Мои турецкие ночи

Глава двадцать вторая

Сначала в дверь входит Али в низко надвинутой на глаза кепке. Следом идёт ещё один парень. Я мгновенно узнаю его — это он был вместе с Малахитовыми глазами в ресторане Нусрета в тот вечер, когда я дебютировала в кино.

Несмотря на хмурые лица, они оба по турецкой традиции разулись перед входом в квартиру. От этого почему-то тепло в груди.

— Снега-ханым, Асия-ханым, — здоровается с нами Али. — Ханым-эфенди, — кивком головы приветствует пока незнакомых ему Карину и Веронику. — Это мой младший брат, Давут.

Тот тоже здоровается, называя по именам. Парень выше Али на полголовы, шире в плечах и глаза у него карие. Но я вижу сходство в том, как братья склоняют головы, внимательно слушают и цепкими взглядами осматривают окружающую обстановку.

— Я узнал о том, что произошло со Снега-ханым, — говорит Алихан. — Мы с братом приехали за ней. Я забираю свою девушку и буду сам обеспечивать её безопасность.

Все замирают и только настороженно смотрят друг на друга, будто ковбои, ожидающие, кто первым выхватит револьвер.

— Алихан-бей, — наконец, подаёт голос Асия. — Я собиралась забрать подругу к себе. У меня квартира в Кадыкёе и я…

— При всём уважении, — прерывает её Алихан, — ваше жильё в самом проходном месте района и к тому же, на следующей неделе к вам приезжает ваша мать с сёстрами, готовиться к свадьбе. Примите мои поздравления с помолвкой.

Асия сейчас само олицетворение выражения «выпасть в осадок».

— Но как, но откуда… — Пытается сформулировать обычно бойкая подруга.

— Охрану апартаментов в моём кондоминиуме обеспечивает компания, принадлежащая нашей семье, — продолжает Алихан. — Я уверен в них, как в себе. Они обеспечат госпоже личную охрану тоже. Мой брат уже начал разыскивать нападавшую через свои каналы. Мы найдём её в ближайшее время и дадим знать остальным, что нам это не понравилось.

— Джаным, душа моя, попроси своих подруг помочь тебе собрать вещи. Находясь здесь, ты подвергаешь опасности и их.

Последний аргумент срабатывает, и мы с девочками плетёмся ко мне в комнату.

Давут подхватывает мой чемодан и быстро спускается. Я выхожу из квартиры вслед за Алиханом и хочу наклониться, чтобы надеть свои кеды, но тело сковывает приступ боли. Я хватаюсь за проём двери. Надо было сразу же выпить ибуфен. Я чувствую пульсирование не только в рёбрах и плече, но и в бедре, на которое приземлилась, когда упала. Уверена, что завтра вся левая часть тела будет синего цвета.

Увидев мои страдания, Алихан присаживается на колено и помогает надеть обувь. Потом просит немного потерпеть, подхватывает на руки, — отчего тело снова простреливает болью, — и быстро спускается по лестнице с нашего третьего этажа.

На улице у открытой задней двери огромного чёрного джипа с тонированными стёклами нас поджидает Давут. Едва мы садимся, машина трогается с места.

— Снег, мы сейчас заедем в больницу. Удостоверимся, что не сломаны рёбра и нет внутренних кровотечений. Нас уже ждут.

На мои слабые возражения Али пристально смотрит мне в глаза и качает головой.

Домой к Алихану мы в итоге приезжаем часа через два. Я практически в бреду. В больнице боль стала ещё сильнее и мне приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать. Рентген и повторный осмотр врача показали, что у меня действительно нет переломов. Чтобы снять нагрузку с плеча, на левую руку надели фиксирующую шину. Ещё вкололи обезболивающее и дали рецепт для аптеки.

Алихан снова несёт меня из машины. Я мельком замечаю, как мы входим в просторный холл, слышу громкое мяукание, потом оказываюсь в мягкой постели. Кто-то снимает с меня обувь и накрывает невесомым одеялом.

Просыпаюсь от того, что снова накатывает постреливающая боль. Особенно меня беспокоит плечо. Я пытаюсь поменять позицию, хоть как-то облегчить агонию, но при любом движении становится только хуже. От бессилия подкатывают слёзы. Кое-как я вытягиваю правую руку, вцепляюсь в край кровати и начинаю подтягивать своё тело туда. Мне нужно в туалет и мне нужны таблетки.

Вдруг загорается неяркий свет. Я поворачиваю голову и вижу позади себя на кровати часто моргающего спросонок Али.

— В туалет?

На мой смущённый кивок он поднимается, помогает мне встать и ведёт к санузлу. Подведя к унитазу, оставляет меня с требованием немедленно позвать, когда я сделаю свои дела.

Привалившись здоровым боком к раковине, я мою правую руку. Услышав шум воды, Алихан входит и помогает добраться до кровати.

— Таблетки из аптеки? — Спрашиваю я, усевшись на край. Мужчина достаёт со своей тумбочки блистер и воду. Выдавив одну таблетку, он протягивает её мне и откупоривает бутылку.

— Почему я в твоей кровати? — Малахитовые глаза аккуратно помогает мне улечься на подушку. Он пожимает плечами.

— Беспокоился, что не услышу тебя, если понадоблюсь.

— Спасибо.

— Не могу принимать твою благодарность. Это из-за меня на тебя напали. Зря разрешил тебя втянуть.

— Мне самой хотелось, Али. Такое приключение бывает раз в жизни. Ты не виноват, что у тебя есть сумасшедшие фанатки!

— Снег, Снег, а если бы это была не краска, а кислота? Или уксус? — Али прижимается лбом к моему затылку. — Это моя вина. Прости, прости меня!

Боль почти полностью отпускает, и я проваливаюсь в сон.

В нём я снова мою руку, опёршись о раковину, а когда поднимаю взгляд к зеркалу, то вижу, что моё лицо плавится, как воск над огнём и стекает вниз, оставляя оскаленный череп. Я пытаюсь заорать, но ни губ, ни щёк уже нет, и из горла вырывается жуткое сипение.