Меня зовут господин Мацумото! том 5

Глава 7

Поговорив с Масаки ещё немного, но уже о разных пустяках, чтобы завершить разговор на хорошей ноте, вернулся в офис. Скинул все оставшиеся процедуры по оформлению финансовых документов на нашего юриста. Все мы умны задним числом. До вечера пробегал в офисе, как белка в колесе, с телефоном в руках. Проводил ревизию Ближневосточного хозяйства, чтобы точно знать, с какими картами нам садиться за стол для игры с «джентльменами», которым принято верить на слово.

К вечеру изрядно вымотался. Перебирать бумажки не столь лёгкое дело, как может показаться стороннему наблюдателю. Я же не просто их считал или перекладывал с места на место, а изучал, сравнивал, запоминал, анализировал, кое-что переделывал, зачастую подолгу проводя время в самых удобных позах. Поэтому, садясь вечером в машину, я мечтал только об одном, о спокойном сне в кровати. В одиночку! Видит небо, я это заслужил.

Раз уж Ренка не стала выдёргивать меня для серьёзного разговора, похоже, инцидент с посылками удалось сохранить если не в секрете, то хотя бы в разделе курьёзов. Оставить его нашим внутренним делом. Последствия широкой огласки она и сама хорошо понимала. Всё, что нужно, потом у деда узнает, в конфиденциальной обстановке. Чтобы не было случайностей, собрав своих сотрудников, настоятельно попросил их не распространяться о случившемся. Пригрозил неприятными последствиями. На заметку руководителям: то, что подчинённые и сами всё понимают, вовсе не означает, что понимают они это одинаково. Им всё равно нужны пояснения, даже к очевидным вещам. Только тогда у людей появляется чувство ответственности и слаженности.

Удивительно, но моих просьб оказалось достаточно, особенно учитывая то, что с нами работала Мива. Она тоже проявила корпоративную солидарность с мнением большинства. Не рассказывала всем подряд о своих заслугах. Не бегала по коридору. Никому не звонила. Даже не попросила поощрения за бдительность. Честно говоря, меня её скромное поведение больше настораживало, чем успокаивало. Когда «хаос» утверждает, что он за «порядок», верится в это с трудом.

На пути уставшего человека к вожделенной постели, я получил неожиданный звонок от очередной девушки, у которой на это, по идее, больше не должно было хватать решимости. Сильно удивила, нечего сказать. Почувствовав любопытство, решил всё же ответить сестрёнке Цукуды — Юдзу. Полагаю, она не стала бы тревожить меня в такой час без серьёзного повода. Небо уже успело потемнеть. Город украсили бесчисленные огни наружной рекламы. На улицах стало гораздо оживлённее, чем днём. Одежда пешеходов стала разнообразнее. С заходом солнца жизнь в Токио не только не затихала, но и наоборот, набирала обороты.

— Привет, Юдзу-чан, — дружелюбным тоном приободрил заробевшую девушку, не желая затягивать разговор на неопределённое время. — Что-то случилось? — сократил вступительную часть, мягко попросив переходить к сути.

Она принялась энергично убеждать в обратном, но как-то не очень убедительно, заставив меня нахмуриться. Видимо, почувствовав это, Юдзу запаниковала ещё сильнее.

— Вы не подумайте, Фудзивара-сан, я позвонила не для того, чтобы жаловаться или о чём-то просить, — быстро заверила. — Просто мне очень нужен совет взрослого мужчины. Не брата и не отца, — тут же уточнила. — Лучше всего — друга. Вы же сами говорили, что мы теперь друзья. Я же не ошиблась? — напряжённо спросила, боясь получить отказ.

Тогда бы она сгорела от стыда и сожалений. Мало ли что по этому поводу думает сама Юдзу, важно, как к этому отношусь я.

— Я помню. Говорил, — согласился с добродушной улыбкой.

Заметно обрадовавшись, Юдзу облегчённо вывалила на меня свою «огромную», «нерешаемую» проблему. Действительно попросила совета, как ей поступить. Несмотря на то, что я от школьных неурядиц столь же далёк, как и она от моих проблем, всё же серьёзно задумался над словами девушки-подростка.

Меня насторожило даже не то, что она рассказала, сколько — как. С какой интонацией. С каким плохо скрываемым волнением. То, что она, вообще, на это решилась. Боюсь, сестра Цукуды скоро натворит дел, если пустить всё на самотёк. Для неё попросить совета в таком деле — уже подвиг. Хотя, на мой взгляд, тревоги Юдзу не стоили и яичной скорлупы, оставшейся после приготовления омлета, для девушки всё могло выглядеть иначе.

Чувствуя, как уставшие за день мозги скрипят и заедают, устало расправил плечи. Глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. В таком деликатном деле спешить с ответом не стоит, впрочем, как и откладывать его, учитывая подростковую нетерпеливость и максимализм. Конечно, от чужих проблем проще всего отмахнуться, но правильнее ли?

— Так сразу и не скажу, стоит ли натравливать девчонок на пацанов, чтобы их отлупить. Пройтись толпой по почкам, ногами, да ещё по лежачим. Странные у тебя фантазии. Девочки обычно в твоём возрасте мечтают о чём-то другом, более возвышенном. И вовсе я не приукрашиваю. А как ты себе это представляешь? Что? Хочешь подкараулить их сама, с битой, напав из засады. Думаю, одной кепки и медицинской маски будет маловато, чтобы скрыть твою харизму. Что лучше? Сдать учителям, написав анонимный донос, или сфотографировать со спущенными штанами, чтобы потом их шантажировать. Какая ты кровожадная. И извращённая. Одобряю. Шучу-шучу, не злись. Аниме пересмотрела? Что значит, все так делают? Кто это — всё? Назови хотя бы десять фамилий. Настоящих! Не ворчи. Тут думать нужно, сняв касу (соломенная шляпа — 笠), а не махать катаной, словно Затоичи. Сейчас приеду, сделаем это вместе. Как, куда? В ваше кафе. Или ты уже в тюрьме, — рассмеялся, по-доброму подшучивая над девушкой. — Посижу, поем, выслушаю тебя ещё раз. Может, ты забыла что-то рассказать, уточнить или признаться. Потом изреку умную мысль в духе сэйи-тайсёгуна. Вы же соевое мясо ещё не впариваете таким простофилям, как Мацумото? Нет? Только вешаете лапшу на уши? А почём? У меня денег хватит? Всё-всё, больше не буду. Извини. Тогда точно скажу что-то умное. Но мяса в паровые булочки, чтобы положила больше, чем обычно. Проследи за этим лично, — распорядился с наигранной строгостью.

Пока я еду, пусть займёт руки и освободит голову от лишних мыслей, полезнее будет.

— Приедете? — испугалась Юдзу, не ожидав такого поворота, как и застигнутый врасплох водитель моей машины.

— Я ещё не настолько важная, бескрылая птица, чтобы прилететь на вертолёте, — иронично проворчал. — Всё. До встречи. Не волнуйся, брату ничего не скажу.

Сразу же отключившись, не оставил ей выбора.

— Поворачивай. Едем домой к Цукуде, — приказал водителю.

Потянувшись, разминая затёкшую поясницу, неосмотрительно продолжил бурчать себе под нос. — Нет, точно на всё плюну и снова наведаюсь в салон мадам Го. Пусть дальше её девочки работают, а я на сегодня всё, устал. Хочу просто немного полежать, часиков восемь, погреться, растечься лужицей. Называется — дожился. Уже лень самому помыться. Ужас какой.

Для японца это действительно ужас-ужас. У нас принято мыться каждый день. Гигиена — залог здоровья. Перехватив пристальный взгляд подозрительно прищурившейся Мэйли, отразившийся в зеркале заднего вида, китаянка сидела на переднем сидении, возле водителя, сварливо поинтересовался.

— Что?

— Ничего, господин Фудзивара, — бесстрастно ответила Мэйли, выделив последнее слово.

Намекнула, что видела меня насквозь. И кто из нас после этого испорченная натура? Я ведь ещё ничего не сказал, а она уже подумала.

— Вот и хорошо, — ничуть не смутился. — Если хочешь, присоединяйся. Там и мальчики есть. Рабочий день для нас закончился, костюмы можно снять. Ты сегодня тоже хорошо поработала. Имеешь право на отдых.

Она одним лишь испепеляющим взглядом донесла, что сделает с этими смазливыми мальчиками, если они посмеют приблизиться к ней хотя бы на метр. Тогда в нашем мире на несколько девочек станет больше.

— Не хочешь, как хочешь, — усмехнулся, прощая ей очередную вольность.

Мэйли иногда забывала, что Япония во многих смыслах далека от Китая. Здесь такое проявление характера в присутствии начальства, мягко говоря, не приветствовалось.

Мой внезапный приезд в маленькое семейное кафе, расположенное на одной из узких, немноголюдных торговых улочек, вновь вызвал в семье Цукуда ожидаемый переполох. Юдзу, зараза такая, не предупредила мать, за что схлопотала от неё подзатыльник и злобный «зырк». В отличие от Фудзивара, Мацумото хоть и являлся владельцем небольшой компании, взявшим Масаши на работу, но он был простым человеком, выходцем из народа. Таким же, как они. Фудзивара же, как и представители других старинных, значимых фамилий, совершенно другое дело. Добавил бы ещё определение «громких», но это немного не то.

Было похоже, будто госпожа Цукуда просто не знала, как теперь ко мне относиться, из-за чего постоянно испытывала неловкость и опасения сделать что-то не то. Впрочем, это не помешало ей проявить гостеприимство, осыпать меня комплиментами, вызывая ответное смущение, а также заявить об оказанной им большой чести. Я даже на секунду пожалел о решении к ним наведаться. Как раньше, похоже, уже не будет. Не учёл.

Пришлось убеждать госпожу Цукуду, что я заехал ненадолго, просто перекусить, без каких-либо планов. Захотел отдать должное её прекрасной готовке. Немного посидеть в тишине, без излишнего официоза, подальше от тех мест, где меня хорошо знают. Поэтому ей вовсе не нужно готовить для меня какие-то особенные, праздничные блюда. Меня вполне устроит и те, что есть в меню. Понимающе кивнув, улыбающаяся женщина заверила, что меня здесь никто не побеспокоит. Призвала расслабиться и чувствовать себя, как дома. Глядя на её поведение, сильно сомневаюсь, что у нас обоих это получится.

— Если что-то понадобится, только позовите. Приятного отдыха, господин Фудзивара. Не буду больше мешать. Юдзу, обслужи этот столик, — приказала дочери стать моим персональным официантом, чего я и добивался.

Не зря ей несколько раз подмигивал, намекая, чтобы крутилась рядом, бездельничая, попадаясь матери на глаза. Дождавшись, когда госпожа Цукуда уйдёт обслуживать других клиентов, а заодно приглядывать за делами на кухне, кивнул на соседний стул.

— Присаживайся. Уже поела? Тогда, с твоего позволения, я поужинаю один. С обеда и крошки во рту не держал, — доверительно пожаловался.

Разделив типовые, одноразовые палочки для еды, помешал ими густой, ароматный бульон рамена. Булки с мясом хороши, но это не еда, а перекус. Не хочу портить себе желудок, он мне ещё пригодится. Нужно ещё как-то пережить будущую жену, наверняка неумеющую готовить, но желающую всенепременно порадовать мужа. Это же классика жанра.

— Рассказывай, — разрешил, высоко поднимая над тарелкой толстый пучок накрученной на палочки лапши.

Судя по доносившимся из общего зала голосам, хозяйка в это время пыталась усадить за стол Мэйли и Айво-сан, вцепившись в них мёртвой хваткой, действуя куда решительнее, чем со мной. А то, что это такое? Пришли, посмотрели, ушли, так ничего и не попробовав. Не пойдёт. Голодные посетители из этого кафе живыми ещё не уходили.

— Что? Всё? Опять? — удивилась Юдзу, нервно поёрзав на стуле, бросая опасливые взгляды в сторону общего зала, реагируя на голос матери.

— Всё. С самого начала, — спокойно подтвердил, приготовившись сравнивать обе версии, прошлую, и нынешнюю.

А то знаю я припозднившееся, — «ой, извини, забыла тебе сказать…»

Услышанная история была довольно банальной, я бы даже сказал, шаблонной. У Юдзу есть близкая школьная подруга. Подруге понравился один хороший мальчик. Из тех, кого называют ботаниками. Ботаник не понравился другому мальчику, только уже плохому, положившему глаз на эту же девочку. По классике жанра, из этого тупика никто из них так и не осмелился выйти. Зато плохой парень осмелился на прессинг хорошего. Естественно, ботанику это не понравилось, но отпора он дать не смог, поэтому хулиган быстро вошёл во вкус. Вроде бы, у них уже дошло до мелкого вымогательства, вроде — купи мне сока, булочку, сбегай туда-то и так далее. Типичная схема.

Подруга Юдзу, не в силах на это смотреть, как и прекратить, признавшись одному, отказав второму, пожаловаться третьему участнику школьной драмы. Она «поплакалась» Юдзу. Та, воспылав жаждой мести, почему-то назвав её жаждой справедливости, захотела вмешаться, но пока не могла определиться с тем, как именно. Подумала, может быть, я подскажу. По словам брата, господин Мацумото очень опасный человек, хорошо разбирающийся в том, как запугивать, калечить и убивать людей. Серьёзно? Прямо так и сказал? А почему только тебе? Ох уж я этому «сказочнику», с его «сказочками», завтра хвост штопором закручу. Да поглубже! Скормлю ему книгу «Тысяча и одна ночь», чтобы знал о чём стоит рассказывать маленьким девочкам, а о чём им лучше не знать.

После того случая с машиной Юдзу поверила, что те, кто помогли ей один раз, помогут и второй. Тем более, она уже всем в школе рассказала, что мы друзья. Также причиной её звонка послужило и желание подстраховаться, ведь плохой мальчик имеет много друзей спортсменов из школьной секции дзюдо. А вдруг они потом захотят обидеть уже её? Сделать что-нибудь из серии «Кьяяя! Яметте. Яметте, кудасай!» Кем ещё ей пугать этих горилл, кроме как — ужасным мной? Только для этого сперва нужно получить разрешение, чем она сейчас и занималась. Слава богу, на это у старшеклассницы ума хватило. Обращаться к брату Юдзу побоялась. А вдруг его тоже побьют? Какая трогательная забота, на фоне прочей безжалостности.

Внимательно выслушав девушку, не перебивая, я спокойно доел рамен. С выражением удовольствия на лице погладил растянувшийся живот, выпустил отрыжку, не во дворце же сижу и не с принцессой. Атмосфера в кафе обладала какой-то умиротворяющей, домашней обстановкой, помогающей расслабиться и скинуть напряжение.

— Хорошо, я тебя понял. Тут нужно действовать тоньше, не задевая гордости парней, чтобы потом они не пошли на принцип и не наделали глупостей. Никого мы похищать не будем. И ноги ломать не будем. Пистолет я тебе тоже не одолжу. Даже не рассчитывай. Разве что игрушечный, стреляющий присосками. Хорошо, те, кто вам мешает, вам же и помогут, сделав всю работу.

— Да? Как это? — недоверчиво фыркнула огорчившаяся девушка, уже представлявшая, как она потом будет фотографироваться с пистолетом.

А что, было бы круто. В школе все обзавидуются.

— Сейчас узнаешь, — зловеще пообещал.

Достав телефон, с коварной улыбкой позвонил старику Бандо. Как хорошо, что эти придурки ходят на дзюдо, а не на футбол или плавание. Поздоровавшись, поинтересовался у мастера, как насчёт организовать дружеские соревнования между его прославленным залом и обычной муниципальной школой, в которой учится Цукуда.

— С кем⁈ — громко изумился Сакамура, потеряв хладнокровие. — Они, вообще, где находятся? Хотя нет, не говори, даже знать не хочу. Я не вижу ни одной причины, чтобы тратить на них своё время.

— А ради ххххххх? — искушающим тоном назвал сумму. — Это призовой фонд. Спонсором и организатором выступит фонд «Мацумото и партнёры». Не знали? А ещё соревнование будет курировать ваша любимая внучка, с которой придётся несколько раз встретиться, чтобы всё согласовать.

«Прости, Масуми, твоя жертва не будет напрасной», — мысленно попросил прощения у менеджера, объявляя о только что придуманном плане, как о давней разработке.

— Сначала я хотел пригласить ребят из другого додзё, но потом вспомнил, что, когда посещал ваше, обратил внимание на протёртые полы, выцветшие стены и прохудившуюся крышу, сильно сгустил краски. — У вас давно не проводился ремонт. Да и реклама додзё не помешает для привлечения новых учеников.

«Нам, впрочем, тоже. Это довольно неплохой медийный повод улучшить репутацию фонда», — мысленно развил экспромтом выданную идею, найдя её привлекательной.

— Но раз вам деньги не нужны… — я с сожалением приготовился извиняться за беспокойство, специально сделав длинную паузу, которую собеседник мгновенно заполнил, рыбкой прыгнув в садок, да ещё с разведёнными от жадности руками.

— Кто это сказал? — совершенно другим тоном, немедленно возмутился бесстыжий мастер.

Содержание школы боевых искусств — довольно дорогое удовольствие. Бандо-сан знал об этом не понаслышке.

— Говоришь, будет хороший призовой фонд? Можешь на нас рассчитывать. Да я сам себя не прощу, если не помогу ребятам улучшить их мастерство, — возвышенно заявил мастер. — Не послужу на благо популяризации дзюдо.

— Рад это слышать, Бандо-сан. Тогда у меня к вам будет маленькая просьба.

Попросил включить в его команду того самого ботаника из школы Юдзу. Сделать запасным участником. Посадить рядом со своими дрессированными «медведями». Попросить их изобразить крепкую дружбу. Злобно посопеть в сторону соперников. Как следует намять им бока, предупредив, что в следующий раз, если тот состоится, а это зависит от них же, команда этой школы покинет татами даже не ползком, а на медицинских каталках. Ботаник тому свидетель, как и причина, о чём тоже следует аккуратно намекнуть.

Разумеется, это должны быть только дружеские подколки и пустые угрозы. Никого калечить не нужно. Более того, категорически противопоказано. Никаких нарушений правил. Это должно быть честное спортивное соревнование, пусть и с подоплёкой. И, конечно же, все эти «сообщения» должны быть переданы исключительно неофициально, в качестве личной инициативы.

Мгновенно уловив суть происходящего, Бандо-сан с пугающей ухмылкой пообещал оказать в воспитательном уроке всяческое содействие. Приблизительно так и организуются спортивные мероприятия. На взаимовыгодной основе, а не ради чистой любви к спорту. Безусловно, и оно имеет важное значение, но, чаще всего, всё решается совсем на другом уровне. Поблагодарив Сакамуру, справившись о его здоровье, семье и планах на ближайшее время, я завершил звонок. Личные связи были пущены в ход. Надеюсь, не зря.

— На тебе обработка вашего астронома любителя. Хочет свободно дышать в этой школе, пусть подыгрывает. Ничего не знаю, но, чтобы на соревнованиях он был на правильной стороне баррикад! — непререкаемым тоном поставил своё условие.

Денег на этот проект мне не жалко. Ради чего я их зарабатываю? Чтобы складывать в стопочку на полочке? Они должны приносить пользу и радость. Именно в этом их предназначение. Деньги как легко пришли, так и легко уйдут. Тем более, я уже прикинул способы обернуть происходящее себе на пользу. То есть, на пользу фонда «Мацумото и партнёры», с которым я себя ассоциирую. Вот пусть и нас ассоциируют не только с продажей оружия. Имиджем мы пока плотно не занимались. Небольшая недоработка. Вот мы и сделаем пробный шажок в этом направлении. Посмотрим, к чему он приведёт.

— Если астроном не придёт, половину расходов оплатишь из своего кармана, — шутливо пригрозил, чтобы её замотивировать.

Пусть Юдзу задумается об ответственности. Развивает лидерские качества. Поймёт, что за всё нужно платить. Речь идёт не только и не столько о деньгах. Признаю, способ решения проблемы несколько необычный, затратный, зато он даст им шанс извлечь из этой истории полезный урок. Причём всем, без исключения. Ну и выгоду, самой собой. Разглядят они её или нет, уже не моё дело. Я и так сделал для них больше, чем должен был. Подумав об этом, почувствовал себя не только сытым, но и счастливым. Приятно ощущать себя этаким графом Монте-Кристо токийского разлива. (Автозамена просто жаждет исправить на «залива». Похоже, она знает его лучше.)

Мигом побледневшая девушка, разучившись жевать, молниеносно произвела в уме сложный процесс деления нужной суммы на свои карманные деньги, сложенные из затрат на завтраки, конфеты, резинки для волос, проезд в общественном транспорте, кафе, караоке, и прочие крайне необходимые нужды. Вычислив время, необходимое для погашения долга, шумно сглотнув, Юдзу энергично закивала, не отпуская стол, отчего он затрясся, как припадочный.

— Будет! Принесём, даже если сдохнет. Клянусь!

Она поняла, что после звонка мастеру Сакамуре отыграть назад уже не получится, ведь я обо всём уже договорился, дав слово. Поэтому, собственно, я и позвонил Бандо-сан сейчас, при ней, а не потом.

Посмотрев на её умильно-испуганную мордашку, я рассмеялся. Протянув руку, по-отечески потрепал сестрёнку Цукуды по голове, вызвав у неё возмущённый писк. Обиженно посопев, девушка тут же захотела сбежать, что и сделала, придумав для этого веское основание. Теперь и мне пора удаляться. Не проситься же остаться здесь на ночь. Мне не откажут, но это уже будет невежливо.

С подозрительно довольным выражением лица, взбодрившись, что вызвало раздражение у Мэйли, я отправился по уже известному нам адресу. Правильно, в массажный салон мадам Го, примыкающий к бане, с высокими расценками и небольшой, неприметной вывеской.

Договорившись обо всём с управляющей, весело насвистывая, сходил в душ, ополоснулся, затем в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, прошёл в крохотный, полутёмный кабинет с лежанкой и курильницей, над которой поднимался тонкий, едва заметный дымок благовоний. Улёгшись на живот, ногами к двери, расслабился, чувствуя сонливость и приятную тяжесть в мышцах.

Казалось бы, у меня большие проблемы, не время развлекаться, а уж тем более разлёживаться. Нужно хвататься за голову и бегать кругами. Однако умение быстро переключаться, находя время на отдых, здорово помогает избавляться от стрессов, которые крайне негативно влияют на способность решать те же самые проблемы. Общая эффективность такого работника возрастает, даже при временных просадках его трудоспособности. Уже не помню, как это обосновывается по-научному, но факт остается фактом.

Через минуту приятной тишины в кабинет кто-то зашёл. Судя по шагам, кто-то небольшой и лёгкий. Послышался тихий звук возни у полки со специальными баночками для масел. Спустя несколько секунд почувствовал, как мне на плечи легли нежные женские руки и начали неторопливо, умелыми движениями их разминать. Вместо того, чтобы от удовольствия растечься улыбающейся лужицей, напротив, я резко напрягся.

— Эээ, — растерянно произнёс, попытавшись подняться и повернуться, уже догадываясь, кто мне собирается сказать: «Добрый вечер».

Тут же переместив ладонь на мою макушку, голову с силой вжали обратно в мягкую кушетку, не позволив своевольничать.

— И что это значит? — я удивлённо спросил у Мэйли.

— А на что это похоже? — почему-то сердито проворчала китаянка, продолжая делать массаж.

— На попытку возмутительного в своём опоздании соблазнения.

Меня тут же легонько хлопнули по макушке, найдя слабую точку.

— Ауч, — сказал для приличия, чему она ничуть не поверила.

— Если это попытка убийства, то шея чуть выше, — подсказал, начиная получать удовольствие.

Несколько секунд в кабинете сохранялась тишина, после чего китаянка не выдержала. Если женщина хочет о чём-то сообщить, она это сделает, даже если вы будете против, попробуете убежать, и вообще, это будет не ваша женщина.

— Вы знаете, кем меня считают?

Вопрос намного сложнее, чем может показаться, ведь она не уточнила, кто именно считает. Думаю, потому, что и сама не имела на него чёткого ответа. Голос Мэйли приобрёл странную интонацию. Судя по напряжению, женщине и самой не помешало бы расслабиться. Успокоившись, отдавшись во власть её ловких рук, спустившихся чуть ниже, от которых расходилось приятное тепло, я не стал увиливать, догадываясь о серьёзности момента.

— Знаю, — ограничился только этим, сделав правильный выбор.

Снова немного помолчав, китаянка недовольно проинформировала.

— Я не люблю пользоваться плодами незаслуженной славы. Они слишком кислые.

— И что? — изобразил простодушного дурачка.

Он здесь нужнее мудреца. Не мне, ей.

— Мне теперь отдуваться за двоих? Хочешь, чтобы я это отработал? Сейчас? Мне перевернуться? — хитро поинтересовался.

Теперь по голове прилетело ощутимо сильнее. В ход пошли костяшки пальцев.

— Ауч, — повторил, но уже громче и недовольнее.

— Вечно вы… — начала Мэйли обвинительным тоном, только очень тихо, неожиданно оборвав фразу.

Не люблю я этих незаконченных фраз. Что за нагнетание ненужного драматизма? Придётся её за это наказать, раз уж женщина просит.

Пятью минутами ранее.

Стоя в коридоре, бдительно охраняя покой своего нового господина, Мэйли чувствовала, что её словно разрывало от противоречивых мыслей, уже которую неделю не дающих покоя. Всё складывалось слишком неправильно. Время шло, а ожидаемых изменений так и не происходило, заставляя её нервничать. Любой другой на месте Фудзивары уже давно бы поступил, как все остальные скоты. Либо отослал ненужную ему китаянку подальше, чтобы не маячила перед глазами, служа постоянным напоминанием о былых слабостях и допущенных ошибках, либо затащил в койку, пользуясь тем, что она целиком в его власти. Мэйли некуда идти. Не к кому обратится. Её все предали. У неё до сих пор имеются огромные долги и страшные враги. Куда бы она делась из его постели. Либо же, он мог просто не обращать на неё внимания, как на какую-нибудь бесполезную, но красивую вещь. Тут ещё его родственники объявились, которым Мэйли явно пришлась не по душе, как пятно на репутации. Чем не повод угодить им, избавившись от неё. Однако странный Фудзивара зачем-то продолжал относиться к нищей сироте, иностранке, которая пыталась его обворовать, как к близкому члену семьи. Он позволял ей вольностей больше, чем кому-либо другому. Без тени презрения или брезгливости. Если хорошенько подумать, вспомнив всё, что он для неё сделал, как постоянно её баловал, прикрывал, никогда не ругал, не прогонял, даже тогда, когда хотел побыть один, то становилось страшно.

Мэйли такое отношение сильно выбивало из равновесия. У неё никогда не было счастливой семьи, поэтому она всегда терялась, не зная, как на это реагировать. Ждала подвоха. Не верила в незаслуженные подарки. Ладно бы Фудзивара хотел её, как женщину или добивался какой-то выгоды. Так нет же. Наоборот, он часто действовал нелогично, в ущерб себе. Глупый… глупый Фудзивара. Неужели не боится, что она его предаст, сбежит или подведёт, в первую очередь заботясь о себе, а не о нём? В конце концов, она китаянка, а он японец. Что у них может быть общего? Она воспитана по-другому, жила по-другому, училась нехорошим вещам, выросла на историях, которые в Японии не принято вспоминать. Не говоря о том, что она пыталась его сначала обокрасть, потом похитить, а в конце завести в смертельную ловушку.

Причину такой снисходительности и покровительства со стороны молодого Фудзивары окружающие видели только в одном, в меру своего скудного, пошлого умишка. То, что она телохранитель-секретарь только для вида, а на самом деле, обычная любовница на зарплате. Постельная грелка, не более того. Поэтому другие слуги рода Фудзивара при ней старались не откровенничать. Не говорить того, о чём она могла бы нашептать на ушко господину, добиваясь его расположения. Не верили в её верность и искренность. Не считали надёжной, кем-то из «своих».

Точнее, они только делали вид, что верят Мэйли, а на самом деле следили, дожидаясь, когда же она ошибётся, дав повод от неё избавиться. В Японии Мэйли чувствовала себя словно в изоляции. Даже более одинокой, чем в Китае. Если не брать в расчёт странного босса, начальника, господина, она так и не определилась, кем его считать, то ей открыто и поговорить-то не с кем.

Взгляд девушки вновь задумчиво упал на дверь, за которой он скрылся. Глупый Фудзивара. Если он знает, чего от неё ждут, кем считают, как называют, то зачем приезжает в такие злачные места? Не проще ли получить то же самое, но на дому? Видимо, нет. Для него, не проще.

— Тоже мне, благородный защитник выискался, — сердито проворчала китаянка, вспоминая беседу Фудзивары с дурной японской школьницей.

В отличие от одного ловкого мошенника, долбанного читера, девчонка оказалась не столь внимательна к посторонним предметам, липнущим к одежде. Кстати, за прошлый приезд молодого господина в эту дыру она получила очень даже хороший нагоняй. Её отчитали, как такую же несмышлёную, нерадивую школьницу. Теперь предстоял новый неприятный разговор, что не добавляло Мэйли хорошего настроения. Палками, конечно, как в старину, бить не станут, но финансово точно накажут, к гадалке не ходи. А у неё, между прочим, все деньги ушли на химчистку.

— Ладно. Чего я там не видела? И потом, мне тоже хочется нормально выспаться. Желательно в кровати, а не в машине, — почему-то это прозвучало как оправдание, а не повод. — Трахну его разок и избавлюсь от чувства вины.

Эхо бы добавило — благодарности, но его тут не водилось. Если бы Синдзи спросили, ради чего он сам себе добавляет головной боли, закрывая на многое глаза, он бы не задумываясь ответил — верности. Того, чего нельзя купить за деньги. Кто знает, смогла бы Мэйли ради кого-то сделать то, что тогда сделал Синдзи. Согласилась бы рискнуть своей жизнью ради чего-то большего, чем просто деньги? В данный момент китаянка не ощущала готовность ответить на этот вопрос, но то, что она о нём задумалась, заставило её сделать следующий шаг.

— Чтобы потом ни о чём не жалеть, — сказала вслух о том, о чём не осмелилась подумать.

В конце концов, душевные метания вызывают стресс, а стресс не может копиться вечно. Ему нужен выход. Или вход. Или вход и выход.