкаю. — Эм-м-м… А где шов?
Там, где ещё недавно была рана, стянутая нитками, теперь ничего нет. Совсем ничего — даже шрама не осталось.
— Рассосался, — серьёзно заявляет Мёд. — У меня хорошая регенерация.
— А так вообще бывает? — я осторожно касаюсь смуглой кожи.
— Бывает. Таблеточек пожую и буду в полном порядке.
Он встаёт, цапает с журнального столика бутылёк с лекарством и, открутив крышку, сыпет в ладонь горсть таблеток. Суёт их в рот, а я лежу с огромными глазами.
— Вкусно? — у меня челюсти сводит от фантомного ощущения горечи.
— Нет, — Мёд мотает головой, — но ты их для меня купила, и я буду жрать.
— Дурачок, — я присаживаюсь на коврике и, обхватив коленки руками, стараюсь не улыбаться.
Реально — дурачок! Препарат — микроэлементы плюс витамины. Ничего страшного от съеденной горсти быть не должно, но вообще-то надо сначала читать инструкцию.
— Это ты глупенькая, булочка, — Мёд проглатывает лекарство и протягивает мне руку.
— Почему? — встаю и оказываюсь в крепких объятиях.
— Слушаешь всяких недоносков, — прижимает меня к себе, и мир замирает.
Мёд прав. Я только сейчас поняла, как было тупо бояться первого раза с ним. Если бы я сразу сказала, не случилось бы никаких проблем. А так… сама испугалась, Мёда накрутила, ещё и заставила его чувствовать себя виноватым. Он после всего, наверное, сто раз извинился за боль, которую причинил мне по незнанию.
Между ног у меня до сих пор немного саднит и ощущения в теле непривычные, но я счастлива и… похоже, у меня наконец-то появился нормальный парень!
Продолжить «банкет» нам с булочкой не дал какой-то охрененно важный звонок. Причём важный он для неё настолько, что через десять минут после разговора мы уже шагаем по улице. Я не знал, что женщина способна так быстро принять душ, одеться и даже успеть перекусить остывшим блином.
— Мёд, пожалуйста, давай поторопимся! — почти хнычет Дина и тянет меня за руку.
Я-то потороплюсь… А ты успеешь за мной, мелочь? Прибавляю шаг, и моя девочка почти бежит.
— Не запыхалась? — интересуюсь.
— Надо торопиться, — быстро перебирает ногами.
— И куда мы так спешим?
— Ты в химчистку, — Диана кивает на коврик из её зала, который я несу под мышкой, — а мне надо в танцевальную студию. Там рядом.
— Ты танцуешь? — я приятно удивлён.
— Уже не знаю, — Дина хмурится. — Я собиралась лететь в Китай, чтобы работать там танцовщицей, но теперь у меня, кажется, большие проблемы. Меня ждали, а я не прилетела. Непростой будет разговор с моим хореографом.
— Я с тобой пойду, — у меня скулы сводит от злости.
Я виноват, что булочка никуда не полетела, и меня покусывает за задницу совесть. Но как представлю, что какой-то хореограф будет на неё наезжать, кулаки чешутся. Никому нельзя обижать мою девочку.
— Зачем со мной? — Диана останавливается, несмотря на спешку.
— Прослежу, чтобы этот хрен был с тобой вежливым.
— Какой хрен? — у булочки поднимаются брови.
— Хореограф! — почти рычу.
— А-а-а, понятно, — хихикает. — Она женщина.
— Да?
— Да. Ирина. Погоди, — щурится хитро, — ты что, ревнуешь?
— Просто не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
— Они уже есть, — вздохнув, Диана берёт меня под руку, и мы продолжаем стремительный путь к автобусной остановке.
Совесть реагирует моментально — вгрызается в меня острыми зубами. Жрёт, тварь такая!
— Хочешь, я поговорю с этой Ириной? Объясню ей всё. Может, у тебя ещё есть шанс поехать?
— В смысле?! — Дина снова встаёт, как вкопанная. — А ты?
— Попробую разобраться с документами… — думаю, и на душе становится некомфортно от этих мыслей. — Если получится, прилечу к тебе.
— А если не получится? — Диана напрягается.
— Дождусь, когда вернёшься.
— Ну нет! — решительно заявляет булочка и шагает вперёд. — Мне эта идея не нравится.
И это, чёрт возьми, лучшее, что я слышал сегодня! Диана не хочет расставаться со мной даже ради работы в другой стране. Улыбаюсь собственным мыслям, но через пару мгновений лыба сползает с моего лица. Расстаться нам всё же придётся — на зиму. А перед этим мне ещё надо всё объяснить Дине. Как она отреагирует — не знаю…
Маршрутка, метро, очень быстрая прогулка по проспекту — и мы на месте. Диана стоит у входа в бизнес-центр и не решается войти. Мнётся у двери, пропуская людей.
— Пойдём, — подталкиваю её к порогу.
— Нет! — звенит колокольчиком. — Я сама… Ты в химчистку пока коврик сдай и подожди меня на улице. Ладно?
— Есть что скрывать? — не нравится мне всё это. Булочка ведёт себя подозрительно.
— Н-нет, — она мотает головой. — Я просто хочу сама с этим разобраться. Всё, я пошла.
Исчезает за стеклянной дверью, а я остаюсь изучать вывески. Чего только в этом бизнес-центре нет! Только танцевальных студий три штуки — в какой из них занимается Дина, фиг поймёшь. И названия странные…
Решаю не пороть горячку и дать девочке сделать так, как она хочет. Я всё равно узнаю, в чём дело. Хрен она что от меня скроет.
А я уже скрываю. И с этим надо завязывать.
Врываюсь в холл, быстро иду к лифту и нервно жму кнопку вызова. Пронесло? Осторожно оборачиваюсь и вижу в окно, как Мёд вразвалочку шагает к пешеходному переходу. В химчистку пошёл, а за мной не пошёл. Выдыхаю.
Я не собиралась скрывать, что занимаюсь стрип-пластикой, но… У него глаза почернели, когда мы говорили о Косте, а потом о хореографе. Я не эксперт в вопросе ревности, но, кажется, мне достался настоящий собственник. Не стоит вываливать на Мёда правду про мои танцы. Надо как-то подготовить его. Аккуратно. А уж потом…
— Привет… — двери лифта разъезжаются, и я вижу Иру.
— Привет, — отвечает она с не самым дружелюбным выражением лица. — Давай спустимся, — заходит в лифт, — выпьем кофе и поговорим.
Мы направляемся в кафе на втором этаже здания, и я волнуюсь. Ирина позвонила мне утром, потому что ей позвонил мой несостоявшийся работодатель из Китая. Меня ждали в аэропорту до посинения, но не дождались.
— В чём дело, Диана? — сидя за столиком в кафешке, Ира делает вид, что изучает меню, которое знает наизусть. — Какого чёрта ты здесь делаешь? — поднимает на меня глаза.
— Извини, — все, на что меня хватает.
Ирина сканирует меня взглядом — долго, внимательно, а потом заказывает кофе и тарабанит наманикюренными пальчиками по столу. Она злится. Я бы тоже злилась, если бы меня так подвели.
— Ты же хотела полететь, — наконец, начинает говорить. — Что произошло?
— Ну-у… — я дую щёки, соображаю, как объяснить свой поступок.
— Мужик? — догадывается Ира.
— Мужик, — я киваю и роняю взгляд.
— Я так и подумала. В душу тебе лезть не стану, Дин… Но запомни: ни один мужчина не стоит твоей самостоятельности.
Вокруг Иры всегда крутился рой мужиков. Она красивая женщина и в свои тридцать пять выглядит максимум на двадцать с хвостиком, и с деньгами у неё проблем нет — студия приносит стабильный доход, Ира даже думает расширяться. Про самостоятельность она знает не понаслышке.
— Если честно, я не хотела ехать, — поджимаю губы. — Наверное, это была попытка сбежать от проблем.
— Жаль. Я думала, ты понимаешь, для чего нам даются шансы.
— И мне жаль, Ир, — шепчу.
— У женщины должны быть две вещи — профессия и счёт с неприкосновенным запасом, желательно — в иностранной валюте, — выдаёт Ирина. — А мужчины… они, — улыбается грустно, — приходят и уходят. Понимаешь?
Технически — да, понимаю. Но у меня сейчас совсем не то состояние души, чтобы думать о гипотетическом одиночестве. У меня есть Мед, и я даже мысль о расставании с ним допускать не хочу.
— Я виновата. Очень, — съезжаю с темы мужиков. — Мне правда жаль, что я подвела тебя, Ир.
— Есть такое дело — подвела. Контракт ты не заключила, и моя репутация пострадала. Придётся искать на замену другую девочку. Кандидатур у меня ноль, а китайцы лютуют.
Упс…
— Теперь я не смогу у тебя заниматься, да? — нервно мну салфетку.
— Сможешь, но не раньше, чем приведёшь мысли в порядок. Дина, у тебя талант. Ты немного зажата, но даже это не мешает тебе смотреться на пилоне богиней.
Страшно неловко слышать такое от Иры. Особенно после моей выходки.
— Спасибо… — хриплю и краснею.
— Не благодари за правду. Деньги, которые ты платила вперёд за занятия, я вернула тебе на карту. Разберись с личной жизнью и возвращайся. Если захочешь.
Ира оставляет на столе пятьсот рублей за кофе, который ещё даже не принесли, и уходит. А я лезу в сумочку за телефоном. Проверяю счёт — плюс пятнадцать тысяч рублей на карте.
И тут я понимаю, о чём говорила Ирина. Наверное, я ещё не отошла от впечатлений, связанных с Мёдом, и не до конца осознала, что вернуться к прежней жизни не выйдет. Я в академе, без работы, и скоро вернётся из санатория моя мамуля.
Вариантов у меня немного, всего два. Первый — пережить мамин разнос и подчиниться её очередным хотелкам. А они будут обязательно… И второй — начать самостоятельную жизнь до того, как мама вернётся. Профессии у меня нет, как и валютного счёта, но есть желание жить по-другому. Не так, как раньше. А ещё у меня есть мужчина. В любом случае, теперь я не одна.