Меня зовут господин Мацумото! том 5

Глава 1

После грандиозных событий вчерашнего дня следующее утро началось на удивление обыденно. В моей жизни словно ничего не поменялось. После подъёма меня ждали всё те же рутинные действия, всё та же домашняя обстановка, лица, неизменный завтрак. Да, за окнами где-то по-прежнему бурлила общественность и деловая среда. Ненадолго всколыхнулись даже политические круги, как это обычно бывает после громких новостей, заполнивших информационное пространство. Неугомонные журналисты продолжали рвать на себе волосы в попытках достать ещё больше «горячего» материала. Раскопать что-нибудь свеженькое. В идеале — труп. Желательно, как-нибудь связанный с этой историей. На крайний случай есть знаменитая фраза: «Мы ни на чём не настаиваем, но согласитесь…».

Однако всё это происходило где-то далеко, незаметно для глаз, поэтому ничто не тревожило моё утро, в чём, конечно же, заслуга большого количества людей, оградивших начальство от чрезмерного любопытства. Отвечавших на звонки, подбиравших оправдания, не позволивших пройти за ленточку. Ох, боюсь даже представить, что за эту бессонную ночь пережили мои подчинённые.

Поскольку сегодняшний день обещал стать очень насыщенным на события, настраиваться на это я начал чуть ли не с постели.

Как и думал, иллюзия неизменности бытия продержалась недолго. Во-первых, служанки стали вести себя навязчивее и чопорнее, чем обычно. Вроде бы незначительно, но я заметил. Во-вторых, во дворе у сменившегося автомобиля, интересно, где они только это монстра откопали, меня ждал персональный водитель, Айво-сан и Мэйли. За руль, понятное дело, господина уже не пустили, как и не позволили ему уехать на работу в гордом одиночестве. Сказали, не положено. На мои шутки не реагировали. Дружеский тон беседы не поддержали. Печально. В-третьих, в дополнение к главной машине появился ещё и автомобиль сопровождения, который больше не прятался за углом, что, вообще-то, для Японии не очень-то и характерно.

Здесь, что политики, что крупные бизнесмены, что чиновники, да даже бандиты, чаще всего передвигались всего на одной машине с минимумом охраны, а то и вовсе, без неё. Япония очень безопасная, законопослушная и культурная страна. Разъезжать по стране с частной армией — показатель страха, тщеславия и непорядочности. Более того, это выражение сомнений в способности властей обеспечить их безопасность. Можно сказать — своеобразный вызов системе. Либо же привилегия, которую ещё нужно заслужить. Понятное дело, вопросы собственной безопасности учитывались отдельно. Если кому-то угрожает реальная опасность, то все законные способы хороши, чтобы её избежать.

Конечно, встречались ещё и особые случаи, вроде моего, когда из-за какого-нибудь яркого события возникал чрезмерный ажиотаж к определённой персоне, способный доставить ей много хлопот. Тогда да, наличие дополнительной охраны считалось обоснованным, но, как временная мера, иначе завтра каждый второй более-менее узнаваемый род начнёт мериться длиной кортежей. В Японии же скромность не просто так считается добродетелью. Здесь кичиться своим богатством не принято. Впрочем, как и статусом.

В моём случае служба безопасности опасалась не столько нападения террористов, сколько несдержанных журналистов и уже успевших не только появиться, но и самоорганизоваться, безумных фанаток. Причём чем более юных, тем более радикальных. На вполне безобидную шутку об их способностях и моих возможностях Айво-сан невозмутимо дал почитать выжимку из некоторых фанатских чатов. Проникшись всей серьёзностью угрозы, я недоверчиво уточнил, а это, вообще, законно? Куда смотрят их родители? Учителя? Священнослужители, в конце концов.

— Действенных способов борьбы с фанатскими группировками пока не придумано. Самый простой способ направить их энергию в нужное русло, это внедрить своих агентов. Или договориться с лидерами. Как правило, они очень меркантильны.

«Или внедрить провокаторов, — огорчённо подумал, развивая эту мысль. — Как ни странно, но в странах со свободным хождением оружия я бы чувствовал себя спокойнее. Там от фанатиков хотя бы можно отстреливаться. Практически вижу эту картину, достойную кисти художника. А тут что? Отшучиваться? Просить сохранить мою невинность для жены? А если не согласятся? А если ещё хуже, предложат себя на эту роль, прямо здесь и сейчас? Или захотят разобрать на сувениры. Самое грустное, только попробуй вместо бесполезных убеждений применить к ним силу, отстаивая свою честь. Не так дотронешься или не то скажешь, мигом угодишь в скандал. Очередное неудобство нового статуса.»

Между тем Айво-сан продолжал инструктаж.

— Если встретите незнакомых людей, которые подозрительно себя ведут, особенно тех, кто непременно хочет вам что-то подарить, крепко обнять или признаться в любви, пожалуйста, сразу же дайте нам знать, — попросил с серьёзным лицом. — Некоторые фанатки настолько безжалостны в своих заблуждениях, что могут доставить нам много хлопот. Хуже всего то, что они очень изобретательны.

Кивнув, показывая, что принял эту информацию к сведению, я сделал вид, что меня всё устраивает. Подумаешь, всего лишь потерял ещё немного личной свободы, обменяв её на материальное благо.

Сев в машину на заднее сидение, вместе с Мэйли, приказал отвезти меня на работу. Пора заняться делами, и так столько времени потерял на всевозможные церемонии, без которых, увы, было не обойтись. В Японии разного рода символизму, подчёркиваемому соответствующими ритуалами, придаётся очень много значения. Без следования им, вас просто не признают достойным сыном своих родителей.

С опаской включив телефон, я посмотрел на сотни пропущенных звонков и непрочитанных сообщений. Может, «случайно» его потерять? Просто неохота на всё это отвечать. Откуда я столько времени возьму? А фантазии, чтобы не повторяться? Силой воли подавив накатившую слабость, мужественно принялся потихоньку разбираться с накопившимися делами. Сосредоточившись на этом занятии, не успел заметить, как внезапно очутился у офиса. Время пролетело совершенно незаметно. Я даже не успел сделать половину из запланированного.

В этот раз в здание меня со спутниками пропускали с низкими поклонами, не задерживая, в отличие от толпы каких-то проходимцев, ломившихся следом, выкрикивая мою фамилию. Некоторые из них ещё и какие-то плакатики держали в руках. Я им что, айдол? Какой ужас.

«Надеюсь, они быстро поймут тщетность своих попыток и разойдутся» — понадеялся один человек.

«Надейся…» — упрямо возразили десятки других «золотых рыбок».

Чуть ли не удвоенная охрана здания провела нас через отдельный вход для особо важных персон, не задавая вопросов, не требуя пропусков, вместо этого вытянувшись, как на параде, из чего делаю вывод, что о смене моего статуса тут уже знают все, вплоть до роботов пылесосов. Не удивлюсь, если проезжающий мимо дискообразный малыш остановится и машинным голосом произнесёт, — Доброе утро, господин Фудзивара. Вам почистить обувь?

Следующее отличие от прошлых посещений Теннояма я заметил в лифте, куда следом за мной совершенно не спешили заходить рядовые сотрудники компании. Они предпочли дождаться следующего лифта, хотя их никто не выгонял и не препятствовал занять этот. Меня и далее с поклонами почтительно пропускали всюду, куда бы я ни шёл, умолкая при приближении и провожая поражёнными взглядами, будто видели первый раз. Думаю, потом будут обсуждать это так: «Заметил, как он на меня посмотрел? Страшно. Как хорошо, что я успел застегнуть пиджак. Интересно, в компании объявят о каких-нибудь праздничных акциях? Выступит ли молодой господин с речью? А как себя вести-то теперь с ним? Нужно ли делать вид, что он такой же обычный сотрудник, как мы, или господин Фудзивара уже не скрывается? Нужно будет уточнить.»

Был даже и такой случай, хорошо, что единичный.

«Кажется, я обкакался. Быстрее бы он ушёл, и все отвернулись. Стыдно-то как.»

Конечно же, это связано не с господином Фудзиварой, а с залежавшимся в холодильнике тофу, избыточному волнению и напряжению брюшных мышц, пытающихся придать выпирающему животу вид накаченного пресса, втянув его в себя. Если кто-то из окружающих и заметил этот конфуз, то сделал вид, будто ничего не было. По крайней мере, пока они не доберутся до своих любимых чатов. А вот потом… да начнётся эпичный срач!

Добравшись до своего нового офиса, если быть точным, целого блока из помещений, я радостно улыбнулся, ощутив настоящее облегчение. Теперь это всё моё! Отсюда, и до… моря! Так, календарик с пляжем на стене, в которую упёрся мой взор, нужно будет сменить. Иначе постоянно будет тянуть туда, а не сюда. Увидев знакомые лица, я почувствовал себя больше дома, чем, собственно, дома, как бы нелепо это ни звучало.

— Доброе утро, господин Фудзивара, — уважительно поклонившись, доброжелательно поприветствовали владельца компании Цукуда, Бандо и Фукуда, которые до моего прихода стояли вместе со стаканчиками неизменного кофе и что-то тихо обсуждали. Судя по мгновенно стёршимся ухмылкам, явно не цены на недвижимость.

— Доброе утро, — следом услышал куда менее искреннее приветствие от Мивы, сидевшей чуть дальше, за своим столом, в будто бы отдельном пространстве.

До моего прихода Мива с нескрываемым недовольством и высокомерием разглядывала троицу коллег, уже успевших ей чем-то не угодить. Может, равнодушием к её персоне, к чему Мива ещё не успела привыкнуть.

«А вот и моя персональная „головная боль“, от которой одной таблеткой не избавиться. Хотя, смотря что ей дать», — весело подумал, готовый сейчас прощать всех и каждого, некоторых даже дважды, заранее.

— Доброе утро, — кивнул им всем. — Надеюсь, у вас всё хорошо?

Получив подтверждение, кивком позволил возвращаться к своим делам, не замечая меня. Я здесь не надсмотрщик с плёткой, чтобы следить за их времяпрепровождением. Для этого есть другие люди. Например, Танака-сан. Подойдя к напрягшейся Миве, оценивающе на неё посмотрел. Сверху вниз. Она на меня взглянула с умеренным вызовом, не вставая с кресла, до конца отстаивая своё исключительное право на независимость.

«Ах ты ж моя свергнутая королева, не проработавшая в своей жизни ни одного дня. Простите, Ваше Величество, что явился без подношений и не на коленях.»

— Я не знаю, что с тобой делать, — честно признал после недолгих раздумий, наконец выбрав подходящие слова из длинного списка вариантов.

После некоторых из них в скобочках указывалось пояснение, откуда они брались. Вроде: (коварство),(интеллект),(агрессия),(лесть),(обман 2d8)

— Помощниц у меня и так больше, чем работы для них. Для чего-то серьёзного у нас с тобой проблемы с доверием и субординацией, а для несерьёзного, с мотивацией. Кроме того, у меня большие сомнения в твоём профессионализме.

— Аналогично. Я тоже не знаю, как к тебе относиться и что мне здесь делать, — открыто заявила девушка, смело глядя мне в глаза.

При этом пряча глубоко внутри растерянность и страх, порождавшие инстинктивную воинственность. Похоже, мне досталась та ещё штучка, с характером, которая не тушуется, не боится, не скрывает своего отношения к окружающим. Она честна и с собой, и со мной. Молодец. Что ещё могу сказать. Уже есть за что её хвалить. Не каждый на это способен.

В Японии человек с принципами, какими бы они ни были, вызывал намного больше уважения, чем без них. Другие на её месте повели бы себя иначе. Как минимум — лицемерно. Наверное, именно поэтому Арима с ней дружит. Знает, что Мива её не подведёт, не предаст, не смолчит, когда нужно будет что-то сказать. Если заслужить верность таких людей, они пойдут за тобой и в огонь, и в воду, и в пасть дьявола, но прежде, конкретно у Мивы, желательно отобрать зубочистки, спички, а ещё дуршлаг! Не люблю снимать лапшу с ушей.

— Хорошо. Разберёмся с этим по ходу дела. Будь добра, напиши на бумаге свои сильные и слабые стороны. В плане талантов, характера, увлечений. Согласись, глупо сажать прирождённого дизайнера в погрузчик, а от программиста требовать ремонта кондиционеров. Даже если они с этой работой справятся, её результаты никому не доставят радости.

— А если заставить их сделать это из мести? — девушка иронично приподняла бровь, намекая на наши непростые отношения.

Вопрос был не настолько прост, как могло показаться. Могу понять её беспокойство. Кому бы понравилось считать себя чуть ли не васитамэ*. (средневековая японская рабыня*)

— Я не настолько безумен, чтобы стремиться превратить их «хорошо» — в наше «плохо». Кому это нужно, и без меня справится. Я предпочитаю себя уважать. А ты?

— Разумеется, — девушка вильнула взглядом, вызвав у меня улыбку.

Определённо, либо что-то задумала, либо уже успела подготовить мне какую-нибудь гадость.

— К тому же месть нельзя разменивать по пустякам. Это её обесценивает. Я бы предпочёл стать победителем великанов, а не палачом карликов. Чтобы ты на этот счёт ни думала, мы не враги, а значит, подобный шаг с моей стороны будет не восстановлением справедливости, а проявлением вредности, вздорности и обидчивости, — поставил в этом вопросе точку.

Если, конечно, она не полная дура. Я был с девушкой предельно искренен, что Мива должна была почувствовать, усмирив свою гордыню.

Девушка чуть наклонила голову, как-то странно на меня посмотрев. Без негатива, задумчиво. Приятно засыпать в пустые горшки зёрна мудрости. Прямо дедушкой себя почувствовал. Оставив её в покое, я пошёл в кабинет к Танаке-сан. Скоро совещание, нужно успеть к нему подготовиться. Ознакомиться с текущими делами, обсудить перечень вопросов, которые составлял он, а задавать буду я. А как иначе? Иерархию нужно соблюдать, чтобы система работала без сбоев. Танака-сан тоже хорошо это понимает. Кроме того, какой же полноценный рабочий день обойдётся без долгого, нудного обсуждения очевидных вещей на планёрке? Правильно, ни один. Сотрудники должны чётко знать, что им делать, вырабатывая отвращение к потерянному времени, за которое они успели бы сделать хотя бы треть из того, о чём упоминалось на совещании.

Только я закончил с организационными делами, как потянулись «кающиеся» сотрудники Теннояма, которые, по их мнению, произвели на меня плохое впечатление в бытность мою стажёром. Или ещё хуже, обидели, причём так, что я этого даже не заметил. Это было настолько неприятное зрелище, что я с трудом сохранял терпение. Как же муторно, мелочно и противно копаться в чужом «грязном белье», которое они сами же и пачкали. Причём продолжали это делать прямо при мне, но уже другим способом. Ладно, кретин Мамору решил извиниться, было бы за что, но, когда пришёл потеющий и нервничающий Кэтсу-сан, у меня задёргалось веко. Он-то чего испугался? Репрессий? Более того, даже неестественно улыбающаяся, слащаво-приторная Накамура-сан напросилась в гости со сборником сказок — «Ах, как я любила, издали, украдкой…»

Искренности в их словах было ноль целых, совесть Мацудара Аямэ десятых. Это, честно говоря, больше раздражало, чем тешило самолюбие, а ещё печалило. Хотя, понимая их мотивы и новые правила игры, конечно же, я делал вид, что принимаю их слова всерьёз. Как мог, посетителей успокаивал, подбадривал, утешал, какого-то чёрта, некоторых даже уговаривал. Нёс такую же пафосную чушь с примесью пропаганды. О том, что все мужчины мне — как братья, а женщины — как сёстры, не приведи Аматерасу.

Разобравшись с «кающимися», обнаружил, что уже пришло время подниматься на чай к тёте. Ей тоже необходимо уделить время, проявить внимание. От этого тоже многое зависит. В результате я так и не успел поработать. Затем, опаздывая, помчался на «обед» к деду, где даже как следует не поел. По тем же причинам, почему не напился чаем у тёти. Оттуда уехал на другую встречу, параллельно ведя по телефону сразу две важные беседы. С трудом нашёл время почитать в машине то, что написала Мива, прислав на телефон фотографии своей рукописи. Попросил перевести изображение в текст, оформив всё, как полагается, на компьютере, и кое-что переделать. Пусть учится работать с документами, а не объяснительными. Сразу видно, по ним рука у неё и так набита. Значит, доверия они вызывают, вновь будь здорова Мацудара, ноль целых, Аямэ десятых.

Где бы я сегодня ни появлялся, мне приходилось практически пробиваться к своей машине через толпу бесноватых журналистов и дурных фанатов, непонятно откуда взявшихся. Или, наоборот, кто их разберёт. Они же все на одно лицо. Клянусь, я даже табличку видел — Женись на мне! Или — Я твоя потерянная сестра! Делал это под прикрытием охраны, быстрым шагом, стараясь не оглядываться по сторонам, а то это вызывало какую-то нездоровую реакцию толпы.

«Победа» над медведем, эту историю снова достали из архива, в своё время принесла мне гораздо меньше хлопот. Ладно бы собрались люди из хорошо знакомой категории: «Мне просто спросить, я на секундочку», так ведь нет же. Какая-то невысокая, полноватая и косолапая тян в нелепом наряде, в таком разве что в Акихабаре разгуливать, отчаянно визжа, зачем-то пыталась оторвать кусок от моей одежды. Реально! Её глаза откровенно пугали своей отмороженностью. Да я террористов меньше боялся. Фу! Фу я сказал, собака бешеная. Хорошо, не сказал, а только подумал.

Никаких незапланированных пресс-конференций, естественно, я давать не собирался. Теперь всё только по согласованию. Каждый раз успешно прятался в машине и с облегчением покидал опасную зону. Хорошо, что долго подобная волна ажиотажа не продержится. Мало ли в стране дураков? Подобный эффект: «Спроса на знаменитость» возникает только в первые дни, а потом чудики переключатся на другую цель, неосмотрительно давшую повод.

— Что у меня дальше в проклятом расписании? — устало поинтересовался у невозмутимой Мэйли.

Впрочем, меня её спокойствие не обманывало. Я-то видел, как она несколько раз неосознанно тянулась к кобуре скрытого ношения, нервничая в толпе не меньше меня.

— Посещение додзё Бандо-сан. Вы хотели договориться насчёт следующей игры в го и посещение выставки бонсай.

— Чёрт. Совсем забыл, — огорчился.

Из-за навалившихся дел, часть старых планов оказалась погребена под кучей новостей, требующих той или иной реакции. Давно уже не видел этого забавного старика. Удивительное дело, но я по нему немного соскучился. Очень уж оптимистичный и харизматичный человек. Решено, поеду к нему. Как раз немного развеюсь, а то по сообщению Цукуды в офисе меня уже ждёт засада из престарелых членов правления, желающих засвидетельствовать наследнику своё почтение. И это при живой-то королеве. Непонятно, то ли пришли недовольные её политикой, то ли самые хитрые, а может, просто осторожные. Некоторые из них, небось, не против посидеть сразу на двух стульях, а то и выбрать тот, который помягче. Потом с ними буду разбираться, подключив тётю, пока она не осерчала. Не всё же сразу, в один день. Я не кризис-менеджер, пришедший в тонущую компанию, требующую срочного принятия мер.

Доехав до большого, солидно выглядящего спортивного центра, кажется, вполне преуспевающего, с удовольствием прошёлся по аккуратным, чисто выметенным дорожкам. Я ожидал увидеть додзё в старинном стиле, однако здание оказалось вполне современным. Что же, влияние времени никого не щадит. А ещё высокая влажность, обилие насекомых и отсутствие центрального отопления.

Полюбовавшись на деревянную, традиционную табличку над входом, уверенной походкой вошёл в просторный зал с очень высоким потолком. К моему приходу в нём уже занималась полтора десятка крепких, плечистых парней, приблизительно одного возраста, несколько детей и даже двое взрослых мужчин, не являющихся тренерами или членами семьи Бандо. Это было видно по дзюдоги. Присутствовало и несколько девушек, занимающихся отдельной группой, на специально отведённой для них площадке.

Отправив Бандо-сан сообщение, дожидаясь его, принялся с интересом осматривать додзё, прогуливаясь по нему. От нечего делать осматривал спортивные снаряды, наградную доску, фотографии, развешенные на стенах. Незаметно просочившаяся в зал Мэйли, не привлекая внимание, скромно устроилась на скамеечке, в углу зала. Взгляд с неё словно соскальзывал. Разумеется, моё бесцельное блуждание не обошлось без последствий.

Вскоре ко мне вальяжной походкой подошли два самоуверенных, улыбающихся, широкоплечих парня с короткими, толстыми шеями.

— Привет. Первый раз здесь? — покровительственно обратился тот, у кого кимоно на груди было небрежно распахнуто.

— Здравствуйте. Да, — проявил банальную вежливость.

С интересом на них посмотрев, стал гадать, что им нужно. Отворачиваться было бы грубостью.

— Не волнуйся. Это хорошее место. Не пожалеешь, что пришёл. Правда, поначалу придётся тяжеловато, но это того стоит, — принялся убеждать парень. — А ещё здесь довольно дорого. Но, качество всегда обходится дороже, — тут же исправился, чтобы не спугнуть потенциального клиента. — Смотри, потом такой же будет.

Показал мне свой накаченный, рельефный пресс.

— Ну как, нравится? Уже хочешь записаться к великому мастеру Бандо Сакамото?

Дурацкий вопрос, имеющий лишь один правильный ответ. Кто же будет спорить с очевидным? Я про соотношение цены — качество. К тому же он явно приукрашивает действительность, обещая, что за новичка возьмётся сам глава додзё, а не его ученики, которым тоже нужна тренерская практика.

Дальше меня ожидаемо начали завлекать в эту секту здорового образа жизни. Обещали покровительство, обходиться помягче, познакомить с кем нужно. Я не стал кричать, что они пыль под моими ногами, что не знают, с кем говорят. Однако всё же по-другому стал на них смотреть, это да. С насмешкой. Уж извините, не удержался. Ещё парни обратили внимание на мою подозрительную беззаботность. Я смотрел на них без пиетета, не как на старших, авторитетных товарищей, а как на неразумных детишек, хвастающихся ящерицей, принесённой в дом. Разумеется, вспыльчивые, самоуверенные дзюдоисты захотели отстоять честь своего додзё, доказав, что они лучше всех. Нечего зазнаваться. Личная сила по-прежнему имеет значение.

Приложив немало стараний, меня всё же убедили ступить в рабочую зону жёлтого цвета, размером 8×8 метров, чтобы удостовериться в этом самому. Я честно предупредил ребят, в спортивном, классическом дзюдо я новичок. Знаю кое-что по верхам, и на этом всё. У меня совсем другой боевой стиль. Неудивительно, что в борьбе по правилам, используя только дзюдо, я с треском своих костей и болью в спине проиграл этим тяжеловесным «бегемотам». Зато хорошо разогрелся, прогнал из головы посторонние мысли, ощутил давно желанный азарт, стремление к победе. Поражения тоже полезны. Они помогают откалибровать самооценку. Напомнить, что ты не мистер Совершенство. Нельзя же всё время слишком легко выигрывать. Боец должен чувствовать давление от противников.

Покрутив шею, разминая напряжённые мышцы, встряхнув кистями рук, расслабляя их, с коварной улыбкой предложил возгордившимся собой парням попробовать справиться со мной в свободном стиле. Без правил. Закинул наживку под названием: «А вам, слабо? Может, мне и не нужно ваше дзюдо. Не настолько оно хорошо, как расписывают». Против такой провокации они не устояли. Через несколько секунд первый из парней вылетел в зону безопасности, получив чудовищный по силе удар пяткой в грудь, с разворота. Второй, не сумев перебросить меня через себя, поскольку я прочно ухватился за его штаны, а их с себя сорвать не так-то просто, при падении получил пару ударов по болевым точкам, после чего попался на удушающий приём, в замок, когда ногами перехватывается шея противника с захватом руки. Называется– Санкаку-Дзимэ. Причём этот приём широко применяется и в дзюдо, что для соперника стало обиднее всего.

В итоге парни роняли меня на пол не столь ловко и часто, как я их. Причём после обещаний показать, как это делается правильно, я крепко вставал на ноги, а вот они, с трудом поднявшись, держались в вертикальном положении уже не столь уверенно. Устав наблюдать за этим посмешищем, защитить честь братьев вышел ещё один дзюдоист, сильно напоминающий не полностью раскормленного сумоиста. Здоровенная и широченная «рама» с такой же огромной, лысой головой. Напротив меня встал какой-то великан полукровка, а не человек. Где они взяли эту гору сала? Кто у него мама? Покажите мне её? Хочу спросить, чем она его кормила? Я ошеломлённо оглядел по-доброму улыбающегося здоровяка с мозолистыми, грубыми ладонями, размером с лопату.

Вызов был оформлен по старинке, в дворовом стиле — Ты чё, боишься? Только что крутого парня из себя строил. Не волнуйся «девочка», я буду нежен. Хмыкнув, я перевёл взгляд на границу рабочей зоны, где столпились привлечённые устроенным нами шоу другие ученики додзё. Посмотрев на ближайшую девушку, попросил её принести мокрое полотенце, подушку и нашатырь. Вздрогнув, она почему-то смутилась. Впрочем, ответственная девушка без возражений побеждала за требуемым. Вот она, типичная реакция обычной, примерной школьницы, а не бесстыжей, богатой принцессы из знатного рода, которыми я окружён. Аж ностальгия взяла по школьным временам.

— Может, лучше защиту принести? — усмехнулся расслабленно стоявший здоровяк.

— Если хочешь, одевай. Я не против. Это будет даже полезно, а то ещё пострадаешь, — разрешил, чем вызвал весёлый смех собравшихся и некоторое недоумение у соперника.

— Тогда, зачем тебе мокрое полотенце? — не понял довольно простодушный парень, что с такими-то габаритами дело простительное.

И правда. Таких лучше сразу простить, нежели обидеть. Если, конечно, ты не мастер спорта по велогонкам.

— Они предназначены не мне, а тебе. Пригодятся, — любезно пояснил, вот теперь вызвав у него ожидаемую злость.

Он подумал, что я над ним издеваюсь. Зря. Я всего лишь вывел соперника из эмоционального равновесия, снижая эффективность его мастерства.

— Только предупреждаю сразу. В знании приёмов дзюдо я с тобой соревноваться не буду. Гарантированно проиграю, — трезво оценил свои силы. — Если же сойдёмся в свободном стиле, тогда уже у тебя не будет ни единого шанса. Может, не стоит и начинать? — оставил возможность разойтись мирно.

Зачем мне ему или себе что-то доказывать?

— А давай попробуем, — у него проснулся спортивный интерес, подогреваемый верой в свои силы и мастерство наставников, также подошедших, привлечённых происходящим.

— Хорошо. С твоего позволения, — уважительно поклонился.

Будучи честным спортсменом, он ответил тем же.

Как и ожидалось, наша схватка закончилась быстро и эффектно, что было самым оптимальным решением. Глупо состязаться с ним в выносливости, давая противнику шанс подловить меня на ошибке, которая может стать последней. Не в том дело, что он меня убьёт, просто после некоторых его приёмов я уже не смогу претендовать на реванш, что в мои планы не входило. Человеческое тело, на самом деле, довольно хрупкая вещь.

Рисунок схватки был таков. Быстрое сближение, пользуясь превосходством в скорости и ловкости. Сильный удар в колено. Он выстоял, но потерял устойчивость, а также концентрацию, всего на секунду, но мне хватило. В ответ попытался схватить меня руками, чтобы прижать к себе, лишая манёвра и воздуха. Хорошо хоть я успел руки поднять, что, вообще-то, в таком случае считалось большой ошибкой. Рёбра-то оставались неприкрытыми. Взяв меня в замок, здоровяк сжал хватку, намереваясь выдавить из меня всё дерьмо, как пасту из тюбика. У него бы легко это получилось, если бы не мой резкий, дезориентирующий удар ладонями по ушам. Пинок в повреждённое колено окончательно подломил «колосса», инстинктивно разжавшего руки, чтобы защитить уши от повторной, невыносимой атаки. Схватив его за воротник кимоно, я совершил классический бросок с переворотом и опрокидыванием, чтобы увеличить силу удара. В данном случае размеры и вес противника сыграли против него. Правильно говорят: чем больше шкаф — тем громче он падает. Всё, я получил чистую победу ценой противно ноющих рёбер и ощущения, что у меня теперь позвоночник искривлён в обратную сторону.

Под шумные поздравления победителя, вместе с обвинением в неспортивном поведении, ещё несколько человек захотели «уронить» наглеца и упасть на него сверху. Дважды! Вот же беспокойные, злопамятные дети.

— Да не церемонься ты с ними. Дай ещё парочке особо наглых сопляков по ушам и хватит с них, — послышался громкий, ворчливый голос незаметно подошедшего Бандо-сан. — Что за отсутствие манер? Не успел человек прийти, а его тут же тянут сломать, как новую игрушку. Да ещё словно слепые котята, не видят, на кого шипят. Не могут отличить мастера другой школы от новичка. Позор на мои седины. Дерзкие стали, сил нет. Кента-сан, отправь ребятишек бегать вокруг додзё, раз уж у них энергия аж из ушей льётся. Может, хоть так научатся крепче стоять на ногах, а то отчего-то часто падают, как дарума. Видимо, ножки совсем ослабели. Ничего, мы это дело поправим, чтобы в следующий раз не стыдно было их гостям показать.

— Бандо-сан, чему вы молодёжь учите? — я наигранно возмутился.

— Тому, что умею сам. И люблю, — уточнил прищурившийся старик после короткой паузы и хитро улыбнулся.

— Рад вас видеть в добром здравии и расположении духа, — слегка поклонился прославленному мастеру своего дела, истинному воину по духу, не видя в этом урона чести Фудзивара.

На улице это было бы неуместно, но в его додзё, вполне.

— И я рад тебя видеть, молодой, но дерзкий Фудзивара, — добродушно усмехнулся польщённый старик, уважительно кивнув, как равному по мастерству, а не статусу.

— Так, вы же тот самый… — охнула одна из «прозревших» девушек, положив начало последовавшему за этим ужасу.