Мертвые головы

Глава 5

— Некоторые из них работают под своими именами, если они достаточно благозвучны. Например, Карина, армянка. Но большинство берут псевдонимы. Алла, Виола, Диана, Ия, Жанна, Нана… Одни для понта, другие шифруются. Некоторые где-то работают, для других проституция единственный бизнес. Одни сразу тратят все, что зарабатывают, на шмотки, развлечения. Другие откладывают каждую копеечку, надеются в будущем завести дом, семью.

— И заводят?

— Случается.

— Хорошо, что есть такие… Бережливые…

— Да, нам это на руку, — согласилась девушка и вздохнула.

— Чего ты? — скосил на нее взгляд молодой человек.

— Сейчас бы сигаретку… — мечтательно протянула она.

— Мы же договорились!

— Да я ничего. Ты же знаешь. С тех пор, как ты мне запретил, я ни одной не выкурила. Это я так, в память о прошлом.

— Что за удовольствие травить себя дымом! Столько болячек от этой дряни!

— Тебе хорошо, ты спортсмен, ты и не начинал. А бросать, знаешь, как тяжело!

— Ничего, справишься.

— Само собой, — вновь вздохнула девушка. — Раз ты так решил. А я тебя всегда слушаю.

— И правильно делаешь. Это для твоего же блага. — "Если он еще скажет, что целовать курящую женщину, все равно, что облизывать пепельницу…" — подумала было она, но додумать, что тогда будет, не успела, потому что он все же произнес: — Целовать курящую женщину все равно, что облизывать пепельницу.

— Я же тебя просила обходиться без трюизмов, милый.

— А я тебе говорил, что не собираюсь подстраиваться под твои взгляды…

Они сидели в машине во дворе одного из микрорайонов на окраине города, состоящего из множества неотличимых друг от друга панельных девятиэтажек. Девушка специально настояла, чтобы приехать чуть пораньше, для того, чтобы настроиться на предстоящее "дело". Они не боялись, что их "Тойота" привлечет чье-то внимание, потому что стояли не во дворе нужного им дома и даже не в соседнем, а через один, где у тротуаров припарковалось еще несколько автомобилей.

— Живет Ирка с матерью и братом. — Рассказ этот звучал не впервые, но девушка считала нелишним посвятить друга во все детали, и он не возражал. — Мать работает проводником на поезде. В рейс уехала позавчера, вернется через несколько дней…

— В Москву ездит?

— Честно говоря не знаю, — подумав, пожала плечами девушка. — А это имеет какое-нибудь значение для нашего дела?

— Да нет, наверное. Я просто так спросил. Ну, что дальше?

— Братец у нее наркоша и идиот. По крайней мере так Ируша говорит. Плотничком сидит на игле, уже несколько лет…

— Животное, — презрительно скривил губы парень. — Ненавижу наркоманов!

— Ты у меня молодец, — не поворачивая головы, произнесла девушка привычную, как-будто заученную фразу. — Сейчас ее братец лежит в больнице.

— В "Хвойном"? — спросил юноша, имея в виду профилакторий, где подлечивали страдающих наркоманией.

— Нет, в Первой Градской. Ножом его пырнули. Дружки, кажется.

— Наверное, дозу не поделили.

— Скорее всего. Это нам тоже на руку. Хоть есть уверенность, что он не припрется в самый неподходящий момент.

— Будем надеяться.

— И знак хороший. Звезды за нас, как бы ты к этому не относился.

— У тебя все знаки — хорошие, — поморщился молодой человек.

— А что же. Удачу надо призывать, без нее никуда, дорогой мой.

— А если к ней кто-то другой завалится? Ну там подруги, соседи, любовник?

— Да ты Ирушку не знаешь. Это хитрая и осторожная бестия. Раз она мне назначила время, значит, точно в этот час к ней никто больше не придет. Она ведь от всех скрывает, что у нее "грины" есть. И в первую очередь от родственничков. Ну, с братом понятно, но и мамаша не прочь запустить руку в дочины закрома. Попивает она.

— Хороша семейка! Наркоман, проститутка и алкашка!

— Что ты хочешь, планида такая. Вот Ирка и мечтает вырваться из этой ямы, для того и доллары копит. Что такое до дефолта были три-четыре тонны "баксов"? Так, слезы. А теперь это пол-приличной "двушки" Главное, не растратить и не потерять. Она даже близким подругам ни словечка о "бабочках" не шепнула…

— А тебе-то почему сказала? Чем ты ее расслабила?

— Она совершенно случайно узнала, что я у Алки пару раз брала и аккуратно рассчиталась. Вот и подкатила ко мне.

— Где же ее хваленая осторожность? — нервно хохотнул парень.

— А у нее какай-то приятель очень крутой рэкетир. Она надеется, что в случае чего, он из меня долги по-любому вытрясет. В крайнем случае пришьет. Она ведь и предположить не может, что я не собираюсь допускать, чтобы меня пришил какой-то грязный недоумок. Она считает, что я девочка-колокольчик, мягкотелая и растяпистая, неспособная даже стать девочкой — Робин Гудом.

— В каком смысле?

— А, это из приколов "Русского Радио". Девочка — Робин Гуд: у богатых — берет, бедным — дает. В таком плане.

— А-а… — с серьезным видом покачал головой молодой человек. — Ясно…

— Эй, милый, не напрягайся так, — с легкой тревогой в голосе произнесла его подруга и слегка потрясла приятеля за плечо.

— Да не, все нормально.

— Ну ладно. Так вот, Ирушка деньги дома не держит, что вполне естественно…

— А где она их держит?

— Да кто бы знал. Тайна сия велика есть. Где-то держит. Но сегодня они будут при ней. Я не сразу согласилась на ее условия, разыгрывая из себя скаредную матрешку, долго обговаривала проценты и форму расписки, словом делала все, чтобы усыпить ее бдительность.

— Усыпила?

— Скажу без ложной скромности, что мне это удалось. Во-всяком случае я в этом не сомневаюсь. Конечно, выманить ее никуда не получилось, да я, честно говоря, и не пыталась, чтобы не спугнуть, но ничего, одну можно и дома. И начинать нужно именно с нее.

— Какая разница?

— Говорю же, она осторожнее всех. И поумнее. Если бы Алка или Юлька… пропали, она бы сразу что-нибудь заподозрила.

— А те что, простые как порошок в рекламе "Тайда"?

— Вроде того. К тому же Ирушка — девушка городская…

— Ну и что?

— А то, что у следствия будет больше шансов… докопаться… Те-то две приезжие. Одна вообще откуда-то с Дальнего Востока. Другая из глухой деревушки, не то из Солтонского, не то из Солонешенского района. Уже несколько лет в городе отирается. Юлька вообще с родственниками никаких связей не поддерживает, Алка ездит к матери раз в год под расход…

— Нам-то что с этого?

— Во-первых есть шанс, что их личности вообще не установят. А если и установят, что маловероятно, ведь даже в "Усладе" не знают их настоящих имен, а уж фамилий тем более, то никто не будет наезжать на ментов, чтобы те искали. Некому наезжать. Мамочка сюда не полезет, девочки и подавно, хозяева углов, которые они снимают, подождут недельку да распродадут шмотки, а деньги пропьют, такие в милицию вообще не ходят, принципиально. Так что шансов у сыскарей ноль целых, ноль десятых, ну, может быть сколько-то сотых. Как видишь, расклад весьма позитивный.

— Из-за трех девок менты начнут копать в полный рост.

— Да из-за каких трех-то! Я же тебе объясняла, — и это была правда, — но молодой человек хотел услышать еще раз: уверенность подруги в успехе задуманного действовала на него успокаивающе. — У них не будет ни малейших оснований увязывать три дела в одно. Одно расследование будет в городе, а два в разных сельских районах. Способы… убийства, — четко проговорила девушка, не найдя слова для замены, — будут разные. Точек соприкосновения всех троих установить невозможно, нет их…

— "Услада"…

— Ну да, будут они подставляться, как же! Придут и заявят: вот, мы секс-контора, берите нас, вяжите… Для чего? Чтобы втюхать мусорам, что трех погибших в разное время в разных местах объединяла проституция? Не смеши меня. Это надо Мамочку не знать. Нет, дружненько сочтут, что это случайное совпадение, плаксиво погорюют и легонько забудут. Им же работать надо: вперед, ноги циркулем!..

— А ты-то откуда Мамочку так хорошо знаешь? — с подозрением посмотрел на подругу молодой человек. — А, милая?..

— Оттуда и знаю, что заходила к девочкам пару раз. По общим делам, насчет тех же денег договориться. Они меня Мамочке представили, мы с ней пообщались. Она им всегда меня в пример приводит: вот, мол, подруга ваша, а не пошла по вашему пути, а вы, марамойки… Ну и так далее… Про деньги мы с девочками, понятно, втихаря шептались, так что никто ничего не знает. А с Мамочкой мы остались довольны друг другом, как дамами, приятными во всех отношениях. Я иногда забегаю туда потрепаться.

— Где-то ты умная и предусмотрительная, а где-то совсем наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем светиться-то в "Усладе"? Внимание на себя обращать?

— Не скажи, здесь все продумано. Я буду скорбеть вместе со всеми, а в случае надобности подкорректирую их поведение.

— А если на тебя падет подозрение? Всякое ведь может случиться…

— Не волнуйся, подозревать будут исключительно мужчину. К счастью, девчонки не были лесбиянками, а сексуальный характер будет налицо.

— "Не были"… — криво усмехнулся молодой человек. — Надо же…

— Не были. А что?

— В прошедшем времени. Ты их уже похоронила. Конкретно…

— Знаешь что, любимый! Все уже решено и на сто раз обговорено!

— Что-то меня слегка колотит, — поежился молодой человек.

— Это нормально. Ты же не статуя. Ничего, пройдет…

— Ну что, двинем?

— А сколько времени?

— Уже без пяти.

— Да, пора. Дай-ка я на тебя погляжу.

Девушка оглядела своего друга. Черная вязаная шапочка, специально приобретенная для "дела", такую он раньше не носил, надвинута до самых бровей и скрывает уши, кожаная куртка, шарф, прячущий подбородок, джинсы. Типичный представитель окраинной молодежи. Даже попадись он на глаза кому из соседей, вряд ли его впоследствии можно будет опознать. Да и кто в десятиподъездной девятиэтажке вспомнит, что когда-то в один из подъездов заходил парень, похожий на большинство своих однолеток…

Затем девушка в зеркальце придирчиво осмотрела себя. На сей раз вместо прелестного модного пальто на ней была куртка ее друга. Старая, но выглядящая вполне прилично, не по размеру великоватая, она изменяла ее фигуру до неузнаваемости. Шарф на голове полностью скрывал волосы, и лишенное их обрамления лицо казалось чужим. Родными были только перчатки из качественной "лайки".

— А если она меня не пустит в квартиру? — вдруг спросил парень.

— Что значит — не пустит?

— Не пустит, да и все! Сама же говоришь, она осторожная без меры.

— Да ну, не до такой же степени. Найду способ убедить ее.

— Ну а если?

— Что ты заладил: если, если… Значит, не судьба. Напишу расписку и отложим до следующего раза. Ничего страшного.

— Если в этот раз не получится, больше не пойдем! — твердо заявил молодой человек.

Подруга внимательно посмотрела на него и сочла за лучшее не спорить.

— Ладно, — кивнула она.

— Не пойдем! — повторил парень. — Значит, звезды против нас, как ты говоришь!

— Звезды за нас, и сегодня все получится, не мандражи!

— Посмотрим.

— Проверь, у тебя все на месте?

— Да куда бы делось! — хлопнул себя парень по карману.

— Тогда пошли.

Девушка вылезла из автомобиля и пошла вперед. Молодой человек подождал с полминуты и направился следом за ней. Она уже вызвала лифт и придерживала его внизу, когда он юркнул в подъезд.

Сообщники поднялись на четвертый этаж. Перед массивной металлической дверью с глазком девушка еще раз оглядела своего спутника.

— Сними шапку и перчатки. И засунь шарф под куртку, — распорядилась она шепотом.

— Может, не стоит? — юноша как будто боялся остаться без защиты.

— Так ты выглядишь как бандит. Незачем ее напрягать.

— Ладно.

Молодой человек выполнил наставления своей подруги.

— И улыбнись ради Бога! — пригладив ему волосы, попросила она.

— Может, тебе еще сплясать! — нервным шепотом огрызнулся парень.

— Не нервничай, — произнесла девушка и нажала кнопку звонка.

Через несколько секунд за дверью послышались легкие шаги.

— Кто там? — раздался голос, хотя в глазок и так было видно "кто там".

— Ируш, это я, — медовым голоском пропела девушка.

— Секундочку!

Дверь открылась, и хозяйка квартиры, скользнув быстрым взглядом по подруге, уставилась на ее спутника, который все-таки нашел в себе силы, чтобы изобразить на лице улыбку.

— Это мой жених, — расплылась в улыбке пришедшая.

— Жених? — с некоторым подозрением переспросила хозяйка.

— Ну да. Я его от всех прятала, чтобы не сглазили. Вчера заявление подали. Тебе первой говорю, так что цени.

— Ничего себе!

— Я его с собой взяла, а то по вашему двору страшно ходить. Тем более… — понизила она голос. — Ну, ты же понимаешь…

— Да, двор — одни наркоманы, — согласилась Ирина. — Самой страшно ходить.

— Вот видишь. Ну ты пустишь нас или здесь будешь мариновать!

Хозяйка, стоявшая в открытых дверях в одном халатике и тапочках на босу ногу, зябко передернула плечами и решилась:

— Конечно, проходите.

Заперев двери, она провела гостей в квартиру — типичную малогабаритную "двушку".

— На когда свадьба-то назначена? — поинтересовалась Ирина, пока гости разувались. Одежду снимать они не стали. — Через два месяца. Мы тебе пришлем официальное приглашение.

— Да, подруга, ты меня удивила! И давно вы дружите?

— Без малого год.

В этом гостья не солгала.

— Надо же, какая скрытная!

Ирина открыто осмотрела молодого человека с головы до ног. Он выглядел так, будто был не в своей тарелке, впрочем, с ее точки зрения это было вполне объяснимо: парень был смущен общением с незнакомым человеком и пребыванием в новой, непривычной еще роли.

— Что же ты не знакомишь меня со своим женихом? Или боишься, что отобью?

— Да нет… Знакомьтесь. Это Вадим. — Юноша кивнул. — А это Ирина.

— Очень приятно, — игриво улыбнулась хозяйка квартиры. — И не смотри на меня такой букой, я не страшная. И отбивать у Танюшки я тебя не собираюсь, мы ведь с ней подруги.

— Да я… Это… — пробормотал Вадим.

— Какой он у тебя застенчивый, — рассмеялась Ирина.

— За это я его и люблю, — пропела Татьяна. — Наглых терпеть не могу!

— Это дело надо обмыть!

— Обязательно! На следующей неделе соберу девчонок, посидим.

— Девишник девишником, а у меня бутылочка есть. Сейчас и спрыснем помолвку. Или как это там называется?

— Подача заявления.

— Фу, как неромантично. Помолвка — вот это то что надо!

Хозяйка принесла с кухни бутылку "Хванчкары" и три фужера.

— Вадику нельзя! Он за рулем! — решительно заявила Татьяна.

— По граммулечке — нестрашно. За пять минут все выветрится.

— Не… У меня и так проблемы с правами… Не стоит… В другой раз…

Вадим был непрочь выпить, но, видя решительный вид подруги, не отважился ей перечить.

— Ну ладно, — согласилась Ирина. — Тогда давай мы с тобой.

— Давай.

Девушки, чокнувшись, выпили. Закуску хозяйка квартиры не предложила.

— Кого в подружки возьмешь?

— Еще не решила.

— Только не меня. Я люблю веселиться на свадьбах, а не пахать.

— Договорились.

— В церкви венчаться будете?

— Обязательно.

Вадим сидел на диване, сцепив пальцы рук в замок. Его нервировала трепотня подруг.

— Ладно, давай займемся делом, — прекрасно понимая состояние молодого человека, решила форсировать события Татьяна. — А то нам еще в несколько мест заехать надо.

— Без проблем. Пиши расписку.

— Погоди с распиской. Дай я сначала взгляну на купюры. А то… Всякое бывает, сама знаешь.

— Не боись, подруга, не фальшивые. Я их в банке покупала.

— Ты же сама любишь повторять: доверяй, но проверяй.

— Тоже верно.

— Ну так тащи их сюда. Не съедим же мы их без расписки.

— Сейчас.

Ирина принесла из другой комнаты пачку стодолларовых купюр и положила их на стол, предварительно отодвинув бутылку и фужеры.

— На, считай. Можешь щупать, тереть, слюнявить, только не порви.

— Учи ученого!

Татьяна пересчитала деньги.

— Три семьсот, — объявила она результат. — Правильно?

— Как одна копеечка, — подтвердила владелица денег.

Татьяна с подчеркнуто внимательным видом принялась рассматривать купюры, тереть их, сгибать и даже слушать на "шуршание".

— Да не сомневайся ты!

— Все в порядке. Давай ручку и бумагу.

Татьяна быстро набросала расписку и протянула ее подруге.

— На, читай.

Та взяла в руки листок.

Вадим встал с дивана и, делая вид, что разминается, сделал пару шагов, оказавшись за спиной у хозяйки квартиры.

— Угу, все нормально, — пробежав глазами текст расписки, кивнула Ирина.

Уловив во взгляде Татьяны приказ, Вадим достал из кармана кастет и наотмашь ударил им ничего не подозревающую девушку в висок.

Послышался характерный хруст проламываемой кости. Голова Ирины после страшной секундной паузы со стуком упала на стол.

Мгновенно надев перчатки, Татьяна вытащила из кармана обычный полиэтиленовый мешочек и подскочила к застывшему изваянием парню.

— Быстрее!

Он сунул кастет в мешочек, и она опустила его в карман своей куртки.

Крови было немного, хотя височная кость несомненно была проломлена, что было заметно даже не особо пристальному взгляду.

— Берем!

Вадим послушно исполнил приказание, и они перенесли тело на диван.

— Рви.

— Не-е… — замотал молодой человек головой. — Не могу…

Татьяну устраивало уже то, что он вел себя и говорил почти спокойно, без надрыва.

— Ладно, я сама.

В соответствии с ранее намеченным планом, она порвала на убитой халатик и трусики, чтобы придать картине сексуальный характер.

— Может, засунем ей? — кивнул Вадим на бутылку.

— Зачем?

— Ну… вроде маньяк…

Девушка ненадолго задумалась.

— Нет! — наконец решительно отвергла она предложение. — Это будет перебор. Просто сексуально озабоченный это одно. А если бутылку засунуть — поползут слухи, ментов начнут дергать, те создадут бригаду из лучших оперов… Ни к чему.

Вадим хихикнул.

— Ты что?

— Смотрит! — кивнул он на широко распахнутые глаза Ирины.

Татьяна пальцами опустила ей веки.

— Все, уже не смотрит. Успокойся.

Не успела она это произнести, как раздался резкий звонок телефона. Вадим, вскрикнув от неожиданности и испуга, подпрыгнул на месте.

Татьяна, быстро пройдя в прихожую, выдернула телефонный штекер из розетки.

— Возьми деньги, — вернувшись в комнату, бросила она.

— Хорошо, — ответил Вадим и засунул доллары во внутренний карман.

— Так… Бутылку мы не трогали. Фужер… — она отнесла его на кухню, вымыла, поставила на место в шкафчик и вернулась в комнату. — Эти два пусть остаются: менты подумают, что второй вытер маньяк. Хотя нет, на нем же ее пальцы! Та-ак, протрем… — в ход пошел разорванный халатик. — Ты к чему-нибудь прикасался?

— Нет.

— Точно? Подумай как следует!

— Железобетонно! Все время руки перед собой держал как хирург в операционной.

— Хирург в операционной держит инструменты, между прочим!

— "Инструмент" у тебя в пакете! Да не касался я ничего! Пошли скорее отсюда!

— Сейчас, сейчас. Так, ручку и расписку уносим с собой. Телефон я включу. Вроде все. Надевай свою шапочку, заматывайся шарфом и иди.

— А ты?

— А я еще пол подотру. Не надо, чтобы нас вместе видели.

— Ты… Недолго здесь…

— Само собой. По двору не беги, иди спокойно, и на тебя никто не обратит внимания. Жди меня в машине, прогрей мотор.

После ухода Вадима Татьяна протерла пол, дверные ручки и покинула квартиру. На площадке она попыталась вспомнить, были ли на ней перчатки, когда она звонила, или она их уже сняла к тому моменту, так и не вспомнила и, мазнув перчаткой по кнопке звонка, вызвала лифт и спустилась вниз.

Сев в машину и захлопнув дверцу, девушка повернулась к Вадиму.

— Ты у меня молодец! Настоящий мужчина! Я даже не ожидала! — с чуть наигранным восторгом произнесла она.

— Ага… — равнодушно отозвался молодой человек.

Татьяна потянулась, чтобы поцеловать его, Вадим раздраженно отстранил ее.

— Куда теперь? — трогая машину с места, задал он вопрос.

— К тому колодцу. Выкинем твой кастет.

— А шапочку?

— Не стоит, она еще может пригодиться. Только не ходи в ней, чтобы ни у кого не возникло никаких ненужных ассоциаций. Надеюсь, тебе никто не попался по дороге к машине?

— Абсолютно никто.

— И мне тоже. Вот видишь, удача сопутствует нам! Что я говорила!

— Посмотрим… — скривился Вадим. — Впереди еще следствие.

— Избавимся от улик, переоденемся и поедем в "Хаус" стресс снимать! Можем себе позволить потратить немного денег!

— А у тебя разве тоже… стресс? — усмехнулся молодой человек.

— А ты думал! — жестко отрезала Татьяна. — Мы же с тобой подельники. С любой точки зрения. Как говорят юристы, соисполнители.

— Мне казалось, тебе все это…

— Мне это так же тяжело как тебе! Просто нельзя распускаться. Если есть цель, к ней надо идти, а иначе не стоило и затеваться!

— Вообще-то "бабки" неплохие! Я бы такие и за год не заработал!

— Вот и я о том же. Ничего, в ресторане выпьем, расслабимся. И обсудим наши дальнейшие дела.

— Но это не сегодня.

— Ладно, гуляем!..

Почин был дан…