Монгольские сказки

НАГРАДА ЗА ДОБРОТУ

ного лет назад жила на свете старушка. Всю жизнь она работала на богатых. Но вот наступила бескормица, скот отощал, и араты[42] решили перекочевать на новые пастбища. Больной, одинокой женщине не под силу было ехать далеко, и она осталась на прежнем месте, без продовольствия и без топлива.

А тут еще стряслась новая беда: у старушки отнялись ноги. Скоро в мешочке для продуктов у нее лежала лишь горсть крупы, а возле очага — маленькая кучка аргала. Старушка совсем ослабла и не могла даже выползти из дому.

Однажды к ней в юрту пришла девочка.

— Бабушка, согрейте меня, — попросила она.

— Да я сама замерзаю. Видишь, отнялись ноги, и я не могу собирать аргал. Ну, да ладно. На одну растопку хватит. Сейчас разведу огонь, и ты отогреешься.

Скоро и очаге запылал огонь.

— Ты откуда идешь и где твои родители? — спросила старушка.

— Я круглая сирота. Пурга застала меня в степи. Я бежала, бежала и чуть не умерла от холода. Если бы не набрела на вашу юрту, совсем бы окоченела. Спасибо, что отогрели меня. А теперь, бабушка, найдется ли у вас что-нибудь поесть, а то я очень проголодалась.

— Видишь, девочка, старый сундук? Открой его и достань мешочек для продуктов. Там осталось немного крупы.

Девочка достала мешочек, высыпала оттуда крупу и бросила мешочек обратно в сундук.

— Мне он еще пригодится, — сказала старушка. — Я его сварю в следующий раз.

Сирота приготовила кашу и съела ее.

Потом она вышла на улицу, принесла полный подол камней и рассыпала их около очага.

— До весны, бабушка, до первых караванов, у вас не переведется огонь, — сказала девочка и исчезла.

Вскоре от камней загорелся огонь, и в юрте стало совсем тепло. Старушка проголодалась и подумала:

— Раз нет крупы, сварю-ка я мешочек, в котором она лежала.

Старушка принесла с улицы снегу и засыпала в чашу, что стояла на огне.

Потом открыла сундук и видит: лежит в мешочке столько крупы, сколько взяла на кашу сиротка. Обрадовалась старушка, высыпала крупу в чашу с водой и снова положила мешочек в сундук.

Утром открывает сундук — а мешочек опять полон.

С тех пор зажила старушка без забот и тревог: в очаге у нее пылал неугасимый огонь, а в мешочке не переводилась крупа.