Мишки-гамми и Джимми

Глава вторая

Надо сказать, что мишкам-гамми очень повезло. Они вовремя решили улететь в свой подземный замок. Потому что, когда мама Джимми вернулась, она всерьез рассердилась и из-за исчезнувшей дифенбахии, и из-за потопа в квартире, хотя Джимми успел кое-как вытереть пол.

Мама сразу поняла, кто все это натворил, и даже рассказала папе, когда он пришел обедать.

– Может, это и нехорошо с моей стороны, – сказала мама, – потому что я к мишкам-гамми за последнее время стала понемногу привыкать, но я сейчас сама готова заплатить десять тысяч долларов, только бы от них отделаться.

– Ой, что ты, мама! – воскликнул Джимми.

– Ладно, не будем сейчас больше об этом говорить, – сказала мама, – потому что во время еды надо, чтобы было весело.

Мама часто это повторяла: «Во время еды надо, чтобы было весело». И Джимми тоже так думал. И им, на самом деле, всегда было весело, когда они все вместе сидели за столом и болтали, о чем попало. Джимми больше говорил, чем ел, особенно, когда на обед подавали рыбу или овощной суп. Но сегодня мама подала им вкусные отбивные, а на сладкое – клубнику, потому что начались летние каникулы и Ник и Мэри уезжали из дома. Ник – учиться автовождению, а Мэри – на ферму, где было много лошадей. Так что это был своеобразный прощальный обед, и мама постаралась, чтобы он превратился в маленький пир.

– Не огорчайся, Джимми, – сказал папа. – Мы тоже уедем втроем – мама, ты и я.

И он рассказал – чудесная новость! – что мама заказала билеты на теплоход. Через неделю они отправятся на огромном теплоходе по океану. Будут заходить в разные порты.

– Ты рад, Джимми? – спросила мама. И папа его об этом спросил. И Ник, и Мэри тоже.

– Правда, Джимми, это здорово!

– Ага! – согласился Джимми.

И он на самом деле думал, что это наверняка будет здорово. Хоть и смутно догадывался: что-то во всем этом есть и не очень хорошее. Потом понял, что именно: мишки-гамми! Как же он может бросить их одних именно в тот момент, когда действительно им нужен! И хотя мишки-гамми никакие не дурацкие гуманоиды, а просто волшебные медвежата, умеющие прыгать и летать, опасность им все равно угрожает, если люди станут за ними охотиться, чтобы получить десять тысяч долларов.

Джимми думал об этом все время, пока вытирал пол после великого потопа. Кто знает, что какому-нибудь психопату может взбрести в голову. Вдруг посадят мишек-гамми в клетку в зоопарке или придумают что-нибудь еще более ужасное. Во всяком случае, не дадут мишкам-гамми спокойно жить. И летать на своих воздушных шариках над Нью-Йорком. И вообще, везде, где им захочется... Это уж точно.

И Джимми решил остаться дома и охранять мишек- гамми. Он тут же, сидя за столом и уплетая отбивную, объяснил всем, почему он не может никуда ехать.

Ник расхохотался.

– Мишки-гамми в клетке! Вот это да!.. Ой, представь себе, Джимми, что ты со своими друзьями придешь в зоопарк поглядеть на разных зверей и вы все будете читать, что там написано на табличках. Вот ты и прочтешь на одной: «Медведь белый», а на другой: «Медведь гималайский», и вдруг: «Мульти-мишки-гам- ми прыгающие».

– Не смей! – вскипел Джимми, – Что за чушь!

Но Ник продолжал хохотать.

– «Мульти-мишки-гамми, летающие и прыгающие... Просьба кормить сладостями...»

– Дурак, – сказал Джимми. – Ты просто дурак.

– Джимми, пойми, если ты не поедешь, значит, и мы не сможем поехать, – сказала мама.

– Спокойно можете, – возразил Джимми. – А мы с мишками-гамми будем вместе вести хозяйство.

– Ха-ха! И затопите весь дом, да? И вышвырнете из окон всю мебель на улицу! – захохотала Мэри.

– Дура, – сказал Джимми и ей «комплимент».

На этот раз сидеть за обеденным столом оказалось не так весело, как обычно. И хотя Джимми был от природы мальчиком милым и добрым, когда надо было, он мог удивительно заупрямиться. Вот и сейчас он стал тверд, как камень, и не проявлял никакой склонности вести переговоры со своими родственниками.

– Послушай, Джимми, – начал было папа, но так и не смог закончить фразу, потому что в эту минуту с почты принесли заказное письмо.

Мэри тотчас выскочила из-за стола, даже не спросив разрешения. Она ждала письмо от какого-то длинноволосого мальчишки, поэтому пулей вылетела в прихожую. Но на самом деле принесли письмо совсем не от длинноволосого ухажера Мэри, а от тети Софи, которая приходилась дальней родственницей по папиной линии и которая раз в год приезжала в Нью-Йорк, чтобы посоветоваться со своим врачом и погостить у родителей Джимми, Тетя Софи не желала жить в гостинице: она считала, что это слишком дорого. Впрочем, денег у нее было всегда очень много, но она предпочитала их тратить на другие нужды.

Никто из членов семьи никогда не радовался приезду тети Софи. И мама, и папа сразу мрачнели. Но затем мама говорила: «Мы ведь все же ее родственники и потому должны быть терпимы к ее многочисленным недостаткам...» Но стоило тете Софи прожить в доме лишь два дня, и она успевала «достать» детей своими замечаниями, а у мамы на лбу появлялась глубокая складка, и она становилась такой же молчаливой и напряженной, каким всегда бывал папа с той самой минуты, как тетя Софи переступала порог их дома. А Ник и Мэри вообще усиленно старались не попадаться ей на глаза; их почти никогда не бывало дома в то время, когда тут гостила тетя Софи.

«Только Джимми с ней ладит», – говорила мама. Однако это было не совсем так. Потому что и у Джимми начало иссякать терпение. Когда тятя Софи гостила у них в прошлый раз, он нарисовал ее портрет в своем альбоме, а под рисунком написал: «Тупица».

Тетя Софи случайно увидела этот рисунок и сказала:

– Плохо ты нарисовал эту уродливую лошадь...

Разумеется, тетя Софи считала, что все всё делают плохо и не так, как надо. Короче, это была нелегкая гостья, и, когда она, наконец, уложив свои вещи в чемоданы, уезжала к себе домой, Джимми казалось, что дом вдруг расцветал, и в комнатах звенела веселая музыка. Все становились оживленнее и общительнее, словно случилось что-то очень приятное, а на самом деле ведь почти ничего не случилось, просто уехала тетя Софи.

И вот теперь, как было написано в письме, она снова собиралась приехать и пробыть у них никак не менее двух недель. «Пусть никто не беспокоится», – писала тетя, – она уверена, что приятно и с пользой проведет это время, тем более, что доктор назначил ей курс уколов и лечебный массаж.

– Ну вот, мы только собрались попутешествовать... – вздохнула мама. – А Джимми не хочет с нами ехать, да, к тому же, еще приезжает эта несносная тетя Софи!

Тут папа стукнул кулаком по столу и сказал, что лично он непременно отправится в путешествие и во что бы то ни стало возьмет с собой маму, даже если ему придется ее похитить... А Джимми может поступать, как ему вздумается: захочет – поедет с ними, нет – останется дома. Пусть сам решает. Что же касается тети Софи, то она может приезжать и жить у них в квартире, ходить к докторам столько, сколько ей вздумается, а если ей что-нибудь не подходит, то может и вовсе не приезжать. Во всяком случае – папа это заявил со всей определенностью – он отправится в положенный день на причал, сядет на теплоход, и даже десять родных теток его не остановят.

– Да, конечно, – сказала мама, – но все это надо как следует обдумать.

А когда через пять минут мама все как следует обдумала, то сказала, что попросит тетю Софи, может быть, та согласится помогать по хозяйству Джимми, и еще помогать его новому учителю музыки...

Надо сказать, что недавно папа и мама решили обучать Джимми игре на фортепиано. И для этой цели был взят в дом учитель музыки – его звали дядя Карл.

Дядя Карл был в свое время неплохим музыкантом, но теперь играл в соседнем небольшом ресторанчике и давал уроки сразу нескольким ученикам. Как говорили пацаны во дворе «Зашибал деньгу».

Когда в доме появилось пианино, Джимми не придал этому особого значения. Однако сейчас предстояло осваивать этот инструмент, а Джимми не слишком нравилось общество дяди Карла.

– Ну что ж, – сказал папа, – пусть тетя Софи приезжает и скрашивает одиночество Джимми, дяди Карла... и мишек-гамми.

Ник улыбнулся:

– Вот подобралась компания!

– Ты забыл еще про африканских попугаев! – добавила Мэри.

Ник захохотал так, что едва не свалился со стула.

А Мэри обхватила Джимми обеими руками и с неподдельным изумлением поглядела ему в глаза, сказав насмешливо:

– Ведь бывают же на свете такие люди, как мой младший брат! – сказала она. – Он отказывается от замечательного путешествия с мамой и папой ради того, чтобы остаться дома в обществе тети Софи, учителя музыки и мишек-гамми.

– Если у тебя есть настоящие друзья, их нельзя бросать! – убежденно заявил Джимми.

Но Джимми, конечно же, понимал, как ему будет трудно! Немыслимо трудно будет с мишками-гамми, которые начнут скакать, летать вокруг дяди Карла и тети Софи... Нет, что и говорить, кто-то должен остаться дома и все распутывать.

– И этим «кто-то» буду я, потому что больше некому, понимаешь, Микли! И ты, Лили? – спрашивал Джимми у своих птиц.

Джимми протянул палец сквозь прутья клетки и погладил маленькую головку Лили. Правда, ей это не очень-то понравилось.

– А теперь нам лучше всего поспать, – сказал он. – Утро вечера мудренее.

И тут послышался знакомый шепот, буханье – и в комнате появились мишки-гамми.

– Вот так история с нами приключилась! – воскликнул Малыш. – Решительно все надо самому держать в голове, если что-то забудешь – конец, рассчитывать не на кого.

Джимми сел на кровати.

– А о чем ты забыл?

– Я забыл, что у меня день рождения! Весь длинный сегодняшний день у меня, оказывается, день рождения, а мы все об этом совершенно забыли... И даже никто не сказал: «Поздравляю тебя, Малыш!»

– Не понимаю, – удивился Джимми, – как у тебя может быть день рождения сегодня, десятого июня? Я же помню, что у тебя день рождения в апреле. Ты мне как-то сам говорил.

– Точно, был, – подтвердила Бабушка, – Был в апреле.

– А почему вы все думаете, что у меня должен быть день рождения всегда в один и тот же день, когда в любом году столько других прекрасных дней? – резонно перебил ее Малыш. – Десятое июня, например, по-настоящему прекрасный день. Почему же мне его не выбрать для своего дня рождения? Может, ты против, Джимми?

Джимми засмеялся:

– Нет, я не против.

– И мы тоже «за»! – закричали мишки-гамми.

– Пусть у тебя, Малыш, будет день рождения всегда, когда тебе хочется! – сказала Солнышко. Это была мудрая мысль.

– Тогда, – подхватил Малыш и хитро улыбнулся, – тогда я прошу дарить мне мои подарки.

Джимми вылез из постели в глубокой задумчивости. Не так-то легко столь быстро найти для Малыша подходящий подарок, но он решил все же попробовать.

– Сейчас пошарю у себя в ящиках, – сказал Джимми.

– Хорошо, – охотно согласился Малыш и приготовился терпеливо ждать. Но взгляд его упал на цветочный вазон, в котором он раньше посадил персиковую косточку. Недолго думая, Малыш кинулся к горшку и пальцем выковырял косточку из земли. – Нужно посмотреть, растет она или нет. Ой, гляди, по-моему, она стала намного больше! – с восторгом отметил он, и снова сунув косточку в землю, обтер грязные пальцы о пижаму Джимми. – Лет через двадцать все у тебя будет замечательно, Джимми, – с уверенностью заявил он.

– Почему? – удивился Джимми.

– Потому, что ты сможешь спать днем в тени персикового дерева! Здорово, правда? Да, кровать тебе, конечно, придется выбросить, мебель вообще абсолютно не подходит к персиковому дереву... Так, а где же мои подарки? Сколько можно ждать?

Джимми вытащил одну из своих маленьких игрушечных машинок, но Малыш сразу покачал головой. Тогда Джимми показал ему свой компьютер, потом – конструктор, потом – мешочек с разноцветными камушками, но Малыш всякий раз только молча качал головой. И тогда Джимми, наконец, догадался о том, что Малыш хочет получить в подарок пистолет! Тот давно уже лежал в верхнем ящике стола, в яркой коробке. Это был самый маленький пистолет в мире, и, конечно, самый прекрасный. Папа привез его из Мексики и сразу отдал Джимми. Ник и Райс ему очень завидовали, потому что они в жизни не видели таких маленьких пистолетов. Он выглядел точь-в-точь, как настоящий, и стрелял почти так же громко... Совершенно непонятно, говорил папа, как такая прелестная малютка может так громко стрелять.

– Будь осторожен и не стреляй на улице, чтобы людей вокруг не пугать, – сказал папа, когда положил эту крохотульку Джимми на ладонь.

По понятным причинам, Джимми решил никогда не показывать этот пистолет мишкам-гамми. Впрочем, Джимми понимал, что не очень-то красиво с его стороны таить от друзей замечательную и редкую игрушку. Да, к тому же, все оказалось бессмысленным, потому что Малыш как-то сам обнаружил этот пистолетик, когда привычно рылся в ящиках Джимми.

Малышу пистолет, конечно же, необычайно понравился. «Может, поэтому он и решил устроить себе сегодня день рождения», – подумал Джимми и, глубоко вздохнув, достал коробку из ящика.

– Поздравляю тебя, дорогой Малыш! – сказал он. – Желаю тебе...

Но «именинник» не дал ему договорить.

Малыш издал дикий вопль, подпрыгнул до потолка и расцеловал Джимми в обе щеки. Все мишки-гамми тоже запрыгали от радости.

– Ты – лучший в мире друг! – воскликнула Солнышко.

– Да! – подтвердил Малыш.

И Джимми вдруг почувствовал себя счастливым, таким счастливым, словно у него было еще сто таких пистолетиков.

– Понимаешь, – сказал Малыш, – он мне в самом деле очень нужен. Сегодня же вечером.

– Зачем? – с тревогой спросил Джимми.

– Чтобы, лежа в постели, считать звезды, – сразу объяснил Малыш.

Надо сказать, что Малыш не раз жаловался Джимми, что плохо спит.

– По ночам, правда, я сплю, как убитый, – говорил он. – И по утрам тоже. Да и до часу дня. Но вот после обеда я лежу, лежу и ворочаюсь, и не могу сомкнуть глаз. Просто кошмар!

Тогда-то Малыш и научил Джимми, как следует бороться с бессонницей. Если вам не удается сразу заснуть, то нужно притвориться спящим и представить себе, что видишь множество звезд, которые, срываясь, падают с темного неба. И все эти сверкающие звезды надо пересчитать одну за одной, как раз в тот момент, когда они срываются с неба... И тогда сон тебя обязательно одолеет.

– Понимаешь, я никак не мог уснуть сегодня вечером, – сказал Малыш. – Я все лежал и пересчитывал звезды. Но вот среди них нашлась одна такая звезда, которая дрожала и никак не хотела падать...

Джимми удивился.

– Почему?.. Чего же она хотела?

– Чтобы я разглядывал ее, – ответил Малыш.

– И что же? Ты разглядел ее?

– Да. Это была плохая, черная звезда, – ответил Малыш.

– И когда я это понял, то подумал: если бы у меня был пистолет, я бы заставил упасть эту злую звезду... И я вспомнил, Джимми, что в ящике у тебя лежит маленький пистолетик, и тогда решил, что сегодня у меня день рождения, – заключил Малыш и радостно подпрыгнул вместе с пистолетиком.

Конечно, Малыш тут же захотел испытать свой подарок.

– Проверка! – сказал он. – Сейчас как бабахну, как шандарахну, знаешь, как будет весело!

Но Джимми сказал очень твердо:

– Нет! Мы разбудим весь дом.

Малыш пожал плечами. Мишки-гамми переглянулись.

– Ну и что ж? – сказал Ворчун. – Снова заснут. Рано или поздно.

– А если они не знают, как надо быстро засыпать, я научу их считать звезды, – добавил Малыш.

Однако Джимми «уперся рогом» и ни за что не соглашался на испытание тут пистолета. Тогда мишки-гамми, посоветовавшись, придумали такой выход.

– Мы полетим к нам в замок, – заявил Малыш. – Все равно ведь нам придется праздновать мой день рождения... Не найдется ли у вас тортика? Захватили бы с собой...

Но торта на этот раз не было; не было и бисквита; а когда Ворчун стал бурчать и мишки-гамми что-то недовольно забормотали, Джимми сказал: мол, все это ерунда, не надо из-за таких мелочей так расстраиваться...

– Может, у вас есть хоть булочки или печенье? – поинтересовался Толстяк.

– Печенье есть, – ответил Джимми.

– Ну, тогда беги скорей и тащи сюда все, что найдешь, – обрадовался Толстяк.

Джимми пробрался на кухню, затем вернулся, нагруженный печеньем. Мама разрешила ему в случае необходимости давать мишкам-гамми печенье, конфеты и другие сладости. А сейчас необходимость в этом как раз была. Правда, мама не разрешала подниматься с мишками-гамми на воздушных шариках, не разрешала совершать путешествия в подземный замок, но об этом Джимми совсем забыл и потому искренне удивился бы, если б кто-нибудь ему об этом напомнил.

Мишки-гамми, подпрыгнув несколько раз, подхватили Джимми и плавно поднялись ввысь на воздушных шарах. Джимми уже не боялся высоты, внизу мелькали яркие огни большого города, вверху стремительно проносились таинственные звезды.

«Замок мишек-гамми не похож ни на один замок в мире», – с восторгом подумал Джимми, когда они, наконец, опустились вниз.

У Джимми от избытка впечатлений даже немного кружилась голова. Бабушка приготовила ему настоящий сок-гамми. И Джимми с удовольствием выпил его. Вдруг откуда-то раздались дикие вопли.

– Слышишь? – спросил Малыш. – Это наши гоблины.

– Кто? – переспросил Джимми.

– Да гоблины...

– Я думаю, – сказал Ворчун, – сейчас самое время их немного попугать.

И мишки-гамми вместе с Джимми двинулись по длинному коридору. Мишки-гамми ловко подпрыгивали на своих воздушных шариках и Джимми, выпив сок-гамми, теперь мог подпрыгивать точно так же, легко и свободно.

– Хулиганы-гоблины, отвратительные уроды, – ругался Малыш, перепрыгивая с выступа на выступ. – Дадим по мордам всем уродам... – смеялся он.

Затем все вместе так же легко взлетели. На мгновение Джимми показалось, что они коснулись далеких звезд.

– Куда мы летим? – спросил он.

– К гоблинам! – ответил Колдун.

Наконец, они приземлились возле одного из распахнутых окон многоэтажного дома. Из комнаты раздавались крики.

– Здесь гоблины? – уточнил Джимми.

– Да! Тише! – предупредил Толстяк.

– Давайте поглядим, из-за чего это они так развеселились? – предложил Ворчун.

Мишки-гамми заглянули в комнату. Джимми тоже осторожно заглянул вслед за ними.

И увидел двух гоблинов. Они расположились прямо на полу, а перед ними была разложена газета. Видимо, в такое неистовство их привело то, что они читали.

– Отхватить десять тысяч долларов просто так, за здорово живешь, представляешь! – кричал один из гоблинов.

– И, к тому же, мишки-гамми летают здесь, над Нью-Йорком! – отвечал другой.

Когда Джимми понял, о чем они говорят, то покраснел от досады и злости, но Толстяк лишь захихикал.

Малыш стремительно вытащил пистолетик. Никто и опомниться не успел, как выстрел прогремел прямо под окном.

– Откройте, полиция! – закричал Малыш строгим голосом.

Гоблины вскочили в испуге.

– Нас тут нет! – завопили они. И спрятались в шкафу...

Мишки-гамми и Джимми вскоре присели на дальнюю скамейку в одном из близлежащих скверов. Малыш уплетал печенье, мишки-гамми пили свой сок.

Джимми осторожно спросил:

– Мишки-гамми, вы можете отгадать, кто будет за мной присматривать, когда папа и мама отправятся в путешествие?

– Я думаю, что мы с тобой вполне справимся, – сказала Бабушка. – Ты ведь уже совсем взрослый.

– За мной будет присматривать тетя Софи. Так сказала моя мама. И еще мой новый учитель музыки дядя Карл.

Мишки-гамми, подпрыгнув, расхохотались. У Малыша глаза подозрительно заблестели.

– А кто такая эта тетя Софи? – спросил он.

– Тетя Софи – наша дальняя родственница, – охотно ответил Джимми. – Она приедет в Нью-Йорк лечиться...

Затем Джимми рассказал мишкам-гамми, какой нудный характер у тети Софи. Рассказал, что она проживет у них все время, пока папа и мама будут плавать на теплоходе, а Ник и Мэри разъедутся на каникулы кто куда.

– Уж не знаю, как все получится, – с тревогой сказал Джимми.

– Ха-ха! – засмеялись, подпрыгивая один выше другого, мишки-гамми.

– Твоя тетя Софи и дядя Карл проведут две незабываемые недели, поверь мне! – сказал Малыш.

Джимми еще больше встревожился, но Толстяк похлопал его по плечу, чтобы ободрить.

– Тише – сказал он. – Мы только поиграем с ними. Очень мило поиграем...

Малыш выстрелил над самым ухом Джимми, который от неожиданности даже подпрыгнул на месте.

– И бедной тете Софи не придется лечиться у доктора, – сказал Малыш. – Ее лечением займусь я. Я – самый лучший в мире доктор.

– Ты? – удивился Джимми. – Да разве ты знаешь, как лечить тетю Софи?

Мишки-гамми переглянулись и вновь захохотали, подпрыгивая.

– Мы не знаем? – смеялся Толстяк. – Обещаем тебе, что мы вылечим ее за два дня.

– Что именно у нее болит? – поинтересовалась Бабушка.

– Ноги, – ответил Джимми. – У нее часто немеют ноги.

– Обещаю тебе, – сказал Малыш, – что она запрыгает здесь как конь. Для этого существуют три процедуры.

– Какие процедуры? – недоверчиво спросил Джимми.

– Щекотание, разозление и дуракаваляние, – серьезно ответил Малыш.

– Никакого другого лечения не потребуется, я авторитетно подтверждаю, – заявил Колдун.

Джимми заметил, что Малыш вновь заряжает пистолетик.

– Не надо, Малыш, прошу! – взмолился Джимми. – Не стреляй больше.

– Тише, тише, – сказал Толстяк. – Стреляй, но только тише...

– Послушай, – произнес Малыш, помолчав, – я вот сижу тут и обдумываю одну вещь.

– Какую? – поинтересовался Джимми.

– А как, по-твоему, может ли твой новый учитель музыки, дядя Карл, тоже страдать онемением ног?

Но прежде чем Джимми успел ответить, Малыш, ликуя, поднял руку с пистолетом над головой и выстрелил. Резкий звук прокатился по скверу. Джимми разволновался, а мишки-гамми сидели с невозмутимым видом и жевали печенье.

– Ведь у меня сегодня день рождения, – сказал Малыш. – Мне все можно...

Он проглотил последний кусочек печенья и замурлыкал какую-то песенку на варварский мотив.