Метод новичка

Глава 6

В животе вдруг громко забурчало.

— Отец? — я постарался усмехнуться как можно высокомернее. — Слишком сильное заявление для того, с кем я познакомился только что.

— Но это так, — казалось, незнакомец слегка растерялся. — Я твой отец, и это неоспоримый факт.

— Да ну? — внезапно я почувствовал желание как следует ему нагрубить. — Дни рождения, когда ты дарил мне просто офигительные подарки. Концерты в музыкалке, на которых ты сидел в первом ряду. Книжки, которые ты читал мне вслух, когда я болел... Ах да. Вспомнил. Тебя там не было.

— Отцовство — это не посещение концертов и подарки, — раздраженно ответил мужик. — Это ещё и ответственность. Всё, что сделано — сделано для твоего же блага, и не тебе судить, насколько правильно я поступал.

— Ну что ж, по-моему мы всё выяснили, — аккуратно поставив стакан на столик, я пошел к окну.

Отодвинул тяжелую портьеру, распахнул окно — в нос сразу ударил запах гари, — и вскочил на подоконник.

— Арриведерчи, — высокомерно бросил я и сделал шаг в пустоту.

Ну, не совсем в пустоту — я Безумный, а не безумец. Несколькими метрами ниже, на стене, я приметил узкий карниз, и планировал приземлиться на него...

Но вместо того, чтобы уйти красиво, с высоко поднятой головой, я мешком брякнулся обратно в комнату, под ноги Золотова.

— Га-а-а... — вот и всё, что я смог сказать.

— Ты должен научиться уважению, сын, — сказал мужик, поправляя манжеты угольно-чёрной рубашки. — Я — король. И никому не позволю разговаривать со мной в таком тоне. То, что я захотел встретиться с тобой и поговорить — огромная честь. Остальным приходится БИТЬСЯ за моё внимание.

— И ты мне говоришь об ответственности? — я уже мог сидеть, прислонившись к стене. Хотя в ногах и руках всё ещё ощущалась некоторая шлангоподобность. — Если уж ты взял на себя неосторожность завести детей, должен уделять им ДОСТАТОЧНО внимания.

— Заводить детей — неотъемлемое право и привилегия монарха, — ещё более высокомерно, чем я, усмехнулся Золотов. — Клан должен прирастать. Мне нужны союзники.

— И многих из своих отпрысков ты можешь по праву назвать союзниками?

— Они обязаны подчиняться мне по праву крови.

— А, — я поднялся и отряхнул пыльные закопчённые брюки. — Вот где собака порылась. Ну что ж, желаю удачи.

И я вновь направился к окну.

И как только Золотов вновь поднял руки, чтобы совершить какой-то замысловатый пасс, я ответил тем же.

Вероятно, это был рефлекс, инстинкт или что-то подобное.

Генетическая память.

Но когда Золотов поднял руки, я вообразил себе щит. Ну такой, знаете, как у древних ахейцев: во весь рост и с удобной держалкой для руки.

И это сработало!

Заклинание, которое послал в меня Золотов, как бы расплескалось по внешней поверхности щита, а потом скатилось на пол большими масляными каплями.

Которые прожгли несколько неприятных дыр в ковре...

А потом, — уж не знаю, что на меня нашло, — я ударил в ответ.

Точнее, заговорил:

АЩ НАЗГ ДУРБАТУЛУК

АЩ НАЗГ ГИМБАТУЛ

АЩ НАЗГ ТРАКАТУЛУК

АЩ БУРЗУМ ЫЩЫ КРИМПАТУЛ

Уж извините, но Чёрное наречие — это самое первое, что приходит на ум, когда нужно произвести неизгладимое впечатление.

И знаете? Оно сработало.

Золотов мелко задрожал, покрылся трещинами, сквозь которые прорвался золотой свет...

А потом всё вернулось на круги своя.

— Неплохо, — поджав губы, он уважительно кивнул. — Совсем неплохо для новичка...

— Я ещё на машинке могу, — похвастался я. — И крестиком тоже...

А потом сердито потряс кистями рук. Всё время казалось, что по пальцам ползают неприятные кусачие буквы.

— Но я всё-таки глава семьи, — и Золотов нанёс следующий удар.

Он был совершенно неожиданным. Я что хочу сказать: на этот раз не было никаких пассов, ничего даже отдалённо похожего.

Просто на меня вдруг рухнул потолок.

Не опустился, угрожающе медленно, выдвигая по мере следования острые кинжалы, которые должны были проткнуть меня, как цыплёнка табака.

А просто упал — как в мультике про Тома и Джерри.

Но я уцелел. Не могу сказать как, но черепушка у меня не треснула, хотя на плечах и появился оригинальный воротник из каменной крошки и извёстки.

— Ах так, — буркнул я и набычился. — Всякий может маленьких обижать...

И я засандалил ему люстрой.

Нет, я вообще-то не шучу.

Просто когда потолок рухнул, люстра — чувствовалось, что на стеклодува напала икота, когда он выдувал все эти шарики, — так вот, эта мечта самогонщика просто оказалась под рукой. И я засандалил ею Золотову прямо по холёной морде.

Звон, грохот, во все стороны летят стекляшки...

А с него — как с гуся вода. Стоит и ухмыляется так, словно я сделал что-то замечательное и вообще очень правильное.

— Всё ещё сомневаешься, что ты — мой сын? — спросил он, стряхивая с рукава невидимую пылинку.

— Если ты считаешь, что дубасить друг друга чем попало — в порядке вещей, то в задницу такую семью. Бабушка меня воспитывала совсем не так.

— Княгиня Златка действительно придерживалась иных принципов воспитания, нежели я, — кивнул Золотов.

— Княгиня Златка? — я опустил руки. — Но мою бабушку звали...

— Разумеется. Отправившись в добровольное изгнание, она сменила имя, — Золотов тоже немного расслабился. Это я понял потому, что золотых искр в его глазах заметно поубавилось. — Не думал же ты, что я доверю чужому человеку воспитание наследника.

— И кем она тебе приходилась?

— Матерью.

Я слегка опешил.

— Моя бабушка... Это твоя родная мать?

— Вполне логично, если я — твой отец, не так ли? — Золотов отряхнул руки, словно только что их вымыл. А потом уселся обратно в кресло. — Садись, сын, — приказал он. — Нам надо о многом поговорить.

Заявить, что моя бабушка тоже из Заковии — это был сильно.

Не споря, я устроился напротив Золотова на стуле с высокой спинкой.

— Бабушка умерла, едва мне исполнилось двадцать, — сказал я. — Она растила меня изо всех сил, и знаешь что? Это было нелегко. Я не был самым послушным ребёнком, — Золотов кивнул, принимая мои слова, как должное. — Почему ты не помог ей?

Золотов вздохнул, а потом положил ногу на ногу, и переплёл пальцы на колене.

— Когда я женился на твоей матери, — начал он. — Признаюсь, это не было моим самым разумным поступком. Но я любил её. И когда королева забеременела, дал клятву, что именно её ребёнок станет следующим королём Заковии.

Я кивнул. Это я могу понять. В истории земных княжеств такие вещи — обычное дело. Молодая амбициозная королева хочет гарантий власти для своего отпрыска, а старшие детки идут по боку.

— И сколько у тебя было жен... детей... До меня?

— До того, как я женился на твоей матери, у меня было три жены. И семь детей. Двое из них уже умерли.

Остаётся пятеро, — подумал я. — С Зарой и Захарией я уже знаком. А также сестрица упоминала, что Руперт убил Зину...

— Я — единственный ребёнок от... последнего брака?

— Твоя мать умерла вскоре после того, как ты родился. Это был заговор. Виновные были наказаны, но тебя мы с княгиней Златкой посчитали нужным спрятать получше — чтобы дать шанс дожить до совершеннолетия.

— Кто... — у меня в горле пересохло. — Кто убил мою мать?

— Твой сводный брат от моего первого брака. Его звали Золтан.

— Звали?

— Я же сказал: все виновные были жестоко наказаны.

Я схватился за волосы и сильно потянул.

Ну и семейка! Санта-Барбара отдыхает.

— Если все виновные были наказаны, то... зачем было меня прятать? И кто преследует меня сейчас?

— Это два совершенно разных аспекта одной проблемы, — сказал Золотов. — В измерение без магии тебя отправили ещё и потому, что... — он облизнул губы, словно собирался сказать что-то неприятное. — В тебя никто не верил.

— Это как?

— Ты родился без малейших признаков магических способностей. Такой правитель — это практически смертный приговор для всей страны, но Владислава настояла на том, чтобы я подтвердил свою клятву и составил официальный документ наследования.

— Ты мог этого не делать.

Я представил, какой была бы моя жизнь, если бы я рос... не на Земле. Был бы одним из принцев в огромном замке, с детства видел магию...

— Я же сказал: я любил её! Это был мой подарок к рождению сына. Таков обычай: женщина, родив сына, может требовать от супруга всё, что захочет. И тот не вправе отказать ей.

— А твой старший сын... — начал я.

Никак не мог привыкнуть. Говорить "мой брат" вместо "твой сын", княгиня Златка вместо "моя бабушка"...

— Золтан любил Заковию. Любил всем сердцем, безраздельно, — в голосе Золотова послышались горькие нотки. — И он прекрасно понимал, что правитель, не обладающий магическим даром, приведёт королевство к краху. Слишком много у нас врагов. Слишком лакомым куском является наша земля. Решив убить Владиславу и тебя, твой старший брат принял очень трудное и ответственное решение. Он сознательно пожертвовал собой ради страны.

— Да, двадцать лет назад я был страшным противником.

— Золтан умел видеть перспективу, — повысил голос Золотов. — И поверь: не ощущал никакого удовольствия, решив уничтожить своего младшего брата.

— Извини, что не испытываю печали по поводу его смерти.

На самом деле, испытывал. И даже понимал. Где-то.

— Главное, что он ошибался, — Золотов тяжело вздохнул. — Ты — сильный колдун.

— Да никакой я не колдун! — я даже разозлился. — Я никогда этому не учился, и совершенно не понимаю, что иногда из меня вылазит. Это... неприятно. И непредсказуемо.

— Я мог бы поучить тебя, — предложил Золотов. — Если бы ты вернулся домой, в Заковию.

— Обойдусь, — оборвал я. — Так получилось, что я не испытываю к Заковии никаких верноподданических чувств. Но всё равно спасибо.

— Тебе придётся занять трон.

— Это мы ещё посмотрим.

— Но ты принц! Кровь Золотовых...

— Моя бабушка была обычной учительницей русского языка и литературы, — сказал я. — Она учила меня быть честным. Справедливым. А ещё играть на скрипке. Она не учила меня... Править.

— Не сомневаюсь, что княгиня Златка дала тебе прекрасное образование, — перебил Золотов. — И обучила тебя всему, что должен знать просвещённый правитель.

— А я не сомневаюсь, что среди моих братьев и сестёр ты найдёшь более подходящего наследника, — парировал я. — Колдун или нет, но становится заложником престола я не собираюсь.

— Ты передумаешь.

— Сомневаюсь. И ты меня очень обяжешь, если объяснишь тем, кто меня преследует, что место вакантно.

— Я не собираюсь снимать с тебя обязательств, налагаемых титулом наследника, — отчеканил Золотов.

Я усмехнулся.

— Так вот в чём истинная причина, — сказал я и встал, чтобы налить себе выпить. За время долгого разговора в горле пересохло. А ещё что-то подсказывало мне, что в скором времени предстоит двигаться очень энергично, и следовало восполнить недостаток жидкости в организме. — Когда-то ты принял не слишком разумное решение, но не желаешь от него отказаться.

— Я монарх. Где будет государство, если я начну направо-налево отказываться от принятых решений? — пожал плечами Золотов.

Я чувствовал, что в его словах имеется зерно истины.

— Но ты меня совсем не знаешь, — сказал я. — Я совсем не гожусь для правления. Я слишком молод, у меня просто нет опыта!

— Мне было семнадцать, когда мне пришлось занять трон, — заявил Золотов. — Король умер и да здравствует король. Сразу после коронации я подписал торговый договор, который кормит нашу страну по сей день.

— А я организовал офигенный конкурс красоты, — буркнул я. — И кстати, раз уж зашла речь... Как так получилось, что я попал в Сан-Инферно как раз накануне "совершеннолетия"? — на последнем слове я сделал кавычки в воздухе. Ну, чтобы сбить пафос, что-ли...

— Пришла пора инициировать твои способности, — просто ответил Золотов. — Ты должен доказать, что действительно достоин престола. Для этого существуют испытания. Так что, зря ты думаешь, что я не знаю тебя, сын, — я потрясённо молчал. — Я прекрасно осведомлён, что ты — смелый, немного безрассудный... Но когда нужно — умеешь рассуждать разумно. Ты не любишь, когда тобой командуют, и слишком любишь общество женщин... А самое главное, я убедился, что ты можешь вести за собой.

— Это обманчивое впечатление, — возразил я. — Просто я слишком быстро бегаю. Поэтому и оказываюсь впереди.

Не могу объяснить почему, но по спине вдруг принялись бегать холодные мурашки с колючими лапками. Так и захотелось подойти к двери и потереться лопатками о косяк...

Воздух в комнате сгустился, им вдруг сделалось трудно дышать.

— Что-то не так, — сказал я, пристально глядя на Золотова.

— О да, — кивнул тот. — Полагаю это те, кто хочет тебя убить, сын.

Он поднялся и небрежно повёл рукой перед собой. В воздухе заискрились очертания двери.

— Уже уходишь? — светски осведомился я. Если он ждёт, что я стану умолять о помощи — фигушки. Не на того напал.

— Пойду, пожалуй, — Золотов смотрел на меня испытующе.

— Один вопрос: зачем это всё?

— Я же сказал. Испытания нужны для того...

— Я имею в виду, ЭТО, — я повёл рукой вокруг себя. — Лимб, наша с тобой встреча...

— Я хотел познакомиться, — пожал плечами Золотов. — Мы не виделись двадцать лет, и вполне естественно...

— Неправда, — я широко улыбнулся. Надеюсь, он не заметит, что улыбка была слегка натянутой. — Тебе что-то от меня нужно, вот ты и подстроил это свидание.

— Я обязан убедиться в том, что из тебя выйдет достойный правитель.

— И опять ложь. Что тебе от меня нужно?

Неожиданно Золотов улыбнулся.

Это абсолютно изменило его лицо. Оно словно засияло внутренним светом, а глаза сделались пронзительно-голубыми. И в них было что-то... нежность? Доброта? Ага, вот что: ощущение того, что я для него важен. Не как наследник или колдун, а просто я. Сын.

Вот такого отца я мог бы полюбить, — мелькнула непрошеная мысль.

— Ты очень похож на мать, — сказал колдун.

Но тут же лицо Золотова потухло, вновь стало непроницаемым.

Было ли мне обидно, что он не предложил помочь разделаться с преследователями? Да. После всего, что он тут наговорил... Но в то же время, во мне поднималась ранее неведомая гордость: он не сомневается, что я справлюсь сам.

Вот бы и мне такую уверенность.

Золотов подошел к порталу, но в последний момент обернулся.

— Кстати, на будущее... — он опять слегка улыбнулся. — Ко мне принято обращаться "сир". Когда мы одни — "отец". И обязательно на "вы". В любом случае.

И шагнул в светящийся проём. Яркая полоска исчезла, словно её и не было.

Больше всего мне сейчас хотелось оказаться под багровым небом Сан-Инферно.

Но помечтать об этом как следует я не успел.

Дверь взорвалась осколками — я и бровью не повёл. Как-то привык уже, что никто не ходит сквозь двери обычным способом.

Убегать не хотелось, поэтому я принял свою самую устрашающую позу и произнёс:

ТИЛИ-ТИЛИ

ТРАЛИ-ВАЛИ

ЭТО МЫ НЕ ПРОХОДИЛИ

ЭТО НАМ НЕ ЗАДАВАЛИ

Подействовало. Между мной и тем, кто появился в дверном проёме, образовалась тонкая светящаяся сеть. Больше всего она напоминала паутину, казалось, я даже могу разглядеть крошечных паучков, снующих по нитям туда-сюда.

Нападающий — а это был жерминаль, кто бы сомневался, — махнул рукой, паутина облепила его и начала сиять всё ярче. А потом... рассыпалась ворохом искр, а вместе с ней исчез и наёмник.

Ух ты, — сказал я вслух. — Рехнуться можно от счастья...

Интересно: сколько ещё детских стишков я смогу вспомнить?

В проёме двери снова кто-то показался, и я уже открыл рот для нового изречения, но вовремя захлопнул: это была Лилит.

Вопреки ожиданиям, и к вящему моему разочарованию, она была одета. Воображаю, как эффектно бы смотрелась девушка в неглиже и чулках, с пистолетом наперевес, но сейчас на ней был самый прозаический спортивный костюм — в таких предпочитают ходить за хлебушком молодые домохозяйки.

Пистолет она держала дулом вниз — и на том спасибо...

— А как же безудержный и раскрепощенный секс? — спросил я. — Мужчин обманывать нехорошо. Они на это обижаются и плачут.

— Если это является камнем преткновения, милый, то обещаю: секс будет немного позже. Сразу после того, как мы избавим твою симпатичную задницу от остальных убийц.

— Расслабься, — я налил себе ещё выпить. — Перед тобой — колдун необычайной мощи. Стоит мне рассказать детский стишок, как убийцы падают и начинают биться в истерике. А ведь это я ещё не пел...

Мне пришла в голову забавная мысль.

С ГОЛУБОГО РУЧЕЙКА...

Начал я с большим воодушевлением, но брюнетка зажала мне рот ладошкой.

— Заткнись, идиот, — чем-то она в этот момент напомнила Кассандру. Болезненно напомнила, надо сказать. — Это же Лимб. Хочешь, чтобы сюда слетелись все пожиратели падали?

— Сама такая.

Удивительно, как детские стишки пробуждают детские же инстинкты...

— Я не хотела тебя обидеть, — она нетерпеливо передёрнула плечами. — Но те милые птички, что кружат под тучами, на самом деле — экои. Их как магнитом притягивает остаточная магия. А у тебя, красавчик, и без них проблем хватает.

— Меня зовут Макс, — буркнул я. — А не Красавчик.

— Значит, с папашей ты так и не договорился, — Лилит деловито подошла к окну и распахнула его настежь.

— С чего ты взяла?

— Потому что ты не сказал, что тебя зовут принц Максимилиан. Знаешь, а ведь твоя мамочка родом именно из Лимба, — неожиданно добавила она. — Та ещё была ведьма...

Я так и подскочил.

— Моя мать? Ведьма?..

Лилит подтянула меня к окну и принялась выпихивать на карниз. До земли было метров пятнадцать, не меньше.

— Охотно пересказала бы тебе все сплетни, милый, но времени, к сожалению, нет, — легко подпрыгнув, она встала рядом со мной на подоконник. — Те, кто за тобой охотятся, не будут ждать, пока мы наболтаемся всласть.

— Я же тебе говорил: мне ничего не стоит справиться с жерминаль, — я с опаской заглянул вниз. Ерунда. Спуск — где-то на семёрку по десятибальной шкале сложности. Можно не напрягаться...

— О жерминаль из Зерта можешь благополучно забыть, — ободряюще улыбнулась Лилит. — На тебя натравили Бармаглота.

В этот момент дверной проём ещё раз взорвался.

Нет, я не забыл: двери в нём уже не было. Просто плечи того, кто ломился в номер, не вместил бы НИКАКОЙ проём.

Камни стены полетели в разные стороны — многие почему-то предпочли лететь именно в нас. А в значительно расширившемся проёме показался некто... Носорог, проглотивший дирижабль — вот самое точное описание. Прибавьте сюда ещё пару дюжин рогов, пылающую багровую кожу, налитые кровью глаза... Множество налитых кровью глаз, если быть точным.

И крошечные, прозрачные стрекозиные крылышки.

Открыв пасть, Бармаглот, ибо это был он, издал душераздирающий вопль. И опять это вовсе не фигура речи: крик РЕАЛЬНО рвал душу в клочья. Я это чувствовал.

— Прыгай! — крикнула Лилит. А потом взяла, и толкнула меня в спину.