Мертвая хватка

107

Раздался громкий металлический стук. Шаги. На секунду взметнулась надежда.

Шаги приближаются. Запахло сигаретным дымом. Послышался знакомый голос:

— Понравилась картина?

Зуб включил фонарик, отвязал веревку от перил, принялся опускать мальчика ниже, старательно придерживая шнур руками в перчатках, слыша, как парень бьется о стенки. Потом веревка ослабла.

Хорошо. Он на первой платформе из трех, расположенных с интервалами в пятьдесят футов.

Закинув за спину рюкзак и подсвечивая фонариком, Зуб начал спускаться по перекладинам, цепляясь одной рукой, держа в другой веревку. Добравшись до первой платформы, повторил все сначала, потом еще раз, пока мальчишка не лег лицом вниз на дно шахты. Зуб преодолел последний пролет, присоединился к нему, вытащил из рюкзака лампочку, включил, поставил на пол.

Впереди туннель, идущий под гаванью. Зуб его обнаружил, копаясь в архивах в ходе подготовки к предыдущему делу. Прежде чем туннель угрожающе обветшал, по нему тянулись кабели от старой электростанции. Одновременно с постройкой новой станции проложили другой, а этот отрезали.

Как будто находишься в ржавой бездонной железной бочке, которая уходит вдаль, обрамленная с обеих сторон металлическими трубами в асбестовой оболочке, где находятся старые кабели. Под ногами подгнившие доски, кое-где залитые водой. На массивных листах клепаной обшивки расплываются живые пятна ржавчины, кругом острые сталактиты и сталагмиты сливочного цвета, похожие на оплывшие свечи.

Но Зуб смотрел совсем на другое — на человеческий череп, валявшийся неподалеку в туннеле, приветствуя его широким оскалом. Он смотрел на него с неким удовлетворением. Двенадцать крыс, купленных в суссекском зоомагазине и проголодавших за пять дней, хорошо поработали.

Форма и фуражка капитана эстонского торгового судна исчезли вместе с плотью, сухожилиями и волосами. Даже морские сапоги съедены. Кости рассыпались по полу, кроме одного предплечья и кисти, прикованной цепью к железной трубе. Не хотелось, чтоб крысы сгрызли пластырь, позволив ему убежать.

Зуб посадил мальчишку, прислонил спиной к стенке, лицом к туннелю и скелету. Тот заморгал — что-то в нем изменилось. Он догадался — очки исчезли. Посветил вокруг фонариком, увидел и надел их мальчишке.

Тот уставился на него, потом покосился на кости, в глазах отразился смертный ужас.

Зуб присел, сорвал со рта пластырь.

— Ну, как ты?

— Не очень. Домой хочу. К маме. Хочу пить. Кто вы и чего вам нужно?

— Слишком многого хочешь.

Тайлер покосился на череп.

— По-моему, вид не слишком здоровый, — заметил Зуб. — Что скажешь?

— Мужчина лет пятидесяти-шестидесяти. Восточноевропейский тип.

Зуб нахмурился:

— Откуда тебе такое известно?

— Изучаю археологию и антропологию. Пожалуйста, дайте воды… и поесть.

— А ты хитрый, как я погляжу.

— Просто пить хочу, — объяснил Тайлер. — Зачем вы меня сюда привезли? Кто вы?

— Вон тот, — кивнул Зуб на скелет, — пролежал тут шесть лет. Никто про это место не знает. Шесть лет здесь никто не был. Понравилось бы тебе провести тут шесть лет?

— Не понравилось бы, — сказал Тайлер.

— Еще бы. Я хочу сказать, кому понравится, правда?

Тайлер кивнул. Тип не совсем нормальный, решил он. Чокнутый, но, может быть, ничего. Не сильно хуже некоторых учителей.

— Что он такого сделал?

— Кое-кого обчистил, — ответил Зуб. — Ясно?

Тайлер пожал плечами:

— Ясно. — Голос испуганно хрипит в пересохшей гортани.

— Обожди, и я все устрою. У нас с тобой большая проблема. С приливом уладится, понял?

Тайлер вытаращился на него, потом на скелет. То же самое будет с ним через шесть лет?..

— С приливом?.. — переспросил он.

Мужчина вытащил из рюкзака сложенный лист бумаги, развернул.

— Разбираешься в таких вещах, парень?

Поднес бумагу к глазам Тайлера, направил фонарь и сказал:

— Большие суда не входят и не выходят из гавани два часа после начала отлива и еще два после начала прилива. — Внимательно всмотрелся в разграфленный лист, где под буквами О и П проставлено время. Сбоку напечатано: «Предполагаемый уровень в метрах выше нуля графика водомерного поста». — Нелегко разобраться. Похоже, отлив начинается в восемь вечера, хоть я не совсем уверен. Значит, суда пойдут в час тридцать одну.

— Вы на дату посмотрите, — подсказал Тайлер. — Сегодня пойдут в два ноль шесть. На судно меня посадите?

Зуб не ответил.