Метод новичка

Глава 19

— Аз есмь? — переспросил я.

— Общепринятая формулировка, — отмахнулся мой новый знакомый и мы двинули к клубу. Совсем, как старые добрые друзья.

— А зачем вам я? Поправьте меня, если я ошибусь, господин Денница...

— Просто Денница. Без господина.

— Да как скажешь, — я решил самовольно перейти на "ты". — Так вот: зачем тебе Безумный Макс?

— Ты проходишь по одному делу, — в руках Денницы откуда ни возьмись появился открытый гроссбух. Страницы его пылали синим пламенем. — Как свидетель.

— Очень интересно, — я замедлил шаг. Хотелось разобраться с этой проблемой прежде, чем к моей заднице прицепятся другие. — И по какому же?..

На остром носу Денницы появились круглые очки, поверх рукавов крутой кожаной куртки — чёрные суконные нарукавники.

— По делу... — он провёл пальцем по странице. — По делу о хищении из государственных фондов Аргобба двадцати тонн золота.

В голове вспыхнула лампочка.

— Так ты расследуешь заговор Поганца и Золотка!

На меня навалилось облегчение.

— Это моё первое следствие на совмещенном посту представителя Райских Врат и Клоаки Дьявола в Сан-Инферно, — польщенный моей догадкой, чуть склонил голову Денница.

— Совместного представителя?

— Моя собственная идея, — похвастал новый знакомый. — Экономит кучу средств, которые можно перенаправить на составление новых графиков и развитие адско-ангельской номенклатуры.

— Ты хочешь сказать, — я ещё раз оглядел голову Денницы. Точнее, стильно выгнутые тяжелые рога, сияющие, словно нимб, который в одном месте зачем-то перекусили кусачками. — Что являешься и... ангелом и демоном в одном флаконе?

— Фигурально выражаясь, — улыбнулся Денница. — Скорее, совмещаю функции.

— То есть, одной рукой защищаешь народ от совершения греха, а другой — как бы подталкиваешь его к таковому?

— Суть ты уловил, — Денница толкнул дверь и мы ввалились в "Затычку". — На самом деле, между двумя этими занятиями не такая уж большая разница... — начал он, но тут же замолчал.

Байкерский клуб было не узнать.

Во-первых, здесь было темно.

Во-вторых, он был страшно захламлён: пол усыпан битым стеклом и мятыми салфетками, на дубовых столешницах ручной работы подсыхали лужицы пива, а барная стойка вдруг сделалась настолько липкой, что кружки по ней уже не скользили, а скорее, пускали корни — там, где их ставил крупный, даже по меркам горгонид, бармен.

Красная бандана и кожаная жилетка дополнялись чёрной повязкой на глазу, а лицо в разных местах было художественно проткнуто разнообразными серёжками и колечками, которые таинственно поблёскивали в полумраке, когда он шевелился.

Это Эмпедокл, — определил я, вспомнив характеристику Пенелопы.

Эсхил в это время протирал дальние столики.

По меркам горгонид он был карликом, то есть — всего на две головы выше меня; и настолько бородат, что казалось, от кончика носа и до пояса он одет в рыжую муфту.

Я узнал ещё нескольких байкеров, но в-основном заведение было заполнено... туристами.

В любом баре любого измерения их можно узнать по ошалело-восторженному выражению лица и оттопыренной в самых неожиданных местах одежде — там туристы обычно прячут деньги...

— Какое занимательное местечко, — похвалил Денница. — Столько грехов под одной крышей! Я знал, что Поганец и Золотко просто бездельники и тунеядцы: имели наглость заявлять в своих отчётах, что Сан-Инферно не представляет для нас буквально никакого интереса.

— В каком смысле, интереса? — спросил я, перекрикивая громкую музыку и шум толпы. Эврисфей был прав: в разгар дня здесь самый настоящий час пик.

— Души, — так же громко пояснил Денница. — Основная статья экспорта и импорта Райских Врат — это души.

От его улыбки у меня зачесался позвоночник. Где-то глубоко под кожей и слоем мышц, там, где как не изгибайся, всё равно не почешешь.

— Если позволишь, я бы здесь осмотрелся, — заявил Денница. — Может, пересечёмся позже?

— Позже?..

— Дело о хищении, — напомнил... ангелодемон? Демонангел?.. Демангел, одним словом. — Я должен выяснить, куда пропали двадцать тонн золота и вернуть их в казну. Так что? Отложим? Или сначала пообщаемся?.. — и он подмигнул, самым скабрёзным образом.

— Честно говоря, я и сам здесь по делам, — я поспешил отбрехаться. — Так что приходи, когда будет время, в клуб "Чистилище", что на проспекте Потерянных душ.

— Замётано, — демангел подмигнул и улыбнувшись, заскользил к стойке бара.

Я сразу выбросил его из головы.

В "Затычке" было не протолкнуться. Гуманоиды, негуманоиды, разумные растения, кристаллы и морские губки — всякой твари по паре. А то и по две.

Байкеры, которых было не так уж много, возвышались над общим морем, как маяки.

Они здесь для антуража, — догадался я. — Чтобы создать у посетителей нужное настроение. Вызвать приятную дрожь и всё такое...

Столики были сдвинуты к стенам, а в центре сиял цветными клетками танцпол.

Под музыку, одновременно похожую на камнепад и грохот гвоздей в железной бочке, извивались танцоры.

Ни Кольки, ни Зебрины среди посетителей я не заметил.

Что там было в письме?...

Ага, там просто говорилось: — приходи в "Затычку". И всё... Может, надо подождать, пока тот, кто его написал, не объявится сам?

Заняв свободный столик, я принялся разглядывать толпу.

И если б не тревога за Кольку, которая уже начала перерастать в нервный мандраж, я бы искренне насладился.

Одиночеством — в первую очередь.

Уже забыл, когда я мог вот так посидеть в баре, молча потягивая пиво...

— Макс!

На меня налетела девчонка, наряд которой состоял из чёрной сетки, туго обтягивающей всё тело от шеи до щиколоток. Узкие тряпочки защищали, или скорее, слегка прикрывали интимные места, голову украшала причёска, похожая на смешные рожки из волос, чёрная подводка и помада делали её лицо похожим на мордочку панды.

— Патриция! — сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. — Выглядишь... готично.

— Идём танцевать!

Не слушая возражений, она схватила меня за руку и потянула к танцполу, который уже мелькал так быстро, что вызвал бы эпилепсию и у горшка с петунией.

Танцем это назвать было сложно.

Все дёргались, словно им к пяткам подключили электроды, и взмахивали руками, как будто тонули.

Посмотрев пару секунд, я с лёгкостью смог имитировать эти судороги. Патриция была счастлива.

А я продолжил приглядываться к толпе...

На миг передо мной мелькнуло лицо Денницы — тот самозабвенно отплясывал, прикрыв глаза и подставив бледный профиль софитам.

Потом мне показалось, что я заметил красный проблеск — последний писк подростковой драконьей моды...

Но в этот момент меня вновь отвлекла Патриция.

— Идём подышим свежим воздухом, — крикнула она, притянув меня за ухо к своим губам.

Свежим? Да снаружи пекло градусов в двести, ты в своём уме, девочка?..

Но я послушался.

Уже казалось, что мой мозг подпрыгивает вместе с толпой, в ритме зубодробительной музыки стукаясь о черепную коробку.

А учитывая бессонную ночь...

— Стой тихо и не дёргайся, — скомандовала Патриция, как только мы оказались за дверью.

В жидком мареве, поднимающемся над асфальтом парковки, тихо плавились мотоциклы, где-то рядом сладострастно стонала парочка...

Она прижалась ко мне всем телом, и я вдруг понял, что под этой готичной сеткой скрывается вполне себе приятная на ощупь грудь, да и бёдра тоже ничего...

— Руки не распускай, — меня шлепнули по вышеназванным конечностям.

— О, любишь делать всё сама...

— Ага.

Её рука ловко скользнула по моей талии, и ушла вниз, к заднице. Через секунду она показалась, сжимая небольшой клочок бумаги.

— Я видела, как какой-то парень сунул это тебе в карман, — пояснила она свои действия. — Это могло быть чем-то опасным, и я решила, что извлекать его посреди толпы — не сама лучшая идея.

— Какая ты добрая, — похвалил я.

— Эй, я же пошла с тобой! — сейчас она совсем не напоминала ту заплаканную востроносенькую училку, с которой я познакомился перед своей казнью. — Лучше пострадаем мы с тобой, чем сотни две ни в чём неповинных людей.

— Которые предаются запретным удовольствиям под покровом дня, — напомнил я, выхватывая у неё записку. — Расслабься. Кажись, я знаю, что это такое.

Я развернул тетрадный листок.

"Мы даём тибе исчо адин шанс: приниси десить тон золата к маику, и палучиш сваего друга жывым. А если нет — можиш с ним папрасчаться"

— Что это значит? — Патриция читала записку, стоя рядом со мной.

Я вкратце обрисовал ситуацию и показал ей первую записку.

— Интересно, — она сморщила носик. — Есть идеи?

Я пожал плечами.

— Пока что я ничего не понимаю. Назначили встречу здесь, теперь перенесли к Маяку... Какие-то странные похитители.

— А... Ты принёс с собой десять тонн золота?

— Шутить изволишь?

— Ну, вот тебе и ответ, — она потеребила выбившуюся из причёски прядь. — Злоумышленники увидели, что ты пришел "пустой", и решили изменить условия сделки.

Я посмотрел на неё с предубеждением.

— Даже если бы я придумал, как ПРИТАЩИТЬ на встречу ДЕСЯТЬ ТОНН... Ты что думаешь, я бы стал это делать?

— Но ведь... Можно сделать муляж, — она покачалась с носков на пятки и довольно улыбнулась. — Ну знаешь, грузовик...

— На боку которого крупным шрифтом будет написано: "ЗОЛАТО ДЛЯ ПАХИТИТИЛЕЙ", — подхватил я. — "РОВНО ДЕСИТЬ ТОН"

— Может сработать, — кивнула Патриция.

— Ты серьёзно? — я выпучился на неё круглыми глазами. — Это же детский сад!

— А всё это похищение — не детский сад?

Хороший вопрос. Я и сам в глубине души что-то такое подозревал. На ум приходила одна вредная девчонка, которая... Ну не знаю, захотела отомстить таким образом за утраченные способности.

— Видела я твоего друга, — неожиданно сказала Патриция. — Такой пухлячок с щечками, ещё возмущался, что стойка липкая, а пиво стоит неоправданно дорого.

— Это точно Колька.

— А с ним — Зебрина.

— Ты знакома с Зебриной?

— ВСЕ в городе знают, кто такая Зебрина Коломбо, — фыркнула Патриция. — И это, как ты понимаешь, не самая лестная рекомендация.

— Тоже не вписывается в твою систему? — невинно спросил я. — Ну ту, где все — винтики-шпунтики...

— Она-то как раз ПРЕКРАСНО вписывается, — кисло заметила Патриция. — Не то, что ты.

— Да при чём здесь я? — было жарко. И затевать добротную свару не хотелось. В голове устроили тусовку крошечные барабанщики... — Я-то никого не похищаю.

— Когда ты появился, — Патриция достала пачку сигарет, закурила и расположилась в тенёчке, под козырьком. — Всё пошло наперекосяк. Один конкурс красоты чего стоил.

— Конечно, ведь Гильдии воров и убийц — это СОВЕРШЕННО нормально, — я тоже отошел в тень, взял у Патриции сигарету и затянулся. По жаре — никакого удовольствия.

— Город РАБОТАЛ, — назидательно сказала девчонка. — Шестерёнки, получая постоянную смазку в виде взяток, вращались, а мне оставалось просто направлять повозку, чтобы она не сорвалась с обрыва.

— То есть, туда, куда тебе нужно, — подсказал я.

— Гильдия стриптизёрш, — напомнила Патриция. — Нет, я даже рада за девочек и всё такое, но новая Гильдия требует своей ниши.

— И новой графы в отчётах, — поддел я.

— Они потеснили мадам Люсинду, оторвали часть заказов у мастера Зингера, — теперь девчонки сами шьют себе костюмы, а это плохо сказывается на общем товарообороте...

Я закатил глаза.

— Слушай, Пат, я охотно посочувствовал бы твоим горестям, но у меня на руках небольшой кризис. Если помнишь, пропал мой друг. И мне хотелось бы всё разрулить до того, как ему начнут отрезать пальцы и другие, более важные части тела. Ты тут развлекаешься, играешь в Гарун-Аль-Рашида, а я не могу...

Дверь внезапно открылась. Вместе с плотным клубом музыки из неё выкатился Денница. Увидев нас, он вальяжно качнулся и обнажил острые зубы в улыбке.

— Привет, привет, я не помешаю? — голос у него был пьяный и весёлый. — Слушайте, отпадное местечко! — не дожидаясь приглашения, он присоединился к нам с Патрицией. — Сигареткой не угостите?

— Пожалуйста, — девчонка протянула пачку. На упаковке было красное яблоко.

— АДСКИ признателен, — прикурив от пальца, Денница глубоко затянулся. — Кайф. Просто кайф, — выдохнул он вместе с дымом. — Я начинаю понимать этих бездельников, которые восемьсот лет кряду слали липовые отчёты, а сами развлекались на всю катушку...

— Святой Люцифер! — я злорадно улыбнулся Патриции. — Где мои манеры? Патриция, разреши представить тебе... моего нового друга, Денницу. Как ты помнишь, Поганца и Золотка погнали из Сан-Инферно поганой метлой, и...

— И загнали, уж можете мне поверить, в такую глубокую Геенну, из которой они будут выбираться ОЧЕНЬ ДОЛГО. Тыщу лет, никак не меньше, — демангел расплылся в счастливой зубастой улыбке.

— Денница, хочу представить тебе... — я испытующе посмотрел на девчонку. Та недобро сузила подведённые глаза. — Мою подружку Патрицию, завзятую тусовщицу и большую любительницу шестерёнок и винтиков.

Демангел расшаркался. Патриция кисло улыбнулась.

— Кстати! — булькнул пьяный демангел. — Судя по отчётам, за подвернувшееся тёпленькое местечко я должен благодарить именно тебя, Макс! — и он фамильярно обхватил меня за плечи одной рукой. Пахло от Денницы дорогими клопами и дамским парфюмом.

— Это почему это? — я попытался вывернуться из навязчивой хватки, но не вышло. На его руках были когти! Покрытые чёрным лаком.

— Ну, мои бывшие коллеги ОСОБЕННО упирали на тот факт, что именно ТЫ раскрыл их операцию и завалил такое многообещающее дельце. Если бы у них выгорело... — он мечтательно закатил глаза. — Целое новое измерение! Можно сказать, поле непаханое для окучивания заблудших душ. Но, — он философски вздохнул. — Если жизнь подбрасывает одни лимоны, нужно научиться делать лимонную кислоту! Если бы не ты, я бы сейчас сидел в своей Геенне номер пять, и перелопачивал ТОННЫ скучных отчётов... — он сладострастно улыбнулся и задышал мне в ухо. — Кстати, о тоннах... Ящерка на хвосте принесла, что часть украденных моими бывшими коллегами деньжат осела в твоих карманах.

Я открыл рот, чтобы возмутиться.

И тут же закрыл.

Крыть было нечем.

А глаза Денницы вдруг перестали быть пьяными. Они смотрели на меня жестко и цепко, как донца вантузов.

Один глаз у него был голубым, как весеннее небо над Москвой, а другой — багровым и мутным. Казалось, в него впиталась вся ярость, весь жар застывшего высоко в зените ока Люцифера.

Я сглотнул.

— Надо бы вернуть, — совсем не пьяным голосом посоветовал Денница.

Нет, вы только подумайте! Все, буквально в кого ни плюнь, хотят отобрать мои последние сбережения.

Правильно говорила бабуля: если у тебя завелись деньжата, обязательно найдётся тот, кто считает, что ему они гораздо нужнее...

— Я их честно заработал! — это был крик души. Сдобренный немалой толикой жадности... Интересно, когда я успел сделаться таким меркантильным?

— А мне кажется, что ты выманил их обманом, — промурлыкал Денница. Рука на плече внезапно сжалась, и когти впились мне в кожу.

Зато Патриция, судя по её виду, откровенно развлекалась.

— Это была СДЕЛКА, — отрезал я и решительно, один за другим, вытащил из плеча когти. — Не веришь — обратись в Гильдию Законников.

Денница смерил меня по-очереди, сначала багровым оком, потом голубым. И отступил.

— Ладно, как скажешь, — по его тону слабо верилось, что он сдастся так легко. — Что ж, вернусь в клуб. Я слышал, в задней комнате намечается партия в драконий покер...

В моей голове тут же раздалось привычное уже "Дзынннь"

— И что за партия? — вместо меня спросила Патриция. — Кто играет?

— Не имею понятия, — Денница пожал плечами. — Но в зале говорят, один игрок сильно продулся. И теперь всё время повышает ставки в надежде отыграться... Просто ГРЕХ не воспользоваться такой ситуацией, вы не находите?

И он, отвесив короткий поклон Патриции, взялся за ручку двери. Я поспешил за ним.

— Макс, ты куда?.. — растерянно спросила девчонка.

Я мрачно улыбнулся.

— Внезапно ощутил острое желание сыграть.

— Я с тобой, — Патриция затушила бычок и тоже направилась к двери.

— Прекрасно! — обрадовался Денница. — Чем больше, тем веселее!

Мы гуськом прошли сквозь тёмный зал, заполненный грохотом железных бочек и хрустом битого стекла под ногами.

Никто не обращал на нашу троицу внимания. Только Эсхил, протирая стакан, сверкнул оранжевым глазом и отвернулся.

"Задняя комната" представляла собой... заднюю комнату, без всяких затей.

Небольшая, заставленная по периметру массивной мебелью — ну правильно, расчёт-то был на горгонид и других крупногабаритных существ.

Стены, обшитые тёплого цвета деревянными панелями, увешаны вымпелами и грамотами с различных мотогонок.

В центре комнаты стоял круглый стол.

Там сидело человек шесть, и я говорю "человек", просто чтобы не углубляться в детали. Скажу одно: далеко НЕ ВСЕ из них имели по две руки.

Во главе стола, азартно потея очками, восседал Колька.

Увидев меня, он дёрнулся, очки слетели с носа, задели карты, которые он держал в руках, те упали на стол, лицом вверх.

— Упс... — сказал Колька и слабо улыбнулся.