Меня зовут господин Мацумото! том 5

Глава 5

Спрятав тревогу под маской беззаботного, успешного предпринимателя, у которого всё в жизни хорошо, попросил через пару минут пригласить Накамуру в мой кабинет. Нельзя показывать, что у нас проблемы, чтобы не плодить их. Людям, особенно связанными с какими-нибудь фондами, только дай повод забеспокоиться, что появились признаки лихорадки — «Всё пропало», как начнутся похороны ещё живых людей и организаций. Поэтому постарался сделать вид, будто никуда не спешу. У нас в офисе обычная, рабочая обстановка. Я в любое время готов её выслушать, для начала, а уже потом прощаться. Я же теперь Фудзивара, а значит, должен соответствовать своему статусу.

Определившись с линией поведения, спокойно подождал, пока Цукуда подаст нам чаю и оставит одних. Помог гостье настроиться на серьёзный разговор, перейдя к нему с несерьёзных тем. Расслабиться. Почувствовать себя увереннее. Даже сделал пару нейтральных комплиментов, в рамках делового этикета. Поспособствовал атмосфере доверительной, дружеской беседы, хотя друзьями мы не являлись. Такова очередная условность офисной жизни. Улыбайся, делай вид, что вы друзья, но не забывай, что тебе за это должны заплатить.

Несмотря на демонстративную невозмутимость и непринуждённую улыбку, внутри я продолжал оставаться напряжённым, обдумывая слова Танаки, при этом глядя в лицо Накамуре. Ведя одну беседу, анализировал другую. Последние новости никак не способствовали нашему душевному спокойствию, ведь оружейный бизнес не только его шанс возвыситься, но и моё собственное наследство, которое я собираюсь передать детям. То, с чем Мацумото пришёл в род Фудзивара, а не получил в подарок или взял в долг. Поэтому никто не имеет права указывать мне, что с ним делать. Называть бездельником и голодранцем. Он воплощение гордости Мацумото. Показатель его ошибок, успехов и неудач, от которых я вовсе не собирался отказываться. Своё прошлое я собирался чтить, как и предков.

— Неужели наши дорогие, — выделил это слово, сосредоточившись на разговоре с Накамурой — партнёры, решили отказаться от своих слов? Поразительная… храбрость.

Выдвинул предположение, оценив степень её мрачности. Не просто же так она пришла поболтать. Мы для этого недостаточно близки. С чего-то же нужно начинать беседу. С какой-нибудь общей, сближающей темы.

— Нет. С чего бы им настолько осмелеть? Они теперь боятся этого даже больше нашего, — женщина невольно улыбнулась. — Контракт-то заключён. Ответственность сторон прописана в договоре. Деньги выделены. График утверждён. Осталось дождаться результатов. Так что при встрече они улыбаются. Вежливо интересуются ходом работ. Требуют отчёты. Просят проводить регулярные проверки и встречи. По мелочи в проекте что-то добавить или изменить. Словом, ведут себя, как и полагается приличным заказчикам.

— Тогда не вижу причин для столь бледного цвета лица. Откуда такой пессимизм? — удивился. — Неужели, вы просто не выспались?

— Зато я вижу, — сообщила Накамура, переходя к сути.

Не стала впустую тратить наше время.

— Отслеживая еженедельные расходы на этот проект, я с удивлением обнаружила, что они внезапно возросли, став заметно больше запланированных. Не став дожидаться следующих отчётов, для сравнения, захотела сразу разобраться в чём дело. Не бывает так, чтобы расходы беспричинно увеличивались, да ещё резкими скачками. Стала искать проблему.

— И конечно же, её нашли, — кивнул, пряча иронию за похвалой.

Было бы странно, что тот, кто ищет проблем, не смог бы их найти. Это же проще простого. Особенно для такой требовательной трудоголички и педантки, как она. Впрочем, финансовый директор всё равно почувствовала скрытую насмешку.

Придвинувшись ближе, автоматически перейдя на менторский тон, Накамура принялась объяснять, насколько сильно я её недооцениваю и не понимаю всей серьёзности ситуации. Шутки, когда речь идёт о больших деньгах, неуместны.

— Как оказалось, проблема в вашей бывшей девушке.

— Что, и у вас с ней возникли проблемы? Я смотрю, Киоко в своём репертуаре. Никому не даёт спокойно жить, даже себе, — улыбка получилась несколько грустной, вместо ехидной.

Посчитав это высказывание слишком личным, Накамура не стала его комментировать, продолжив рассказ.

— Компания Хоримия начала перехватывать необходимые нам строительные материалы. Причём в последний момент, перед самими поставками, чтобы создать дополнительные трудности. Принялась активно перекупать продавцов. Создавать искусственный дефицит там, где его раньше не было. Хотя она на этом тоже теряет деньги, переплачивая за срочность и приоритетность, но по нам это бьёт больнее. Чтобы компенсировать выпадающие объёмы, укладываясь в график работ, мы вынуждены искать недостающие материалы на стороне. Грубо говоря, ходить по рынку и громко кричать — Покупаю! Как вы понимаете, — всё же вспомнила о вежливости, о том, кто к кому пришёл за помощью, — они нам достаются уже не по той цене, которая заложена в смете.

— То есть, Хоримия пытаются сорвать наш контракт? — вот теперь и я нахмурился, оценив масштабность проведённой Такеути работы.

Одна она с этим бы не справилась. Согласен, совпадениями здесь и не пахнет. Поставки могут сорваться раз, два, но не пять же раз подряд.

— Нет, Фудзивара-сан, — Накамура покачала головой, разочарованная моей недогадливостью.

Для неё всё было более чем очевидно. Только моя фамилия остановила финансового директора от резких высказываний по этому поводу.

— Хоримия надорвётся, если попытается купить всё и всех. Не тот у неё вес, чтобы диктовать свои условия всему рынку. Эта компания действует довольно осмотрительно, ограниченными ресурсами, не вступая в прямое противостояние. Специально выискивает уязвимые места, куда и наносит быстрый удар. Не берёт то, что не нужно ей самой, или не сможет перепродать. Полная информация о наших потребностях и сроках у Такеути-сан имеется. Она ведь тоже участвовала в тендере, поэтому знает его слабые места, потребности. Я думаю, Такеути-сан таким образом пытается наказать Теннояма за нечестную игру. Способ для этого выбран весьма изящный.

Отдала должное своей противнице, признавая её талант.

— В чём цель нашего участия в этом проекте? — внезапно задала простой, наводящий вопрос, как на экзамене.

— Заработать, — теперь я понял, чего Киоко добивалась.

— Верно. Мы всё равно выполним свои обязательства перед заказчиком. Репутация дороже денег. Однако то, что на этом деле заработаем, будет совсем не тем, на что рассчитывали. Прибыль не оправдает потери времени, темпов развития, загрузки наших административных ресурсов и производственных мощностей. Я уже предвижу в совете директоров вой по поводу того, почему мы обещали так много, а получили столь мало? Это не компетенция или саботаж? Кто за это будет отвечать? Почему не выбрали другой проект? Удалось ли добиться показателей, заложенных в стратегию развития Теннояма на этот год? Уверяю, претензий будет более чем достаточно.

Финансовый директор огорчённо вздохнула, потому что камни полетят в её огород. Меня тоже немного заденет разлетевшиеся грязью, о чём никто не скажет, но все это поймут. Я ведь в бытность свою стажёром финансового отдела тоже приложил руку к данному проекту. Да и в тендере отметился, причём добровольно. Понятно, что вслух обвинять меня никто не посмеет, ограничившись Накамурой, но «ошибку» молодого господина определённо запомнят, придержав её обсуждение до подходящего случая. Руководители высшего звена умеют играть вдолгую.

— Неприятно, согласен. Но, что ты хочешь от меня? Я не могу запретить Хоримии делать то, что она делает. На каком основании? Если Такеути хочет потратиться на месть, она потратится. Глупо, согласен, но принципы часто опираются не на здравый смысл, а на веру, не требующую доказательств. Например, веру в свою правоту. Законов она не нарушает, гадостей о нас не рассказывает, за что можно было бы зацепиться, в крайности не ударяется. Если я правильно тебя понял.

Конечно, мы можем наказать их тем же способом, ввязавшись в торговую войну, но что это даст Теннояма, кроме морального удовлетворения и огромных, бессмысленных расходов? С подобным подходом я раньше не сталкивался, поэтому пока не знал, как с этим бороться. Да и нужно ли? Не проще ли пережить кратковременную грозу, словно обычную непогоду? Ресурсы у Хоримии не бесконечные. Амбициозных интриганов у Такеути под боком не меньше, чем у нас. Кто кого съест первым, директора её, или она директоров, ещё большой вопрос. Кроме того, их места всё равно займут новые люди. Далеко не факт, что более подходящие для работы конкретно с Киоко. Если моя бывшая переусердствует, утратив контроль над ситуацией, она рискует потерять не только уважение, но и корону.

— Возможно, — отведя взгляд, финансовый директор принялась тщательно подбирать слова, — вы смогли бы убедить госпожу Такеути отступиться от Теннояма. Поговорить с ней по-хорошему. Утихомирить. Заверить в том, что мы победили в честной борьбе. Пристыдить, указав на непристойность такого поведения, идущую ей же во вред. Подобрать подходящие слова, сделав это помягче. Вы же знаете её намного лучше нас. Начать открытые, шумные разборки мы всегда успеем. Но они, тем более, не пойдут на пользу нашим компаниям. Проще договориться.

Она сказала нас? Мне не послышалось? Этот тревожный звоночек заставил меня насторожиться.

— Если не получится убедить или испугать, — испытывая неловкость, Накамура постаралась не акцентировать внимание на последней возможности, всего лишь представив её, как один из вариантов, лишь подтверждая этим мои подозрения, — может быть, стоит предложить деньги? В качестве откупных.

— Вот уж, точно нет, — решительно отверг последнее предложение. — Тогда Такэути точно взбесится. Начнёт действовать ещё решительнее, убедившись в своих выводах. Хорошо. Я подумаю, что могу в этой ситуации сделать, — интонацией дал понять, что тема закрыта.

Ничего обещать не стал, но и этой уступки Накамуре оказалось достаточно. Финансовый директор не стала добиваться большего, благодарно кивнув. Она понимала, что данная тема для собеседника не самая приятная. Не только потому, что ему вновь придётся иметь дело с семейством Такеути, но и связываться с корпорацией Мацудара, в которую входит компания его бывшей девушки. Поэтому любой неосторожный шаг мог привести к большим проблемам. Не дав Хоримии разбогатеть, а тем более, ударив по её репутации, мы косвенно задевали и интересы корпорации Мацудара. Именно поэтому объединения всегда выигрывали у одиночек.

Мне сильно не хотелось обращаться к Киоко по столь неприятному поводу, врать ей, манипулировать, делать больно. У меня тоже есть принципы. Я до сих пор чувствовал перед ней необъяснимую вину, что доставляло некоторый дискомфорт. Однако вынужден с Накамурой согласиться. Чем дольше затягивается этот кризис, тем дороже он нам всем обойдётся. К тому же, он осложнён наличием личных отношений. К кому ещё, как не ко мне, обращаться по данному поводу? Поэтому сегодня ко мне пришла Накамура, а завтра на её месте может оказаться Ренка. Что будет послезавтра, даже боюсь предположить. Это ещё не всё. От не слишком этичных действий в отношении Такэути многих будет останавливать мысль: а как к этому отнесутся Фудзивара? Мало ли что наследник с ней расстался. А если — не до конца? А если — не насовсем? А если Такеру-сама имеет на этот счёт другое мнение? Не слишком ли много если? Поэтому остальные займут выжидательную позицию, предоставив нам право самим разбираться в этих хитросплетениях.

— Спасибо, — заранее поблагодарила Накамура, облегчённо обозначив поклон, решив, что одного кивка будет недостаточно.

Заметив, что даже после этого она не спешит уходить, вроде как, сомневаясь в том, стоит ли мне говорить ещё что-то не очень приятное, не желая показаться наглой, я не сдержал усталый вздох. Поощрительно посмотрел, с вопросительной интонацией, прося добивать до конца. Незнание плохих новостей не освобождает от проблем с разбором их последствий.

— Что-то ещё? — пришлось спросить напрямую, видя её нерешительность.

Замешкавшись, чем усилила моё любопытство, Накамура всё же решилась на лёгкую критику моего окружения. Не выдержала вопиющего нарушения правил, которое я мог и не заметить. Либо же мне об этом просто не осмелились сообщить. Понизив голос, Накамура осторожно сказала.

— Простите, возможно, я ошибаюсь, — постаралась подать информацию максимально корректно, поскольку не знала, к чему это приведёт, — но мне показалось, что от вашей помощницы пахнет алкоголем.

Вот же нюх у финансового директора. Сразу вычислила, кто успел провиниться. Однако, почему виноватой оказалась только Мэйли? Что за дискриминация по должностному признаку? А я что, не пил?

— Тебе не показалось, — с понимающей улыбкой успокоил финансового директора. — Она действительно немного выпила. Вот только хмель быстро улетучился, а запах, по-видимому, задержался.

— Но ведь это нарушение правил. Такое поведение недопустимо, — Накамура указала на ещё одну очевидную вещь.

— Действительно, нарушение, — спокойно согласился, не делая из этого трагедии. — Но наказывать её я не буду. Ограничусь только устным выговором, наедине.

Заметив вопросительный взгляд, транслирующий: «А разве так можно?», пояснил.

— Моя помощница таким образом выразила начальству своё уважение. Наливал-то ей я, ещё перед работой. Совсем немного. В тот момент она показалась мне слишком злой и подавленной. Снова. С таким настроем на работу лучше не выходить. Тем более, у нас был серьёзный повод отметить одно важное событие. Допустить, чтобы я пил один, а значит, опьянел вдвойне, она не могла. Поэтому разделила это бремя на двоих.

— Понятно, — несколько заторможено кивнула изумлённая Накамура.

Этого было достаточно, чтобы закрыть поднятый вопрос, переведя его из раздела нарушений, в раздел негласных рабочих отношений. Хотя начальство обычно угощало подчинённых по вечерам, желая их как-то вознаградить, сплотить или самому приятно провести время в знакомой компании, от чего не принято отказываться, не существовало запрета заниматься этим и в другое время суток, если позволяли рабочие обязанности. Гораздо больше Накамуру поразило другое.

— Злой? Снова? У неё проблемы с контролем агрессии? Постойте. Я ведь только недавно слышала жалобы на то, что она нападала на других сотрудников компании. Вроде бы, на днях она затащила одну из наших сотрудниц в туалет, где унизила её, испачкав лицо чернилами. Видите ли, потому, что та посмела сделать ей какое-то замечание, — осуждающе покачала головой. — Честно говоря, про вашу помощницу и до этого ходили не самые хорошие слухи. Возможно, от этой неуравновешенной сотрудницы стоит избавиться, — озабоченно посоветовала. — Она может вас подвести.

Не сказала, что заодно и опозорит, но явно подразумевала.

— Вы правы. Уже подвела. Нужно было той сплетнице ещё и руку сломать. Теряет хватку. Отправлю Чигусу на курсы повышения квалификации, — ответственно пообещал.

— Фудзивара-сан, — голос подобравшейся Накамуры мгновенно стал строгим.

Она посчитала это неуместной шуткой.

— Думаете, лучше полностью избавляться от тех, кто распространяет о нас грязные слухи? Согласен, — невозмутимо поддержал её рационализаторское предложение.

Как и полагается в крупных японских компаниях, какую бы дичь ни предлагали, лишь бы не прослыть ретроградом.

— Это будет хорошим примером для остальных не повторять за дураками, — продолжил защищать своего человека. — Накамура-сан, не нужно воспринимать всё буквально, — рассмеялся после короткой паузы, заметив, как нервно она отреагировала, поверив услышанному.

Уже даже и не пошутишь, как раньше. То-то дед постоянно ходит такой серьёзный.

— Успокойтесь. Так и быть, я поговорю с Чигусой. Попрошу её в следующий раз быть осторожнее. Не оставлять свидетелей, а жертв запугивать получше. Секундочку.

Заведя руку за шею, аккуратно прощупал воротник. Довольно быстро отыскал скрытый микрофон, который Мэйли на меня утром повесила, думая, что я этого не заметил. Под ошеломлённым взглядом Накамуры вежливо попросил впредь Мэйли вести себя прилично. Не нарушать главное правило — не попадись. И вообще, быть добрее к людям, чаще улыбаться, поскольку ей это идёт.

— И да, профессиональный совет, не полагайтесь так сильно на спецтехнику. Её ведь могут использовать против вас же. Не нужно кривиться, и сядьте уже прямо. Испорченную осанку исправить намного труднее, чем резюме, — попросил, представив выражение её лица, когда она это услышала.

Поучений Мэйли сильно не любила. Ещё она часто сидела, согнувшись над телефоном. Добродушно усмехнувшись, желая проверить, что она расскажет деду, а что оставит при себе, с удовольствием потёр микрофон о шершавую поверхность, вызывая жутко раздражающий звук.

Вздрогнув от неожиданности, Мэйли едва не подпрыгнула на месте. Побледневшая китаянка с гримасой отвращения спешно вынула из уха наушник скрытого ношения. Изумлённо оглядевшись, женщина не заметила ничего подозрительного, что её вовсе не успокоило. Немного подумав, она лихорадочно принялась проверять свою одежду на предмет жучков.

Полагаю, Мэйли действовала по собственной инициативе, а не по просьбе деда или Айво-сан, ведь в случае разоблачения они бы потеряли намного больше, чем приобрели. Доверие — штука хрупкая.

Выждав несколько минут после ухода Накамуры, ничего не делая, не стирая улыбки и не меняя позы, наконец-то, облегчённо выдохнул, после чего словно стал меньше ростом. Да, женщина ушла, но проблемы-то остались. Впрочем всё, что нас не убивает, делает сильнее. Хотя правильнее было бы сказать, опытнее.

— Всё пропало. Всё пропало. Слышите? Всё пропало! Это конец, — взяв стопочку бумаг, аккуратно сложенную на столе, я подкинул их в воздух.

Наблюдая, как они разлетаются по комнате, почувствовал себя немного лучше. Кажется, начинаю понимать, для чего женщины бьют посуду. Не потому, что она им не нравится, а из-за того, что она стояла в неправильном месте и в неправильное время. А ещё не успела убежать.

— Простите, а что пропало? — осторожно, но с большим любопытством поинтересовалась заглянувшая в кабинет Бандо-сан.

— Всё, — я горестно вздохнул, посмотрев на неё грустным взглядом спаниеля.

— А у кого? — чуть подумав, старший менеджер с наивным выражением лица задала очень правильный вопрос.

Причём за секунду до этого в её глазах промелькнула знакомая подозрительность, будто она это уже где-то слышала.

— У кого нужно, — хитро улыбнувшись, подмигнул сотруднице фонда, выходя из печального образа.

— А, — Бандо-сан сделала вид, будто что-то поняла. — Это хорошо.

— Что хотела? — поинтересовался.

Как и Накамура, старший менеджер не сразу смогла определиться, сказать — не сказать, остаться — не остаться, серьёзный ли у неё повод, или не очень.

— Простите, господин Фудзивара, а нельзя ли новенькую куда-нибудь убрать? Перевести. Желательно, подальше отсюда, — попросила с надеждой в голосе.

— А что так? — удивился.

— Она меня пугает, — неохотно призналась Бандо-сан. — И других тоже. И раздражает. А ещё мешает. Постоянно допускает ошибки. Не убирает за собой. Просит денег. Хвастается… — её словно прорвало.

— К сожалению, нельзя. Честно говоря, меня она тоже немного пугает, — доверительно признался, понизив голос.

— Так, может… — обрадовалась Бандо, проведя большим пальцем по шее.

— Нельзя. За неё попросили те, кому я отказать не могу. А ещё у неё очень опасные друзья.

— Вы хотели сказать — важные, — из лучших побуждений, вежливо поправила Бандо-сан.

— Хотел, — кивнул. — Вот только от этого они менее опасными не станут. — Польза-то хоть от Мивы есть? — спросил после небольшой паузы, заполняя образовавшуюся пустоту. — Учится она чему-нибудь? Старается? — в моих словах надежды было даже больше, чем у главного менеджера.

— Ещё как, — Бандо сказала таким обречённым тоном, что мне её даже жалко стало.

— Отлично. Пусть продолжает в том же духе, — не захотел ещё и с семейством Мива разбираться.

Пусть дождутся своей очереди.

— Хорошо, — расстроенная Бандо не забыла слегка поклониться перед тем, как аккуратно закрыть за собой дверь.

— Ну, что дальше? — спросил, посмотрев вверх, обращаясь сразу ко всем синтоистским богам.

Они у нас те ещё затейники. Тут же раздался звонок телефона.

— Простите, был неправ, — немедленно произнёс уже совсем другим тоном, выпрямившись в кресле.

Как и полагается при ритуале поклонения, сделал то, что в Японии называется: «Ни-рей, Ни-хакусю, Ичи-рей» — Два поклона, два хлопка и один поклон. Только потом ответил на звонок. Не помогло. Опять услышал женщину. Да сколько же их в этом мире? Четыре миллиарда? Эх, взять бы всех моих знакомых, да отправить жить на остров, расположенный где-нибудь в центре Тихого океана. Ага, а потом, через годик, самому к ним рвануть, чтобы жилось, как в раю, по мнению некоторых японских мангак. Даже отдалённо не представляющих, как это будет выглядеть в реальности. Хотя нет, ни в коем случае! Судьба убежищ 68 и 69 из Fallout — хороший пример того, чем всё закончится. А если без последнего пункта, что я получу? Да то же, что имею. Значит, нет смысла рефлексировать. Смирись, Синдзи. Кому сейчас легко?

Услышав голос уже забытой мною Итидзё Мегуми, поздоровался, сделал вид, что рад её слышать. Даже немного, шутливо поругал за то, что она давно не звонила, забыв своего друга Фудзивару. О да, он ещё тот лицемер. Боюсь даже представить, что будет дальше. Помня, что мне сегодня исключительно везёт, деловито поинтересовался.

— Что случилось? Кто-то обидел? Куда выезжать? Кого обижать? Оружие с собой брать, или на месте выдашь? Только прошу, никаких бит розового цвета с бантиками или кастетов — кошачьи лапки. Моя душа циничного поэта не перенесёт мечту романтичного художника.

— Не надо никого обижать, — испугалась доверчивая девушка, тем не менее, весьма польщённая такой заботой. — У меня всё хорошо.

— Точно? — не поверил, решив, что она просто боится признаться. — Правда-правда? (honto — honto) — подозрительно уточнил.

— Правда-правда, — заверила со всем старанием, широко улыбаясь. — Я просто хотела спросить, ты сейчас не сильно занят?

Спросила, явно волнуясь. Задать такой вопрос сотруднику корпорации в разгар рабочего дня, ну, это нужно быть по-настоящему одарённым человеком.

— А что? — уклончиво ответил вопросом на вопрос.

— Так получилось, что я совершенно случайно оказалась в твоём районе. Искала кое-что для учёбы. Прогулялась, немного устала и захотела пить. Подумала, может быть, если ты не сильно занят, то мог бы составить мне компанию…

Слушая этот детский лепет, никого не способный обмануть, выражение моего лица постепенно менялось. Губы сами растягивались в тёплой улыбке. Как же мне не хватало позитива, чего-нибудь по-настоящему лёгкого, светлого, за что ей уже можно сказать большое спасибо. Итидзё — это вам не Мацудара. Она в лобовые атаки не ходит и скунсов в укрытия противников не закидывает. Максимум осмелится на выстрел из кустов, в спину, из старинного лука, после традиционного приветствия и просьбы простить за это.

— В общем? Тебе не жарко? Хочешь мороженого. Я угощаю, — пригласила смутившаяся девушка, сделав над собой усилие.

Посмотрев на часы, я задумался. В принципе, мне ничего не мешает немного отвлечься от забот, прогуляться. Очистить голову от разного «мусора». Спокойно обо всём подумать. В ногах правды нет, но зато они способствуют улучшению кровообращения. К тому же, сейчас не тот случай, когда каждый час на счету. Поспешность нам больше навредит, чем поможет. Ещё парочка плохих новостей, и я точно сделаю какую-нибудь глупость, поддавшись эмоциям. Нужно перебить полосу неудач, совершив что-то неожиданное, выскочив из колеи. Да и просто захотелось посмотреть на смущение этой забавной домашней девочки, не знавшей ни коварств, ни злодейств. Она очень далека от моего безумного мира, как ни странно, при этом являясь его частью. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Мороженое? Знаешь, а почему бы и нет. Хочу, — был честен и с собой, и с ней. — Скинь адрес. Сейчас подойду.

И я действительно подошёл. А пока шёл, ещё раз всё обдумал. Увы, идеальный вариант так и не был найден. Зато перезвонил дяде Такахаре. Извинился, сославшись на занятость, не позволившую ответить на «важный», уже пропущенный, звонок. Простив меня, он поинтересовался, как обстоят дела с его просьбой? Изобразив максимальное сожаление, ещё раз извинившись, я сказал, что с радостью бы её выполнил, но пока нет такой возможности. Но как только — так сразу. Отодвинув телефон от уха, пару минут понаблюдал за облаками, после чего, вновь приложив затихший аппарат к уху, пообещал вновь рассмотреть этот вопрос, потом. Не решить, а именно рассмотреть. Кажется, мною остались недовольны. Какое огорчение. Даже не знаю, что мне теперь делать. Хотя нет, знаю. Съем два мороженого вместо одного.

Заметив Итидзё, одетую в лёгкое, летнее платье, выгодно подчёркивающее стройную фигурку девушки, помахал ей рукой.

Не знаю, можно ли считать нашу встречу свиданием, но мы очень даже неплохо провели ближайший час, решив взять продолжение на этот увлекательный сеанс. Гордясь собой, уже вполне смело вступая в разговор с мужчиной, не являющимся её родственником, Мегуми болтала почти без умолку, рассказывая о своей жизни, о том, что с ней в последнее время происходило. Я же отделывался короткими, сожалеющими признаниями в том, что провожу время крайне скучно и неинтересно. Мне банально не о чем рассказывать, не то что ей. Зато я знаю много смешных историй, которыми готов поделиться. Мегуми была не против.

Сверяясь с картой в телефоне, следуя советам особого путеводителя для парочек, девушка привела меня в маленький, но очень популярный, согласно отзывам в сети, магазинчик мороженого. Он занимал площадь всего три на пять метров. Да там очередь была в разы длиннее, чем он сам. Задумчиво окинув взглядом прилежно выстроившихся в линию, на улице, терпеливых любителей сладкого, не создающих ни ругани, ни толкотни, ни суеты, я тоже без возражений и дурацких вопросов занял нам место. Отстояв минут двадцать, мы с Мегуми смогли добраться до вожделенного прилавка, на котором красовались десятки ёмкостей с разноцветным лакомством.

— Ты какое будешь? — поинтересовалась моя спутница, не зная, какое выбрать.

Ошеломлённо пробежавшись взглядом по списку из пятидесяти пунктов, я непроизвольно сглотнул, спотыкаясь чуть ли не на каждом третьим пункте. Сильно захотелось взглянуть в глаза тем людям, которые его придумали. Зачем они это сделали? Что значит — мороженое со вкусом питона? Как они это определили? Облизали питона? А можно посмотреть состав? А как вам мороженое со вкусом медузы? Или мороженое с устрицами, запечёнными в кляре? Ух ты, мороженое с лошадиным мясом? А это точно японское мороженое? И мороженое ли? Я сейчас не про его температуру. Дальше — больше. Со вкусом яичной лапши. Со вкусом плавника акулы. Из мелких солёных рыбок. Ещё и мальков. Индийский острый карри. А почему, он такой холодный? Со вкусом кактуса! А это-то как определили? Как проверить, подделка или нет? Сожрать кактус с подоконника? А его сначала нужно отварить или пожарить? Может, натереть на тёрке? О, даже есть мороженое со вкусом пива. Это уже куда интереснее. На это я ещё могу согласиться. Чисто из гастрономического интереса. Со вкусом попугайчика? Сволочи! Живодёры! Что значит, мороженое со вкусом голубей? У нас что, голод наступил? Элитное мороженое со вкусом вампира? Секундочку, ещё раз прочитаю. Дайте мне рецепт! Немедленно! Хрен с ними, попугайчиками. Мороженое со вкусом угля после всего этого разнообразия уже не казалось чем-то удивительным. Скорее — несъедобным. Любопытно, сколько в нём калорий? Тепловых, разумеется.

На ценники особого смысла смотреть нет. Понятно, что всё это удовольствие стоит не просто дорого, а очень дорого. Для справки, именно в Японии создали самое дорогое мороженое в мире. Компания Cellato, где его создавали более 1,5 лет, назвала холодный десерт «Бьякуя». Его стоимость при этом составила всего лишь 873,4 тысяч иен. Пфф! Мелочь. Дайте два.

Почувствовав толчок в бок от смутившейся Итидзё, заметившей недовольные взгляды молчаливых людей из очереди, я мгновенно извинился. Сделал это рефлекторно, скромно отойдя назад. Что-то слишком долго провисел в астрале, переосмысливая нашу реальность. Как многого, оказывается, я не знал.

— Мне, пожалуйста, сливочное, самое обычное. Из сливок, сахара, воды и загустителя. Можно с ягодами и кокосовой стружкой. Только стружка должна сниматься не с пальмы, — уточнил, чисто на всякий случай.

Мало ли чего от них можно ожидать. Мегуми же заказала зелёное с бурыми крапинками, фиолетовое, со странной текстурой и бело-жёлтое, в полосочку. Название я даже не пытался запомнить, оберегая свою психику.

— Не хочешь попробовать, — с проказливой улыбкой девушка сунула мне под нос фиолетовый ужас.

Вроде бы оно не шевелится, признаков жизни не подаёт, но всё равно, что-то мне не по себе. Мягко отвёл её руку в сторону, на безопасную дистанцию.

— Только после моей смерти. Или пусть сначала оно пройдёт проверку временем. Лет двести будет продаваться по всей стране, не вызывая эпидемий, катастроф и погромов.

— Да ладно тебе, вкусно же, — развеселившись, Мегуми демонстративно лизнула своё мороженое, окрасив розовый язык в фиолетовый цвет, отчего я содрогнулся.

Какая храбрая девушка!

— Нет уж. Я сторонник традиционных ценностей. Махровый консерватор. Ретроград. Сатрап. Хотя нет, в Персии я ещё не был, — нагнал тёмных красок, специально сделав такое выражение лица и интонацию, чтобы она приняла это за шутку.

Потом мы немного погуляли, посидели на скамейке, обсудили моду. В том смысле, что она просвещала, а я поражался и грозился создать свою террористическую организацию — «Shimoseka», чтобы бороться против этого беспредела ещё большим абсурдом. Немного поиграли на уличных автоматах. Это был спокойный, приятный отдых, без эксцессов. Инопланетяне не нападали на Токио. По улицам не бегали великаны и зомби. Из супермаркетов не выходили лысые фрики в белых плащах. Не объявляли воздушную тревогу. Не проезжали женщины дуллаханы на байках в чёрных костюмах с жёлтыми шлемами и кошачьими ушками. Был обычный будний день.

Проводив девушку до машины с водителем, всё это время её дожидавшимся, помахал на прощание, сказав, что хорошо провёл время. Конечно же, перед этим пригласил её на вечеринку. Мне не жалко. Всё равно это уже не моя вечеринка, а больше Мацудары. Хочет её устроить, да ради бога.

Перестав в машине глупо улыбаться, изображая из себя легкомысленную, ничего не замечающую дурочку, Мегуми задумчиво посмотрела в окно. Она до самого конца ждала, что Фудзивара не удержится. Начнёт жаловаться, отвлекаться на телефонные звонки, хмуриться, торопиться вернуться к делам, посматривать на часы. В худшем случае, не заметит вкуса мороженого, занятый совсем другими, невесёлыми мыслями. Однако этого не произошло. Парень так и не дал своей спутнице поводов для тревог. Не позволил проявить о нём заботу, дать парочку советов, или хотя бы задать нескольких наводящих вопросов. С одной стороны, это украшало Фудзивару, но с другой, вызывало раздражение. Нельзя же быть таким идеальным. Как тогда, скажите на милость, ей себя проявить? Доказать, что она не просто комнатное украшение.

От деда Мегуми узнала, что у парня сейчас много проблем, поэтому он ей не звонил, никуда не приглашал, ничего не дарил. На него слишком много всего навалилось. Наверняка что-то серьёзное. Возможно, возникли проблемы с вливанием в столь могущественный род, как Фудзивара. Не могло же всё пройти гладко? В это просто не верилось. Поэтому Мегуми захотела убедиться во всём сама. Убедилась. Несмотря на поведение Синдзи, женская интуиция подсказывала, что её пытались обмануть. Впрочем, не из корыстных побуждений, с чем она уже не раз сталкивалась, выработав определённое отвращение к лгунам, а ради её же душевного спокойствия. Как это мило.

Смутившись, Мегуми бросила быстрый взгляд на водителя, проверяя, заметил ли он предательский румянец на её щеках или нет? Подумает ещё, что она странная. Она вовсе не странная! Девушка готова была доказать это тремя разными способами в споре с самой собой.

— Он точно что-то скрывает, — убедила себя Мегуми. — Но, тогда зачем бросил все свои дела и пришёл? Зачем меня развлекал? Что это ему дало? Я ведь ничего не обещала и ни на что не намекала. Да я даже не его девушка! — рассердилась из-за глупости Фудзивары.

Немного подумав, Мегуми решила.

— Выясню, что у него происходит и поддержу Синдзи. За счёт этого мы сблизимся. А дальше… хи-хи-хи…

Если бы о том, о чём думала внучка, узнал её дед, ему бы стало плохо. И немного боязно. Что ещё он мог придумать, чтобы объяснить, почему она не нравится тому, кто понравился ей? Это же видно по поступкам хитрого Фудзивары, а не по словам. Хотя парни все такие, так что ничего удивительного в этом нет.

Чтобы приободрить внучку, получив от её матери на ужин то, что заказывал, любимое блюдо, взяточник рассказал Мегуми сказку. Поведал о больших проблемах у Фудзивары Синдзи, которые он сам ему организует, если внучка вновь запрётся в своей комнате, впав в жесточайшую депрессию. А что тут такого? Отчаянные времена требуют отчаянных мер!

— Так–тааак. С кем бы его сблизить на этой вечеринке, чтобы она удалась? Чтобы всё было не так, как у меня, — коварно усмехнулась Мацудара Аямэ, потирая руки.

Девушка сидела на кровати, подвернув под себя ноги. В коротеньких, легкомысленных шортиках и лёгонькой маечке.

Перед Аямэ словно игральные карты были разложены пять фотографий, собранные на основании данных полевой «разведки». Постарались агенты из отдела: «Я не сплетница! Не гони! Серьёзно? Ты ещё об этом не слышала? Ну ты и тормоз. Тогда слушай…»