Михаил Романов

КОНЕЦ АВАНТЮРЫ

Очаги гражданской войны не были потушены окончательно. Они продолжали тлеть в отдаленных и ближних уездах — в Вологде, Астрахани, Рязани.

Наибольшую опасность в глазах правительства представлял Заруцкий, стремившийся объединить мятежные казачьи отряды и дождаться помощи от запорожцев.

После отступления от Рязани Заруцкий зимовал в Михайлове. При нем находился «царевич» Иван Дмитриевич. Сподвижники Заруцкого старательно поддерживали среди населения надежды на скорое избрание «царевича». Казаки грабили дворянские усадьбы и побивали их владельцев. Всего под знаменами Заруцкого собралось около трех тысяч человек.

Царское избрание покончило с агитацией в пользу приглашения в Москву «воровского» «царевича» Ивана. Сначала помещики, а затем и атаманы стали тайком покидать лагерь «воренка».

Против Заруцкого был послан один из самых знатных воевод, князь Иван Одоевский с дворянскими отрядами. Воевода знал, с каким опасным противником ему придется иметь дело, и выступил в поход лишь после многих напоминаний. Одоевский сошелся с казаками в степях под Воронежем и бился с ними два дня беспрестанно. Князь хвастливо доносил в Москву, что разбил Заруцкого наголову, взял у него пушки, знамена и обоз. Он преувеличивал свой успех. В бою под Воронежем, записал летописец, Одоевский ничего Заруцкому не сделал. Тем не менее счастье окончательно изменило атаману.

Когда Заруцкий велел отступать за Дон, большая часть его армии отстала от него в пути. Казаки ушли в Москву и принесли повинную царю. По-видимому, далеко не все казаки попали на государеву службу, а Лишь одни «старые» казаки, участвовавшие в земском освободительном движении. Испытывая нужду в воинских людях, власти тотчас послали их под Смоленск.

Донские казаки не поддержали Заруцкого, и ему пришлось уйти в Астрахань. Астраханцы давно отложились от Москвы, и теперь они не признали Михаила Романова своим царем. Передавали, будто астраханцы сами послали за «царевичем» Иваном Дмитриевичем. Волжские казаки и астраханские меньшие люди приветствовали «воренка». Со всех сторон в Астрахань стекался беглый «гулящий» люд. Заруцкий посылал гонцов в Замосковский край и на Белоозеро. Действовавшие там повстанцы готовились силой пробиться в Нижнее Поволжье. К весне 1614 года в Астрахани собралось несколько тысяч вооруженных людей. С ними Заруцкий намеревался идти в поход на Самару и Казань.

Чтобы обеспечить себе тыл, «царица» Марина и Заруцкий затеяли переговоры с персидским шахом. «Государыня» надеялась найти убежище в Персии, и шах Аббас принял своеобразное участие в ее судьбе.

Сношения Заруцкого и его «царицы» с Персией встревожили астраханского воеводу князя Хворостинина. При поддержке лучших людей города он готовился напасть на Заруцкого врасплох и захватить его вместе с наложницей.

Атаман упредил заговорщиков. Он казнил воеводу, многих мурз и добрых посадских людей. Казаки разорили двор архиепископа, а самого его бросили в тюрьму. Но против них выступили служилые люди. Поддержанные местным гарнизоном дворяне заняли острог. Заруцкому пришлось сесть в осаду в каменной крепости. С ним осталось не более восьмисот казаков и стрельцов. На помощь астраханским дворянам спешили верные правительству войска с Терека. Атаман потерял надежду удержаться в Астрахани и бежал на Яик. В окружении бывшего земского правителя зрела измена. Казаки не желали умирать ради чужеземной «царицы». После нескольких стычек они выдали ее властям вместе с Заруцким.

Романовы не пощадили своих врагов. Младенец «воренок» Иван Дмитриевич был повешен. Его участь разделил дьякон Матюшка, которого держали на цепи в Москве со времени его пленения. Заруцкого посадили на кол. Марина Мнишек не снесла горя и умерла в заточении в Туле.

Еще до освобождения Москвы земские люди захватили в Пскове Лжедмитрия III. Руководители ополчения поступили мудро. Вместо того чтобы казнить «вора», они посадили его на цепь в клетку для всеобщего обозрения. Всяк мог увидеть лжецаря и плюнуть на него. После воцарения Михаила Романова Лжедмитрий III исчез бесследно.

Разделавшись с мятежом Заруцкого, бояре пытались навести порядок в служилом войске. При всякой возможности они проводили «разбор» казаков, очищали станицы от беглых холопов и крестьян, возвращали их прежним господам. Опасаясь сопротивления, власти объявили, что намерены впредь решать дело по доброй воле и по челобитью самих казаков, «кто куда похочет». «А боярские люди, — значилось в боярском приговоре, — которые, отходя (сбежав) от бояр своих, были в казаках при боярах под Москвой до государева обиранья, а из казачества, которые похотят в холопы по прежнему к старым своим боярам, и тем боярским людям дана воля — повернуть в холопы к старым ли или к новым господам по выбору».

Казацкие атаманы и местное население помогли воеводам разгромить вражеские отряды, бесчинствовавшие в Вологде, Каргополе, Двинской земле. Но война затягивалась, и в деревне становилось все более неспокойно. Вологодский край не знал дворянского землевладения. Большинство населения там составляли черносошные государственные крестьяне.

Романовы не считались с традициями и жаловали вологодские земли своим придворным. Крестьяне не желали подчиняться новым господам, находя помощь у казацких атаманов.

Поражение царских войск под Новгородом дало новый толчок движению казацкой вольницы. Покидая отступавшую армию, казачьи станицы отказывались подчиняться приказам воеводы. Под знаменами мятежного атамана Михаила Баловни собралось целое войско.

Вновь, как при избрании царя Михаила, дело решал казачий круг. Казаки постановили идти на Москву. Если государь согласится на их условия, примет на службу всех казаков и выдаст им жалованье, тогда казаки после готовы отправиться под Смоленск и воевать с поляками. Если же царь их не пожалует, «вины им в их воровстве» не отдаст, тогда им остается «идти в Северские города»: если «государь велел бы разбирать, которые были в казаках боярские люди холопы или крестьяня, и им было за то помереть всем за один, и идти по городам либо на Дон». Все помнили, что Северская Украина и Дон была главной базой мятежей в начале Смуты. Россия вновь оказалась на пороге взрыва.

Летом 1615 года до четырех-пяти тысяч казаков неожиданно для царя появилось в окрестностях столицы. Численно их войско превосходило весь московский гарнизон, так как значительная часть гарнизона была отправлена против Лисовского. Возникла критическая ситуация.

Переговоры не удавались, и казаки стали поговаривать о соединении с Лисовским и переходе на королевскую службу.

Власти успели перебросить в Москву войско боярина князя Бориса Лыкова. Воевода напал на мятежников и отбросил их от стен столицы.

Под Малоярославцем Лыков нагнал казацкое войско и принудил к сдаче. Воевода привел в столицу 3256 казаков, сдавшихся ему «за крестным целованием». Лыков поклялся, что царь примет их на службу, что и исполнил.

Заводчики зла Михаил Баловня и 35 старшин были повешены в Москве. Но время массовых казней, устрашавших страну во времена Болотникова, миновало. Прощение «воров» и определение их в полки на службу способствовало окончанию гражданской войны в стране.