Мой слуга Тень (СИ)

Глава 28. Разоблачение влюбленной девицы

– Софи? Какой сюрприз, – Арман приветствовал гостью со сдержанным удивлением. – Счастлив видеть, что тебе стало лучше. Ты решила вернуться к работе? В таком случае тебе следовало войти через дверь для слуг, а не через парадный вход.

Дворецкий владел своими чувствами, как мраморная статуя, а вот Ирис даже подпрыгнула от неожиданности. Горничная-шантажистка явилась! Ничего хорошего от нее ждать не стоит.

Софи не ответила Арману. Она протиснулась мимо него в холл, отряхнула мокрый плащ – на улице моросило, вдалеке погромыхивало, легкий дождик грозил обернуться ливнем.

Ирис настороженно рассматривала незваную гостью. Та выглядела прекрасно. Лицо свежее, румяное, глазищи синие и безумные. Черты, правда, грубоваты, нижняя челюсть тяжелая, выдает упрямый и вздорный характер. Глупые романтические юноши любят таких девиц. Считают их сильной и пылкой натурой. Неудивительно, что кузен попался на ее удочку.

– Пришла взять расчет. Заодно и на спектакль глянуть, – напористо заявила Софи.

– Кажется, мы не посылали тебе приглашения, – вымолвила Ирис с достоинством, хотя ей до смерти хотелось взять девицу за грудки и хорошенько тряхнуть.

– Но, впрочем, мы тебе рады. Как твое здоровье, Софи?

– Не жалуюсь, – горничная с вызовом глянула на невозмутимого дворецкого, на хозяйку. – Мне ваше приглашение и не нужно. Только попробуйте меня не пустить. Увидите, что будет.

И она попыталась прорваться на лестницу. Арман быстро перехватил Софи за локоть и деликатно, но надежно удержал.

– Софи, прошу, без глупостей. Если желаешь что-то обсудить, лучше сделать это позже.

– Уберите руку, Арман! – Софи повысила голос и вырвалась. – Вы мне больше не начальник, ясно? Я увольняюсь из «Черного дуба». Но сначала всем расскажу правду о том, что произошло в ночь смерти барона!

– Что именно ты собираешься рассказать? – Ирис встала на ее пути и застыла, сложив руки на груди.

Кажется, девица на грани истерики. Она сильно себя накрутила, прежде чем явиться сюда. Но нервничает, потому и хамит. Вон как губы дергаются. Того и гляди завопит, как резаная! Скандал сейчас ни к чему. Нужно ее остановить, во что бы то ни стало.

– Расскажу, что племянничек убил своего дядю, – Софи победно направила палец за плечо Ирис. Та оглянулась. На лестнице, белый как мел, застыл Даниэль. За его спиной стояла не менее бледная тетя Грета.

Госпожа Эрколе отшатнулась и обхватила себя рукой за горло, как будто ей не доставало воздуха. Даниэль нервно засмеялся.

– Софи, ты не соображаешь, что несешь… – начал он растерянно.

– Тут и соображать нечего. Ты убил барона Гвидо, Даниэль. Ты был у него ночью. Я слышала твой голос в его кабинете. Если не заплатишь мне отступные, о твоем преступлении узнает весь Альсинген, – оттарабанила Софи так четко, что сразу стало понятно: она выучила и отрепетировала эту фразу заранее.

– Да как бы я попал в дядин кабинет ночью, если дверь изнутри закрыта была! – рассердился Даниэль и даже топнул ногой.

– Не знаю, как, – Софи пожала плечами. – Это уж пусть полиция разбирается.

Тетя Грета издала тонкий, придушенный звук. Сделала шаг назад, словно желая сбежать, но забыла, что стоит лестнице, споткнулась и ухватилась за перила обеими руками, чтобы не упасть.

Ирис внимательно следила за всеми, поворачивая голову туда-сюда, как автомат, и не упустила гримасу обреченности на аристократичном тетином лице.

– Такой разговор не стоит вести на лестнице, – рассудительно заявил Арман. – Предлагаю пройти в зеленый салон. В нем сейчас никого.

– А уж в зависимости от исхода разговора мы решим, стоит ли пускать ли тебя к гостям с твоим громким заявлением, Софи, – подхватила Ирис. – Боюсь, этот номер не вписывается в программу вечера.

– Да я… – начала бывшая горничная, но дворецкий уже увлек ее по направлению к зеленому салону, и выражение на его лице было таким решительным, что та не осмелилась возражать.

В салоне он чуть ли не силой усадил Софи на стул посреди комнаты, как обвиняемую, а не как обвинительницу. Но потом вежливо предложил ей кофе или чая.

Софи от напитков отказалась. Она ерзала на стуле и поглядывала на дверь. Вероятно, в ее голове появились подозрения, что ее приход был ошибкой и красивая сцена не удалась.

Все молча сидели с полминуты, чувствуя неловкость и не зная, как начать разговор.

Издалека доносился шум беседы, на стене тикали ходики, дождь стучал в окно. Гром громыхнул ближе, комната озарилась белым.

– Итак, Софи, – Арман встал напротив, сцепил руки за спиной и пытливо глянул на девушку. – Мне казалось, ты приняла мое предложение, которое я сделал тебе на днях.

Ирис удивленно воззрилась на него. Когда это он успел сделать Софи «предложение»? Значит, все эти дни продолжал втихую улаживать проблему юного хозяина, помимо прочих проблем?

– Мы берем на себя содержание твоего ребенка, а также выплачиваем тебе сумму, достаточную для прожития, в течение трех лет. А ты отказываешься от своих прочих претензий и домыслов.

Софи кивнула.

– Так что же заставило тебя явиться сюда и вести столь неподобающе? – мягко и вкрадчиво продолжил Арман.

– Я передумала. Хочу уехать заграницу, где никто не знает меня и моего позора, – Софи неубедительно всхлипнула. – Для этого нужно много денег. Жизнь на островах недешевая. Двадцать тысяч кронодоров на полку, или я расскажу вашим гостям, что ты за жук, Даниэль.

– Чего? Двадцать тысяч? Ты обалдела? – изумился Даниэль.

– Мне еще твоего ребенка воспитывать!

– Да на такие деньжищи можно полк королевских отпрысков воспитать.

– У нас нет такой суммы, а твои обвинения смехотворны, – покачал головой Арман.

– Найдете денежки, коли не хотите, чтобы Даниэль отправился за решетку, – ухмыльнулась Софи, вновь обретая почву под ногами. – Бросьте строить из себя бедных да порядочных. Новая хозяйка вон… – она мотнула головой в сторону Ирис. – С гангстерами знается. Раз тем заплатили, заплатите и мне.

– Знаешь что, дорогуша… – Ирис поднялась и сжала кулаки. У нее тоже начинали сдавать нервы. Она ненавидела шантажистов, и было обидно, что она так обманулась в Софи, когда увидела ее в доме в первый раз – несчастную, в слезах! И вот эта несчастная сидит тут, на стуле развалившись, нога на ногу, и оскорбляет ее и ее родственников.

Но ее опредила тетя Грета. Она поднялась и заломила руки. По этому жесту Ирис поняла, что та готовит драматическое выступление.

Так и вышло. Тетя выкрикнула тонким, срывающимся голосом:

– Прекратите! Пожалуйста, прекратите! Софи! Даниэль ни в чем не виноват. Это я… я убила Гвидо. Я сама признаюсь в этом. Вот прямо сейчас пойду к гостям и все расскажу.

Сделав шокирующее заявление, тетя Грета уронила руки, бессильно упала в кресло и закрыла лицо ладонью.

– Ну вот, теперь и мама сбрендила, – обреченно пробормотал Даниэль. – Все в «Черном дубе» как с дуба рухнули.

Ирис озадаченно почесала затылок. Признание тети Греты шло вразрез со всеми ее догадками.

Софи тоже была поражена.

– Вы убили барона, госпожа Эрколе? Зачем? – туповато переспросила она.

Тетя Грета отняла ладонь от лица, подумала и неуверенно ответила:

– Ради денег, конечно. Брат грозил лишить меня содержания и отправить в богадельню. Мне надоело терпеть его насмешки, вот я его и… того. Толкнула в гневе. А он раз – упал, ударился и умер.

– А дверь вы как изнутри закрыли? – утомленно спросила Ирис.

– Никак. Она сама захлопнулась. В этом доме полно механизмов, которые делают что хотят.

– Это невозможно, тетя Грета, и вы прекрасно это знаете. Дверь была заперта изнутри на ключ, окна – на тугие задвижки. Пожалуйста, расскажите, что произошло на самом деле. Вы ведь не убивали барона?

– Убивала, – упрямо повторила тетя Грета. – И не очень об этом жалею. Мой брат был невыносимым человеком, как все гении. Знаете ли вы, каково это – жить с гением? Это ад.

– Позвольте мне рассказать, что произошло, – попросил Арман спокойно. – Госпожа Эрколе, разумеется, невиновна в смерти барона цу Герике. Однако она считает, что его убил мастер Даниэль, и потому решила взять на себя вину сына, – он почтительно поклонился своей старой хозяйке.

– Все считали, что мастер Даниэль в день смерти барона был за границей. Однако мы знаем, что он тайно приезжал в Шваленберг, чтобы встретиться с Софи. Но в поместье он не появлялся.

– Не появлялся! – отчаянно подтвердил Даниэль.

– Я слышала твой голос! – возразила Софи.

– Ты слышала мужской голос, – поправил ее Арман, осадив холодным взглядом. – Вероятно, его же слышала и госпожа Эрколе, и тоже решила, что Даниль ссорится с господином бароном. Полагаю, госпожа Эрколе знала, что ее сын приезжал, хотя он не объявил своем визите.

Тетя Грета поджала губы и отвела глаза.

Арман обратился напрямую к госпоже Эрколе. Он говорил мягким, размеренным тоном, как будто перечислял блюда к обеду.

– Вы решили, что Даниэль тайком вернулся в «Черный дуб» и убил своего дядю. Когда я выломал дверь и вошел в кабинет, у меня не было времени осмотреть комнату внимательно. Сначала я пытался привести барона в чувство, а потом и вас. При виде тела брата вы упали в обморок. Я перенес вас на диван и спустился послать шофера за доктором. Вы же, госпожа Эрколе, пришли в себя и заметили, что окна открыты. И решили, что Даниэль побывал в кабинете, стукнул его милость по голове, выбрался через окно, спустился по дубу и сбежал. Тогда вы закрыли задвижки, улеглись обратно на диван и притворились, что продолжаете оставаться без чувств. Окна я проверил лишь после того, как ушел доктор. Они уже были заперты вами, потому мы и подумали, что в кабинете барон был один, когда произошел несчастный случай – хозяин упал и ударился головой.

– Но несчастного случая не было! Барона навестил неизвестный гость. Он убил его пресс-папье, – ахнула Ирис. – И теперь мы знаем, как убийца сбежал – через окно! Ты только сейчас об этом догадался?

Арман вздохнул и пожал плечами.

– Собственно, подозрения появились сразу. Но доказательств не имелось, и мне не хотелось ставить госпожу Эрколе в неловкое положение, обвинив ее в пособничестве преступнику.

– Ты должен был мне сказать, – выпалила Ирис сердито.

Арман кивнул, но этот жест означал лишь признание того, что он ее услышал, а вовсе не согласие с ее словами.

«Он всегда будет держать свои мысли при себе и поступать так, как считает нужным, – с горечью подумала Ирис. – И все из желания защитить тех, за кого отвечает!»

Но она отбросила неприятные мысли, потому сейчас не время для обид – сцена с разоблачением продолжалась.

– Ну вот, все сходится, – опять подала голос Софи. – Это Даниэль был в кабинете. Он забрался и выбрался в окно.

– Не мог, – покачал головой Арман. – Днем его видели в Шваленберге Дамарис и Лисси Ойген. Я расспросил их. Сразу после встречи они отправились в гостиницу, потому что пошел проливной дождь. Непогода захватила и «Черный дуб». Путь от Шваленберга до поместья занимает около часа, ни один водитель не взялся бы отвезти господина Эрколе по бездорожью в дурную погоду. Он не успел бы добраться и вернуться, чтобы на следующее утро отбыть на острова. Кроме того, даже если предположить, что он все же нашел подручного на автомобиле, одежда мастера Даниэля пострадала бы от дождя. Опять же предположим, что он надел чужой костюм и куртку. Но мастер Даниэль ни за что не надел бы чужую обувь – он носит только ботинки ручной работы, которые заказывает у одного и того же столичного мастера. У Даниэля нестандартная форма стопы, в другой обуви ему некомфортно.

Все тут же посмотрели на ноги Даниэля. Ступни у него были аристократически длинные, изящной формы, обутые в блестящие штиблеты. Даниэль застеснялся и торопливо спрятал ноги под стул.

– Во время путешествий мастер Даниэль обходится без лакея и, к сожалению, небрежно ухаживает за своей обувью.

Арман с осуждением покачал головой.

– По возвращении мастера Даниэля домой я приводил его ботинки в порядок и решительно утверждаю, что ни на одной из пар не было следов грязи или влаги. А я бы их уж заметил, будьте уверены. Даже спустя много дней. Даже если бы обувь вымыли и просушили.

Софи пристыженно молчала. Аргументы дворецкого ее убедили, хотя суд вряд ли принял бы их во внимание.

Тетя Грета же радостно и бурно задышала.

– Значит, мой сын невиновен?

– Невиновен, госпожа Эрколе. Его не было в поместье в ночь смерти барона цу Герике.

– Ну тогда и я скажу правду, – госпожа Эрколе счастливо улыбнулась. – Все так, как рассказал Арман. Я не убивала брата, но закрыла окна на задвижки.

– Чем изрядно нас всех запутали, – Ирис досадливо стукнула кулаком по стулу. – Значит, в дом действительно наведался незваный гость.

– Он вошел через парадный вход, – подтвердил Арман. – Полагаю, барон ждал его и сам впустил, пока я был в кухне. Его милость запер кабинет изнутри, чтобы поговорить с визитером без помех. Затем случилось… несчастье. Неизвестный гость испугался содеянного и выбрался через окно вниз по дереву.

– Что ж это выходит… любой наш знакомый мог это сделать? – растерянно сказала тетя Грета. – Майор Зейц… Лара Хунтер? Она умеет лазить по деревьям. Во время охоты порой устраивается среди веток, чтобы подкараулить зверя. Какой ужас! – тетя Грета застонала.

– Да нет, не любой, – пробормотала Ирис. – У меня есть подозрения, кто этот ловкий малый. Но об этом потом. Время главного спектакля еще не настало.

– Чушь собачья! – выпалила Софи, не желая отказываться от своих планов. – Конечно, вы хотите во что бы то ни стало выгородить Даниэля и свалить вину на другого.

– Ты все еще стремишься устроить громкое разоблачение? – доброжелательно поинтересовалась Ирис.

– И устрою, если не получу свои деньги!

– Не советую, Софи, – осадил ее Арман. – За ложное свидетельство полагается тюрьма. Нехорошо, если твой ребенок родится в тюрьме.

– А будет ли ребенок? – агрессивно добавила Ирис. – Софи, скажи, пожалуйста, почему ты, будучи в положении, не наблюдаешься у доктора Моргана? Он ведь был твоим лечащим врачом с детства. Что, если я сейчас приглашу его в эту комнату и попрошу осмотреть тебя, чтобы подтвердить твое состояние и срок?

– Не имеете права! – Софи торопливо подскочила. – Мне пора. Разбирайтесь сами. Я больше не хочу иметь с вами дела.

Ирис только этого и требовалось. Она получила нужное подтверждение.

Она преградила шустрой горничной путь, сложила руки на груди.

– Софи, кто надоумил тебя на шантаж? – сказала она страшным повелительным голосом, постаравшись так, чтобы он отразился стены и шел на девушку со всех сторон. Ее связки заныли от такого вокального трюка, но он сработал.

Горничная попятилась и втянула голову в плечи, а тетя Грета и Даниэль вытаращились на Ирис с ужасом.

– Отвечай! – это слово прозвучало потусторонним, громовым басом. Даже знаменитому столичному оперному певцу Зигмунду Крассу, исполнителю партии Каменного Командора, не удавалось подобное профундо.

Слово прогремело как гром; наверняка горничную пробрало до мурашек. У Ирис же в груди и горле как будто что-то лопнуло от усилий.

Софи моргнула, отступила – и наткнулась спиной на Рекстона. Он положил руку на плечо испуганной девушки и попросил:

– Софи, довольно лгать. Ты не сама это придумала, верно? Ты ведь неплохая, хоть и не очень умная девушка. У тебя не хватило бы наглости и сообразительности.

– Это... госпожа Хунтер, – выдавила Софи. – Однажды я перебрала в трактире пива, меня стошнило за углом. Меня заметила госпожа Хунтер. Вы знаете, какая она… сразу делает свои выводы, начинает орать и попробуй ее переубедить. Она решила, что я беременна. Предположила, что от Даниэля. Но я сумела ее разжалобить. Тогда она посоветовала мне… Софи нахмурила лоб и процитировала: – «Выдоить Грету как козу». Ну я и решила… воспользоваться подсказкой. Чтобы... проучить Даниэля.

– Понятно, – кивнула Ирис. – Госпожа Хунтер хотела, чтобы тетя Грета в поисках денег продала ей тот участок леса, на который она зарится. Вот и не упустила оказии.

Тетя Грета приложила пальцы к вискам и плаксиво сморщилась.

– Ах, Лара, как она могла… А еще называет себя моей подругой!

– Софи тоже хороша. Как можно быть такой жадной и нещепетильной!

– Попробовали бы вы побыть на моем месте, – огрызнулась Софи. – Прислуживать день-деньской в доме ненормального, а тобой все помыкают!

– Да разве мы тобой помыкали?! – всплеснула руками тетя Грета. – И что такого ненормального в нашем доме? Дом как дом.

Софи рванула к двери, но задержалась на пороге и бросила напоследок:

– Да вы все тут ненормальные! Старый хозяин постоянно что-то взрывал у себя в кабинете, вы с мертвыми птицами возитесь, а Рекстон вообще… не человек, а неизвестно что! У него в груди тикает, как в часах, вы заметили? А ваш любимый доктор Фальк бродит в зеленой шубе. Это, по-вашему, нормально?! А ты… – Софи всхлипнула, уже по-настоящему, и обратилась к Даниэлю:

– Ты идиот! Я в тебя влюбилась, а ты… уехал. Да ну вас всех!

И она ушла, гордо хлопнув дверью.

– Влюбилась? – ошарашенно переспросил Даниэль и покраснел, как помидор. – Я думал, она просто… поразвлекаться хотела. Значит, никакого ребенка нет и не будет?

В голосе Даниэля звучало не только облегчение, но и обида, и разочарование.

Арман печально покачал головой.

– Вот она, благодарность, – горько сказала тетя Грета. – И чем этой девчонки мои птицы не угодили?

– Я никогда не видел у доктора Фалька зеленой шубы, – негромко сказал Арман. – Хотелось бы узнать, что имела в виду Софи.

– Это не шуба, – рассеянно отозвалась тетя Грета, все еще переживая. – Доктор Фальк недавно приобрел маскировочный халат натуралиста из зеленой мохнатой ткани. Чтобы незаметно следить за птицами. Доктор помогает мне в составлении орнитологического каталога.

Ирис обменялась с Арманом многозначительными взглядами. Вот и разгадка зеленого монстра, которого Ирис видела в лесу. Впрочем, халат мог позаимствовать у доктора кто угодно…

Дверь открылась, в салон заглянул отец Ирис.

– Куда вы запропастились? – спросил он, счастливо и недоуменно щурясь. – Гости волнуются.

– Мы уже идем, Финеас, – улыбнулась тетя Грета и изящно выскользнула в коридор.

– Решали неотложные дела, – неуклюже пояснил Даниэль, выходя следом за матерью. Щеки у него алели, глаза смотрели в пустоту.

– Ирис, я вспомнил! – прошептал Финеас, схватив девушку за руку. – Вспомнил цирковое прозвище доктора Фалька. Костолом! Так его представлял шпрехшталмейстер. Великий и непревзойденный Костолом, чемпион вольной борьбы.

– Костолом… – эхом повторила Ирис. Ее сердце трепыхнулось и упало. Вот и последний ключ. Сломанная куриная косточка в руках ее мертвого настоящего отца, барона цу Герике… В смертный миг он оставил подсказку. Указал на убийцу.

– Забавное прозвище, – с усилием улыбнулась Ирис. – Что ж, папа, поторопимся. Начнем наш спектакль. Пора появиться призраку. Призраки всегда приходят под конец, чтобы сообщить горькую правду.