Мой слуга Тень (СИ)

Глава 30. Деловое предложение

…Доктор справился за считаные минуты. Обезболил, ловко вытащил погнутый нож, обработал рану, наложил повязку.

Ирис помогла Арману сесть, надеть свежую рубашку. Прикрыла глаза, отдышалась.

Голова кружилась, во рту скопилась горечь и болели искусанные губы. И доктор, и пациент настаивали, чтобы она покинула комнату, но Ирис отказалась и продолжала ассистировать и подбадривать Армана, пока доктор копался у него в груди.

Закончив работать, Морган вымыл руки, долго и тщательно их вытирал, потом, не глядя на присутствующих, принялся убирать инструменты в саквояж.

В комнату разрешили войти тем, кто ждал под дверью. Тетя Грета испустила одновременно утомленный и счастливый вздох и упала в кресло, Даниэль украдкой плеснул в бокалы вина, один подвинул себе, другой предложил Финеасу. Ирис тоже бы не отказалась укрепить нервы, но решила, что свежая голова ей нужнее.

– Осложнений не предвижу. Если на лезвии не было грязи, рана вряд ли воспалится, – сообщил доктор.

– Разумеется, нож был чистым. Я тщательно слежу за состоянием наших столовых приборов, – сдержанно возмутился Арман.

– Вам нужно явиться через день на перевязку, – продолжил Морган, так и не поднимая взгляда. – Аптекарь справится. Я, полагаю, буду уже в тюремной камере? – он искоса посмотрел на полицейского и его бабушку. Те смущенно переглянулись.

– Пришло время исповеди под протокол? – доктор тяжело опустился на стул, снял и протер очки платком.

– Нам хотелось бы услышать вашу версию событий, – Ирис села рядом с Арманом и взяла его за руку. Он легко пожал ее пальцы.

– Хорошо. Начну рассказ… с себя. У меня есть одна опасная особенность, которая не раз доводила меня до беды. Чрезмерно активный рептильный мозг, – доктор постучал себя согнутым пальцем по виску. – Он отвечает за выживание.

– Что это значит?

– Я моментально реагирую на угрозу. Как первобытное существо. Стоит кому-либо замахнуться на меня, или не дай бог ударить, я теряю контроль. Действую, прежде чем думаю. Мысли отключаются, я не могу сдержать себя. Во мне просыпается бешеная сила, ярость, а разумный мозг бездействует. Слышали о воинах-берсерках? Вот, я становлюсь таким же. Эта особенность помогла мне сделать хорошую карьеру циркового борца. Но она же стала причиной ее краха после того, как я покалечил соперника.

– Вы всегда производили впечатление уравновешенного человека, господин Фальк, – заметил Арман недоверчиво.

– Я делал специальные упражнения, учился держать эмоции в узде. В моменты кризиса в меня словно вселяется некая злобная сущность. Она превращает меня в одержимого. Я пытался укротить ее. И оккультизмом увлекся по этой же причине – только владея собой, мы можем проникнуть за завесу неведомого, открыть свое внутреннее око, изгнать из себя дьявола! Мне думалось, я добился успеха. Но когда Гвидо вспылил и ударил меня электрической тростью… все мое самообладание испарилось. Я ударил в ответ.

– Так из-за чего все же произошла ссора?

Доктор тяжко вздохнул.

– Из-за наследия моего отца, механика Фалька. Вместе с бароном он работал над новой моделью двигателей. Гвидо владел изумрудом Жакемара, заряженным эфирной аурой. Старый мастер оставил в разных частях королевства несколько дюжин подобных кристаллов. Их можно назвать магическими – они таят в себе мощную энергию. В последние годы велись разработки по созданию похожих кристаллов менее жестокими методами, чем те, что использовал Жакемар… Ученые кое-что придумали. В частности, мастер Фукс. Он оживлял с их помощью своих артифисов, искусственных людей. Но никто не пытался применять эти кристаллы в других, привычных механизмах! Например, в двигателях автомобилей. Причина проста – стоимость разработки, сложность. Барон Гвидо и мой отец нашли способ удешевить процесс, а также создали мотор для автомобиля, которому не требуется ни бензин, ни электричество или нефть – лишь небольшой кристалл.

– И как же их изобретение привело к вашей ссоре с бароном? – Ирис и Арман переглянулись, вспомнив о чертежах, найденных в трости.

– Мой отец и Гвидо совершили прорыв. Который был обречен на крах из-за упрямства Гвидо! – доктор побагровел, его мышцы напряглись, и Ирис глянула на него с опаской – а ну как сейчас опять включится его «крокодилий мозг», или как там его, и Морган придет в неистовство!

Но доктор пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыл глаза и продолжил почти спокойно:

– Гвидо затаил обиду на патентные бюро. Они не раз высмеивали его самого и его изобретения. Он не пожелал зарегистрировать чертеж и получить на него совместные с моим отцом права. Он задумал план, желая выставить столичных инженеров дураками – точно не знаю какой. Но он без конца тянул, что-то переделывал в прототипе, сыпал отговорками… Потом отдал свой кристалл Арману, чтобы спасти его жизнь. Это было благородное решение, ничего не скажу, но изготовление прототипа опять отложилось на неопределенный срок, пока не удастся найти второй такой кристалл или создать свой.

Арман нахмурился, безотчетно приложил руку к забинтованной груди.

– Мой отец ничего не дождался. Умер, – с горечью продолжил доктор. – И барон с чистой совестью забрал чертежи себе! Хотя я имел на них полное право как наследник моего отца. Не раз и не два я заводил с ним этот разговор. Гвидо сердился, твердил, что вклад моего отца был минимален, а идея полностью принадлежала ему. Он называл отца «руками без мозга»!

– Увы, мой брат был весьма несдержан на язык и очень тщеславен, – печально подтвердила тетя Грета.

– Когда я явился для осмотра к барону, договорился прийти к нему еще раз вечером и потолковать. Я пришел… Гвидо впустил меня, провел в свой кабинет. Он ужинал… обгладывал курицу, слушал меня невнимательно, язвил. Я бросил ответную резкую реплику. Барон рассвирепел. Вскочил, схватил трость и ударил меня. Меня пронзило электрическим разрядом, и тут мои глаза застило пеленой гнева. Моя рука сама нашла это чертово пресс-папье. Замахнулась, нанесла удар Гвидо. Он упал. Но я все еще был не в себе… бегло осмотрел барона. Решил, что он мертв.

Доктор уронил голову на грудь, с силой потер виски.

– Мне хотелось, чтобы он был мертв! Хотя при этом я ужасался содеянному. Меня охватила паника. Откат после приступа ярости. Я выбрался в окно и сбежал. Промок насквозь… Потом, когда меня привезли уже к покойнику, я действовал как в бреду. Мне казалось, что наша ссора и драка мне приснились. Барон лежал не там, где я его оставил. Как мне позднее сообщил Арман, он держал в руках шкатулку и сломанную куриную кость. Гвидо указал на меня… Стало быть, он пришел в себя и поднимался, после того как я сбежал. И я думаю… что причиной смерти барона мог стать не мой удар, а другой – когда он упал повторно и стукнулся головой.

– Не пытайтесь себя оправдать, господин Фальк. Вы все же виновны в его смерти.

– Да… да. Несколько дней спустя я проник в его кабинет и забрал пресс-папье. От удара оно раскололось, на нем остались следы крови. Я решил закопать его в лесу, но тут появилась Ирис.

Доктор виновато улыбнулся девушке.

– И тогда вы прибили меня лопатой? – грубовато спросила она, а Арман скрипнул зубами.

– Мной опять овладело помутнение от страха. Но даже будучи в этом состоянии, я ударил вас очень осторожно, только чтобы на несколько минут вывести вас из строя… – забормотал доктор.

– Ну, спасибо вам за заботу! – ядовито сказала Ирис.

– Вы нас очень разочаровали, Морган. Очень разочаровали, – горько сообщила тетя Грета.

– Думаете, я не сознаю этого? Я не злодей, господа! – доктор страшно заскрипел зубами, его лицо перекосилось. – Все эти дни я жил словно во сне. Не мог до конца осознать того, что я сделал. Уверял себя, что мне привиделась ссора с бароном и то, чем она кончилась… Лишь дух Жакемара и явление Гвидо пробудили меня от этого сна – в более кошмарную реальность!

Ирис изумилась. Доктор до сих пор верит, что его обличил призрак? Он не понял, что его дурачили? Да он и вправду не в себе, если его вера в потустороннее столь сильна!

– А лужайку у часов тоже вы перекопали? – обыденно поинтересовался Арман.

– Разумеется… Подумал, что в яме может быть второй клад. Где я найду чертежи… Но они пропали без следа. Должно быть, Гвидо их уничтожил. Он был способен на такое. Теперь изобретение пропало навсегда.

Ирис искоса глянула на Армана. Он кивнул в ответ. Чертежи были найдены и отправились в столицу к маэстро Мантейфелю, но открывать этот секрет они не собирались.

– Вот и вся моя исповедь, – доктор звонко шлепнул по коленям ладони и тяжело поднялся. – Что теперь, офицер Твиль? Госпожа Твиль? Вы меня арестуете? Посадите под замок? Пригласите дознавателей из Шваленберга? Будете требовать для меня наказания?

Офицер Твиль тихо посовещался с бабушкой и сообщил:

– Мы сами завтра отвезем вас в Шваленберг. С утра пораньше.

– Лучше после завтрака, – перебила его бабушка. – Такие дела на голодный желудок не делаются.

– Хорошо, после завтрака. А пока отправляйтесь к себе, доктор Фальк, под домашний арест. Вы же не сбежите?

Доктор Фальк безразлично пожал плечами, взял саквояж и, не прощаясь, вышел из комнаты.

– Дознаватель разберется, что к чему, быть может, решит, что вы действовали в пределах самообороны, – утешающе говорила ему госпожа Твиль, собираясь проводить его вместе с внуком домой.

– Кто бы мог подумать… кто мог подумать, – покачала головой тетя Грета и с упреком глянула на Ирис, когда чужие ушли. – Ну вот зачем ты все это устроила? Что теперь будут говорить о нас в Альсингене?

– Устроила затем, чтобы вы не продолжали считать убийцей вашего сына, – отрезала Ирис.

– Сестренка, спасибо! – прочувствованно поблагодарил ее Даниэль, но Ирис это не успокоило. Потому что она продолжала винить себя за то, что произошло с Арманом.

Обитатели «Черного дуба», еще немного повздыхав и посокрушавшись, разошлись. Ирис проводила Армана до его комнаты. Он хорошо держался, хотя уже на пороге выбился из сил и пошатнулся.

– Сегодня я ночую у тебя, – не допускающим возражения голосом сообщила Ирис. – Буду следить, чтобы у тебя не началась лихорадка. Лягу на полу. И не вздумай спорить! – прервала она его, когда он возмущенно покачал головой. – Я твоя хозяйка, и сегодня ты будешь исполнять мои приказы. А то уволю без рекомендаций!

***

…Доктор Морган не дождался поездки в Шваленберг на свидание с дознавателем.

Утром его дом оказался пустым, а на столе лежала записка с единственным словом: «Простите».

Он сбежал на автомобиле барона Гвидобальдо – вывел его из гаража «Черного дуба» и уехал, на двери оставил второе послание, более пространное: «Простите еще раз. Верну “Сагитту”, как смогу, или вышлю за нее деньги. Я искуплю вину иначе, нежели отсиживаясь в тюрьме. Буду искать кристаллы Жакемара, продолжу исследования отца и Гвидобальдо и верну миру их изобретение».

– Какой порядочный преступник, расписку оставил, – Ирис нервно рассмеялась, выслушав полицейского Твиля.

– Давайте напишем заявление об угоне, – предложила его бабушка. – Доктора объявят в розыск, вашу машину вернут быстро.

– Не нужно, – Ирис покачала головой. – Пусть едет… куда хочет.

– Вы не будете обращаться в полицию с обвинениями?

Ирис нерешительно глянула на тетю Грету, Даниэля. На бледного Армана, который неподвижно сидел в кресле, устало откинувшись на спинку.

Даниэль пожал плечами и опустил глаза, тетя Грета отрицательно покачала головой, Арман досадливо поморщился.

– Нет, – озвучила Ирис общее решение. – Пусть все останется как есть. Барон Гвидобальдо цу Герике погиб в результате несчастного случая. Мы будем жить дальше. А доктор… что ж, совесть станет его самым страшным палачом.

Все кивнули, явно почувствовав облегчение.

Ирис не очень-то верила в великие муки совести и их роль в исправлении злодеев, но преследовать доктора Моргана как закоренелого преступника ей совершенно не хотелось. Он оказался трусом и лжецом. Человеком, проигравшем в битве с собой. Разве тюрьма это исправит? Барона все равно не вернуть, а она не из тех людей, кто жаждет мщения любой ценой.

***

После громкого спектакля в поместье «Черный дуб» прошла неделя, и к ее концу Ирис тошнило от усталости и нервного напряжения.

Первые дни она отбивала атаки посетителей из Альсингена, жаждущих пикантных деталей. Обитатели дома выбрали простую тактику: никого не пускать, объяснения давать краткие, расплывчатые, в духе: «У доктора Моргана сдали нервы, он болтал чепуху. Барон пусть покоится себе на кладбище спокойно, не стоит тревожить его память».

В качестве разведчика в Альсинген послали тетю Грету – заглянуть к знакомым, определить, куда ветер дует.

Вести она принесла неутешительные. Жители Альсингена разбились на два лагеря. Первый возмущался спектаклем и особенно – его режиссером, госпожой Ирис Диль. Ее называли шарлатанкой и авантюристкой.

Второй же лагерь считал, что ее вины нет, она лишь транслировала то, что передали ей явившиеся на зов призраки. И люди жаждали новых спиритических сеансов и откровений! В конце концов, в Альсингене имелось немало тайн, и его жители хотели, чтобы духи помогли их распутать. Ведь если что пойдет не так, – с духов и взятки гладки, к суду за клевету их не привлечь.

Ирис только руками разводила, слыша все это. Успокаивала себя тем, что со временем суматоха уляжется. Хотя ей придется заново завоевывать доверие горожан. Но ничего, один раз она этот путь уже прошла, пройдет его и повторно.

Кроме того, все жители Альсингена оказались едины в одном – в своем сочувствии и симпатии к Арману. Ему приносили корзины с фруктами и желали скорейшего выздоровления. Никого не шокировало известие о том, что дворецкий «Черного дуба» оказался наполовину автоматоном. Кое-кто предположил, что подобная начинка весьма удобна для слуги.

Ирис даже частично соглашалась с этим утверждением. Потому что Арман пока не мог приступить к своим обязанностям дворецкого, Ирис взяла их на себя, и тут-то пожалела, что у нее нет его выносливости и силы!

И вроде не таким уж большим хозяйством ей пришлось управлять, но за весь день ей редко удавалось присесть.

Новых слуг нанять было невозможно, и поэтому она скребла, мыла и подметала наравне с Адель. Помогала повару, следила за тратами и работой в саду. Вела переговоры с поставщиками и строителями, которые взялись чинить фундамент, чистила столовое серебро, наводила порядок в кладовых, гладила белье!

Приставила к делу и Даниэля – вручила ему щетку, тряпку, показала груду обуви и велела привести ее в порядок, предварительно изучив заметки дворецкого. Даниэль покорно взялся за дело, не смея возражать.

Арман сначала порывался выйти из комнаты и помочь, но Ирис осталась непреклонной.

Она вывела его на веранду, усадила в кресло-качалку, подала книгу и чашку какао.

– Отдыхай и набирайся сил, – приказала она. – Вот тебе колокольчик. Если что понадобится – позвони, я принесу.

Арману было неловко – она прекрасно видела, как он ерзает, хмурится, поглядывает на дверь. Но уже к концу дня все изменилось. Его лоб разгладился, щеки порозовели, плечи расслабились. А она наведывалась к нему каждые полчаса – поправить плед, принести бульона или бутерброд, дать лекарства. Коснуться его, поговорить, спросить совета!

Арман с удовольствием позволял ухаживать за собой.

– Это странное и непривычное ощущение – отдыхать, когда о тебе заботятся. Просить – и твои просьбы немедленно исполняют, – признался он. – Я быстро вхожу во вкус.

– Вот и прекрасно! – обрадовалась Ирис. – Ты это заслужил.

В суете она все же выкраивала минуты, чтобы посидеть с ним на веранде или в гостиной. Им многое нужно было обсудить.

Они разговаривали о докторе Моргане. Гадали, правильно ли поступили, отказавшись от преследования. Арман рассказывал Ирис о бароне, и уделял больше слов его хорошим качествам, чем плохим. Он делился с ней воспоминаниями о детстве, юности в столице и военной службе. Расспрашивал ее о жизни уличной актрисы и ее трюках.

За эти несколько дней они успели узнать друг друга лучше, чем за все предыдущие недели. И всего-то для этого потребовалось – получить удар ножом!

Но до самого важного в своих разговорах они все-таки так и не дошли – не обсуждали, что будет дальше с ними и с усадьбой «Черный дуб».

А дела обстояли не так уж хорошо.

Ирис проводила постояльцев. Они заплатили по счетам и оставили первый положительный отзыв в гостевой книге. Правда, Ирис сомневалась, что подобная рекомендация принесет пользу. В ней были такие слова, как: «Вкусные завтраки, свежий воздух и чистое белье», но также отмечалось наличие «зловещих тайн», «скопление потусторонней энергии в ванных комнатах», и что «хозяйка предоставляет услуги связи с миром призраков».

Репортер Эрме готовил хвалебную статью в журнале «Вестник оккультизма», а Вальдемар Кроули обещал послать в усадьбу новых гостей – исследователей с кафедры Паранормальных явлений.

Но, увы, доходы от постоя оккультистов едва покрыли понесенные затраты. А новых гостей вряд ли удастся заполучить, пока не забудется недавний скандал.

Деньги подходили к концу. Банк не спешил выплатить страховку на сгоревшие вклады, а строитель запросил огромную сумму на ремонт фундамента. Да еще припугнул, что если не взяться за переделки в ближайшее время, дом развалится на две части.

Позвонил нотариус Шеффилд и напомнил, что, по условиям завещания, Ирис вправе продать дом и разделить выручку, но даже в этом случае до момента продажи нужно как-то прожить.

Впервые Ирис осознала, что оказалась в тупике и не видит выхода.

Какое-то время она надеялась, что маэстро Мантейфель сможет запатентовать чертежи, но что это ей даст? Чтобы патент начал приносить деньги, в него тоже нужно вложиться. Кроме того, от маэстро хранил молчание, и она решила, что и это изобретение барона было пустышкой – хоть и стоило ему жизни.

Долгожданное письмо пришло к концу недели. Ирис открыла его дрожащими руками. Прочитала один раз, второй... Сунула лист в конверт и крепко задумалась.

Ей предстояло принять важное решение. Но не в одиночку, а вместе с Арманом. И опыт ей подсказывал, что переговоры не будут простыми.

***

Ирис вышла на веранду, но Армана в кресле не обнаружила. На столике стояла недопитая чашка какао, на сиденье лежала заложенная закладкой книга, а самого дворецкого и след простыл.

Ирис отправилась на поиски в сад.

Армана она нашла на его излюбленной лужайке возле часов Флоры. Одетый лишь в безрукавку, он занимался гимнастикой – выполнял осторожные наклоны с поворотами. Ирис даже закричала от возмущения:

– Арман! Прекрати немедленно! Тебе пока нельзя двигаться – швы разойдутся!

Она бросилась к нему и осторожно приложила ладонь к его груди – рядом с местом, под безрукавкой проступали очертания повязки.

Она не убрала руку, даже когда Арман отбросил трость. Он ласково сжал ее лицо ладонями, поправил упавший на ее лоб локон.

– Не беспокойся. Я знаю, что делаю. Мне нужно разминаться. И пора мне уже приступить к своим обязанностям. Работы в доме невпроворот.

– Присядем, – она показала на скамью. – Есть разговор.

Они сели близко, бок о бок, Арман опустил руку на спинку, чтобы касаться ее плеча. От тяжести его ладони у Ирис путались мысли и становилось жарко в голове. Поэтому она отодвинулась и начала строгим тоном.

– Арман, давай поговорим о будущем. Ты ведь хочешь открыть в столице свою школу для слуг, фирму по обслуживанию приемов?

– Да, были такие планы, – он нахмурился. – Но теперь, ввиду последних событий…

– Постой! «Последние события» в семьях Эрколе и Диль не важны. Сейчас речь о тебе. Ты говорил, что твоих сбережений недостаточно, чтобы запустить собственное дело в столице. Ты собирался брать заем в банке?

– Верно. Нужно нанять помещение, закупить утварь и мебель, пригласить учителей...

– Все это стоит недешево в Сен-Лютерне. Но послушай… я получила письмо от маэстро Мантейфеля.

– Он нашел покупателей на чертежи барона?

Ирис горько усмехнулась.

– Увы, нет. Как я и предполагала, толку от них будет немного. Да, он показал их инженерам. Они пришли в восторг – но умеренный. Идею Гвидо предложил неплохую, однако не доработал ее до конца. Потому что… у него больше не было кристалла, чтобы проводить эксперименты.

Арман мрачно кивнул.

– Понимаю. Но не волнуйся о деньгах. Я помогу тебе сохранить поместье. Мое предприятие подождет.

– Нет, Арман. Ты и так долго ждал. Мантейфель желает купить старые изобретения барона. Все эти забавные и нелепые приспособления. Он хочет использовать их в цирковых трюках, шоу фокусников и на развлекательных ярмарках. Маэстро предлагает неплохую сумму.

– Это хорошая новость. Но ты готова расстаться с наследием отца?

– Почему нет? Полученные средства мы разделим пополам. Ты поедешь в Сен-Лютерну и осуществишь свою мечту. А я… буду строить свою. Здесь, в поместье.

Ирис прикусила губу. Арман молчал, внимательно глядя на нее и недоверчиво изогнув бровь. Пауза затягивалась. Ирис сжала кулаки и приготовилась убеждать.

Арман неожиданно улыбнулся.

– Ирис, в последние дни я не сидел без дела. Написал новый бизнес-план. Не уверен, что он тебе понравится, но все же послушай.

– Мы становимся деловыми людьми! – ответно улыбнулась Ирис. – Только посмотри на нас: бродячая актриса и слуга – и занимаются такими серьезными вещами, как бизнес-планы и патенты!

– И у нас неплохо получается. Так вот, Ирис… в столице, конечно, возможностей больше. Но и здесь, в провинции, есть за что ухватиться. Я знаю, тебе хотелось бы вести тихую жизнь в «Черном дубе». То, что я предлагаю, тишины и покоя не обеспечит. Если ты согласишься, в поместье будет шумно и людно.

– Продолжай… – озадачилась Ирис.

– Я хочу арендовать у тебя «Черный дуб» и открыть школу слуг в Альсингене. Это место прекрасно подходит, чтобы тренировать молодых людей на роль помощников по хозяйству в приличном загородном доме. Мы все выиграем: ты получишь постоянный доход, а мне не придется ехать в столицу. Не придется… расставаться с тобой.

– Ты серьезно?! – ахнула Ирис.

– Да. Знаю, это не то, к чему ты стремилась, но пожалуйста… подумай.

Ирис хлопала глазами в восхищении.

Арман Рекстон не был мужчиной, которому легко о чем-то просить. И все-таки он только что попросил ее об одолжении. Он не хотел с ней расставаться! Он нашел для нее место в своих мечтах.

– Конечно, я согласна! Мне самой приходило в голову подобное. Но казалось, ты хочешь уехать, жить своей жизнью. А если останешься здесь, у тебя это вряд ли получится. Ведь мы – я, тетя Грета, Даниэль, Финеас – постоянно будем у тебя перед глазами, и будем тебя отвлекать, потому что ты все равно продолжишь о нас заботиться, решать наши проблемы, ты же не сможешь иначе! Ты говорил, что хочешь иметь собственный дом…

– «Черный дуб» и есть мой дом, – прервал ее Арман. – А ты и твоя семья – важная часть моей жизни, от которой я не готов отказаться.

Взгляд Ирис метался по его красивому, серьезному лицу, в котором в этот момент появилось нечто дьявольское и непреклонное. Ее сердце заколотилось, дыхание перехватило.

Арман наклонился к ней, его яркие глаза потемнели и впились в Ирис. Он словно ждал чего-то, но девушка не знала, что сказать.

Атмосфера в тихом саду изменилась. Даже птицы замолчали, а солнце скрылось за облако.

Ирис прочистила горло и выдавила:

– И все же ты больше не должен исполнять обязанности дворецкого. Ты не сможешь совмещать две роли! Мы заключим договор…

Она зажмурилась. Договоры, сделки! Боже, что она несет! Ей больше не хочется говорить о бизнесе. Ей хочется поцеловать Армана.

Ее грудь горела от радости. Он никуда не уедет, он останется здесь! Но в каком качестве? Арендатора, делового партнера? Ей это не подходит. Ей нужно другое!

Арман, кажется, тоже был недоволен. Он нахмурил лоб, сузил глаза. Готовился сказать нечто важное.

– Да, договор для деловых людей необходим. Нам нужно заключить союз. И на этот счет у меня есть одно интересное предложение.

– И у меня есть предложение! – выпалила Ирис. – Неожиданное.

Дальше они заговорили одновременно, сердясь и перебивая друг друга.

– Сначала выслушай мое, – Арман сжал плечо Ирис.

– Нет, сначала ты мое!

– Ирис…

– Арман!

– Женись на мне!

– Выходи за меня замуж.

На миг в воздухе повисла пауза. Ирис видела отражение своего ошеломленного лица в черных зрачках Армана. Вид у него был не менее потрясенный.

А потом они опять одновременно сказали:

– Я согласна!

– Ну вот и договорились.

Арман привлек ее к себе. Его горячее дыхание пробежало по ее лицу, он легко коснулся ее губ своими губами, но уже в следующий миг поцелуй стал жадным и глубоким. Ирис показалось, что ее затопили горячие потоки солнца, а ее саму закружил огненный ураган.

Она подалась вперед и обвила руками его шею.

Когда поцелуй ненадолго прервался – каждому не хватало воздуха – Ирис прошептала Арману на ухо:

– Вот это настоящий деловой подход! Я думала, ты никогда не решишься.

Арман разжал руки, напоследок медленно проведя ладонью по ее позвоночнику – словно восхищаясь.

– Мы, хорошие дворецкие, всегда ждем указаний. Но поступаем так, как считаем нужным. Особенно когда мы без памяти влюблены в свою хозяйку.

– И каких указаний ты ждешь теперь?

– Полагаю, сейчас самое время для дворецкого проявить инициативу.

И он снова поцеловал ее, и эта инициатива Ирис очень понравилась. Но все же в саду становилось прохладно, и нужно было возвращаться в дом.

Они шли по дорожке, тесно прижимаясь друг к другу, а в дверях стояли тетя Ирис, Финеас и Даниэль и смотрели круглыми глазами, как владелица поместья обнимается с дворецким.

Ирис внезапно охватила робость, и она остановилась.

– Арман, и что теперь будет? Столько хлопот!

– Назначить день свадьбы, все организовать, заняться финансовыми вопросами, – уверенно перечислил Арман, но потом огорченно вздохнул. – Честно говоря, сейчас мне бы больше всего хотелось провести несколько дней только с тобой, наедине. Желательно, в твоей комнате с запертыми дверями, – добавил он многозначительно.

– У меня тесновато, но в доме есть отличная хозяйская спальня, – пробормотала Ирис, заливаясь румянцем. – Ты должен занять ее. Вместе со мной, разумеется. Но, боюсь, покоя нам не дадут. Видишь ли, я тебе не успела сказать, что…

– Ирис! – тетя Грета перевела ошарашенный взгляд с дворецкого на племянницу. – Тебе принесли телеграмму от какого-то… маэстро Мантуйфеля, что ли!

– Мантейфеля, – поправила ее Ирис. – Арман, видишь ли…да, кстати, тетя, мы с Рекстоном собираемся пожениться в ближайшее время.

– Ну слава богу, – едва слышно выдохнула тетя Грета. Даниэль присвистнул и захлопал в ладоши, а Финеас сначала огорченно свел брови, а затем расцвел.

– Так вот, маэстро приедет к нам на днях, – продолжила Ирис. – Не один, а с представителями кафедры Паранормальных явлений. Он полагает, что Жакемар оставил в этом доме кучу еще других тайников и секретов. И наши гости хотят тут все исследовать. Ну, и осмотреть изобретения барона. Так что уединиться нам не дадут. Нас ждет поиск новых тайн и загадок, а также чудаковатые постояльцы, которым нужно подготовить спальни и подавать завтраки.

– Что ж, привычная работа, – спокойно кивнул Арман.

– Но ты больше не слуга и не тень. Ты станешь хозяином «Черного дуба», – напомнила Ирис.

Арман взял ее руку, поднес к губам. И когда его сильные пальцы сжали ее ладонь, а его глаза сверкнули, Ирис почувствовала железную уверенность в том, что теперь ей больше никогда не придется бороться с трудностями в одиночку. Теперь она всегда будет под защитой этого невероятного мужчины.

– Постараюсь справиться с новой ролью. Я не подведу тебя, – пообещал он с улыбкой, от которой ее сердце наполнилось искрящейся радостью.

И тут Рекстон опять сделал то, что никогда не позволит себе идеальный дворецкий – поцеловал свою хозяйку.

КОНЕЦ