Мишки-гамми и Джимми

Глава пятая

– А теперь нам пора бы поразвлечься! – воскликнула Солнышко.

– Мы согласны! – запрыгали мишки-гамми на своих шариках.

– Давайте вернемся в город и посмотрим, что там интересного, – предложил Ворчун.

– В городе всегда начинается все самое интересное, как только наступает вечер, – сказала Солнышко.

Джимми с радостью согласился.

– Я еще когда-нибудь побываю у вас в подземном замке? – спросил он у мишек-гамми.

– Обязательно! – подтвердила Бабушка. – И ты отведаешь самого вкусного на свете сока-гамми...

– И взлечу?

– И взлетишь...

– К звездам?

– К звездам.

Джимми глубоко вздохнул. Это казалось сказкой.

Бабушка взяла его за руку и, высоко подпрыгивая, мишки-гамми вместе с Джимми один за другим поднялись над замком.

Через несколько минут они оказались уже над Нью-Йорком. Небо было синим, бархатным, таинственным. Внизу зеленел парк, в котором часто играл Джимми, а от каштанов, растущих внизу, во дворе, поднимался чудный аромат, смешанный с запахами города. Из открытых окон многоэтажных домов доносились разнообразные звуки.

Мишки-гамми облетели несколько кварталов и приземлились, все еще подпрыгивая, на одном из подоконников.

– Где мы? – спросил Джимми. Ему было немного страшно. Даже дух захватывало.

– Я думаю, нам надо немного поразвлечься, – сказала Солнышко и подмигнула Малышу.

– Я очень часто люблю шутить над разными людьми, – сказал Малыш.

– Как шутить? – поинтересовался Джимми.

– Ну... – Малыш неопределенно махнул лапой. – По-разному.

– Но, главное, мишки-гамми никогда не повторяют своих шуток, – добавил Колдун.

Вдруг из комнаты, на окне которой приземлились мишки-гамми вместе с Джимми, раздался громкий плач ребенка. Джимми еще раньше слышал, что кто-то плакал, но потом плач прекратился. Видимо, ребенок на время успокоился, а затем снова стал кричать. Кричал он очень жалобно.

– Бедняга! – сказала Солнышко. – Может быть, у ребеночка болит животик?

– Это мы сейчас выясним, – отозвался Малыш.

Они совершили несколько прыжков – и оказались в комнате.

– Заброшенный несчастный младенец, – сказал Малыш.

– Наверное, его родители куда-то отлучились, – предположила Солнышко.

Ребенок надрывался от плача.

– Тише! Тише! – прошептал Толстяк. Приподнявшись над подоконником, он громко произнес: – Успокойся, глупыш! Идут к тебе мишки-гамми...

Джимми тоже влез в окно за мишками-гамми. Джимми немного беспокоился о том, что же будет, если в комнате появятся родители малютки. Но мишек-гамми, по-видимому, это совершенно не волновало.

Малыш подошел к кроватке, в которой лежал ребенок. А Солнышко тотчас пощекотала его под подбородком.

– Тики-рики, – улыбнулась она. А затем шаловливо объяснила Джимми: – Так всегда говорят деткам, если они плачут.

Малыш, тоже наклонившись к кроватке, проговорил:

– Тики-рики – ники-кики. Хи-хи...

Младенец от изумления на мгновение затих, но тут же разревелся с новой силой.

– Тю-тю-тю! – засвистел Малыш.

– А еще, я знаю, с детьми вот так делают, – сказал Толстяк. Он быстро схватил ребенка на руки и несколько раз с силой его встряхнул. Вероятно, малютке это показалось забавным, потому что дитя слабо улыбнулось беззубой улыбкой. Толстяк был очень горд собой. – Я смог развеселить ребенка! – Но продолжить хвастовство не удалось. Ребенок опять заплакал.

– Тю-тю-тю! – опять просвистел Малыш.

Толстяк стал подпрыгивать на месте, держа на руках девочку.

– Эй, крошка, уймись! Слышишь?

Но та кричала изо всех сил.

И Джимми протянул к ней руки.

– Можно, я ее возьму? – спросил он.

Джимми очень любил маленьких детей и уже неоднократно просил маму и папу подарить ему маленькую сестренку, поскольку они наотрез отказывались разрешить ему завести в комнате зверинец.

Он бережно взял на руки кричащий сверток в пеленках и нежно прижал его к себе.

– Маленькая, не надо плакать! Не надо! – сказал Джимми. – Ты ведь умница, верно?

Девочка затихла, посмотрела на Джимми серьезными блестящими глазами, затем улыбнулась своей беззубой улыбкой и что-то тихонько залепетала.

– Все-таки, это я ее успокоил, – сказал Малыш. – Я умею успокаивать младенцев... – И он, взяв со стола, вложил малютке в руку большой кусок копченой колбасы. Дитя крепко сжало этот кусок в своей маленькой ручонке.

Как раз в этот момент Джимми услышал, что кто-то поднимается по лестнице, и шепнул на ухо Малышу:

– Идут...

Малыш подпрыгнул от испуга.

– Тише! Тише! – успокаивал всех Толстяк.

Мишки-гамми один за другим прыгнули на подоконник.

В замочную скважину уже вставляли ключ.

– Все пропало! – прошептал Джимми.

Но, к счастью, все «гости» успели спрятаться за оконной рамой. Сквозь занавеску Джимми не мог рассмотреть людей, которые вошли в комнату, но он услыхал их голоса.

– А наша маленькая Лаура все еще спит, – сказала женщина.

– Да, спит, – отозвался мужчина.

Но вдруг раздался дикий крик. Должно быть, папа и мама Лауры заметили, что девочка крепко сжимает в руке кусок колбасы!

Джимми не стал ждать, что скажут родители Лауры о проказах мишек-гамми, которые, едва заслышав голоса, быстро спрятались под подоконником.

– Хочешь увидеть гоблинов? – вдруг шепнул на ухо Джимми Малыш,

– Гоблинов? – удивился Джимми.

– Ну да...

– Самых настоящих?

– Конечно, каких же еще? Я давно уже заметил их... Они часто стали появляться здесь... Но я делаю вид, что ничего не знаю...

– Я согласен, – прошептал Джимми.

Мишки-гамми переглянулись и быстро, один за другим, подпрыгивая на воздушных шариках, перенесли Джимми на другую сторону улицы.

У одного из распахнутых окон они остановились.

– Тихо! – скомандовал Толстяк.

Из окна доносился громкий говор, смех, крики.

– Они здесь! – удовлетворенно заметил Малыш.

– Да, похоже у них весело! – добавила Солнышко. – Пойдемте, посмотрим, чем они занимаются.

Мишки-гамми подползли к подоконнику. Малыш поднял голову и посмотрел в окно.

– У гоблинов гость, – прошептал Малыш.

Джимми тоже заглянул в окно. В комнате сидели двое гоблинов, двое самых настоящих гоблинов, таких, как он видел только в мультфильмах.

– Вот это да! – прошептал восхищенный Джимми.

– Знаешь, что я думаю? – тихо сказал Малыш. – Я думаю, что гоблины опять затеяли что-то очень нехорошее.

– Но мы им помешаем, – сказал Ворчун.

Солнышко тоже заглянула в окно.

– Готова поспорить, что гоблины хотят обокрасть этого беднягу в полосатом галстуке.

Гоблины и парень в галстуке сидели за небольшим столиком у самого окна. Они ели и пили.

Время от времени гоблины дружески похлопывали своего гостя по плечу, приговаривая:

– Как хорошо, что мы тебя встретили, дорогой Роберт!

– Я тоже очень рад знакомству с вами, – отвечал Роберт, – Когда впервые приезжаешь в Нью-Йорк, хочется найти кого-нибудь кто бы тебя понял...

Гоблины одобрительно поддакивали.

– Мы подружимся, Роберт... Тебе просто повезло, что ты нас встретил. Мы станем тебе надежными друзьями. Само собой, не встреть ты нас, тебе бы худо пришлось... Нью-Йорк – такой город... понимаешь? А теперь ешь да пей в свое удовольствие, – сказал один из гоблинов и вновь хлопнул Роберта по плечу.

Но затем он сделал нечто такое, что совершенно изумило Джимми. Он как бы случайно сунул свою руку в задний карман брюк Роберта, вытащил оттуда бумажник и осторожно засунул его в задний карман собственных брюк. Роберт ничего не заметил, потому что второй из гоблинов в этот момент стиснул его в своих объятиях. Когда же он разнял объятия, у него в руке остались позолоченные часы Роберта. Он быстро спрятал их к себе за пазуху. И опять Роберт ничего не заметил.

Но вдруг Малыш осторожно просунул свою лапу под занавеску и вытащил из кармана одного из гоблинов бумажник Роберта. И гоблины тоже ничего не заметили.

Затем Малыш снова просунул свою маленькую лапу в комнату и стащил украденные часы Роберта.

Несколько минут спустя, когда гоблины и Роберт еще выпили и закусили, один из гоблинов сунул руку в свой карман и обнаружил, что бумажник исчез. Он злобно взглянул на своего приятеля.

– Пойдем-ка в прихожую! – сказал он. – Надо поговорить.

Второй из гоблинов в тот же миг обнаружил, что исчезли украденные часы. Он проскрипел зубами:

– У меня тоже есть к тебе разговор. Пошли.

Гоблины вышли в прихожую, а бедняга Роберт остался совсем один. Ему, должно быть, стало скучно одному, и он тоже вышел в прихожую, чтобы посмотреть, что там делают его новые друзья.

Тогда мишки-гамми быстро перепрыгнули через подоконник, и Малыш положил бумажник в тарелку, на которой только что лежал мясной рулет. Что же касается часов, Толстяк их прицепил к лампе, высоко подпрыгнув. Они висели на самом виду, слегка раскачиваясь, и гоблины увидели их, как только вернулись в комнату. Но мишек-гамми они не заметили, потому что те залезли под стол, покрытый скатертью. Под столом спрятался и Джимми, который, несмотря на свой страх, ни за что не хотел оставить мишек-гамми в таком опасном положении.

– Посмотри-ка, на лампе болтаются мои часы! – удивленно воскликнул Роберт. – Как они там оказались?

Он подошел к лампе, снял часы и положил их в карман своей куртки.

– А здесь лежит мой бумажник, честное слово! – еще больше изумился Роберт, увидев бумажник на тарелке, где только что был мясной рулет. – Как странно!

Гоблины уставились на Роберта.

– А у вас на ферме, видно, парни тоже не промах! – воскликнули они разом.

Затем гоблины и Роберт опять сели за стол.

– Дорогой Роберт, – сказал один из гоблинов, – ешь и пей досыта!

И они снова стали есть и пить, и похлопывать друг друга по плечам.

Через некоторое время один из гоблинов, приподняв скатерть, бросил бумажник Роберта под стол. Видно, он решил, что на полу бумажник будет в большей сохранности, чем в его кармане. Но вышло иначе. Малыш, который сидел под столом, поднял бумажник и сунул его в руку второго из гоблинов. Тот сказал своему приятелю:

– Как я был несправедлив к тебе! Ты такой благородный.

Через некоторое время второй из гоблинов просунул руку под скатерть и положил часы на пол.

Толстяк поднял часы и, толкнув первого из гоблинов лапой, положил часы ему в руку. Тогда первый из гоблинов сказал:

– Нет друга надежней тебя!

Но тут Роберт завопил:

– Где мой бумажник? Где мои часы?

В тот же миг бумажник и часы оказались на полу под столом, потому что ни один из гоблинов не хотел быть пойманным с поличным.

А Роберт начал уже выходить из себя, громко требуя, чтобы ему вернули его вещи.

Тогда гоблины закричали:

– Я не знаю, куда ты дел свой паршивый бумажник!

– А я не видел твоих дрянных часов! Ты сам должен следить за своими вещами!

Тут Толстяк поднял с пола бумажник, а потом часы и сунул их прямо в руки Роберту.

Роберт схватил свои вещи и воскликнул:

– Спасибо! Но в другой раз не надо со мной так шутить!

Тут Малыш изо всех сил стукнул одного из гоблинов по ноге.

– Ты у меня за это поплатишься! – завопил гоблин, обращаясь к своему приятелю.

А Толстяк тем временем ударил второго из гоблинов по ноге так, что тот взвыл от боли.

– Ты что, рехнулся? Чего дерешься?

Гоблины выскочили из-за стола и принялись трясти друг друга так энергично, что вся посуда попадала на пол и разбилась вдребезги.

Роберт, до смерти перепугавшись, сунул в карман бумажник и часы и убрался восвояси.

Больше он сюда не возвращался.

Джимми тоже очень испугался, но он не мог убежать и поэтому, притаившись, сидел под столом.

Первый гоблин вытолкнул своего приятеля в прихожую, чтобы там окончательно с ним расправиться.

Тогда мишки-гамми и Джимми вылезли из-под стола. Малыш, увидев осколки тарелок, разбросанные по полу, сказал:

– Все тарелки разбиты, кроме той, на которой лежал мясной рулет. Как, должно быть, одиноко ей!

И он изо всех сил бросил тарелку об пол. При этом друзья весело рассмеялись.

Потом мишки-гамми, подпрыгивая, бросились к окну и спрятались за подоконником.

Джимми услышал, как гоблины вернулись в комнату и как один из них спросил:

– А чего ради ты, болван, ни с того, ни с сего отдал ему бумажник и часы?

– Ты что, спятил? – ответил другой. – Ведь это ты сделал!

Услышав их ругань, Малыш расхохотался, и все мишки-гамми тоже запрыгали и затряслись от хохота.

– Тише! – прошептал Толстяк.

– Ну, на сегодня хватит развлечений! – сказал Малыш.

– Да, пожалуй, – согласилась Солнышко.

Джимми тоже был сыт по горло сегодняшними проделками.

Уже совсем стемнело, когда мишки-гамми, подпрыгивая на воздушных шарах, перенесли Джимми к его дому. Когда они уже оказались у распахнутого окна в комнату Джимми, то вдруг услышали, как сигналя сиреной, по улице мчится пожарная машина.

– Наверное, где-то пожар, – сказал Джимми. – Слышите, мишки-гамми?

– Может, даже в твоем доме, – проговорила Солнышко.

Вспрыгнув на подоконник, они увидели, как пожарная машина остановилась прямо напротив них, внизу. Вокруг собралась толпа, но огня нигде не было заметно. И вот от машины до самой крыши быстро выдвинулась длинная лестница...

– А может, это они за мной приехали? – с тревогой спросил Джимми, вдруг вспомнив о записке, которую он оставил у себя в комнате, ведь сейчас было уже так поздно...

– Непонятно, с чего они так разволновались? – сказал Малыш. – Неужели кому-то могло не понравиться, что ты гуляешь с нами?

– Они увидели меня, наверное, у одного из окон, – заключил Джимми.

– Но почему они разволновались? – покачала головой Бабушка. – Ты ведь уже совсем взрослый!

– Да, – проговорил Джимми, – но моя мама. У нее нервы...

Когда Джимми подумал об этом, то пожалел маму и ему захотелось поскорее обнять ее.

– А неплохо было бы развлечься с пожарными, – заметил Малыш.

Но Джимми не хотел больше развлекаться. Он тихо стоял и ждал, когда, наконец, до подоконника, на котором стоял он с мишками-гамми, доберется пожарный, который уже лез по лестнице.

– Что ж, – сказал Малыш, – мы тоже отправимся спать.

– Мы вели себя очень хорошо, – добавила Солнышко. – Тихо и примерно.

– Но не забывай, что у меня сегодня утром был. сильный жар, не меньше тридцати-сорока градусов, – заключил Малыш.

И мишки-гамми, весело подпрыгивая на воздушных шарах, взвились в воздух.

– До свидания, Джимми! – крикнула весело Солнышко.

– Приходите еще! – ответил Джимми, – Буду ждать вас!

– Стой на подоконнике и не двигайся! – услышал Джимми рядом с собой голос пожарника, поднимающегося по лестнице. – Слышишь, не двигайся с места! Сейчас я сниму тебя.

– Я и сам могу, – ответил Джимми. Он сделал несколько шагов по подоконнику и перелез на балкон.

– Тебя моя мама прислала? – спросил Джимми пожарного, когда тот, взяв его на руки, стал спускаться по лестнице.

– Конечно, твоя мама, – ответил пожарный. – Но мне показалось, что рядом с тобой на подоконнике и на перилах балкона прыгали еще какие-то дети...

Джимми улыбнулся.

– Нет, здесь больше никого не было, – тихо ответил он.

У подъезда стояли папа, мама, Ник и Мэри. Джимми бросился к маме. Она обняла его, плача и суетясь. Потом папа взял Джимми на руки и понес к лифту, не говоря ни слова.

– Как ты напугал нас всех! – сказал Ник.

Мэри даже заплакала и проговорила сквозь слезы:

– Ты не должен больше так поступать, Джимми! Никогда!

Джимми тут же уложили в постель, и вся семья собралась вокруг него, словно сегодня был день его рождения. Но затем папа серьезно сказал:

– Джимми, неужели ты не понимал, что мы будем волноваться? Неужели ты не знал, что мама будет вне себя от тревоги, будет плакать?

Джимми поежился.

– Зачем вы так беспокоились? – пробормотал он.

Мама крепко обняла его.

– Боже мой! – сказала она. – Ни за какие сокровища в мире мы не согласились бы расстаться с тобой. Ты сам это знаешь.

– Да?! – изумился Джимми. – Даже за сто тысяч долларов?

– Даже за сто тысяч долларов!

– Неужели я так дорого стою? – удивился Джимми.

– Конечно, – сказала мама и обняла его еще раз.

Джимми стал размышлять: сто тысяч долларов – какая огромная сумма денег. Неужели он может стоить так дорого? Ведь на эти деньги, наверное, можно купить настоящий зоопарк!

– Послушай, папа, – сказал вдруг Джимми, – если я действительно стою сто тысяч долларов, то не могу ли я получить сейчас наличными... хотя бы сто долларов, чтобы купить себе небольшой домашний зверинец?