Монтесума

ПЕСКИ КЕЦАЛЬТЕПЕКА

На следующий год была предпринята новая кампания it против Оахаки. Первая была проведена как ответ на мятеж. В этот раз, как мог бы думать Моптесума, речь должна была идти о более решительных действиях, направленных на приобретение контроля над важной дорогой, ведущей к перешейку Теуантепек и к землям майя. Оставалось лишь найти повод.

Гранильщики Мехико, Тлателолько и других городов узнали, что в области Тотонтенек и Кецальтенек, на северо- восток от восточной Оахаки, имелись залежи песка, очень подходящего для шлифовки, и наждака — для полировки камней. К их глубокому сожалению, однако, эти два города почти ие предлагали эти природные богатства па обмен, а если они и делали это, то назначали очень высокую цену. Получив надлежащую информацию па этот счет, Монтесума сразу стал горячим поборником свободного обмена и послал в указанные два города гонцов со своим требованием об обязательном вовлечении песка и наждака в торговый обмен. Посольство насчитывало сотню чиновников, уполномоченных предлагать товары: украшения, драгоценные перья, а вместе с ними и вечную дружбу Мехико. По другой версии, Монтесума проявил меньше такта. Он спешно отправил в Тотонтенек и Кецальтенек купцов, чтобы потребовать у этих городов продать ему несколько изумрудов и опалов. Другими словами — заплатить дань или, по крайней мере, признать свой вассалитет но отношению к Мехико.

Король Тотоптенека хорошо примял купцов с их подарками. Однако он должен был посоветоваться с Кецальтепе- ком, куда он и послал своих гонцов. Ответ был довольно груб: «Что означает это посольство? Что говорит мой родственник и друг? Что мы должны быть данниками Мопте- сумы? Об этом не может быть и речи. Скажите ему, что я ничего не уступлю! Но пусть он сделает одну вещь. Пусть он пришлет мне половину этого мешиканского посольства, и я их здесь всех перебью. Ни один из них ие должен вернуться, так как это злые люди, задиристые и с плохими намерениями. Я их здесь поубиваю, а трупы брошу в Рио. Пусть он так же поступит с теми, которые останутся у пего».

Король Тотонтепека последовал совету. Пятьдесят мешиков отправились в Кецальтенек и сообщили королю о требовании императора. Король возмутился: «О чем вы толкуете? Я что — вассал Монтесумы? Может, он купил меня или победил в честном бою? Или, может быть, он пьян?» Затем, повернувшись к своим людям, он спросил: «Кецальтенеки, что за люди?» Вопрос подействовал как призыв к действию. Вооруженная палицами толпа вошла в зал и быстро покончила с послами. Их тела были сброшены в реку. В Тотон- тенеке события развивались примерно но тому же сценарию.

Затем города стали готовиться к обороне.

Через некоторое время проходившим мимо городов купцам было отказано в гостеприимстве. После того как купцы

не смогли проникнуть в город, они спустились к реке напиться и обнаружили там трупы послов. Купцы взяли истлевшие и изорванные одежды покойников с целью показать их императору. Когда купцы рассказали Монтесуме обо всем виденном, тот созвал начальников кварталов и вдов убитых послов для опознания вещей. Затем он приказал всем хранить в тайне все дело и послал опытных в шпионаже купцов проверить все обстоятельства события на месте, а также узнать об оборонительных мерах, предпринятых обоими городами.

Шпионы вернулись живыми и невредимыми и доложили ситуацию. Преступления Тотонтепека и Кецальтепека были полностью доказаны. К отказу от свободного обмена добавлялись неуважение к международному праву и терроризм. Короли-союзники объявили о мобилизации в трех столицах. Есть свидетельства, кажущиеся маловероятными, что все мужчины должны были взяться за оружие; исключение составили юноши до восемнадцати (возможно, пятнадцати) лет и старики. Дюран говорит о 400000 человек в трех союзных армиях. Цифра представляется чрезмерной, особенно если подумать, во-первых, об огромной обслуге, которая должна была сопровождать такое количество солдат, и, во-вторых, о слишком малом численном составе противника. Одной десятой названной цифры было бы вполне достаточно для покорения двух совсем небольших государств. Возможно, однако, что император послал несколько армий, с широким разбросом во времени, чтобы в то же самое время разобраться и с другими мелкими государствами. Такой демарш мог бы создать для Монтесумы дополнительное преимущество в том, что помощь дружественных Тотонтенеку и Кецальтенеку городов-государств стала бы весьма проблематичной.

Три армии Тройственного Союза — или, во всяком случае, большая их часть, если другие колонны двигались к иным местам назначения, — соединились у Ксальтианквис- ко, несколько севернее Тотонтепека. Там было решено, что Монтесума пойдет прямо, Незауалышлли — с правого фланга, а Тетленанкветца из Тлакопана — с левого, и таким образом Тотонтенек окажется в осаде.

«Поскольку я мешик, — говорит император, — то я должен идти прямо — чтобы видеть оружие, которым потрясает противник, чтобы видеть: не рубит ли его меч лучше, чем мой, чтобы видеть: не одерживает ли старик верх над молодым или мы равны». Разведчики отыскали старую заброшенную дорогу, по которой армия продолжила свой путь. За час до рассвета, после ночного перехода, армия подошла к полноводной реке. Находившиеся на другом берегу неприятельские воины кричали и жестами старались выразить свое презрение к подошедшим союзным войскам. Монтесума спешно организовал постройку тростниковых плотов и даже нескольких висячих мостов. Следующей ночью, когда противник удалился в город, река была преодолена. Оборонительные валы были взяты за четверть часа. Гарнизон, который ожидал удара совсем в другом месте, был взят врасплох. Монтесума пробился к храму и поджег его. К утру все воины противника были взяты в и леи или убиты. Тотонтенек был населен теперь только женщинами и детьми младше восьми лет. Мешики взяли в плен 600 неприятельских солдат, тескоки — 400, таиаиеки — 350. Чтобы пленные не могли убежать, им спутывали руки и ноги или привязывали руки к большой палке, которую несчастный пес на своих плечах.

Пока союзные войска отдыхали, дюжина бывалых солдат отправилась на разведку в Кецальтенек. Они не смогли найти входа в город, но тщательно осмотрели все шесть валов и сделали оценку численного состава противника и, вернувшись в свой лагерь, доложили о виденном. Для преодоления оборонительных сооружений Монтесума велел приготовить двести приставных лестниц и палки для пробивания брешей. Со своей стороны, жители Кецальтенека втащили наверх большое количество камней, бревен и дротиков. Воины бодрствовали всю ночь, возбуждая себя криками и громким пением. На рассвете они вышли в боевом порядке. Монтесума отправил в наступление только мешиков, чальков и тлалуиков. Битва была жестокой и много было убитых с той и с другой стороны; большое число мешиков и их союзников пало под градом камней и бревен, летевших на них с оборонительных валов. В конце дня пришлось отступить. На следующий день воины Кецальтенека предприняли новую вылазку; акольхуас должны были их перехватить, по не смогли дойти до стен. На третий день тенапеки атаковали слабеющего противника, который не имел возможности перестраивать свои ряды. Противник отступил. Тогда Монтесума ввел в дело другие армии, которые дошли до стен. Были использованы лестницы, и когда на них взобрались лучники, метатели дротиков и пращники, первый оборонительный вал был взят.

Второй держался три дня. Делегация кецальтепеков пришла договариваться о мире, заявляя, однако, что защитники города скорее умрут, нежели сдадутся. Монтесума ответил парламентерам, что отправляясь в эту экспедицию он был совершенно уверен в своем успехе, иначе бы он остался дома. Вскоре был взят и второй вал. В последующие дни дело пошло быстрее. Под последнее укрепление в нескольких местах были подведены подкопы. Ночью нападающие устремились в проделанные бреши и через короткое время были в городе. Вскоре главный храм города пылал ярким пламенем.

Часть городского населения бежала в горы. Воины Кецальтепека уже хотели сложить оружие, но союзники отказались прекратить сражение. Они хотели отомстить за гибель своих сограждан — послов. Старейшины и дворяне Кецальтепека пришли тогда с мольбой о пощаде. Они принесли с собой много всяких дорогих вещей, которые они предложили победителям в качестве дани: какао, бумагу, плащи, перья, драгоценные камни. Монтесума принял капитуляцию. Избиение прекратилось. Население стало возвращаться в город.

Союзные войска возвращались через Исукар и Чалько. Повсюду короли Союза были встречены с великими почестями. В самом Мехико прием был грандиозным. Дорога, но которой победоносная армия вступала в город, дворцы и храмы были украшены цветами. Перед тем как совершить торжественное вступление в город, где его ожидали выстроившиеся шпалерами жрецы и воины-ветераны, Монтесума дал выкрасить себя в желтый цвет победы, надел дорогие украшения и символ своей власти — калебасу с табаком. Затем раздался гул сигнальных раковин, и люди стали приветствовать Монтесуму и сопровождавших его грандов. На главной площади chihuacoatl, одетый подобно представляемой им богине, ожидал Монтесуму, чтобы проводить его па вершину главной пирамиды. Там, преклонив колено перед Уицилоночтли, король выразил благодарность своему богу, выпуская с помощью заточенной кости ягуара кровь из своих ушей, икр и бедер. Затем, рядом с государями Тескоко и Тлакоиаиа, он последовал за чихуакоатлем к своему дворцу, чтобы выслушать там от ветеранов традиционные выражения похвалы и признательности.