Мифы и сказки бушменов

77. Как Цагн сделал антилопу канна (II вариант)

Цагн положил сандалию Квамманга в воду. А Квамманга, обнаружив пропажу сандалии, спросил о ней свою жену, Дикобраза.

Его жена сказала ему:

— Я не знаю.

Цагн сделал из сандалии Квамманга антилопу канна. Антилопа росла и ела мед, который приносил ей Цагн.

Так Квамманга лишился своей сандалии, но он молчал.

Как-то Цагн отправился навестить антилопу. Но сначала он пошел, нарезал ножом медовых сотов, а затем пошел к зарослям тростника, где была антилопа, и вызвал ее. Он дал ей меда, положив его в углубление в камне. Антилопа поела и снова вернулась в тростники.

Никто не знал, что Цагн отдавал мед антилопе. Он просто говорил, что меда мало. Каждый раз, приходя домой, он заявлял, что меда было мало.

Тогда Квамманга сказал своему сыну, молодому Ихневмону:

— О Ихневмон! Ты должен пойти с дедом и выяснить, почему дед не приносит домой меда.

Квамманга сказал ему:

— О Ихневмон! Притворись, что ты спишь, и накройся кароссом с головой, но сделай в кароссе дыру и смотри в нее. Делай вид, что спишь, а сам смотри.

И Ихневмон отправился вместе с Цагном. Ихневмон сделал все так, как говорил ему его отец Квамманга. Когда они пришли в заросли тростника, он улегся и притворился спящим, а сам подглядывал через дырку в кароссе. Цагн размочил мед в воде и позвал антилопу. Антилопа выпрыгнула из зарослей тростника. Это была уже большая антилопа. Когда она вышла, Цагн смочил ее шерсть медовой водой и пригладил ее. А Ихневмон лежал там и видел все это, но Цагн знал, что Ихневмон подглядывает.

Тогда Ихневмон вскочил и воскликнул:

— Эй, постой-ка! Значит, вот это сильное животное приходит и пьет медовую воду!

Цагн прогнал антилопу, она ушла в тростники и легла там. А Цагн взял колчан, повесил его через плечо и сказал:

— О Ихневмон! Пойдем домой.

И они отправились. Дорогой он сказал Ихневмону;

— О Ихневмон! Ты глупец!

Но Ихневмон возразил:

— Я не глупец!

Ихневмон пошел и сказал Квамманга:

— О Квамманга! Там в тростниках живет какое-то животное. Оно-то и ест мед. Оно сильное, большое, оно темное.

А Квамманга сказал:

— Это моя сандалия. Отведи меня, я хочу взглянуть на нее.

Цагн собрался уходить и позвал с собой молодого Ихневмона, но молодой Ихневмон не пошел с ним. Они сговаривались все вместе и шептались между собой: Ихневмон, Квамманга и Дикобраз. Дождавшись, когда Цагн ушел, они отправились к тростникам.

Ихневмон сказал Квамманга:

— О Квамманга! Ты должен пойти и срезать мед, отнести его туда и размочить в воде — тогда ты увидишь, что будет.

Квамманга все так и сделал. Он положил мед в воду и позвал антилопу. Ихневмон сказал ему, что Цагн называл ее Сандалия Квамманга. Квамманга назвал ее также. И тогда антилопа выпрыгнула из зарослей тростника. А Ихневмон сказал:

— Ты должен устроить на нее засаду.

Антилопа выбежала и стала пить воду. А пока она пила, Квамманга выстрелил в нее — антилопа подпрыгнула, отскочила в сторону, побежала прочь и упала на землю.

А Цагн тем временем искал мед, и когда нашел его, то увидел, что мед совсем сухой. Он удивился — что такое сегодня с медом? — и заподозрил, что это из-за молодого Ихневмона; видно, он повел туда людей.

— Кажется, будто течет кровь — поэтому мед такой сухой. Обычно мед бывает сочным. Видимо, какая-то опасность угрожает моему дому. Попробую-ка я еще достать меда, чтобы выяснить, действительно ли пришла беда.

Он пошел в другое место и вырезал кусок медовых сот, но и этот мед был таким же сухим. Тогда он поднял свой колчан, повесил его через плечо и сказал, что пойдет и посмотрит, не сбылось ли его предчувствие.

Цагн пришел к водоему и позвал антилопу, но она не вышла. Тогда он заплакал, слезы полились из его глаз. Потом он встал и стал искать следы антилопы, увидел кровь и снова заплакал. Он накрыл голову кароссом и вернулся домой, плача. Он пошел и улегся, хотя солнце еще стояло высоко. Он был очень сердит, и вот он улегся.

А Квамманга пошел звать гци-йа-кцое:

— Ты, желтая мангуста, и другая, и вот та, вот эта и та, другая, — все гци-йа-кцое! Вас зовет Квамманга!

Все сбежались к мертвой антилопе и стали ее свежевать, а Квамманга отправился домой.

Тогда Цагн встал, взял свой колчан и побежал по следу антилопы. Он добрался до отмели и увидел, как гци-йа-кцое свежуют антилопу. Цагн вынул стрелу — он собирался биться с ними из-за антилопы. Он подбежал к ним и выстрелил, но стрела вернулась и прошла как раз над его головой, так что он едва увернулся.

А гци-йа-кцое продолжали спокойно резать антилопу и есть мясо, которое они приготовили. Ведь они знали, что стрелы Цагна не убьют их.

Цагн крикнул:

— В колчане есть еще стрела, я выстрелю, и она поразит вас.

Он подбежал поближе и выстрелил, но стрела вернулась и прошла возле его головы, так что чуть не убила его. Тогда, оставив стрелы, Цагн подбежал к гци-йа-кцое, чтобы бить их дубинкой. Но тут один из гци-йа-кцое выхватил у него из рук дубинку и стал бить его, а затем швырнул Цагна вниз, на рога антилопы. Потом он сказал, чтобы Цагн пошел за хворостом.

Цагн принес хвороста, и гци-йа-кцое разожгли огонь. Цагн опять отправился за хворостом и увидел на кусте желчный пузырь антилопы. Цагн сказал, что он проколет желчный пузырь, который висит на кусте. А желчный пузырь сказал, что тогда он разорвется и наступит тьма. Цагн согласился. Он проколол желчный пузырь антилопы — и тут же стало темно. Ведь желчный пузырь говорил, что станет темно. Цагн очутился в такой темноте, что не видел ни кустов, ни земли. И он оставался в кустах, потому что не мог выбраться оттуда. Тут его ум подсказал ему, чтобы он снял свою сандалию и бросил ее в небо; пусть она освещает для него землю. И он быстро сорвал с ноги сандалию и, даже не отряхнув ее от пыли, забросил вверх. Потом он сел и стал вглядываться во тьму.

Он увидел гци-йа-кцое, которые стояли и резали в темноте антилопу. Он встал и пошел к ним. Гци-йа-кцое бранили его:

— Это Цагн устроил проделку с желчным пузырем — тьма накрыла солнце.

Цагн сказал им:

— Вы должны светить себе факелом. А мне светит моя сандалия; она теперь в небе, я бросил ее, чтобы она мне светила, и вот теперь я вижу вас, вижу, как вы тут стоите.

Он пошел и, хотя была ночь, увидел и подобрал свой колчан. Цагн подобрал каросс, повесил через плечо колчан и пошел домой. Он все это сделал ночью — ведь ему светила его сандалия.

Ихневмон спросил его:

— О Цагн, это ты так заколдовал желчный пузырь антилопы, что солнце погрузилось во тьму и теперь сияет луна?

Цагн рассказал:

— Солнце ярко сияло. Я очень рассердился на гци-йа-кцое — он поборол меня и ударил дубинкой. Потом я собирал хворост, но я был очень сердит. Я вырыл яму для огня, но я был сердит. Я положил хворост в огонь, но я был сердит. Я положил на хворост камни, потом принес еще хвороста и положил сверху. Я разжег огонь, но я был сердит. Тогда было светло — был полдень. Но я был сердит, и я проколол желчный пузырь антилопы: я хотел, чтобы солнце погрузилось во тьму. И солнце зашло за гору, темнота накрыла землю. Тьма накрыла всех, и гци-йа-кцое тоже, мы все оказалась во тьме. Я подумал, быстро сдернул сандалию, подбросил ее вверх и сказал:

— Я — Цагн, и эта моя сандалия должна стать луной, которая сияет во тьме.

Вот почему луна сияет ночью. Вот почему луна холодная — ведь это кожаная сандалия. Она красная — на ней налипла земля и пыль, по которой ходил Цагн[36].

Солнце греет, потому что это Солнечная Подмышка. Когда светит солнце, люди испытывают жажду и пьют воду. Когда выходит луна, люди разжигают огонь; они ложатся спать. Когда светит солнце, люди стреляют газелей, они охотятся на них. Солнце освещает всю землю, и люди могут охотиться.