Молодой Ленинград ’77

Воркута. Воркующее слово.

Вот куда спустились с поднебесья.

Обогрелись, выспались, и снова

вертолет заводит свою песню.

К Северу летим, навстречу осени,

но уйдут из памяти едва ли

пара лебедей на тихом озере,

пара чумов на крутом увале.

Припаду к округлому окошку,

чтобы и отсюда разглядеть,

как бредет за спелою морошкой

одинокий, сумрачный медведь.

Экипаж — старательная троица,

в недоступных слуховых шеломах, —

грозового облака сторонится,

над горой проходит эшелоном.

Горы подползают к волнам шалым,

в море окунаясь с головой,

чтоб далёко за Югорским Шаром

объявиться Новою Землей.

Займища, рощи, урочища,

вас не спалила война.

Вслушаться, вдуматься хочется

в звучные имена.

Где-то у старой колодины

Рось начинает разбег.

Древние тайны Родины

дремлют в названиях рек.

Новые дали осваивая,

из неприметных пока

жизнь отбирает названия,

чтоб сохранить на века.