Мой слуга Тень (СИ)

Глава 27. Занавес поднимается

…Ирис крепко ухватилась за край шторы и сильно дернула. Один за другим щелкнули зажимы, штора бесшумно осела на пол, в окна гостиной хлынуло солнце.

Ирис придвинула стремянку, покачала ее, проверив на устойчивость. Схватила в охапку сверток новых портьер и полезла наверх.

Длинная труба плотной ткани весила, наверное, тонну, и извивалась как живая, пока Ирис осторожно переставляла ноги со ступеньки на ступеньку. Подъем под потолок, к карнизу, дался ей тяжело. Но настоящая работа началась, когда Ирис взялась цеплять портьеру к тугим держателям, похожим на зубастые пасти. Они с трудом поддавались, разжимать их приходилось одной рукой, потому что второй она удерживала тяжелое полотно.

Ирис зацепила лишь четыре «челюсти» из дюжины, а уже вся взмокла и ужасно разозлилась.

Потянула ткань к пятому зажиму, но штора намоталась на ножку стремянки и не поддавалась. Ирис в очередной раз убедилась, что домашние вещи обладают своим характером – порой весьма пакостным. Нет им большей радости, чем досадить хозяевам, когда те торопятся и изнывают от нетерпения.

Сердясь, Ирис дернула ткань сильнее. Стремянка качнулась, грозя опрокинуться. От неожиданности Ирис схватилась рукой за карниз.

Раздался треск, тяжелая деревянная палка сорвалась с креплений и обрушилась на пол, едва не утянув за собой девушку. Ирис с трудом сумела сохранить равновесие и не грохнуться на пол с десятифутовой высоты.

– Дьявол меня побери! – выругалась Ирис с перепугу.

– Тебе помочь? – в дверях материализовался дворецкий. Окинул разгром ошарашенным взглядом и спросил после паузы: – Что ты затеяла?

Как это типично для Рекстона – сначала предложить помощь, и лишь потом поинтересоваться, что происходит!

– Готовлю гостиную к завтрашнему представлению, – объяснила Ирис, любуясь дворецким сверху. – Нужно заменить шторы на более плотные, не пропускающие свет. Я нашла эти портьеры в кладовой. Ты не против, что я их взяла?

– Разумеется, нет, – откликнулся Арман озадаченно. – Напомню, что это твой дом и твои шторы, и ты вправе делать любые перестановки. Но я категорически возражаю против подобных опасных трюков. Ты могла сломать себе шею. Развешивание штор – непростое дело и требует сноровки и силы.

– Мне не хотелось тебя отвлекать… Я привыкла сама устанавливать реквизит для спектаклей.

Арман вздохнул, подал ей руку, помог спуститься. Когда Ирис ставила ногу на пол, он немного придержал ее за талию, словно не желая отпускать.

– Вижу, ты успела неплохо поработать, – молвил он, окидывая гостиную мрачным взором.

Ирис испугалась очередного вежливого выговора – ведь она вмешалась в его вотчину, сама занялась перестановками и наведением порядка, а дворецкий не любил, когда хозяева выполняют его работу. Потому что они чаще все портили своими изнеженными руками, чем помогали.

Но в этот раз Арман не высказал порицания. Лишь вздохнул, одобрительно кивнул.

Ирис и правда многое сделала с утра. Передвинула мебель, чтобы освободить часть комнаты, устроив сцену. Притащила лучшие стулья и расставила. Водрузила ширму – больше для антуража, потому что для нового спектакля она не требовалась. Убрала со стены посмертный портрет барона и припрятала его в удобное место до поры до времени.

Ну, еще сломала карниз, но это уже мелочи.

– Так я могу чем-то помочь? – терпеливо переспросил дворецкий.

– Да, пожалуй, можешь. Нужно перенести сюда из мастерской барона фантаскоп и дым-машину. Они тяжелые, Даниэль куда-то запропастился, а постояльцев просить неловко. А ты вон какой сильный… – Ирис не удержалась и пощупала его бицепс. Мускулы под плотной тканью пиджака казались каменными, а ведь Арман стоял расслабленно, опустив руки.

– Дым-машина? Зачем тебе дым-машина? Чувствую, что у тебя некие… особые планы на это представление.

Он смотрел на нее пристально, слегка нахмурившись. Но, кажется, не ждал, что она ответит. Ведь раньше Ирис не очень-то стремилась посвящать его в свои затеи.

– Да, ты прав. Это будет особый спектакль. На самом деле, не совсем спектакль. Я собираюсь провести… спиритический сеанс. Но по сценарию, который написал Финеас, – выпалила Ирис на одном дыхании. – Мне нужна твоя поддержка, Арман.

Он дернул бровью, ожидая продолжения.

– Хочу создать обстоятельства, которые заставят одного из зрителей выдать себя. Я уверена: среди гостей будет тот, кто убил барона. Кто похитил пресс-папье из его кабинета. Кто закопал орудие убийства в лесу. Кто напал на меня у оврага. Кто разрыл клумбы в саду. Кто хочет получить нечто важное и не перед чем не остановится.

– Ты подозреваешь кого-то конкретного?

– Доказательств у меня нет, – уклонилась Ирис. – Точно лишь знаю, что это не чужак, а человек, близко знавший барона и вхожий его дом. Это понятно из всех его действий. Если все получится, преступник сам признается или как-то иначе выдаст себя.

Ирис упрямо выпятила челюсть, готовясь к спору. Точно знала, что на предложение превратить приличный прием в ловушку для убийцы дворецкий не ответит радостным возгласом и аплодисментами.

Она почти угадала.

– Ты понимаешь, что эта затея может быть опасной, Ирис? Нужно учесть все, чтобы избежать непредвиденного исхода.

– А вот это будет твоей задачей! – жизнерадостно воскликнула Ирис. – Ты знаешь, как все предусмотреть и заставить вечеринку пройти как по маслу.

– Я польщен твоим доверием. Постараюсь тебя не подвести.

Ирис так обрадовалась его словам, что шутливо ткнула кулаком в его грудь.

– Думала, ты будешь меня отговаривать.

– Нет, Ирис, не буду. Не скажу, что верю в успех этой затеи, но главное – что в него веришь ты. Фантазия у тебя развита лучше, чем у меня, ты умеешь находить необычные решения. Поэтому… – он улыбнулся, – Я тебя поддержу во всем. Делай, что считаешь нужным. А я буду тебя защищать и оберегать. Ну, еще подавать гостям закуски и принимать их пальто в гардеробной.

У Ирис даже дыхание перехватило от восторга. Она и не думала, что на свете водятся такие мужчины – настоящие до мозга костей.

– Итак, что от меня требуется прямо сейчас? Повесить штору, притащить реквизит?

– Mеню составить, отдать распоряжения повару… Но я и сама могу, – спохватилась Ирис.

– Все уже сделано. Со шторами и прочим покончу быстро. На остаток дня я бы хотел отлучиться. Мне опять нужно съездить в Шваленберг встретиться с моим банкиром и нотариусом.

– По поводу…? – Ирис прикусила язык. Дворецкий тоже не отличался излишней откровенностью, а она дала себе зарок не вмешиваться в его жизнь и не проявлять назойливости.

– Я принял решение, Ирис, – ровным голосом сказал Арман. – Хочу открыть свое дело. Школу для помощников по хозяйству. А также службу выездного обслуживания званых мероприятий. Приготовление блюд, украшение помещений, предоставления услуг официантов, лакеев, распорядителей. Не все могут содержать большой штат вышколенных слуг, поэтому спрос будет – я уже составил бизнес-план. Для этого не хватит моих накоплений, придется брать заем.

Ирис лихорадочно облизала пересохшие губы. Сердце дрогнуло и заныло.

Вот и все. Арман готов сам стать хозяином. Бросить обитателей «Черного дуба». Предоставить их самим себе… Уйти в большой, шумный мир, откуда с радостью сбежала Ирис и куда не хотела возвращаться.

– Мне нужно многое с тобой обсудить, – продолжил он после минутной заминки. В его голосе вдруг почудились неуверенные нотки. – Но сейчас, полагаю, не лучшее для этого время.

– Поговорим после приема, когда все закончится, – прошептала Ирис. Глаза вдруг защипало. – Когда мы выведем преступника на чистую воду и отправим его в тюрьму. Разберемся с беременной шантажисткой и до конца разгадаем тайну чертежей барона.

– Рад слышать, что ты уверена в исходе своей затеи, – Арман улыбнулся уголками губ. – Что ж, давай-ка повесим эту портьеру. Пожалуйста, придержи ее снизу, если нетрудно.

***

В день представления Ирис охватило странное настроение. Ей было жутко до мурашек и бурчания в животе. Как человеку, который собирается открыть дверь в темную кладовую, не зная, какие монстры его там поджидают. И все же готов заглянуть внутрь, потому что любопытство сильнее.

Но при этом она чувствовала небывалую уверенность в том, что все у нее получится.

Она казалась себе самой умной, самой хитрой и удачливой девушкой в мире. Словно внутри нее вспыхнуло маленькое солнце и греет всех и вся вокруг. Настоящий артистический кураж, определила Ирис. Тот самый, что превращает заурядного актера в гения и волшебника.

Ей было комфортно и весело, как будто стены самого дома подбадривали ее, шептали ей комплименты и тихо ей восхищались.

Но, пожалуй, так оно и было. Все же Ирис обладала крохами Дара ее предков. Умела чувствовать энергетические потоки людей и предметов. Сейчас это были тени и отголоски тех, кто когда-то жил в этом доме. Сам дом поддерживал ее. И – чем черт не шутит! – может, в эту минуту в углу салона притаился призрак гениального мастера Жакемара и одобрительно кивал ей , хитро посмеиваясь.

Если рассказать об этих потусторонних ощущениях ее гостям-оккультистам, вот они обрадуются, – подумала Ирис, улыбаясь как всегда хмурому бакалейщику-мистику Вальдемару Кроули.

Но пока она ничего не собиралась им рассказывать. Всему свое время. Попозже они и так получат немало материалов для изысканий и статей.

Ирис встречала гостей и будущих зрителей в холле, играя роль хозяйки дома.

Да нет, никакой игры! Она была полноценной хозяйкой, и все это прекрасно понимали. И тетя Грета, которая тактично держалась позади, и гости, которые приветствовали госпожу Ирис Диль со всем уважением и благодарностью за то, что получили приглашение на волшебный спектакль в «Черном дубе». Не каждому выпала эта честь.

Ирис стояла у подножия лестницы, спина идеально прямая, взгляд и осанка уверенные. Она надела свое старое сценическое платье – красное, короткое, расшитое блестками.

Знакомая портниха Армана из деревни колдовала над ним всю ночь, и платье из вульгарного превратилась в королевское. Магия состояла в атласном поясе, паре новых вытачек в нужных местах и небольшой надставки в груди. Платье все же не соответствовало требованиям к тому, как должна одеваться для приема дочь барона и хозяйка богатого дома.

Но Ирис не была рядовой деревенской аристократкой, да и прием ожидался необычный. А жителям Альсингена пора признать, что теперь одной из них стала уличная артистка с неуемной фантазией и собственными представлениями о том, что прилично, а что нет.

Гости прибывали, дом наполнялся шумом голосов, шагов и смеха.

Дверной звонок вел себя как свихнувшийся оркестр. Каждый играл на нем свою любимую мелодию. Веселая увертюра сменялась военным гимном, затем звучало вступление к модной песенке, за ним – похоронный марш.

Толковое изобретение, однако. Сразу понятно, кто явился, и что он из себя представляет. Кто бы мог подумать, например, что директор школы, унылый и строгий Телеман, предпочитает не вполне приличный кафешантанный шлягер.

Явились аптекарь и трактирщик, полицейская бабуля в вязанном розовом платье и ее упитанный внучок, нотариус Шеффилд, величественная охотница Лара Хунтер и майор Зейц в парадном мундире.

Учитель Барни пришел под руку с Лисси Ойген. За ними, кисло поджав губы, тащилась ее мать. Она не одобряла нового увлечения дочери, а вот Ирис за Лисси порадовалась. Особенно ей понравилось то, что когда Арман принял у нее пальто, Лисси ему даже не улыбнулась, лишь вежливо кивнула.

Доктор Морган явился в числе последних. Ирис не сдержала легкой дрожи, когда пожимала его руку. Было стыдно смотреть в его добрые глаза, спрятанные под стеклами очков, и выслушивать его бесхитростные комплименты.

Потому что доктор был ее подозреваемым номер один. Он не появился в «Черном дубе» накануне, так как, по его словам, ездил в Шваленберг во врачебное управление. У Ирис не вышло расспросить его о цирковом прошлом. Никаких подтверждений или опровержений своей гипотезе она не получила.

Что ж, остается надеяться, что представление все расставит по своим местам и заставит преступника выдать себя. Но вдруг и правда злодеем окажется доктор? Понимающий, немного рассеянный, надежный?

Увы, Ирис слишком хорошо знала, что чужая душа и мотивы – потемки. И что добрые глаза вовсе не зеркало доброй души. В последние недели она училась доверять людям и видеть в них лучшее. Так не хотелось отказываться от своих иллюзий…

– Дорогая, мы больше никого не ждем, – тетя Грета деликатно коснулась ее руки. – Пора присоединиться к гостям.

Ирис отправилась в малый салон, где перед представлением для зрителей открыли буфет.

Арман сделал все по высшему разряду. У стен расставил столики с легкими закусками. Гостям предложили канапе с семгой, оливки, тосты с паштетами, пирожные. В углу солидно поблескивала серебром чаша для горячего вина со специями. Арман наполнял бокалы и почтительно подавал желающим.

Желающих было много. Особенно усердствовал майор Зейц. Немало разочарованный тем, что крепких напитков в этот раз не подавали. Все намеки майора на старый добрый шнапс дворецкий вежливо игнорировал.

Так и было задумано. Ирис рассчитала: пусть гости слегка захмелеют, до той степени, когда чувства обостряются, разыгрывается фантазия, а невероятное кажется возможным. Но пьяные вдрызг, и оттого слишком храбрые зрители ей не нужны. Иначе ее затея может вылиться в дебош.

Она задержалась у двери, внимательно изучая и оценивая толпу. Довольно улыбнулась: пока все шло прекрасно.

В салоне царила оживленная атмосфера.

Лисси Ойген и учитель Барни ворковали в углу. Полицейский внучок набивал рот пирожками со спаржей. Тетя Грета завела беседу с Ларой Хунтер, Финеас тоже участвовал в разговоре.

Даниэль успевал делать комплименты всем дамам одновременно, особенно он уважил духовидиц, которые раскраснелись от такого внимания и даже приподняли свои черные вуали, чтобы те не мешали им кокетливо стрелять глазами.

Постояльцы привлекли интерес. Журналист Эрме травил репортерские байки, Вальдемар Кроули убедительно вещал о материализации и манифестации духов. Слушатели стояли кружком вокруг него и внимали, разинув рты. Доктор Морган был полностью заворожен рассказом и засыпал оккультиста вопросами.

Лучшего и желать невозможно. Такие разговоры хорошо подготовят зрителей к спектаклю и тому, что на нем произойдет.

Скоро гости заметили появление хозяйки дома и устремились к ней.

Ирис вела светский разговор, как будто ее готовили к этому с детства. Ничего сложного в этом нет. И чего она так боялась во время того чаепития!

Нужно лишь быть собой. Не до конца, конечно. Это не ложь, не притворство – лишь сценарий. Но и уроки Армана немало ей помогли. А сейчас ей помогало его присутствие. Но не потому, что он поддерживал ее уверенность. А просто потому, что это был Арман Рекстон, самый прекрасный на свете мужчина.

Он бесшумно передвигался между гостей, обслуживал их, почтительно отвечал на вопросы. Делал все, чтобы им было удобно. И нет, он не был невидимой тенью. Теперь Ирис хорошо это видела.

Никто им не пренебрегал. Никто не смел унизить его презрительным взглядом. Он был настолько идеален и невозмутим, что на него хотелось равняться, чтобы не уронить себя в его глазах. Женщины бросали на него томные взоры, а мужчины говорили с ним подчеркнуто уважительно – нехотя и невольно признавая его превосходство. Пусть он и не был аристократом, как они, а лишь слугой и вышел из самых низов.

– Какое восхитительное платье! – с некоторой ноткой сомнения заявила супруга аптекаря, изучая Ирис с головы до ног. – Скажите, душечка, сейчас так модно в столице? Открывать колени? Смелый стиль…

– Что есть мода? – небрежно и легкомысленно бросила Ирис. – Мода – это то, за что ты платишь. А стиль – это то, с чем ты рождаешься. То, что ты заявляешь миру о себе. Стиль не купить ни за какие деньги.

– Но красное…

– Когда сомневаешься, что надеть, – надевай красное и не ошибешься! Иметь стиль – не значит всегда одеваться с хорошим вкусом. Нет ничего плохого в капельке дурновкусия. Потому что быть идеальным – скучно и банально.*

– О, прекрасно сказано! – восхитилась аптекарша. – Как это по-современному! Пожалуй, приобрету и себе красное платье. И попрошу свою портниху укоротить мои юбки, когда поеду в Шваленберг в модный салон.

– Лучше обратитесь к госпоже Госсоп. Знаете ее? Она местная. У нее золотые руки. Столичные портнихи и рядом не валялись. Клянусь своими потрохами – у тех больше гонору, чем таланта.

– Вы так интересно выражаетесь! – зачарованно сказала шестнадцатилетняя дочь аптекаря. Подумала и добавила. – Клянусь своими потрохами!

Ирис рассмеялась, подмигнула ей. Аптекарша кисло улыбнулась, но не стала делать замечание дочери за грязный язык.

Подошли другие дамы, завязался непринужденный и очень интересный разговор о моде и прическах. Ирис все больше входила во вкус светской болтовни, расслабилась и почти забыла, что ее ожидает впереди.

В себя ее привел звонок в дверь. Явившийся не сыграл любимой песенки, лишь ткнул несколько раз в крайние клавиши. Мелодия получилась зловещая и мрачная.

– Кто это? – удивилась тетя Грета. – Все уже тут. Скоро начнется спектакль!

– Вероятно, привезли заказанное вино, и посыльный по ошибке явился с парадного входа, – успокоил ее дворецкий. – Я открою.

Он двинулся к прихожей, и бросил Ирис многозначительный взгляд.

Ирис поняла: никакого посыльного он не ждал. Появление нового гостя озадачило его, как и остальных.

Она отставила бокал, извинилась перед собеседниками и пошла вслед за Арманом. Ее сердце трепыхнулось.

Не бывает, чтобы все шло по плану. Вот и первая неожиданность. Кто же стоит за дверью? И с чем он явился – с добром или с худом?

---

*Когда сомневаешься, что надеть – надевай красное!” - На самом деле эти слова принадлежат знаменитому кутюрье Биллу Блассу.