Монтесума

СОПЕРНИЧЕСТВО ТЕСКОКО

QII ем временем появились зловещие знаки и чудеса, /11 предсказанные Незауалышлли. Государь Тескоко вроде бы приказал своим войскам больше не принимать участия в непрерывных войнах против Пуэбла и в общем ограничиваться лишь оборонительными действиями. Такая пассивность явилась якобы причиной возникновения многочисленных мятежей. У Монтесумы она должна была вызвать негодование и вместе с тем тайное злорадство при виде столь явного ослабления старого противника. Что касается Незауалышлли, то хотя он и обращался к Монтесуме как «к своему сыну», он конечно испытывал наслаждение, объявляя ему о грядущем конце империи, в которой, что ни говори, влияние Тескоко ослабевало с каждым годом. Прекрасное время объединения городов против Аскапоцалько и создания Тройственного Союза давно прошло.

Нужно сказать, однако, что напряжение между двумя городами существовало всегда. Источники значительно расходятся по поводу пропорциональности участия союзников в дележе трофеев, размеров их королевств и их ранга в империи. Есть сведения о том, что во время общих кампаний Мехико и Тескоко получали по две пятых военной добычи, а Тлакопан — одну пятую; согласно другим сведениям, Мехико получал восемь пятнадцатых всей добычи, Тескоко четыре, а Тлакопан три. Разумеется, у Тлакопана на этот счет иное мнение: согласно его версии, город получал третью часть добычи, подобно остальным членам Союза. Теоретически каждый город сохранял свои владения и придерживался определенной ему общим решением зоны его интересов. Такая зона для Тескоко соответствовала квадранту между севером и востоком, то есть побережью Мексиканского залива. В действительности многие города уастеских и тотонакских земель, расположенные па побережье залива, считали себя данниками Мехико.

Можно быть уверенным, что соперничество между отдельными членами Союза должно было сдерживаться достаточно сложной ситуацией Союза в целом. И все же, могло

ли это соперничество привести к серьезному конфликту между двумя главными актерами — Мехико и Тескоко? По этому поводу можно высказать сомнение, несмотря на решительные утверждения заинтересованных сторон. Историк Тескоко Иштлильхочитль заявляет, что великий Незауаль- койотль захватил Мехико в тридцатых годах XV века с целью проучить Ицкоатля, который не хотел признавать его в качестве верховного государя империи и чичимеков (chichimecatecuhtli). Испугавшись, Ицкоатль принес свои извинения и для придания им большего веса добавил к ним два десятка очаровательных молодых принцесс. Несмотря на это Незауалькойотль в течение семи дней пытался проникнуть на остров Мехико-Теночтитлан. Наконец это ему удалось, город был взят, главные храмы преданы огню, а дворцы разграблены. Ицкоатль запросил мира, и с тех пор Мехико, Тлакопан и подвластные им города должны были платить дань Тескоко.

Совершенно иными оказываются отношения между Тескоко и Мехико в изложении Chronique X (с позиций Мехико), где Незауалькойотль выглядит далеко не так уверенно. События происходят после смерти Ицкоатля, во время выборов Монтесумы I Илуикамины. Перед тем как отправиться в Мехико, Незауалькойотль настоятельно советует грандам своего королевства всегда стремиться к поддержанию дружественных отношений с большим городом, расположенным в лагуне, то есть с Мехико. «Если вы встретите их но дороге и они будут просить что-нибудь из того, что вы песете с собой, поделитесь с ними. Угождайте им, при этом вы ничего не потеряете; в ином случае вы не получите ничего, кроме войн и беспорядков, смерти наших людей, грабежей, пролитой крови и разграбления нашей провинции».

Прибыв в Мехико, он добивается частной аудиенции у нового короля, чтобы заявить о покорности Тескоко. «Знай, государь, что все твои вассалы — как гранды, так и простолюдины — отдыхают в твоей тени, поскольку ты для них — дерево, которое дает тень, можжевельник, иод которым приятно прилечь и наслаждаться свежим дуновением твоей дружбы и любви, которые распространяются на всех: на стариков и старух, сирот и вдов, бедных и нищих. Они — перья в твоих крыльях и плюмаж на твоей голове. Мы пришли умолять тебя о величайшей милости — взять нас под свою опеку. И чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах ты не позволил бы Мехико воевать против нас. Ведь ярость мешиков безмерна и безгранична, она где угодно настигает людей, она мстительна, она ранит и губит и никогда не может насытиться. Поэтому я прошу тебя принять моих людей как своих детей и своих слуг, без войны и борьбы; оци хотят, чтобы ты был им вместо матери и отца, чтобы ты был их утешением, и они хотят быть в дружбе со всем мексиканским народом».

Монтесума благосклонно принимает просьбу, но все же хочет знать по этому поводу мнение своего совета. Советники, конечно, согласны, но при условии, что мужественный и решительный облик города Мехико при этом никак не пострадает. Таким образом, было решено инсценировать сражение с последующим занятием города Тескоко. Начинается «цветочное» сражение, тескоканцы бегут, а Незау- алькойотль укрывается в одном из храмов. Затем он просит мира, покоряется, принимает обычные в таких случаях условия и предлагает свои земли. Обошлось без убийств и грабежа. Воины мешикас возвращаются домой, не испытав никакого удовольствия от битвы...

Версии Тескоко и Мехико, будучи в принципе непримиримыми, в то же время дополняют друг друга. Каждый из городов считает, что он вышел из боя победителем. Для того чтобы прийти к справедливому решению, необходимо настоящее сражение. В мешикской версии именно Незауалькой- отль заявляет о своем признании превосходства Мехико. Поэтому Монтесума I удовлетворяется фиктивной войной. Если Тескоко и идет дальше в своем представлении событий, это, очевидно, оттого, что его версия нуждается в большей аргументации. В первой половине XV века значение этих двух городов, возможно, было одинаковым, хотя можно в этом и сомневаться. Во всяком случае, брачные связи между ними показывают со всей очевидностью, что Мехико довольно рано приобрел более высокий статус. В XVI веке

Мехико, с населением в пять раз более многочисленным, чем население Тескоко, представляется гораздо более могущественным. Отсюда все преувеличения Иштлильхочитля.

Эти преувеличения отталкиваются, возможно, от одного реального факта. Не исключено, что первоначальный альянс между двумя городами был подкреплен притворными, ритуальными войнами, в которых каждый город подчинял другой.

Что бы там ни было, но Тескоко постепенно терял свой вес, а неприязнь к более удачливому сопернику продолжала накапливаться. Акольхуаканский город все больше страдал от своей, как ему казалось, унизительной ситуации, а Мехико считал чрезмерными претензии, которые продолжали оставаться у Тескоко и уже не соответствовали его фактической роли. К этому в XVI веке добавились семейные споры между Незауалышлли и Монтесумой II.

Находящаяся в нашем распоряжении информация на эту тему восходит к Иштлильхочитлю и представляется, по крайней мере на первый взгляд, чрезмерно романтизированной. Одна из сестер императора, дочь Ахаякатля, была послана вместе с другими принцессами к Незауальпилли — чтобы последний выбрал для себя среди них одну законную супругу и наложниц. Барышню звали нежным именем Чаль- чунеиецин, Нефритовая Кукла. Поскольку она была еще в детском возрасте, Незауалышлли поселил ее в своем дворце и определил к ней наставниц. У него был выбор, поскольку Чальчуненецин прибыла в сопровождении более чем двух тысяч слуг.

Серьезная и умная с виду девочка, принцесса из Мехико, оказалась в действительности своего рода Мессалиной. Как только Чальчуненецин стала супругой короля, она тут же проявила свою истинную натуру. Любой приглянувшийся ей молодой человек должен был явиться к ней для удовлетворения ее сладострастия, после чего его убивали. Чтобы сохранить приятные воспоминания, королева заказывала в каждом таком случае статую, которая убиралась драгоценностями. Вскоре один из залов дворца был таким образом превращен в галерею скульптурных портретов.

Когда король заинтересовался галереей, Чальчуненецип объяснила, что эго ее боги. Она совершила, однако, оплошность, оставив в живых трех своих любовников, одарив их, к тому же, драгоценностями. Однажды король узнал на одном из этих придворных одну драгоценную вещицу, которую он подарил как-то своей жене. Для очистки совести он без предупреждения отправился к ней ночью с визитом. Напрасно компаньонки уверяли его, что королева спит. Вопреки своему обыкновению, он настоял и вошел в комнату. Он обнаружил там лишь куклу, которая всем своим внешним видом походила на Чальчуненецип. Вне себя от негодования, король приказал разыскать ее и арестовать весь персонал дворца. Ее нашли веселящейся в обществе любовников.

Король поручил дело правосудию. Обвинялись все сообщники — начиная с фрейлин и кончая палачами и скульпторами. Когда дело было закончено, король проинформировал своих коллег из Мехико и Тлакопана о дне казни и пригласил отовсюду дворян с их женами и дочерьми. Так сказать, с воспитательными целями. Чальчуненецип была удавлена прямо на глазах у публики — вместе с любовниками и двумя тысячами сообщников. Все хвалили короля за такой строгий, но поучительный урок, и все же, заключает Иштлильхочитль, мешикские родственники принцессы, которые предпочли не высказываться но поводу данного события, затаили в себе злобу и желание отомстить. Среди этих родственников был и Моптесума — в ту пору еще совсем мальчик.

Супружеские неудачи Незауальпилли на этом не кончаются. Его любимицу звали госпожой из Тулы. Эта купеческая дочь была, само собой разумеется, красива; но кроме того, она была образованна, умна и разбиралась в поэзии. Итак, за ней ухаживал некий храбрец Хуэксоциикацин, названный так за свои подвиги в сражениях против Хуэксоцинко. Он был не только любимым сыном короля и наследником его трона, но и племянником Монтесумы. Неизвестно, был ли он в интимных отношениях с королевой, по однажды его оговорили в том смысле, что он якобы обращался к королеве с какими-то неприличными намеками. По

мнению Иштлильхочитля, все ограничивалось лишь общим интересом молодого человека и королевы к поэзии. Однако гот и другая были приговорены к смерти и казнены.

Нельзя сказать, чтобы строгость, которую Незауальнил- ли проявлял в отношении своих, как-то уравновешивалась снисходительностью к чужим. В 1509 году Тезозомок из Аскаиоцалько, тесть Монтесумы, совершил прелюбодеяние. Суды каждого из трех союзных городов разбирали его дело. Чтобы угодить Моптесуме, судьи мешиков приговорили провинившегося лишь к ссылке и к разрушению его дворцов. Тепанеки предложили еще дополнительное, дотоле не известное, наказание, состоявшее в отрезании кончика носа. А вот непреклонные судьи из Тескоко потребовали полного соблюдения обычного права, в результате чего, к большому неудовольствию императора, Тезозомок был удавлен, а его тело сожжено.

Опять же в области семейных отношений Незауалышл- ли гоже было в чем упрекнуть Монтесу му. Разве в 1509 году он не сговорился, как думают тескоканцы, с атлисками — подстроить убийство 5-й Травы на иоле сражения? А ведь во время выборов Незауалышлли голосовал за Монтесу му, а не за 5-ю Траву — мужа его старшей дочери. Очевидно, впоследствии он часто сожалел о своем неудачном выборе.

Таким образом, ни у того, ни у другого не было особых причин для большой любви друг к другу. Монтесума делал неоднократные попытки навредить Незауалышлли, для чего он обращался к своим магам и колдунам, но эта категория специалистов из Тескоко успешно отстаивала своего короля. В 1502 году Монтесума обвинил Незауалышлли в бездействии его войск, которые, как помнит читатель, после небесных знамений 1510 года воевали без прежнего энтузиазма. Как бы желая поправить дело и умилостивить богов, Моп- тесума предложил Незауалышлли совместное нападение на Тласкалу иод общим командованием Монтесумы, что должно было, но его мнению, практически вынудить Незауалышлли к активным военным действиям. По мнению же тескок- цев, он в действительности просто хотел отделаться от своего старого коллеги и от своих лучших войск — с тем, чтобы раз и навсегда закрепить полное превосходство Мехико.

С этой целью император тайно связался с тласкальте- ками и выдал им план нападения, уточнив при этом, что Незауалышлли направляется к Тласкале ие для того, чтобы дать своим войскам возможность потренироваться и взять пленных, но чтобы захватить и разрушить всю их страну. Цинично утверждая, что он не может участвовать в таком вероломстве, Монтесума обещал Тласкале оказать в случае необходимости свою помощь и напасть па войска Тескоко с тыла. В ответ разгневанные тласкальтеки решили устроить засаду.

Тескоко выслал против Тласкалы цвет своей армии. Однако Незауалышлли, которому было уже за пятьдесят и который хотел избежать каких бы то пи было столкновений с Монтесу мой, остался в Тескоко. Для руководства войском он послал вместо себя двух своих сыновей — Акатлемакок- цина и Текванеуацина. По пути к Тласкале тескокцы разбили лагерь в ущельях Тлальтенексик, в десятке километров к северу от города. Ни о чем ие подозревая, они были вскоре полностью окружены. Ночь накануне сражения была полна дурных предзнаменований. Тучи стервятников летали все время над головами тескокских воинов. Некоторым из самых отважных снилось, что они снова стали маленькими детьми, что они в слезах ищут защиты у своих матерей. На рассвете, когда тескокцы попытались выйти из ущелья, они были атакованы со всех сторон и безжалостно истреблены. Монтесума со своими войсками безучастно наблюдал сцену со склонов Хакайольтенетля. По возвращении в Мехико он запретил городам chinampas, плавучих садов на южных озерах, выплачивать дань Тескоко и вообще признавать каким бы то ни было образом его власть над собой. Незауалышлли стал протестовать, но Монтесума объяснил ему, что времена изменились, что отныне вместо трех голов будет одна и что тот, кто осмелится лезть ие в свое дело, будет сурово наказан. Сознавая свою беспомощность, Незауалышлли принял сказанное к сведению и больше не выходил из своего дворца.