Монгольские сказки

ДОГАДЛИВЫЙ УРОДЕЦ

давние времена монгольский народ стонал под игом жестокого маньчжурского хана. Тяжело приходилось людям из-за непосильных налогов. В те годы жил в Монголии маленький человечек — уродец с узким, длинным лицом и короткими ногами. Под стать самому хозяину был и его конь, низкорослый и неуклюжий. Однажды ехал уродец верхом на своем коньке. Вдруг конь споткнулся о норку суслика. Уродец спешился и стал выкуривать зверька из норы. За этим занятием и застали его пастухи хана.

— Что ты здесь делаешь? — полюбопытствовали они.

— Хочу суслика выкурить, — ответил уродец.

— А мы и не догадались!

— Где уж вам. Сразу видно, ума у вас столько, сколько травы на голой скале.

Рассердились пастухи на дерзкие слова, связали уродца веревкой для стреноживания коней и бросили одного в степи. Верный конек перегрыз веревку, но хозяин его так устал, что решил немного полежать, прежде чем продолжать путь. Тут на уродца и наткнулись ханские жены — они со своей свитой выехали на прогулку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила младшая ханша.

— Какое тебе дело?

Ханша отошла.

— Что ты здесь делаешь? — спросила уродца старшая жена хана.

— Какое тебе дело?

— А где твоя семья? — не унималась женщина.

— У северного моря.

— А что такое море? Похоже на лужу?

— Похоже, да только ее не перепрыгнуть.

— А жаворонок перелетит?

— Может быть. Да только это должен быть такой жаворонок, перьями которого можно крышу дома покрыть.

— Но этот дом, конечно, не больше гнездышка?

— Может быть. Только, если в таком доме собака залает в одном углу, в другом — не услышишь.

— Но эта собака — щенок?

— Может быть. Только такой щенок, что и зайца перегонит.

— Но этот заяц, конечно, еще зайчонок?

— Может быть. Только такой зайчонок одним махом перепрыгнет через десяток навьюченных верблюдов.

— Но эти верблюды, конечно, еще верблюжата?

— Может быть. Только каждый из них с десятью огромными тюками одолеет горный перевал.

— Но этот перевал, конечно, не больше холмика?

— На этот раз ты, ханша, угадала. Это не перевал, а холмик величиной с детскую тюбетейку.

— Так уж и с тюбетейку. Таких холмов не бывает. Вероятно, тот перевал высотой с шапку.

— Может быть. Только эта шапка такая же плоская и плохая, как у маньчжурского хана.

— Как ты смеешь так говорить о великом хане? — закричала ханша, и по ее приказу уродца бросили в темницу.

Сел уродец у запертых дверей и стал смотреть на белый свет в узенькую щелку. Проходил мимо великий хан, остановился у дверей темницы и говорит:

— Послушай, уродец! Говорят, ты чересчур остер на язык. Может быть, это и поможет тебе получить свободу. Ответь мне, что мешает тебе покинуть темницу?

— Мешает мне дерево, что росло в лесу, — ответил уродец. — Срубили его — стало бревно, распилили — стали доски, сколотили — стал трон для маньчжурского хана.

Подивился хан мудрости уродца и велел отпустить его. С тех пор маньчжурский хан стал бояться простых людей.