Метод новичка

Глава 17

Клуб "Затычка" напоминал коробку из-под пива.

Нарочитый это дизайн, или кто-то взял, да и увеличил настоящую коробку, судить не берусь.

Миленькое местечко, — подумал я, опускаясь на обширную, заставленную байками площадь перед клубом.

Пока моя "банда" парковалась неподалёку, я разглядывал металлическое, покрытое хромированными накладками стадо.

Здесь было на что посмотреть!

Да любого настоящего байкера с Земли Кондратий бы хватил при виде здешних шедевров инженерной мысли.

Двухколёсные байки, длинные, как вагон метро, чопперы, трициклы, квадроциклы, несколько машин обладало сразу шестью колёсами — уж не знаю, чем они могли помочь в воздухе...

— Красивое, — ко мне присоединился Пила. Он тоже любовался выставкой механических чудовищ. — Вот этот, например, — он указал на байк за три ряда от нас. — Работы самого Мерзоты Пакостного. Видишь характерные языки пламени и рога? Раз в год Мерзота специально отправляется в Караибские горы, чтобы поохотиться на Ползунов. Он использует рога исключительно тех тварей, которых поймал САМ...

Я присмотрелся к байку, о котором говорил Пила.

То, что он называл рогами, больше напоминало острые вязальные спицы — байк был утыкан ими, как дикобраз иголками.

Интересно, а как на нём сидят?..

— Не знала, что ты любитель злачных мест, — к нам присоединилась Лилит. — А то сводила бы тебя в "Заупокой", — и она подмигнула гориллу. — Это такое заведение, в Лимбе.

— Ух ты! — Пила вывернул губы в жутковатой улыбке. — Так ты настоящая ведьма?..

— А то, — Лилит польщенно повела плечиком.

Я закатил глаза.

— Лилит, ты СОВСЕМ не боишься Гильдии Магов?

Вспомнилась цепкая, как рыболовный крючок, улыбка мэтра Серпента.

— Расслабься, Макс. Или... Как тебя теперь зовут? — она оглядела меня с ног до головы, и по-моему, осталась довольна.

— Арни, — брякнул я. — Пока я в таком виде, зовите меня Железный Арни, ребята.

— А тебе идёт, — леди Шаробум, как всегда, была немногословной и до рези в животе стильной.

С Лилит они держали дистанцию. Как две кошки, которые в принципе не против познакомиться, но не знают, чего друг от друга ожидать.

— Спасибо, — я посмотрел на ведьмочку. — Ребята, это Лилит. Лилит, это э...

— Мы уже познакомились, — подмигнул Пила. — Потрясная чувиха. Только вот... — он пошевелил чёрными, похожими на кожаную перчатку, пальцами. — Она не похожа на "старушку".

— Чего?.. — мы с Лилит вылупились одновременно.

— Пила хочет сказать, что у тебя не слишком подходящий прикид для подружки байкера, милая, — пояснила Шаробум.

— А у тебя подходящий? — Лилит критически оглядела Охотницу, в чёрной майке без рукавов и узких, как вторая кожа, джинсах. Поверх майки на Шаробум была кольчуга из мелких серебряных колечек, с широким воротом, сползающим с одного плеча. На ногах — узконосые "казаки" со шпорами.

— Я — не чья-то старушка, — высокомерно фыркнула охотница. — Ведь у меня есть свой байк.

— А старушкам байк не полагается? — Лилит наивно захлопала огромными глазищами.

Мне показалось, ведьмочка давным-давно просекла фишку, и теперь просто развлекается.

— У тебя метла, моя прелесть, — белозубо улыбнулась Шаробум. — У неё нет колёс.

— О, — Лилит ещё раз хлопнула ресницами. — Так это не проблема... — она собралась колдовать.

И я это почувствовал.

Я что хочу сказать: она не делала никаких замысловатых жестов, не произносила заковыристых слов, но я ПОЧУВСТВОВАЛ, как от ведьмы исходит волна плотной, как сгущенное молоко, энергии и окутывает её целиком...

Через секунду перед нами стояла всё та же Лилит, но... наряд её КАРДИНАЛЬНО изменился.

Коротенькая замшевая юбка с бахромой, открытый топик, на волосах — красная косынка, из-под которой на лоб падают две тонкие чёрные пряди... Чёрные лодочки превратились в сапожки с яркой вышивкой.

— Так хорошо? — спросила она, и махнула рукой, словно протирает окно.

Перед ведьмой, прямо в воздухе, возникло зеркало, она покрутилась перед ним, разглядывая себя со всех сторон, взяла прямо из воздуха ярко-красную помаду и подвела губы. Потом уничтожила и помаду и зеркало простым мановением руки. — Да, всё просто отлично, — кивнула она сама себе. — Ну что, идём? — Лилит кивнула на ярко освещенный вход в клуб и взяла меня под руку.

Изнутри доносились низкие гитарные аккорды, молодецкие выкрики и звон стекла.

— Погоди, лапа, — остановил ведьмочку Пила. — Хотелось бы узнать, какой у босса план.

План?..

Я похлопал глазами, а потом наморщил лоб. Умственное усилие далось большим трудом, даже мозг заболел.

— Э... Пойдём и расхреначим там всё к верблюдям?

Горилл уставился на меня своими добрыми глазками. Его чёрная, покрытая мехом физиономия выражала полное непонимание.

Зато леди Шаробум сладострастно оскалилась.

— Отличный план, босс, — покопавшись в седельной сумке своего байка, она достала приснопамятный шипастый шар на цепочке. — Наконец-то ты начал мыслить масштабно.

— А вот мне так не кажется, — пробурчал я себе под нос.

Какой-то затаившейся частью разума я понимал, что всё не так просто. Но остальной мозг находился под влиянием адреналиновой ковровой бомбардировки, которую устроило большое сердце пещерного парня, и слушать ничего не хотел.

— Арни крушить! — закричал мой рот.

Мозг, плавающий в супе из серотонина и адреналина, счастливо перевернулся на спинку.

В клуб мы ворвались, запинав до смерти вращающуюся дверь.

А потом...

Я застыл, как вкопанный.

Лилит повисла на моей руке, в спину толкнулись Пила и Шаробум.

— В чём дело, босс? — тихо спросил Пила.

Онемение, которое началось в районе ступней, преодолев вертикальный двухсполовинойметровый склон, наконец добралось до мозга.

В бок мне ткнулся острый кулачок Лилит.

— Шевели ногами, Арни, иначе нам хана прямо тут.

Она знала, о чём говорит.

Весь зал клуба, от одной стенки до другой, был заполнен... великанами.

Точнее, ОЧЕНЬ КРУПНЫМИ великанами.

Здесь были горгониды — вспышки их медно-красных волос выделялись на общем фоне, как золотые монетки среди медяшек.

Здесь были ангелы — их светящиеся фигуры походили на постмодернистские скульптуры из электрического света, одетые в потёртые кожаные жилетки.

Конечно же, не обошлось и без демонов. Багровокожих, рогатых, с кольцами в носах и с начищенными копытами — ну точно призёры выставки достижений народного хозяйства.

Ещё нескольких индивидов я бы приписал к родственникам моего старого знакомого, хряка Пупсика.

И даже нашел нескольких, ранее мне неизвестных: похожих на кистепёрых жаб, глубоководных мустангов и высокогорных, покрытых лишайниками троллей...

Завсегдатаев "Затычки" объединяло одно: все они были крупными — метра под три ростом; и выглядели очень агрессивно.

А ещё все они носили красные банданы и коротенькие кожаные жилетки.

Мозгом я понимал, что пауза, которая для меня длилась целое столетие, на самом деле была сравнительно небольшой.

Кто-то не успел донести кружку до рта, кто-то застыл с мелком, которым натирают кончик кия...

Великолепная горгонида в такой короткой юбке, что её запросто можно было считать поясом, прошла мимо с шестью десятилитровыми кружками в каждой руке... И подмигнула.

Это короткое, почти незаметное движение её длинных ресниц и вывело меня из ступора.

Нога поднялась, сделала шаг, за ней пошла другая...

— Хвала Люциферу, он очнулся, — услышал я бурчание где-то в районе талии, и понял, что это Лилит.

По сравнению с остальной публикой и ведьмочка, и Охотники, выглядели как дети — и это в лучшем случае.

Но они всё равно пошли за мной, — напомнил я себе. — А значит, я за них отвечаю.

— Бармен! — добравшись до стойки, я хлопнул по ней кулаком. И хотя я СПЕЦИАЛЬНО приложил несколько большее усилие, чем нужно для простого привлечения внимания, столешница даже не вздрогнула. — Четыре кружки вашего лучшего пойла для меня и моей банды.

Не говоря лишнего слова, бармен взял чистую кружку и открыл пивной кран...

А вот внешности бармена стоит уделить отдельное внимание.

Судя по золотым волосам и по белой светящейся ауре в форме крыльев, он несомненно был ангелом. Я различал даже слабенькое свечение над его макушкой.

Вот только вся кожа его, от кромки волос на лбу до довольно низко посаженного пояса джинс, была покрыта татуировками.

Одет он был в традиционную жилетку, и таинственные знаки, напоминающие не то огамическое письмо, не то гномьи руны, отлично просматривались на лице, руках и животе.

— А ты знаешь, что Престолы покрывают его даже там, под джинсами, — выдохнула Лилит. Она тоже смотрела на ангела, и во взоре её читался... Восторг? Преклонение? — ЦЕЛИКОМ.

— Престолы? — переспросил я.

— Знаки, воспрещающие ему возвращаться в родное измерение, на Рай, — у меня за спиной пояснил Пила.

— Это ПАДШИЙ ангел, — дополнила провал в моих знаниях Шаробум.

— Четыре кружки, — возвестил ангел, грохая передо мной и остальными довольно вместительные ёмкости. Во всяком случае, вёдра они напоминали больше, чем привычную мне посуду.

— Благодарю, — я постарался ответить небрежно, словно каждый день общаюсь с падшими ангелами. И добавил шепотом, в сторону Пилы: — Я думал, ангелы и демоны живут на Райских Вратах.

— Там живут низшие из них. Архангелы, Архидемоны, Серафимы, Херувимы, — те живут в-основном на самом Рае, на Седьмом Небе и так далее.

— Херувимы? — тупо переспросил я.

— Пила специально добавил "увимы", — пояснила Шаробум. — Он не любит сквернословить.

— Чем-то ещё могу помочь?

Падший ангел вернулся и положив руку, до кончиков ногтей испещренную всё более мелкими знаками, рядом с моей пустой кружкой, многозначительно повёл глазами.

Когда он прикрыл веки, оказалось, что и на них живого места нет от татуировок.

— Видишь? — шепнула Лилит. — Я права.

Ангел терпеливо ждал.

— О, — спохватившись, я полез в карман и достал одну золотую монетку. Бросил её на стойку и высокомерно улыбнулся. Губы растянулись и верхние клыки больно врезались в кожу.

Вот чёрт... Всё время забываю, как я сейчас выгляжу.

— Этого мало, — невозмутимо заметил бармен.

— Что?.. — я аж задохнулся. — Золотой за четыре вонючие кружки пива — и этого мало?

Глаза падшего ангела недобро прищурились.

— Моё пиво ещё НИКТО не называл вонючим. Я варю его сам. По старинному рецепту. Это КРАФТОВОЕ пиво.

— О, ну надо же, — я презрительно фыркнул. — В наше время любую МОЧУ называют крафтовой. Но это не значит, что она идёт на вес золота.

— Босс, может, не надо так уж круто? — из-за спины спросил Пила.

— Спокуха, бро, — я чуть повернулся к охотнику и пошевелил бровями. Показалось, что по лбу заползали две мохнатые гусеницы... — Вспомни про план.

— Я только хотел сказать, что пиво и вправду неплохое, — пожал плечами горилл.

— Вообще-то, с тебя и твоей банды ещё десять золотых, — флегматично протирая стойку белоснежным полотенцем, заметил бармен.

Десять — это сколько?..

Я посмотрел на свои пальцы.

Ага. Довольно много...

— Это почему ещё?

— Потому что когда вас отсюда вынесут вперёд ногами, взыскивать долги будет поздно.

Вы не поверите. Но когда падший ангел улыбнулся, оказалось, что его зубы ТОЖЕ покрыты татуировками. Так же, как и язык...

А потом я представил себе покрытое синими тюремными наколками сердце. Лёгкие, печень, желудок... И содрогнулся.

Парень, который прошел через ТАКОЕ, вряд ли испугается дешевых наездов.

Но адреналиновый туман уже плотно застилал глаза Железного Арни...

— ДОЛГИ? — рявкнул я. — В этой забегаловке мы никому ничего не должны!

— Будете, — пообещал падший ангел. — Как только ребята разобьют вами несколько столов, а потом вышвырнут прямо СКВОЗЬ дверь.

Шарики в голове вращались натужно, со скрипом. Их срочно нужно было смазать.

Протянув руку мимо плеча бармена, я взял наугад какую-то бутыль с витрины позади барной стойки. Щелчком сбил пробку вместе с горлышком и опрокинул бутылку надо ртом.

Сладковатый красный ром... Неплохо.

Адреналин сконденсировался, и осел на мозг плотным ватным одеялом. По нему тут же замолотили маленькие, но очень настойчивые молоточки.

— Ты хочешь сказать, что за разгром заведения платит проигравшая сторона? — спросила ведьма.

— Именно, — бармен широко улыбнулся и подмигнул Лилит.

Та громко вздохнула.

— Это мы удачно зашли, — промурлыкала она. — Когда мы здесь закончим, я вернусь. Чтобы познакомиться с тобой поближе, красавчик...

Молоточки в голове превратились в кузнечные молоты.

После слов Лилит бар почему-то сделался красным. Словно мне на глаза вдруг надели очки с красными стёклами...

— Ребята, — обратился я к своей банде. — Мы же не хотим платить за ущерб, правильно?

"Ребята" ответили дружным рёвом.

— И что это значит? — продолжил я, разминая кулаки.

— Что заплатят другие, — коротко и ёмко высказалась Шаробум и раскрутила шар над головой.

Забыл отметить: в то время, пока мы мило общались с барменом, вокруг стойки медленно и ненавязчиво становилось всё более людно.

Тем, кто сидел за дальними столиками, внезапно захотелось пересесть поближе, а тем, кто сидел совсем близко, вдруг приспичило сесть на соседние табуреты.

Одним словом, когда началась драка, мы оказались в самом эпицентре из очень крупных, и к тому же рассерженных байкеров.

Я уже говорил: я не боец. Никогда этого дела не любил, хотя и умел — по необходимости.

Но сейчас мне даже ничего не надо было уметь: знай себе, размахивай кулаками, похожими на две наковальни, зачем-то привязанные к верхним конечностям, и всего-то делов.

Несмотря на принадлежность к самым разным расам и национальностям, средний уровень толпы обычно равен уровню самого малоодарённого из её представителей.

Байкеры не стали исключением из этого золотого, проверенного веками, правила.

Они навалились на нас всей кучей, беспорядочно молотя по воздуху, по своим ближним, по столам и посуде.

Крики и угрозы слились в одно длинное, как световой год, и невнятное, как лекция по квантовой физике ругательство, по звуку напоминающее вой тайфуна.

И пока я ворочался в его зрачке, Лилит, Шаробум и Пила, выбравшись из кучи-малы на другую сторону, принялись методично прореживать грядочку.

Стальной шипастый шар прекрасно успокаивал даже самых крупных байкеров. После внезапной встречи их затылков с игрушкой Шаробум, гиганты делались тихими, дружелюбными, и мирно укладывались под столы, подремать.

Пила орудовал сразу четырьмя кастетами — в некоторые моменты жизни чертовски УДОБНО быть четвероруким приматом...

Что делала Лилит, я не видел.

Но постепенно вокруг миниатюрной девушки начало возникать пустое пространство, в которое почему-то никто не хотел соваться.

Мой мозг купался в дофаминовом тумане. Я наслаждался каждой секундой, каждым сочным "хрусть", с которым мой кулак врезался в чьё-то ухо, нос или челюсть.

Я вдруг понял, почему так любят подраться всякие крупные существа: медведи, носороги, Валуев...

Для них удары противников — всё равно, что комариные укусы. Злят, раззадоривают, а вреда не причиняют.

Не то, что мелкие шибздики, вроде меня — прежнего. Которого один раз ушатай по морде — и досвидос компадрес.

— А-а-а... — это был крик души. Просто так, от избытка чувств.

Здравомыслящая часть разума, которая, как и обещал крылокош, усохла до размеров горошины, пищала тоненьким голоском о том, что я пришел в "Затычку" вовсе не для того, чтобы подраться. Я должен сделать что-то важное, ЖИЗНЕННО важное...

Но что — я вспомнить уже не мог.

И поэтому продолжал самозабвенно реветь, как бизон в случке, и мутузить кулаками во все достижимые стороны.

Но внезапно мой кулак, который просто ОБЯЗАН был соприкоснуться с лицом, за неимением другого слова, зеленокожего лягушкообразного монстра, вдруг пролетел мимо.

Я промахнулся.

Потому что кулак внезапно УМЕНЬШИЛСЯ.

Остановившись посреди побоища, я тупо уставился на своевольную конечность.

И вдруг понял, что противники вокруг меня как-то вдруг выросли, УКРУПНИЛИСЬ, и теперь буквально НАВИСАЮТ над моей макушкой.

Они тоже перестали махать кулаками, и столпившись вокруг меня, зловеще улыбались.

Весь адреналин куда-то делся — вероятно, испарился, вместе с потом. И мозг, внезапно вынырнув из эйфории, наконец-то смог оценить обстановку...

И счесть её НАСТОЛЬКО отвратительной, что решил отключиться.

А тогда управление, как всегда, взяли инстинкты.

Оглядев толпу, которая ВСЯ, БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, была выше меня на полтора метра, я мило улыбнулся и сказал:

— Привет, меня зовут Макс. Для друзей — Безумный Макс. И я думаю, как раз пришло время нам с вами подружиться.