Можжевеловый Холм

23. МЕМФИС

Канун Рождества. Это было первое Рождество Дрейка, и в доме не было ни капли праздничного настроения. События двухдневной давности были еще слишком свежими. Вместо того чтобы наряжать ёлку или упаковывать подарки, я проводила часы бодрствования, ожидая ответов и находясь рядом с сыном.

Дрейк ворковал на кровати, перебирая ногами и руками, а я складывала последнюю партию белья.

Мы с Ноксом оба взяли отгул в отеле. Когда его сотрудники узнали, что случилось с Дрейком, они все настояли на том, чтобы он держался поближе к дому. Они справились со свадьбой и готовились к праздникам в «Наклз» в канун Рождества и на само Рождество.

Матео и Энн вызвались подменить меня, убирая номера и суетясь в отеле, пока я не буду готова вернуться.

Я бы не стала задерживаться надолго. Я не хотела взваливать на них это бремя. Но в данный момент мне было не по себе находиться вдали от своего сына. И Нокс, похоже, чувствовал то же самое. Пока я занимала свои мысли уборкой дома и стиркой, он работал на кухне, готовясь к рождественскому ужину, который будет завтра на ранчо.

Может быть, у меня не было рождественского настроения, но не было такого места, где бы я предпочла провести свой праздник, чем в доме с его семьёй.

Я потеряла всякую веру в свою собственную.

Моя мать пыталась позвонить один раз. Я отклонила, предпочтя отправить смс, чтобы сообщить ей, что Дрейк в порядке и дома. С тех пор она звонила четыре раза. Если звонки продолжатся, может быть, на следующей неделе я отвечу. А может, и нет.

Это было странное чувство — потерять свою семью. Это было бы душераздирающе, если бы семья Нокса уже не считала меня своей.

С пятницы Энн приходила три раза, Харрисон и Гриффин — дважды. Элоиза пришла в пятницу вечером, после того как мы вернулись из мотеля. Талия была сразу за ней, настаивая на быстром осмотре, чтобы убедиться, что Дрейк в порядке. А потом пришли Лайла и Матео с ужином.

Единственным членом семьи, которого мы не видели, была Уинн.

И именно её мы так хотели увидеть.

— Мемфис, — позвал Нокс из гостиной. — Уинн здесь.

— Наконец-то, — вздохнула я. Футболка, которую я складывала, упала в корзину. Я подхватила Дрейка на руки и понесла его по коридору.

Нокс открыл дверь для Уинн и поцеловал ее в щеку, когда она вошла внутрь.

— Привет.

— Привет, — она улыбнулась нам обоим. — Извините, что делаю это сегодня. Но я подумала, что вам, ребята, не терпится узнать, что происходит, и лучше сейчас, чем завтра, когда все рядом.

— Пожалуйста, — моё сердце было в горле.

Было ещё рано, всего десять утра. Только вчера Уинн сказала нам, что они всё ещё допрашивают Эвери и Джилл. Но время тянулось медленно, и каждый час ожидания казался неделей.

— Мы можем тебе что-нибудь предложить? — спросил Нокс, проводя ее в гостиную. — Воды?

— Нет, я в порядке, — она прижала руку к животу, который только-только начал округляться, затем села в кресло, чтобы мы с Ноксом могли расположиться бок о бок на диване.

Он забрал Дрейка с моих рук и положил его на игровой коврик рядом с нашими ногами. Затем он наклонился вперёд, уперся локтями в колени и кивком головы попросил Уинн начинать.

— Эвери и Джилл обе попросили адвокатов, что замедляет процесс. Но Джилл наконец-то начала сотрудничать. И у нас есть некоторые доказательства, которые помогут заполнить пробелы в версии Эвери.

— Была ли Эвери агентом ФБР?

Уинн покачала головой.

— Нет.

— Но она показала мне значок, — он был в чёрном бумажнике, который она открыла, когда я увидела ее возле моего дома.

— Мы нашли у неё значок. Это была подделка. Хорошая подделка. Ты бы ни за что не узнала.

— Значит, она обманула меня, — моё сердце упало. — Она просто пыталась получить информацию об Оливере. Зачем?

— Судя по тому, что мы смогли найти в её телефоне, у неё много видеозаписей с Оливером. Когда я говорю «много», это то, что я ожидаю увидеть у преследователя.

— Когда я разговаривала с Оливером, он говорил так, будто уже разошелся с ней, — сказала я. — Если бы его преследовали, разве он не знал бы об этом?

— Не обязательно. У неё также были видеозаписи с твоим отцом. Я сомневаюсь, что он знал, что она следила за ним.

— Зачем? — я покачала головой. — Я не понимаю, зачем она делала все это.

— Ты и твоя семья были мишенью, — Уинн грустно улыбнулась мне. — Я предполагаю, что Оливер предложил Эвери деньги, чтобы она молчала об их отношениях.

Я надулась.

— Он, наверное, заплатил ей те пятьдесят штук, которые я не взяла.

— После этого она, должно быть, узнала о тебе и твоей семье. Подумала, что если Оливер заплатит ей, то и вы заплатите. Это был бы легкий способ заработать деньги.

— Ты думаешь, она знала, сколько могли дать за Мемфис? — спросил Нокс.

Уинн кивнула.

— Да.

— За меня ничего не дадут, — сказала я. — Уже нет.

Нокс положил руку на моё колено.

— Я сомневаюсь, что она рассматривала эту ситуацию под таким углом.

— Она могла пойти к его жене, — сказала я.

— Нет, — Нокс вздохнул. — Слишком опасно.

Я была лёгким путём к миллионам. Вот только у меня не было миллионов. Больше нет.

— Зачем ей Дрейк?

— Здесь в игру вступает Джилл, — сказала Уинн. — Опять же, без признания я не могу быть уверена, но подозреваю, что после того, как твой отец отказал ей в деньгах, она решила, что ей нужен козырь. Точнее, тест на отцовство. Что-то, с помощью чего можно было бы надавить на него, а может быть, и на Оливера.

— Ход Джилл, — пробормотал Нокс.

— Она та ещё штучка, — Уинн закатила глаза. — Она не думает, что сделала что-то плохое. Эвери связалась с ней несколько недель назад. Наладила какие-то отношения. Рассказала ей, что она тетя Дрейка. Что её брат был его отцом. Эвери рассказала, что ты отказалась признать, что Дрейк — сын ее брата. И прежде, чем они смогли получить ответы, ты сбежала из Нью-Йорка.

У меня отвисла челюсть.

— Что? И Джилл ей поверила?

— Очевидно. Они стали друзьями. Джилл думала, что она помогает Дрейку воссоединиться с семьей.

— О, я ненавижу её, — мои зубы сжались.

Нокс кипел рядом со мной.

— Эта чёртова сука.

— Эвери убедила Джилл, что ей нужна её помощь, но они не могут встретиться в Куинси. Что ты можешь узнать её. Слишком велик был риск, что ты заберешь Дрейка и исчезнешь, как в Нью-Йорке. Поэтому Джилл согласилась взять Дрейка и встретиться с ней в том мотеле. Оказалось, что мы не так уж сильно от неё отстали. Минут на тридцать, наверное. Она думала, что вернется в город к пяти, и вы ничего не узнаете. Вот только в мотеле это заняло больше времени, потому что денег, которые Эвери обещала Джилл, там не было.

— Подожди, — Нокс поднял палец. — Деньги?

— Сто тысяч долларов. Эвери сказала, что это вознаграждение, которое её «брат» выплатит тому, кто поможет ему воссоединиться с сыном.

— Но у Эвери не было денег, — сказала я.

Уинн покачала головой.

— Нет, и Джилл отказалась уехать без них.

— И Джилл поверила во всё это? — спросила я.

— Я не знаю, — Уинн пожала плечами. — Это то, что она утверждает.

— Ты думаешь, это правда? — спросил Нокс.

— К сожалению, да. Джилл в панике. Я не думаю, что у неё хватит духу лгать, когда ей грозит обвинение в похищении.

— Конечно, это правда. Она думает, что я ужасная мать, — сказала я. — Возможно, она была очарована Эвери и думала, что Дрейку будет лучше без меня.

Нокс обнял меня за плечи.

— Ты не ужасная мать. Она чертовски сумасшедшая, дорогая.

— Тогда кто я такая, раз оставила Дрейка с ней?

Его глаза смягчились.

— Я тоже оставлял его там. Как и другие родители. Не перекладывай это на свои плечи. Это ее вина. Только ее.

— Я должна была доверять своим инстинктам, — чувство вины за их игнорирование будет мучить меня долгие годы.

— Нокс прав, Мемфис, — сказала Уинн. — Это не твоя вина.

— Как ты думаешь, Эвери действительно нужна была его ДНК? Или она собиралась забрать Дрейка?

— Моя догадка — ДНК, — сказала Уинн. — Я спросила Джилл, не кажется ли ей, что Эвери хотела забрать Дрейка. Она сказала, что ей нужна только его слюна и образец волос. Она едва удостоила его взглядом.

— Потому что он не был конечной целью, — Нокс надулся. — Ей нужны были деньги.

Уинн кивнула.

— На данный момент это всего лишь предположения, но чаще всего наши предположения оказываются близки к истине.

Мои мысли начали метаться снова. Хотя это не прекращалось с пятницы.

— Что дальше? — спросил Нокс.

— Поскольку речь идёт о похищении ребёнка, я обратилась в ФБР. У них есть ресурсы, которых нет у нас, чтобы изучить жизнь Эвери в Нью-Йорке. Я хочу, чтобы расследование было как можно более тщательным в надежде, что она надолго отправится в тюрьму.

— Хорошо, — воздух вырвался из моих легких. — А что насчёт Оливера? Будут ли они с ним говорить?

— Я ожидаю, что да. И, полагаю, после всего, что ты мне рассказала, он будет отрицать, что знаком с тобой.

— Я не против.

Я не собиралась больше упоминать его имя, даже если ФБР постучит в мою дверь. Если жена Оливера узнает, что он неверный ублюдок, это будет его проблемой. Не я сказала об этом.

— Они займутся этим делом и привлекут федеральных прокуроров, — сказала Уинн. — Я буду поддерживать связь с ведущим агентом по этому делу. Надеюсь, они будут держать нас в курсе того, что происходит. Но в основном мы ждём. А вы делаете всё возможное, чтобы жить дальше.

Этого было недостаточно. Не хватало завершения.

Но я подозревала, что это будет единственным завершением, которое мы получим.

— Спасибо, что пришла сегодня, — сказала я Уинн.

— Мне жаль, что у меня нет для вас большего, — она встала, и мы последовали за ней, проводив ее до двери. — Увидимся завтра?

— Да, — Нокс кивнул. — Счастливого сочельника.

— Счастливого сочельника, — она обняла меня. — Ты хорошая мать, Мемфис. Никогда не сомневайся в этом.

— Спасибо, — я обняла её крепче, надеясь, что однажды я поверю в эти слова. Может быть, со временем, когда Джилл и Эвери Фланнаган будут лишь кошмаром из прошлого.

Уинн помахала рукой и выскользнула на улицу. Снег шёл весь день пушистыми белыми хлопьями, которые припорошили её тёмные волосы. Когда задние фары скрылись за поворотом, Нокс закрыл дверь.

— Это кажется…

— Незаконченным, — он обхватил меня руками. — Я сомневаюсь, что она признается, расскажет нам всё, но, чёрт возьми, мне нужны ответы.

Это было именно то, что ощущала и я.

— Как нам пройти через это? Как нам пережить худшие дни?

— Создавая больше лучших, — он поцеловал меня в макушку и отпустил меня, переместившись, чтобы достать что-то из кармана. — Я собирался подождать до завтра. Отдать его тебе, когда мы будем открывать подарки. Но после всего, что произошло, ожидание кажется пустой тратой времени.

Я сдвинулась, пытаясь разглядеть, что он держит в кулаке. Но он сжал его в своей ладони.

Только после того, как он опустился на колено, он разжал руку, обнажив идеальное кольцо с бриллиантом.

— Выходи за…

— Да, — я упала на колени, не дав ему закончить, и прильнула губами к его губам.

Он подхватил меня, не упуская ни единого мгновения, когда его язык коснулся моего, и отнес меня на диван, прижав своим широким телом. Затем он поцеловал меня так, как мне было нужно. Как будто не было вопросов без ответов. Как будто в этом мире не было зла. Как будто всё, что нам нужно, было здесь, в этом доме и в этом городе.

Нокс поцеловал меня и сделал сегодняшний день моим четвертым лучшим днём.

Дрейк пискнул в тот момент, когда рука Нокса скользнула под подол моей рубашки.

Он оторвал свой рот и бросил хмурый взгляд в сторону игрового коврика.

— Сынок, мы поработаем над твоим временем.

Сынок.

— Он твой, знаешь? Твой сын.

— Я знаю. Мы поженимся, а потом сделаем его официально моим. Чего бы это ни стоило.

— Хорошо, — было странно улыбаться после всего, что произошло. Но я всё равно это сделала. Я улыбнулась так широко, что защемило щеки. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — он снова поцеловал меня. — До конца моих дней, Мемфис. Ты, я, Дрейк. У нас всё хорошо, милая. Мы чертовски хороши. И мы добавим кучу детишек, чтобы было интереснее.

Я засмеялась.

— О, правда?

— Я хочу большую, громкую семью, которая заполнит этот дом. Я хочу наступать на игрушки посреди ночи. Я хочу разнимать драки и перевязывать ободранные коленки. Я хочу беспорядка. Я хочу страсти. Я хочу смотреть, как ты растишь наших детей.

В его пронзительных голубых глазах я видела это будущее. Оно было полно лучших дней. Оно было полно любви к человеку, который украл мое сердце.

— Обещаешь?

Нокс улыбнулся.

— Клянусь.